«ЭТО СЛУЧИЛОСЬ — ВЛАСТЬ, КОТОРУЮ МЫ НЕ ПРИЗНАЕМ,

ИМЕЕТ ВСЕ ФУНКЦИИ ДЕЙСТВУЮЩЕЙ ВЛАСТИ...»

30 апреля, вернувшись из командировки в Татарстан, глава Бахчисарайского района Крыма Ильми Умеров вышел на работу. Корреспондент «БИЗНЕС Online» застал его на рабочем месте. Рабочий график главы расписан по минутам — через час Ильмир Рустемович должен выезжать в Симферополь, там у него встречи в меджлисе — представительном органе крымско-татарского народа.

До этого времени он должен провести совещание со своими заместителями: на повестке дня — разбор градостроительной документации и мероприятия, запланированные на 1 мая. Встречи с Умеровым дожидается и казанский предприниматель Ильдар Нуртдинов, который приехал в Крым на отдых с семьей и решил познакомиться с руководителем местной администрации. Он дарит Умерову чак-чак и сувениры из Татарстана. Видно, что глава района тронут вниманием, но вместе с тем выглядит усталым и задумчивым.

— Ильми Рустемович, вы только что вернулись из Татарстана. Каковы итоги поездки?

— Честно говоря, это была ознакомительная поездка — проводили открытие года Казани как столицы тюркских городов, в рамках этих мероприятий была встреча с президентом, премьером, министром. Побывали в Кремле и древнем городе Болгаре. А еще я врач по образованию, мне было интересно побывать в местной клинике, поэтому мне показали работу МКДЦ.

— Наверняка обсуждали вопросы сотрудничества...

— Не обсуждались, потому что сотрудничество уже идет.

— Каких результатов в рамках этого сотрудничества уже удалось добиться?

— Есть чем похвастаться. Вы, конечно, знаете, что по распоряжению правительства России каждый город и район Крыма распределили за субъектами вашей страны — Бахчисарайскому району достался Татарстан, и я считаю, что нам очень повезло, потому что это самая динамично развивающаяся территория. Кроме того, у нас есть исторические связи, к сожалению, недостаточно активно используемые у нас во взаимоотношениях. Вы знаете из истории, что крымских татар выслали с полуострова в 1944 году и в конце 80-х мы начали возвращаться. В начале 90-х у нас с татарами Поволжья начали налаживаться тесные отношения, даже строительные отряды из Татарстана несколько раз к нам приезжали, помогали строить дома. Но с окончательным развалом Советского Союза эти связи почти прекратились. И сейчас в этой новой обстановке крымским татарам вдвойне тяжело.

— Почему?

— Потому что мы выступали против аннексии Крыма, мы были за сохранение единой Украины. Но это случилось — власть, которую мы не признаем, реально имеет все функции действующей власти. В этой ситуации интегрироваться еще тяжелее. А я крымский татарин, несмотря на то что я руководитель региона — я чиновник, но в душе все равно остаюсь крымским татарином. И я был единственным руководителем в Крыму, который не признавал референдум, делал жесткие и серьезные заявления. Правда, еще один крымский татарин есть в Белогорске, он мэр города (Альберт Кангиев — прим. ред.). Он тоже занимал такую позицию, мы не отделились от своего народа.

«Я был единственным руководителем в Крыму, который не признавал референдум, делал жесткие и серьезные заявления»

— И как вы намерены действовать дальше?

— Нужно жить в той ситуации, в которой мы оказались. И то, что за нами кураторами закрепили Татарстан — близкий нам по крови, по духу, по религии и языку регион, имеет свои плюсы.

«НЕ ХОЧЕТСЯ ВОЗВРАЩАТЬСЯ В ПОЛИЦЕЙСКИЙ РЕЖИМ...»

— А чего вы как чиновник боялись, выступая против присоединения к России?

— 23 года прожив в независимом государстве, немножко глотнув воздуха свободы, не хочется возвращаться в полицейский режим. А мы именно такой себе представляем Россию — там нельзя свободно говорить, думать, необходимо быть всегда в струе.

— А на Украине можно было свободно говорить?

— На Украине это было возможно, хотя там были свои проблемы. Эта страна гораздо слабее, ее все время раздирают между Россией и Европой. И те и другие постоянно вмешиваются в ее развитие, во внутренние процессы государства. Все это мешало Украине двигаться вперед. С другой стороны, согласно Конституции Украины, которая действует по сегодняшний день, это унитарное государство, в нем решать вопросы коренных народов гораздо сложнее. Если говорить откровенно, в России есть вся законодательная база для того, чтобы решить проблемы крымских татар, нужно только желание. Этого желания в Крыму нет у большинства.

«На полуострове очень поляризовано общество и делится на «татары» и «нетатары»

— На каком основании вы делаете такие выводы?

— Здесь на полуострове очень поляризовано общество и делится на «татары» и «нетатары». В Казани этого вопроса просто не существует. Я пытался расспрашивать об этом и порой даже на какое-то непонимание натыкался. Там такой жесткой дифференциации нет, но там не было и депортации, а нас выслали поголовно. Здесь крымско-татарского населения 25 лет назад не было совсем. В принципе за это время можно было интегрироваться, начать спокойно жить, но каждый раз, когда происходила выборная кампания, общество резко поляризовалось. Все крайние силы — и левые, и правые, и даже центристы — пытаются использовать крымско-татарскую карту. Почему? Потому что нас меньшинство, наши голоса меньше влияют на исход голосования, но на противостоянии возвращения крымских татар и восстановления их прав можно получать дивиденды. И они этим на всю катушку пользуются, не задумываясь о том, что когда-нибудь это может привести к эскалации напряжения.

— Да, весной, перед референдумом и после него, многие считали, что крымские татары так и не смогут смириться с присоединением...

— Да, от нас ждали начала войны — настоящей партизанской войны, противостояния. Но мы нашли в себе силы не поддаться этому. Однако теперь мы не можем, занимая ранее другую позицию, в один день после рефререндума изменить мнение всех, как солдаты повернуться на 180 градусов и шагать в другую сторону. Мы же не солдаты, не в казарме живем, а существуем дисперсно в этом обществе. Есть сейчас какая-то инерция, которую придется преодолевать. Еще раз повторюсь, мы рады, что за нами закрепили Татарстан. Ваша республика — первый регион, который сразу же начал проявлять инициативу, почти все правительство так или иначе здесь, в Бахчисарайском районе, уже побывало.

Сейчас к нам ездят уже специалисты, которые помогают нам решать многие наболевшие вопросы, в том числе по сельскому хозяйству, восстановлению культурных памятников, поддержке заповедника, изучают водные горизонты для того, чтобы бурить скважины, изучают состояние дорог, чтобы их отремонтировать, исследуют состояние газовых сетей, чтобы довести до ума газификацию в некоторых поселениях. Оказывают и техническую помощь — вот это устройство мне лично Ильдар Халиков подарил (Умеров демонстрирует на столе монитор для видеосвязи — прим. ред.). В Крыму еще ни у кого такой установки нет, и у меня теперь есть прямая связь с Татарстаном, с любым чиновником республики я теперь могу пообщаться в режиме видеоконференции.

В состав Бахчисарайского района входит город Бахчисарай, 3 поселка городского типа (Куйбышево, Научный, Почтовое), 79 сел и 2 поселка

«СЕЙЧАС ПРИМУТ КОНСТИТУЦИЮ — ПРАВА КРЫМСКИХ ТАТАР В НЕЙ НЕ УЧТЕНЫ СОВСЕМ...»

— Каково сейчас настроение крымских татар — все-таки за это время была проделана большая работа, диалог вели на самых разных уровнях...

— Мы находимся в смятении, потому что реально произошло то, против чего мы выступали. Некоторая часть населения, конечно, уже готова начать процесс интеграции, но многие еще готовы бороться.

— Бороться каким образом?

— Бороться за свои права. Скажу больше — многие продолжают бороться за то, чтобы быть в составе Украины, они намерены восстанавливать свои права по украинскому законодательству. Но есть и те, которые хотят ставить вопрос ребром по восстановлению прав перед российским правительством. Сейчас примут Конституцию, права крымских татар в ней не будут учтены совсем — единственным исключением станет вопрос государственного языка, где крымско-татарский язык получит этот статус наравне с русским и украинским.

«Мы находимся в смятении, потому что реально произошло то, против чего мы выступали. Некоторая часть населения, конечно, уже готова начать процесс интеграции, но многие еще готовы бороться»

— Это же важно...

— Это важно, но в реальности никто здесь не собирается ничего восстанавливать. В Татарстане, при том что во многих школах детей обучают на татарском языке, национальный язык изучается еще и всем населением. Ему в школах обучаются и русские дети. Здесь об этом даже думать не хотят пока. Глава правительства Сергей Аксенов, когда я поставил перед ним этот вопрос, мне заявил: «Что, я буду заставлять всех изучать крымско-татарский язык?»

— Какую роль меджлис играет в становлении идеологии крымских татар? Решения меджлиса — всегда прямое руководство к действию?

— Меджлис играет ключевую роль. Все сообщество крымских татар всегда поддерживало решения меджлиса. Даже в самые тяжелые времена, когда считалось, что влияние меджлиса уменьшилось, это влияние достигало 80 процентов. В настоящий момент на фоне аннексии Крыма, введения российских войск произошло объединение вокруг меджлиса. Я думаю, что примерно на 95 процентов крымских татар он имеет сейчас влияние. И если там принимается какое-то решение, население поддерживает его беспрекословно и полностью. Есть у нас оппозиция, люди с другим мнением, но электората за ними нет.

— Вы сами член меджлиса, который вступает в открытую конфронтацию с российским правительством. Вместе с этим вы теперь представитель российских органов власти. Совмещать сложно, но каковы дальнейшие ваши шаги?

— Я за то, чтобы реально смотреть на вещи. Это случилось. Крым уже присоединили. Над нами власть, которую мы не признавали, и я в том числе. Не сотрудничать с ней себе во вред, во вред своему народу. В эту новую власть нужно интегрироваться, внедряться, но продолжать отстаивать свои права.

Александр Шагулин,
Бахчисарай — Казань

Читайте также:

Бахчисарай: «Не надо нам обещаний – мы не первый раз замужем!». Часть 1-я