ТИХИЕ ПОХОРОНЫ ЭПОХИ

7 июля на 87-м году жизни умер Эдуард Шеварнадзе. Каким он был и что сделал? На центральных телеканалах и в зарубежных СМИ прозвучали комментарии известных политиков и общественных деятелей. Отклики были солидные, но без фанатизма и истерики. Большой человек, много где работал (руководил Грузией и министерством иностранных дел СССР) и все такое. Молодое и юное поколение наверняка и не заметило этой потери. В Казани и Татарстане ничто об этом грузине не напоминает, значит, похороны бывшего члена политбюро не так уж актуальны.

Но мое поколение и прослойка давно созревшей интеллигенции призадумались. Даже испытали небольшое потрясение. Потому что эпоха перестройки до сих пор не стирается из оперативной памяти. Страсти не улеглись даже четверть века спустя! Некоторые факты получают другую окраску и новый смысл.

Да, и ситуация изменилась. Сегодня уже берега Днепра кажутся чужими и небезопасными. «Москали» там не в фаворе. А в Советском Союзе Украина была родником партийных кадров. Генеральный секретарь ЦК Леонид Брежнев в Кремле сидел в окружении выходцев Днепропетровска, в политбюро на важных постах были с киевской закалкой. Прямо как нынешняя питерская элита, если не больше. А сейчас Киев и Крещатик остались только в воспоминаниях. Реальность неузнаваема.

Таким же источником тревоги и проблем стала и Грузия. И другие бывшие советские республики, ныне суверенные государства и члены ООН не всегда воспринимаются однозначно. Рискованно говорить об известных политиках, связанных с Прибалтикой, Средней Азией, кавказскими республиками, странами Восточной Европы. Любое сказанное слово требует экспертизы и консультации с МИД — можно вляпаться в международный скандал. Можно навредить внешней политике страны. Или насолить самому автору.

Но говорить приходится. Потому что наше понимание нынешних событий зависит от вчерашнего дня и отдаленных от нас земель и городов. Тот же Эдуард Амвросиевич Шеварнадзе был «Горбачевым» в дипломатии, движком внешней политики перестроечных лет. При нем мы избавились от страха войны и чувства враждебности ко внешнему миру.

Можно по-разному оценивать холодную войну. Но враждовать с большинством богатых и сильных стран, ждать с их стороны подвоха было неприятно.

При Иосифе Сталине было светло и достойно под крышей своей страны — советских людей объединяли страх и классовая ненависть к врагу. Думаю, жителям КНДР сейчас тоже знакомо это чувство политического комфорта. Но оно утомляет. Особенно когда после хрущевской оттепели картинка благополучия «поплыла» и захотелось перемен в отношениях с внешним миром.

ХОТЕЛ ПОДРУЖИТЬ СТРАНУ С ЗАПАДОМ И ВОСТОКОМ

С началом «перестройки» на мировой арене появилась эффектная дипломатия с грузинским акцентом, демократическим куражом. Высокий, симпатичный и решительный седой мужчина рубил старые узлы, превращал вчерашних врагов в друзей. Социализм с человеческим лицом, наконец, стал узнаваться. Не такие уж страшные, удивилась заграница, коммунисты и советские лидеры. Шеварнадзе предъявлял миру меняющуюся страну, цели и характер нового лидера Михаила Горбачева. Мир был очарован, кинулся со своими интересами и несбыточными планами.

Шеварнадзе был лицом внешней политики страны в течение шести перестроечных лет. После замкнутого, упертого, сверхкомпетентного Андрея Громыко и мрачных стариков политбюро министр Эдуард Шеварнадзе из среды комсомольских работников и партийных боссов нового поколения выглядел как Джеймс Бонд или голливудская звезда. Он был эмоционален, позитивен, открывал ворота и двери во внешний мир перед советским народом.

Правда, его высокие полномочия и решительные действия не всех устраивали. Сейчас о нем говорят самые резкие слова за щедрые уступки при разделе мирового океана и шельфов, в результате чего США получили тысячи квадратных километров, а Россия столько же морских просторов потеряла.

Впрочем, это неудивительно. После дележа или передела добра и власти довольных бывает мало. А при реформировании политической системы РФ и изменения конфигурации международных отношений поделили и пересмотрели немало. Получившие жирные куски при приватизации скромно молчат, перестройка их устраивает.

Но кое-кто под их молчание не прочь потащить Горбачева в суд. Они же критикуют Шеварнадзе. Но теперь он уже недосягаем. Не нам решать, в рай его определят или наоборот. От нас он ушел. Совсем. На благодарности не рассчитывал. Просто делал свое дело, думая, что обновляет страну и спасает мир.

ТАЛЕЙРАН ИЗ ПАРТНОМЕНКЛАТУРЫ

Загадка: откуда он вышел и как стал таким? Шеварнадзе работал в райкоме комсомола, в обкоме, возглавлял райком и горком партии. В течение 7 лет охранял общественный покой Грузии в качестве министра внутренних лет. И 13 лет руководил влиятельной республикой на Кавказе. Тогда Грузия считалась богатой и мощной.

Образование не могло ему гарантировать политические и дипломатические победы — окончил медицинский техникум и Кутаисский педагогический институт. Партийная работа, повадки силовых структур и общение с советской номенклатурой и мировой элитой превратили его в хитрую лису и демона административного ресурса.

Как он усвоил внешнеполитические закорючки и идеологические заклепки, осознал необходимость демократии — просто непостижимо. Но в дипломатии и обработке мозгов лидеров влиятельных стран немало преуспел. Он хотел переварить Абхазию, укрепить унитарную Грузию. Не получилось.

Трудно измерить, сколько он уступил партнерам, сколько отобрал. Никто не взвесит точно. Опытные политики его прозвали седым лисом.

После распада СССР в кризисную для Грузию пору он вернулся в Тбилиси и вновь поднялся на высшую должность своей уже независимой страны. Опыт и талант помогли выровнять ситуацию после катастрофического президентства Звиада Гамсахурдии. Но их не хватило для преодоления противоречий и решения абхазского вопроса. На него покушались, взрывали автомобиль, обстреливали в самом Тбилиси. Наконец, его смела революция роз, а Нино Буржанадзе поддержала Михаила Саакашвили.

Многократно поднимавшийся на олимп «старый лис» покинул трон. Но ушел сам. Даже в самые сложные моменты Шеварнадзе не применил военную силу для удержания власти. Выйдя на пенсию, жил в своем небольшом доме. Скрываться в дальних краях не было необходимости. Написал и опубликовал несколько книг. Ему было что сказать, хотя всю полную правду вряд ли собирался рассказать. Но свои взгляды он не скрывал, настаивал на них страстно, даже уйдя из власти. В российской политике столь открытого и наступательного мемуариста я не знаю.

«ВВИДУ НЕЯСНОСТИ ПОЛИТИЧЕСКОЙ И ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ОБСТАНОВКИ»

Разумеется, я не встречался и не имел дело с ЭАШ. Даже не вникал в проблемы Грузии. По нынешним меркам экономика и политический ресурс этой страны не превосходят потенциал Татарстана. Кое в чем мы даже круче. Грузию я не изучал, но многих грузинов знал и новую дипломатию перестройки отслеживал. Она как зеркало отражала внутренние реалии.

Но внешняя политика касается всех граждан. Однажды поступок Шеварнадзе повлиял на мои планы. В декабре 1990 года я приехал в Лондон по приглашению Равиля Бухараева и мусульманской общины «Ахмадия». Целую неделю отрабатывали проект открытия издательского центра в Казани. Половина книг должна издаваться по религиозному ассортименту, другая — в коммерческих целях по нашему усмотрению. В 90-е годы прошлого века других инвесторов и кредитов не было. Везде производство стояло и разваливалось.

Я пять раз в день ходил на намаз в мечеть общины вместе с другими. Подолгу беседовал с главой общины — Хозуром, который сейчас ушел в иной мир. Партнерам было важно знать, насколько я деловит, искренен и правдив. Встречались с серьезными бизнесменами, которые давно обосновались в Британии.

Надо сказать, что ахмадийскую общину в арабском мире не любят за единственное вольнодумство — о реформировании и модернизации деятельности мусульманской жизни. За это их сто лет назад истребляли на Ближнем Востоке, убивали во время молитв. Официальный центр исламского мира не любил конкуренции.

Объявленные кафирами и шайтанами, они обосновались в Европе со штаб-квартирой в графстве Саррей под Лондоном. Их филиалы успешно работают в Германии, Франции и в странах третьего мира. Ахмадийцы отвергают насилие и признаны как отличные исламские просветители, в Англии их уважают и поддерживают. Теперь в мире насчитывается несколько десятков миллионов ахмадийцев. Говорят, эта цифра приближается к 100 миллионам, хотя вряд ли. Свои типографии, постоянно работающее спутниковое телевидение, ежегодные всемирные конгрессы под Лондоном.

Равиль Бухараев переводил литературу, помогал ахмадийцам в течение 15 - 20 лет. Через них открыл себе Пакистан, Индию, другие страны и исламский мир.

Мы подружились с Хозуром, который оказался и богословом, и экономистом, и целителем-гомеопатом. Но контракт, подготовленный и согласованный, не подписал. 20 декабря 1990 года министр иностранных дел СССР Эдуард Шеварнадзе подал в отставку, сделав заявление о подготовке бунта генералов с целью реставрации советского режима старой формации. Запад панически воспринял эту весть. До путча 19 августа оставались считанные месяцы. Горбачев маневрировал, почему-то он не обиделся на Шеварнадзе.

Наш проект на многие сотни тысяч долларов был заморожен. Как сказали партнеры, «ввиду неясности политической и экономической ситуации». Так оно и было. Шла такая схватка, что никто не хотел рисковать деньгами. Далекий от страстей Шеварнадзе и маневров генералитета, я улетел из Лондона ни с чем, в весьма тревожном настроении. Обстановка действительно не способствовала бизнесу.

Седой лис прожил еще 24 года, вновь возносился и падал, но сам не изменился.

КАДРЫ ИЗ СОЮЗНЫХ И «АВТОНОМНЫХ»

Изменились все союзные республики, повысился статус их вождей. До распада СССР некоторые из них даже не подозревали, что станут жить отдельной страной. Но быстро привыкли к самостоятельности. Они любят газ и нефть, кредиты, российский рынок товаров и сырья. Никто из них не хочет поступиться своим суверенитетом.

Эволюция их взглядов очень интересна. Как и траектория мысли лидеров российских регионов. Хочется понять людей, которым довелось править в разные эпохи — в советскую и после. Как непросто происходили демонтаж старой системы и строительство новых отношений. Страны СНГ и их отношения с Россией касаются всех нас.

Я видел, как живут в Туркменистане. У них газ, нейтралитет, бесплатные коммунальные услуги, вода, соль и по 1500 литров бензина в год.

Другие среднеазиатские республики представлены на наших рынках и стройках. С Украиной большие проблемы. У Беларуси свой путь. Помню одну встречу в Минске. Александр Лукашенко при встрече с делегацией конгресса татар сказал, что ближайший соратник Урал Латыпов — татарин. Он из Бакалинского района Башкортостана. Теперь куда-то исчез. Он из недр КГБ, доктор юридических наук.

Отец Ильхама Алиева до президентства тоже возглавлял силовую структуру Азербайджана. Не так много мы знаем о лидерах Узбекистана, Армении, Туркменистана. Они гораздо сложнее и объемнее, чем пропагандистские «портреты». Остается ждать заметок о них, писем от лидеров недавнего прошлого даже с того света.

Да все кадры, воспитанные в бывшем СССР, оказались яркими личностями, как бы их ни оценивали. Знания, опыт руководства районом, городом, отраслью, способность динамично меняться в соответствии со временем и условиями. Жаль, что они не оставляют мемуаров о том, как происходила смена эпох и систем. Они были не просто свидетелями, а действующими лицами. Ясно, что откровений от них вряд ли дождемся. Слишком рано еще. А потом будет уже поздно, некому диктовать мемуары. Правда, Шеварнадзе кое-что рассказал о своем времени. Хотя не все.

При редких встречах с бывшим первым секретарем Татарского обкома Гумером Усмановым пытаюсь спросить о последних годах его карьеры. В годы перестройки он был секретарем ЦК КПСС по сельскому хозяйству, недолго. Кажется, дело не пошло. В своих интервью Гумар Исмагилович однозначно клеймит Горбачева. И все. Никаких подробностей.

Покруче, многообразнее сложилась карьера его предшественника Фикрята Табеева. Он был послом в Афганистане, в правительстве распоряжался государственным имуществом. К юбилею издано две толстые книги о нем. Политических откровений там очень мало. И на том спасибо! А какая эпоха, какие события! Понимаю, время еще не пришло. И не скоро придет. Потом будут копать и гадать историки.

Хочется больше знать и больше понять время, когда и как все это произошло. Шеварнадзе кое-что рассказал. Наверное, помогли мои коллеги, особенно бывший его помощник Теймураз Степанов, которого я знал по «Комсомольской правде».

Бориса Ельцина в начале высшей карьеры раскрыл Валентин Юмашев — тоже выходец из «Комсомолки».

Минтимер Шаймиев отвечал на вопросы журналиста МК Льва Овруцкого в течение двух месяцев. И диалог был издан при помощи Минтимера Шариповича. Книга крайне интересная.

Там есть взгляды, пища для аналитика. Но очень мало. Понимаю, время не пришло. И не придет, наверное. Крупные личности не откровенничают. Сложно все это. Понять могут только те, кто знает контекст. А как раз они не любят говорить и писать. Жаль, конечно.

Я сказал первому президенту Татарстана, что хотел бы поговорить с ним, как Овруцкий. У меня свои вопросы. Лева уже ничего не спросит. Минтимер Шаймиев хитро улыбнулся и промолчал. А ведь он по масштабу не уступает седому лису Шеварнадзе...

Уход Эдуарда Амвросиевича заставил меня задуматься о наших руководителях, причастных к финалу советской эпохи. Татарстан играл и играет не последнюю роль в глобальных процессах.

Фикрет Табеев, Гумар Усманов, Минтимер Шаймиев руководили республикой по-разному, в разное время. Нет на свете столь не похожих друг на друга политиков. По характеру, взглядам, по масштабу личности и опыту, окружению и сферам влияния
Фикрят Табеев, Гумар Усманов, Минтимер Шаймиев руководили республикой по-разному, в разное время. Нет на свете столь не похожих друг на друга политиков по характеру, взглядам, по масштабу личности и опыту, окружению и сферам влияния

На одном юбилее я сфотографировал трех первых лиц Татарстана вместе. Шаймиев, Усманов, Табеев что-то обсуждали. Редко их увидишь вместе. Тем более вместе с ними нынешнего президента Рустама Минниханова. Они (первые трое) руководили республикой по-разному, в разное время. Нет на свете столь не похожих друг на друга политиков. По характеру, взглядам, по масштабу личности и опыту, окружению и сферам влияния. Они «делали» страну и республику, участвовали в сложнейших процессах. По-разному преуспели. И остаются живыми загадками неразгаданной эпохи.

Они заслуживают раскрытия сути их жизни без комплиментов и разоблачений, без втягивания в мелочную суету жизни. Как правило, это не получается.

Нет ничего таинственнее того времени, в которое живем. И героев времени, которых изучают, оценивают. Каждый со своим интересом.