1.jpg

«МОДЕРНИЗАЦИЯ. БОЖЕ, НУ, СКОЛЬКО ЖЕ ЕЩЕ!»

Повезло вчера студентам Казанского университета — не каждый день в Казани можно послушать лекцию знаменитого Георгия Сатарова. Того самого, который в середине 90-х был одним из самых известных помощников президента России Бориса Ельцина. А чуть раньше создал вместе с не менее тогда известным Сергеем Станкевичем Центр прикладных политических исследований «ИНДЕМ» — «Информатика для демократии». В 1997-м Сатаров стал президентом преемника этого центра — Фонда прикладных политических исследований «ИНДЕМ». Блестящий публицист, аналитик, политолог, социолог... Плюс к этому — остроумный человек, слушать которого интересно всегда.

Вот и свою вчерашнюю лекцию в первой физической аудитории главного здания КФУ Сатаров начал необычно. Посмотрел внимательно на экран, где светилось название «Модернизация как интеллектуальная проблема», хмыкнул и сказал:

— Равным образом лекция могла бы называться «Модернизация. Боже, ну, сколько же еще!». Или «Какая модернизация спасет Россию?»

К ответу на этот вопрос лектор подошел основательно, с экскурса в давнюю историю, когда, конечно же, мир тоже менялся: «Менялась мода, менялись технологии, менялись социальные отношения... Но менялось все настолько медленно...» В общем, человек за свою жизнь просто не успевал эти перемены и заметить.

Другое дело — мир сегодняшний. Сатаров привел весьма яркий пример: компьютеры, конечно. Не так уж и давно, два-три десятка лет тому назад, компьютер занимал (тут Георгий Александрович сделал паузу и внимательно осмотрел первую физическую) «четверть этого зала». Напомнил и о том, как фантасты, описывая полет к звездам, уверенной рукой выводили, что мозг звездолета — компьютер — занимает половину объема корабля. Ну а сейчас? Лектор поднял в правой руке свой тоненький планшетник. Кто бы, даже из фантастов, поверил в совсем недалеком прошлом, что такое вот несолидное внешне устройство даст фору первым громоздким ЭВМ вместе взятым. ЭВМ — это электронно-вычислительная машина, кто не знает.

«Еще один пример. Первый мобильный телефон, который я увидел, размещался в рюкзаке за спиной человека, и в руках у него была еще во-о-от такая трубка, во-о-от такого размера, из которой торчала огромная антенна, — припомнил Сатаров под явственные смешки зала. — Это я увидел в руках у одного иностранного журналиста на съезде народных депутатов в 1991 году».

ЧЕЛОВЕК — ЭТО ВЕНЕЦ ТВОРЕНИЯ. ЭТО МЫСЛЯЩЕЕ СУЩЕСТВО... КАЗАЛОСЬ БЫ

Далее лектор обратился к тому времени, когда, лет 300 назад, «люди начали замечать, что вокруг что-то меняется». Когда ученые понаоткрывали огромное количество физических и химических законов и научились применять их в практической жизни. Когда вот-вот должен был появиться первый пароход. Когда у людей возникло ощущение колоссального технологического могущества. Когда Вольтер прямо заявил, что нужно менять социальный порядок (тему лекции не забыли?). Когда начали появляться идеи социальных изменений...

«Считалось, что социальные изменения производить гораздо легче, чем, допустим, технологические изменения, — своей насмешливой интонацией лектор заставил насторожиться зал. — Причина этому совершенно очевидна... Люди — это венец творения, это мыслящие существа! Если им объяснить их благо... то, конечно же, люди с энтузиазмом воспримут это... И все пойдет как по маслу, все будет замечательно»...

Легкий шум в зале доказывал, что иронию восприняли правильно...

Когда наступил XX век, оказалось, что это «век разрушения мифов о легкости социальных изменений». Сатаров не без удовольствия и с выражением процитировал Ключевского: «Государство запутывалось в нарождающихся затруднениях, правительство, обыкновенно их не предусматривающее и не предупреждающее, начинало искать в обществе людей и идей, которые выручили бы его»... Очень современно звучит, не так ли?

Лектор рассказал, как обнаруживали новые затруднения и как пытались их решить Петр I, Александр II, который, о чем уместно вспомнить в стенах старинного Казанского университета, дал университетам самоуправление, дал академической сфере свободу...

1.jpg

ЗАЧЕМ НАМ НУЖЕН ЛИХОРАДОЧНЫЙ РЕЖИМ ПЕРИОДИЧЕСКИХ ДОГОНЯЮЩИХ МОДЕРНИЗАЦИЙ?

Вернувшись в наше время, Сатаров задал аудитории три — жизненно важных! — вопроса.

Первый. Может ли страна не только развиваться, но и просто существовать достаточно долго в лихорадочном режиме периодических догоняющих модернизаций? (явно про нас!).

Второй. Существуют ли страны, которые развиваются, но при этом не подвергаются регулярным и отчаянным приступам модернизации?

Третий. Что отличает такие страны от нас и нам подобных?

Отвечая на эти вопросы, лектор рассказал про несколько сценариев возможного развития России. Очень печальный — сценарий «загнивания». Это «когда каждый следующий модернизационный приступ воспринимается элитами и обществом менее остро, ставятся менее амбициозные проблемы... Это потихоньку затухает, затухает, и страна переходит в какой-то цивилизационный тупичок, где может существовать достаточно долго, в таком тупичке на задворках цивилизации».

Есть сценарий еще хуже, когда «при каждой последующей попытке модернизации число проблем растет, а способность власти решать их уменьшается. Параллельно увеличивается влияние внешних вызовов, но способность страны отвечать на них снижается. Исход — распад».

Куда оптимистичнее звучали ответы Сатарова на второй и третий вопросы. То есть, собственно, а что делать: «В догоняющих модернизациях не нуждаются те, кто первым пересекают размытую границу между настоящим и будущим. Для этого надо иметь две работающие ноги — власть и гражданское общество»...

И опять же — пример с компьютерами от лектора: «Первые компьютеры придумали в независимых американских университетах, а первое масштабное использование гигантских компьютеров, суперкомпьютеров было от государства, оно их использовало для военных целей. Что, конечно, подстегнуло компьютерную промышленность...»

2.jpg

ПЕРЕД ВЫБОРАМИ ПАРТИИ НАЧИНАЮТ ПРИНЮХИВАТЬСЯ

Примерно тот же механизм (две ноги!) действует в социальной сфере: «Обнаруживает проблемы и выявляет возможные способы их решения общество. А что делает власть в нормальном демократическом обществе? Власть использует услуги посредника под названием партии. А что делают партии? Перед выборами партии начинают принюхиваться к тому, что вызрело за 4 - 5 лет в обществе, какие есть проблемы и какие методы их решения. И вот интеллектуальные партийные центры собирают то, что они нанюхали, и ваяют из этого программы. И говорят обществу: вот, предлагаем вам эту программу. А другая партия говорит: а мы предлагаем вам эту программу... Одна из программ побеждает, и в результате этой победы те идеи, которые партии вынюхали в обществе, попадают во власть. А чем власть отличается от общества? У нее есть колоссальные денежные и прочие ресурсы, для того, чтобы те идеи, которые вынюхали, претворялись в жизнь»...

Сатаров заметил, что «в норме общество не очень любит власть, а власть не очень любит общество, но если они не идиоты, они находят способ сосуществования». Иными словами: надо идти вперед на двух ногах, а не пытаться скакать на одной. Далеко не ускачешь...

НОВЫЙ СОРТ ПШЕНИЦЫ МОЖНО ВЫВЕСТИ НЕ ЗА 200 ТЫСЯЧ ЛЕТ, А ЗА 10

И еще одно интересное замечание Сатарова: «Тезис о том, что мы должны идти своим путем, абсолютно правильный, потому что все страны идут своим путем... И нам надо не копировать чужие институты, а выращивать их».

А что такое формирование эффективных институтов? Это эволюционный процесс, который сопровождается конкуренцией между разными идеями, и побеждает более эффективная.

«Образование новых видов — это фантастически медленный процесс, — напомнил Сатаров. — Но есть такая вещь, как селекция. Это эксперименты и отбор. Новый сорт пшеницы можно вывести не за 200 тысяч лет, а за 10! То же самое с институтами»...

Хотелось бы надеяться...

Впрочем, как сказал Сатаров, отвечая на вопросы из зала, «общество очень сильно повзрослело». И проиллюстрировал свое утверждение так: «Что такое претензии к власти 20 лет назад? Власть, кричит общество, вот у нас такая проблема, реши нам ее! Что такое общество сегодня? Власть, у нас вот такие проблемы, не мешай нам, пожалуйста, их решать.

К слову, именно это часто приходится слышать от татарстанских предпринимателей: не надо нам помогать, главное — не мешайте!

ЕСЛИ БЫ Я БЫЛ ПРЕЗИДЕНТОМ РОССИИ

Сатаров ответил на несколько вопросов корреспондента «БИЗНЕС Online», прокомментировав, как присоединение Крыма может повлиять на рост или снижение коррупции в России:

— Я не думаю, что присоединение Крыма может быть связано с ростом коррупции. Но может быть. Например, потому что нет оснований считать, что в Украине коррупция меньше, чем в России. Чаще говорят: ой, нет, там больше, особенно в Крыму.

— На месте президента России вы присоединили бы Юго-Восток Украины, две эти новые республики к Российской Федерации?

— Вы меня втаскиваете в политику... Я попробую ответить как бы минимально политично. Если бы я был президентом России, для меня были бы слишком важны внутренние проблемы страны. Я бы ими занимался.