«Иногда приходится кругами ходить, чтобы у вас дело с мертвой точки сдвинуть!»

«НАША ЦЕЛЬ ПО КАМСКОМУ КЛАСТЕРУ — МИРОВОЙ УРОВЕНЬ, УЖЕ «ЧЕТВЕРТНАЯ СПИРАЛЬ»

Мероприятие, прошедшее в непривычно жестком стиле неукоснительного соблюдения регламента, собрало руководителей европейских провинций, российских областей и губерний, ответственных за развитие инноваций на вверенной территории. Первое пленарное заседание, в котором принял участие президент РТ Рустам Минниханов, было в основном посвящено европейским кейсам создания и развития кластеров, во второй же части делились соответствующим опытом представители российских регионов. Примечательно, что во многих областях России созданы отдельные министерства по науке и инвестициям, а, как известно, в Татарстане, позиционирующем себя как один из ведущих инновационных регионов РФ, отдельное таковое ведомство отсутствует.

Тем не менее красна изба пирогами, а государственно-частное партнерство — делами. Минниханов вновь подчеркнул актуальность темы кластерного развития регионов: напомним, глава республики является председателем совета ассоциации инновационных регионов России (АИРР), организовавшей данное мероприятие накануне Казанской венчурной ярмарки-2014. Кроме того, в рамках пленарного заседания министр экономики РТ Мидхат Шагиахметов и генеральный директор ОАО «Татнефтехиминвест-холдинг» Рафинат Яруллин рассказали об успехах в развитии Камского инновационного кластера «Иннокама».

Как отметил Яруллин, Камский кластер начал формироваться еще в 60-е годы прошлого столетия одновременно с появлением нынешних промышленных гигантов Татарстана: «Нижнекамскнефтехима», «Татнефти», КАМАЗа. На сегодняшний день он «прирос» за счет ТАНЕКО, Sollers, ТАИФ-НК, а также площадки «КИП-Мастер», оборот которой, по словам спикера, вырос за последние годы в 14 раз и составляет сегодня 30 млрд. рублей. «Стратегия развития кластера до 2020 года предусматривает увеличение роста промышленного производства его участников в два-три раза. Цель развития «Иннокамы» — мировой уровень, уже «четвертная спираль»: наука, бизнес, государство и общество», — заявил Яруллин. А поскольку такие масштабные проекты не укладываются в узкие рамки докладов, Шагиахметов предложил участникам лично убедиться в сказанном на месте, пригласив их посетить завтра «Иннокаму».

Поясним, о какой «спирали» идет речь. Чуть ранее выступал генеральный директор провинции (!) Лимбург Ад де Крун: в частности, он рассказал, что регион располагается в так называемом «голубом банане» (чем вызвал плохо скрываемые смешки российской части аудитории — прим. авт.), его кластерное развитие сосредоточено вокруг «тройной спирали» интересов: государство, университеты и бизнес. Татарстан, с легкой руки главы «Танефтехиминвест-холдинга», и здесь оказался круче Европы.

«В КАЗАНИ ХОРОШАЯ ПОГОДА, НО В МААСТРИХТЕ ЛУЧШЕ!»

Любопытными оказались также доклады и других европейских партнеров АИРР, причем многие из них были русскоязычными гражданами. Так, Игорь Мовчан, представляющий машиностроительный кластер Viameca, привел «реальные цифры»: 300 инновационных проектов с 2008 года, из них 50% получили финансирование на сотни миллионов евро как за счет бюджетных, так и частных инвестиций. «Мы получили одобрение на сотрудничество с Россией», — несколько расплывчато сообщил Мовчан, однако, уточнив, что речь не о контактах по принципу «клиент-продавец», а о полноценных технологических связях.

Откровенно и правдиво выдал обратную связь по особенностям российского национального инвестклимата гендиректор Maicom Quarz GmbH Герман Марш. «Я люблю Россию, уже 25 лет здесь дела веду. И все время мне говорят: мы хотим то-то и то-то построить... А что потом?! Вы должны знать, что это за рынок, понимать, что такое кластер, а то в каждом регионе у вас свое видение. Причем иногда приходится кругами ходить, чтобы у вас дело с мертвой точки сдвинуть!» — «любя» критиковал российские бизнес-традиции Марш. По его словам, нормального иностранного инвестора хваленой инфраструктурой не заманишь — для него это стандарт. Вот что нужно инвестору позарез, так это реальная, живая статистика, а ее в России, по мнению Марша, днем с огнем не сыщешь, поскольку рынок непрозрачен. Покритиковал эксперт и неопределенную судьбу нашего малого и среднего инновационного бизнеса: по его словам, в России сейчас имеет место «гремучая смесь» — либо слишком много крупных компаний в одном месте, либо, наоборот, мелковаты как-то все.

В свою очередь, представитель руководства медицинского кампуса нидерландского Маастрихта Йос Ветцелс, отметив, что «мы ни сравниваем себя ни с кем, мы достаточно уникальны», с ходу пригласил российских инноваторов к себе:

— В Казани хорошая погода, но в Маастрихте лучше. Мы поможем вам дойти от идеи до компании, поможем с финансированием, у нас есть венчурные фонды, есть самое современное оборудование... — прельщал Ветцелс. Впрочем, во второй части пленарного заседания российские регионы показали, что и у нас есть чем похвастаться — благо советское промышленное наследие создало базу для новомодных кластеров.

«В ТАТАРСТАНЕ МОГУТ РЕГУЛИРОВАТЬ ОТНОШЕНИЯ И С КРУПНЫМ, И С МАЛЫМ БИЗНЕСОМ»

Так, опыт Башкортостана представил вице-премьер РБ Дмитрий Шаронов. Он сообщил, что в республике созданы три кластера: биотехнологический, радиотехнологический и кластер малотоннажной нефтехимии.

— Наше отличие от коллег из Татарстана заключается в том, что они могут регулировать отношения и с крупным, и с мелким бизнесом. В Республике Башкортостан другая ситуация — крупный бизнес сам по себе, и государство не имеет большого влияния на них. Поэтому наша точка роста — малотоннажная нефтехимия.

По словам Шаронова, специфика данной отрасли — удовлетворение узких, но постоянных потребностей в небольших объемах: «Например, одного вещества нашей оборонке требуется ежегодно не больше ведра. Но оно производится и производится у нас». На сегодняшний день резидентами кластера являются 15 компаний, в мае приходят еще 16. «Многие первоначально побоялись этих инициатив, не хотели открываться, не хотели показывать свой потенциал. В итоге у нас 31 резидент», — констатировал вице-премьер Башкортостана.

Много говорили региональные коллеги о том, как малый-средний и крупный бизнес страшно далеки друг от друга, и вторые порой просто игнорируют первых, закупая импорт вместо отечественных аналогов только потому, что «так у нас принято». Хотя, например, министр образования, науки и инноваций Новосибирской области Владимир Никонов, наоборот, сообщил, что у них в кластерах биотехнологии, фармацевтики и медицины реализуется в основном МСБ, крупных компаний не так много. Вместе с тем Никонов признал, что зрелость этих кластеров слабая (и это на базе всемирного известно Новосибирского Академгородка! — прим. авт.): слабые внутренние связи, недостаточная кооперация участников.

О том, что кластеры в России есть, да содержание пока хромает, сказал и зампредправления ОАО «Роснано» Андрей Свинаренко.

— Мы все говорим, что малые компании тысячами входят в кластеры. Но доходят ли они до крупных? Не знаем. Одними заклинаниями ничего не добиться.

Свинаренко также напомнил, что они открыты для любых предложений, но «с одним простым условием: финансирование 50 на 50».

«САНКЦИИ?! ОДНО СЛОВО — ПОЛИТИКА!»

В целом европейские коллеги общались так, как будто и нет никаких санкций со стороны Европы, пусть и спорных по своей разумности. В частности, когда корреспондент «БИЗНЕС Оnline» напрямую спросила об этом аспекте советника по науке и инновациям представительства ЕС в России Ричарда Бургера, он сначал отреагировал несколько нервно: «Нет, я не могу вам это прокомментировать». Однако затем добавил, что в сфере образования и науки европейцы очень надеются на продолжение сотрудничества.

Другие участники конференции, с которыми пообщалась корреспондент, также отметили, опровергая постулат Карла Маркса, что политика и экономика тут не пересекаются.

Герман Дьяконов — ректор КНИТУ-КХТИ:

— Считаю, что наши компании должны приходить в европейские кластеры. Конечно, Европа нас опередила, потому что у них технологические платформы существуют уже лет 20, и кластеры они, естественно, начали раньше создавать. Но потенциал нашей промышленности ничем не уступает европейскому. Потенциал нашего технического образования тоже ничем не хуже. По техническим наукам проблемы признания дипломов вообще не существует — наши дипломы востребованы, отдельной процедуры адаптации не требуется.

Но, к сожалению, наш малый и средний инновационный бизнес находится в начальной стадии развития — тут европейцы, конечно, впереди. И законодательство в соответствующей сфере у нас очень сильно отличается, практически отсутстуют налоговые льготы для высокотехнологичных компаний.

Насчет санкций пока трудно сказать. Думаю, эти санкции временные, они носят скорее показушный характер, чем какой-то реальный вред могут нанести нашей экономике. Что касается сотрудничества, я проблем не почувствовал.

Артем Наумов — руководитель центра поддержки предпринимательства РТ:

— К западному опыту надо подходить взвешенно. У нас даже нет единообразного понимания, что же такое кластер. Кто-то скопление производств в одном месте считает кластером, кто-то — скопление производств, заточенных под однородную продукцию. В нашем, российском, случае хорошо бы создать кластер по аналогии кооперации зарубежных фермеров, когда каждый отвечает за какую-то свою часть и все зависят от общей прибыли и от того, как они работают друг с другом. И я считаю, что кластер — это масштабное образование, когда постоянно идет создание добавленной стоимости, а удешевление продукции происходит за счет внутренних связей и государственных льгот.

В нашей экономической реальности все просто: если деньги там присутствуют, кластер развивается, и наоборот. Понятно, «КИП-Мастер», «Химград»... Но. Например, частная площадка «М7» — молодцы, реально все классно сделали на свои деньги и коммерчески развивают, но кооперации там нет. Назвать это кластером? Вряд ли, скорее, технопарк. В моем понимании кластер — это не работа на одного-двух промышленных гигантов.

Мы сейчас участвуем в конкурсе минэкономики России по программе центров кластерного развития. Считаю, нам нужно стартовать хотя бы с первого этапа. Хотя бы создать промплощадки муниципального уровня — это ни в коем случае не кластеры, во всяком случае в моем понимании. Нужны соответствующие программы. Предприниматели побаиваются идти в некоторые ниши — и здесь бы как раз поддержать государству. Но как бы при этом нам не уйти совсем в другую степь: за какие-то льготные условия бизнес туда придет, а, скажем, через 500 метров там производственная база, которая ранее работала, начинает загибаться. Мы-то здесь вмешались по полной программе! Как бы нам господдержкой искусственную конкуренцию не создать. Надо развивать производства, но так, чтобы на других не сказывались они.

Михаил Лукин — директор компании Cambridge Technology Innovations (Мельбурн):

— Я представляю независимую консалтинговую компанию, наши специалисты могут проанализировать разные варианты создания кластера и помочь выбрать оптимальный, в том числе с учетом зарубежного опыта — так, при создании инжинирингового центра «КАИ-Лазер» учитывались соответствующие практики Великобритании и Германии. Но в тот момент в России у каждого было свое представление о том, что такое инжиниринговый центр. Сейчас вроде бы пришли к общему знаменателю, но назначение этих центров в РФ отличается пока от европейского, видимо, потому что в России развитие инжиниринговых центров еще на начальном этапе.

Основной проблемой для таких центров я вижу рынок сбыта. Это как диллема «курица-яйцо»: что делать сначала — инжиниринговый центр, а потом под него создавать рынок, либо сначала формировать рынок, а уже затем для него создавать инжиниринговый центр? В Великобритании, как и в Штатах, это обычно «под рынок» делается, а вот в Германии чуть-чуть больше помощи государства.

Я тоже задаю вопрос коллегам о возможном влиянии санкций. Все говорят одно: пусть политики там сами себе решают, а у нас экономические интересы будут сохраняться! Хотя, вы знаете, смотря на каком уровне. Если на научном, там несильно скажется, особенно когда университетов касается. Но все равно будет труднее. К примеру, на стажировку поехать и сказать: «Я делегацию привожу из России», — уже 10 раз подумают.

Владимир Киселев — ОАО «Межрегиональный аналитический центр», Москва:

— Мы работаем по проектам с региональными предприятиями и организациями, в том числе с участниками кластеров, а также выполняем заказы министерств и ведомств. В кластерных центрах Татарстана я еще не был, но то, что я смотрел по презентациям и материалам у себя на работе, мне понравилось. Одно время являясь автором одного из рейтингов регионального развития, я знаком со всеми регионами. Мне нравится, что у вас Татарстан нацелен не на инновации ради инноваций, а на инновации ради экономического результата.

В Европе с кластерным развитием проблем меньше, чем в России, потому что инфраструктура у них сложилась давно, поэтому инфраструктурные проекты не занимают большой доли финансирования. То, что многие наши кластеры «садятся» на крупные предприятия «советского наследия», как, например, в Татарстане, в Самаре, — это, с одной стороны, хорошо, поскольку задействуются видение и возможности этих промышленных гигантов. Вообще, кластерная политика всегда формируется вокруг ядра. Это производственное ядро и обеспечивает вектор развития региона. А проблемы с малым инновационным бизнесом в России, думаю, это проблемы роста. Успешные малые бизнесы будут. Их качественная продукция встроится в цепочки добавленной стоимости, цепочки, обеспечивающие производство комплектующих, программного обеспечения... Потому что крупному предприятию не то что некогда, ему нет смысла тратить свои ресурсы на работу, которую можно отдать небольшому предприятию.

Вы знаете, данный этап кластерного развития — это, скорее, исследовательский этап. Тем более санкции на научные работы и проекты в отношении России никто не объявлял и, я думаю, объявлять не будет, потому что это не в интересах прежде всего европейских государств. Все-таки российская научная система интегрирована в мировую науку. У нас есть хорошие научные школы, известные во всем мире, — нет, уверен, санкций в этой области не будет. Да и экономических серьезных санкций как таковых нет. Думаю, все это успокоится. И в Соединенных Штатах на носу выборы в сенат, налицо следование лидеру в европейских странах. А вот что интересно, и мало кто это заметил: Израиль, известный как ближайший союзник США, он не против России. Одним словом, политика.