Василий Мельниченко: «Просить денег — это у нас тоже традиция, как и назначать министрами непрофильных специалистов»

«ЭТО ЖЕ НЕ ЗА ОДИН ГОД ДЕЛАЕТСЯ!»

— Василий Александрович, после введения запрета на ввоз продуктов готова ли Россия обеспечить сама себя?

— Нет. Это же не за один год делается. Пройдет время, учитывая желание высшего руководства, президента РФ, чтобы действительно свое производство в России заработало. Но для этого в первую очередь мы должны поменять правительство РФ, возможно, стопроцентно. Большинство людей, которые там работают, совершенно не заинтересованы, чтобы в России было собственное производство. На примере сельского хозяйства это ярко выражено. То есть постановления, всевозможные решения, в том числе финансовые, запретительные, проверяющие и тому подобное, направлены на единственную цель — остановить любой вид деятельности в сельских территориях России. И ситуация в тех оазисах, которые есть — Белгородская область, Татарстан, Краснодарский край — не подтверждает то, что сельское хозяйство у нас может быть только власти вопреки. Вопреки, потому что давнему губернатору Белгородской области Евгению Савченко удалось поставить какой-то противовес центральной власти, и он не только сохранил потенциал области, который был, но и как-то это дело развил, но там много денег вложено именно в сельское хозяйство. У него есть разумные грантовые поддержки, которые чем-то напоминают инновационные, передовые. Он придумал «яблоневые», «свиноводческие» гранты. Семья, которая хочет заниматься, допустим, выращиванием фруктов, получает грант 3,5 миллиона рублей — это минимальная стоимость небольшого сада, в который надо вложиться, и через несколько лет будет получать яблоки. Но это биологический цикл, его не обойти: как и яблони, так и, допустим, в животноводстве.

Многие губернаторы на волне патриотизма пытаются объявить себя молочными столицами России, допустим наш Куйвашев (Евгений Куйвашев — губернатор Свердловской области — прим. авт.) кричит, вологодский кричит, что мы вернем звание молочной столицы. Но дай бог! Я не против, но считаю, что необязательно быть столицами, а надо нормально отнестись к самой ситуации на селе. Мы ничего не сможем с этим поделать.

— Что же делать жителям села?

— А что делать? Что смогут крестьяне сделать при этих условиях? Сходить в банк попросить деньги, купить пару вил и лопат и начать заниматься импортозамещением? Банк им кредиты не даст.

«МНЕ НИКТО НЕ МОЖЕТ ОБЪЯСНИТЬ: ПОЧЕМУ КУСОЧЕК РОДИНЫ В МОСКВЕ СТОИТ МИЛЛИОНЫ ДОЛЛАРОВ, А КУСОК РОДИНЫ В СВЕРДЛОВСКОЙ ОБЛАСТИ НИЧЕГО НЕ СТОИТ?»

— Кстати, знаю, что вы собираетесь проводить Всероссийский съезд депутатов муниципалитетов и крестьян и приглашаете всех неравнодушных. Так могут ли сами крестьяне и муниципалитеты развивать сельское хозяйство, не надеясь на помощь федерального центра?

— Не просто могут, а обязаны по своему жизненному укладу. А чем им еще заниматься, кроме как обрабатывать землю, на которой мы живем? Почему нет? Это наша земля, на которой мы живем. Мы и должны этим заниматься. А потом мы ничего и не умеем, кроме как выращивать картошку, овощи, доить корову. И это нам нравится. Мы это можем и должны делать. Но для этого нужны условия, чтобы можно было работать, и совсем не климатические, хотя и они немаловажную роль играют. Но, в общем, это не зависит от Кремля, от самих людей — как Господь Бог даст нам. А все остальное зависит от центральной власти. Крестьяне имеют желание работать, крестьяне имели и имеют желание владеть землей, пользоваться ей, работать на ней, однако центральная власть все последние 20 лет делала все, чтобы крестьянин отказался от своей земли в первую очередь, чтобы он пожелал переехать хоть куда-то из своей деревни и бросить село. Нашему высшему руководству необходима голая территория без населения.

— Зачем это надо?

— Очень удобный бизнес. Бизнес заключается в том, что эту территорию можно сдать в концессию кому-нибудь. В мире такое практикуется, и это очень удобный бизнес для определенного круга лиц. Второе — там, где есть полезные ископаемые, в принципе, не нужно, чтобы проживали люди. Они очень мешают всяким горно-, нефте- и газодобывающим компаниям. Проблемы возникают: надо согласовывать, что-то спрашивать. Кто они такие, эти люди?

Поэтому санкции против нас ввели или мы ввели — это всегда плохо. Санкции — это война. Я бы, например, не хотел ее. Я вообще не считаю, что это вопрос взаимоотношений. Неужели на этой земле больше не осталось дипломатических мер, кроме санкций? Я считаю, что это не нужно было и можно было бы обойтись. И потом, мы совершенно не готовы к санкциям. Может, ума хватит у тех же наших западных партнеров не вводить против нас санкции. Они же могут нам не дать семена свеклы, кукурузы, картофеля, а мы же их не имеем. Где мы будем брать их к весне, чтобы сеять? Боюсь, что эти санкции станут такими, что сами себе объявим голодовку.

А насчет того, в состоянии ли мы себя прокормить... Бесспорно, в состоянии. Но для этого нужны время, изменение аграрно-промышленной политики страны в корне, части законодательства, убрать законы, препятствующие предпринимательству, развитию бизнеса, особенно в глубинке. Наверное, было бы целесообразно, если мы так хотим кушать свою продукцию, тем более мы вступили в ВТО, полностью освободить крестьян от налогов. Бюджет не очень много потеряет. Пример Китая показателен — прежде чем вступить в ВТО, Китай полностью освободил от налогов свое сельское хозяйство, а это крупная сельскохозяйственная страна, много на экспорт дает, 600 миллионов тонн зерна выращивает и так далее. На самом деле, хороший пример. Также надо все-таки справедливо отнестись к нам, крестьянам, и не считать нас четвертым сортом населения. Мы и так четвертый сорт по географии, а уж по сословию тоже нас поставили четвертым сортом. Почему по географии? Посмотрите, я никак не могу понять, вот я читаю Конституцию — мы все равны, и вся территория — священная территория РФ. Мне никто не может объяснить: почему кусочек Родины в Москве или Московской области стоит миллионы долларов, а кусок Родины в Свердловской области ничего не стоит? Мы вообще никому там не нужны. Это какое-то неравное отношение даже к части Родины. Это нехорошо и неправильно. Мы все должны быть одинаковы, потому что по Конституции так.

Что касается неравного отношения к нам как к производственникам, вы понимаете, что городским предприятиям электроэнергия по 2 рубля, а крестьянам — по 5, 6, 7 рублей. Как бы все по-честному, но уж очень несправедливо. Это надо поменять обязательно. Если у нас будут доступные энергоресурсы, финансовые ресурсы, то государственного вмешательства почти не надо. Я думаю, тогда мы станем немного зажиточными, станем создавать свои кооперативы — сельскохозяйственные, сбытовые, потребительские — и нет проблем. Тогда действительно мы обеспечим 140 миллионов своего населения на 90 процентов своей продукцией.

У нас страна большая. Есть и теплые районы, где абрикосы, персики, лимоны могут расти. Более того, село в состоянии стать одним из ведущих экспортеров России. Может, на втором месте после нефти и газа.

— За какой срок?

— Биологический срок роста — 4 - 5 лет. Например, яблоню посадили, она растет 4 - 5 лет, а потом дает урожай. Корова тоже становится полноценной коровой на 4 - 5-й год. Другое дело, что все это надо налаживать. Поэтому мы будем от 6 до 10 лет выправлять это положение и становиться гигантской державой производства продуктов питания. Мы имеем и возможности, и все этому шепчет, весь мир к этому настраивается. Ведь в прошлом году мы обогнали пресловутый ВПК по экспорту — наши крестьяне сработали в два раза лучше, чем они: мы продали на 20 миллиардов долларов сельскохозяйственной продукции. Да, это было зерно, но и остальное тоже продали. А ВПК всего на 13 миллиардов продал. Но сколько внимания и денег ВПК дают на это дело, ровно столько у крестьян забирают. Если бы к нам было такое отношение, как к ВПК, думаю, мы бы продавали на 100 - 150 миллиардов долларов продуктов питания и стали бы серьезной структурой.

— Ладно продавать, нам бы теперь себя прокормить. По планам правительства к 2020 году мы должны выйти на 80 - 90 процентов обеспеченности продуктами.

— Мы можем выйти на 90 процентов влегкую, но только не по планам правительства. Надо изменить либо правительство, либо план, потому что по тем планам мы точно не выйдем никуда, кроме как в тупик.

«Я ГОТОВ КОНКУРИРОВАТЬ, МНЕ НЕ НАДО НИКАКИХ САНКЦИЙ»

— Чиновники между тем докладывают, что ситуация не так плоха, как кажется. Говорят, что проблемы только с молочным животноводством — не удовлетворяем свои потребности по молоку.

— Я думаю, что чиновники в силу своей занятости занимаются обустройством семьи, друзей и так далее, им просто некогда вникнуть в проблему развития сельского хозяйства и производства. На самом деле, все не так радужно, как им кажется. Никто из них не заикается о коллапсовой кадровой проблеме. Возможно, уже в 2015 - 2016-м году некого будет посадить в тракторы, комбайны и доить коров. Потребуется обучение. Если люди 20 лет не работали в этой сфере, они, наверное, забыли, как это должно делаться. Мы трактористов не готовили. Те, которые есть, это в основном старенькие кадры, последняя молодежь Советского Союза. Если мы проведем анализ, то только в нескольких областях ПТУ не закрыли. У нас в Свердловской области СПТУ прекратили свое существование, никто не готовит специалистов-механизаторов. У нас готовят мерчендайзеров, мастеров по педикюру, парикмахеров, швей. У нас в городе нет ни одной швейной фабрики, но каждый год выпускают по 60 швей. Это как вредительство. То, что необходимо, тому не учат, закрывают, чтобы не было этих специальностей. Если я буду работать, у меня в деревне будет газ, а это дешевый энергоресурс, я начну какое-то предпринимательство, начну строить переработку, бойню, цеха — все, территория развивается. Зачем правительству РФ такие головные боли? Им нужна чистая территория без людей. Так проще.

— Вернемся к санкциям. Они помогут нашим отечественным производителям нарастить темпы, быть конкурентоспособными с западными аналогами?

— Нет! Конкурентоспособным я становлюсь тогда, когда у меня равные условия. Если у голландского, немецкого, польского, китайского фермера будет доступность кредитных ресурсов в виде 1 - 4 процентов, а у меня 17 - 22 процента, то я уже неконкурентоспособен. Я могу вырастить, если мы сделаем железный занавес. Но какая цена всего этого будет? А покупательская способность наших людей в городах уже выросла? Нет. Это же будет очень дорогая продукция. Почему именно с такой стороны подходим? Почему не говорим, что если сделаем доступность ресурсов, если наладим такую работу, то мы будем конкурентоспособны за счет низкой цены и достаточно приличного качества. Почему с этой стороны мы не хотим подойти? А говорим: «Ладно, мы сейчас запретим». И сразу свинина подорожала, рыба подорожала, молоко подорожало. Говорят, что теперь крестьянам будет хорошо. Спрашиваем крестьян: «У вас что-то подорожало?» Отвечают: «Нет, это в торговле подняли цены, а у нас как платили нам, так и платят». Поэтому нет перспективы при таком подходе, при такой организации экономики нет никаких перспектив для развития. Мы же и так балансируем, почти все сельское хозяйство России на грани убыточности, банкротства. Многие хозяйства, наверное, 40 - 50 процентов, держатся на субсидиях. Молочная промышленность рухнет, если мы отменим 3-рублевые субсидии, потому что это как раз те деньги, которые позволяют быть в прибыльном ранге с минимальными 10 - 15 процентами, кто как. При нашем галопирующем темпе роста цен на все остальное, мои 7 процентов ничего не дадут — все равно буду в убытке.

— То есть конкуренция возможна только при равных условиях?

— Конечно. Я готов конкурировать, мне не надо никаких санкций, закрытия границ, при том, что мы вступили в ВТО. Я, кстати, был противником, но я смирился. Я сказал: «Если Господь хотел наказать нас, крестьян, то он сделал, что мы вступили в ВТО».

— Господь ли наказал?

— А кто больше такое мог сделать? Мы не вступали точно, протестовали. Но уже нас наказали за это дело, чем-то мы провинились.

— Так сами же говорите, что власти хотят пустые территории. Вот и метод.

— Да, правильно. Но теперь, коль вступили, вроде, есть преимущество — переторговать можем во всем мире. Но так давайте так работать, как те работают: должны быть те же ресурсы, технологии. Мы должны теперь купить те же ресурсы и технологии, как наши конкуренты.

«СПАСЕНИЕ УТОПАЮЩИХ — ДЕЛО РУК САМИХ УТОПАЮЩИХ»

— Так продадут ли нам теперь эти технологии?

— Я не знаю, не спрашивал. Я уже не за технологии беспокоюсь. Но если Германия откажет нам в маточном яйце, то у нас все птицефабрики закроются. Да-да! Наша гордость, куда мы вкладывали миллиарды рублей, вся работает на импортное маточном поголовье. Яичко мы покупаем за рубежом.

«Почти все сельское хозяйство России на грани убыточности, банкротства»

— А своих нет?

— У нас не научились. У нас нет племрепродукторов. Мы их в 90-е - начале 2000-х все закрыли, то есть финансово оздоровили и решили, что нам не нужны свои племрепродукторы. Допустим, у нас в Свердловской области была Грязновская птицефабрика, которая была при племрепродукторе, цыплята выходили. Теперь мы везем яичко из Германии. Более того, вся Центральная Россия, где сеют свеклу, почти все семена французские. Семена кукурузы тоже европейские. У нас своих нет. Мы как-то семеноводство не очень лелеяли и решили, что обойдемся европейскими семенами.

Я думаю, что этому была причина, были заинтересованные в этом лица. Лица не меняются, и фамилии не меняются. Бывает, лица меняются, моложе становятся, но фамилии те же — дети, сыновья подрастают, и то же продолжается. У нас есть экспортеры, которые получают серьезные валютные ресурсы за нефть, газ, алюминий, лес продают, причем пытаются с обманом продать, но при этом считают, что они в обиде на государство — налоги большие платят. Но они выигрывают вот в чем — эти же экспортеры становятся и главными импортерами. То есть мы за 2013 год купили за рубежом на 43 миллиарда долларов продуктов питания, не считая, что закупили телефоны, оргтехнику, одежду. Это все мы привезли в Россию и в два раза дороже продали, то есть люди заработали во всем — никаких обид, это бизнес. Вот эти люди заинтересованы в том, чтобы я что-то производил? Нет, конечно! Если я буду производить, то где им продавать?

На сегодняшний день никаких особых надежд на то, что нас будут поддерживать в развитии, нет по той причине, что вы уже, наверное, слышали, что в Аргентине все мясо уже скупили для России, Бразилия и все остальные наращивают поставки. Это как-то вяжется с тем, что мы будем отечественного производителя развивать? Нет, конечно, и не будут, и не надо им это. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Наша задача — самим определить, нам это надо или не надо? Думаю, что мы должны просто использовать момент и поддержать усилия президента РФ в таком направлении. Может, это не самый лучший вариант, но надо его поддержать, остановить поток импорта, заставить олигархов прекратить издевательство над страной, прекратить выкачивание ресурсов в свою пользу и вложить денежные средства, если они еще есть, в свое развитие. Если нет средств...

— А как же резервный фонд?

— Так говорят, что его уже вложили в «Роснефть». Есть другой вариант развития, но он не всем понравится. Мы можем перейти на чисто бартерный обмен, раз уж не будет денег. Но мы готовы и к такому повороту событий, готовы работать. Очень бы хотелось, чтобы на самом деле я мог работать. Я в состоянии в течение 2 - 3 лет увеличить производство мяса как минимум в несколько раз. Мы производим 30 тонн крольчатины, так я готов 120 - 150 тонн производить уже через 2 - 3 года, я готов производить 40 - 60 тонн баранины. Это не так много, но я не сторонник гигантов, наоборот, хочу, чтобы в каждой деревне, населенном пункте, селе было несколько разных ферм, чтобы было многообразие, чтобы были рабочие места, чтобы люди понимали, что они нужны стране.

«МНЕ ОТ ГОСУДАРСТВА ПОДАЧКИ НЕ НУЖНЫ»

— И все же сами люди готовы ехать в село?

— Почему ехать? Там достаточно тех, кто живет на данный момент.

— Тогда те, кто живут, желают заниматься сельским хозяйством или уже от безделья спились?

— Дело не в «спились», дело не в энтузиазме. Люди смирились с ситуацией, которая есть, их уговорили, убедили, что они не должны работать.

— По-моему, им попросту негде работать.

— Так их еще и в этом убедили, что не надо работать, что мы страна настолько великая, а нация мы настолько высокая, что нам не положено работать, поэтому дотацию, пенсию, субсидию дадим, и ничего делать не надо.

— Тогда какая поддержка от государства вам нужна?

— Мне от государства подачки на самом деле не нужны, это я должен государство содержать, а не оно меня. Мне нужен равный доступ к ресурсам, мне нужно, чтобы у меня была хотя бы 2-рублевая электроэнергия по нынешним ценам, мне нужно, чтобы убрали незаконный акциз с дизтоплива, мне надо дешевый кредит, такой же, как в Европе — 2 - 3, максимум 4 процента. Тогда я вытяну сельское хозяйство. Еще мне надо, чтобы работали заводы, производящие технику. Я же не могу одной лопатой копать, нужны тракторы, комбайны, я готов взять кредиты, закупить их. Чтобы все по отношению к селу было примерно, как в Китае или как в Европе. Если такое отношение будет, то мне больше ничего не надо. Я бы даже перестал говорить о всяких субсидиях и дотациях — это стало бы тогда не столь важно. Я думаю, рынок бы выровнял, пусть на рубль что-то было дороже у нас, чем в тех же европейских странах, но наш покупатель, поедатель наших продуктов потерпел бы года 3 - 4, чтобы мы технически вооружились за счет цены. Тогда мы смогли бы обойтись без субсидий, дотаций на 100 процентов. Это не секрет. Не надо каких-то мыслей, больших инноваций, не надо формул высчитывать, а надо просто сесть и написать 4 - 5 указов президента.

«В ГРОБУ И В БЕЛЫХ ТАПОЧКАХ ВИДЕЛИ, ЧТОБЫ НАШИ ДЕРЕВНИ ПОЛУЧИЛИ ГАЗ»

— Подозреваю, что есть даже план Василия Мельниченко. Какие указы нужны сегодня для развития села?

— Мы уже написали такие указы. Кто-то же должен помочь президенту. Почему мы не можем помочь? У нас нет местного самоуправления, затруднен доступ к минеральным удобрениям, пользованию ими. Есть нелепые постановления правительства о приравнивании части минеральных удобрений к взрывоопасным веществам — это затрудняет их использование. Ведь у меня нет лицензированного специализированного транспорта. Раньше были сельхозхимии в разных районах, их уничтожили, ликвидировали, а теперь сказали: «Ребята, нам надо, чтобы у вас такое было». Но я же не в состоянии, и тысячи фермеров не в состоянии это сделать. Также надо убрать дорожный акциз.

«У нас сейчас в приоритете агрохолдинги, которым выделяются безмерные деньги, чего лишены тысячи и тысячи крестьян по всей России»

Пишем про доступ к электричеству, он должен быть упрощен. Мы все-таки якобы энергетическая страна, мы производим много лишней электроэнергии, продаем ее направо и налево, пытаемся ее продать всяким странам даже задаром, лишь бы взяли, а со своих крестьян лупим 2 - 3 цены. Понятно для чего: чтобы мы не работали, то есть нам делают такую цену, чтобы мы перестали трудиться. Но если президент вникнет и подпишет такие указы, то, поверьте, энергетика не потеряет ни рубля. За 2013 год наши энергетики несправедливо, неучтенно взяли 1,5 триллиона лишних денег с потребителя. Это незаконно, но, как видим, следственный комитет в этом случае практически не работает. Следственный комитет, прокуратура — где они ищут врагов? Вот они враги — 1,5 триллиона рублей, которые они забрали с потребителя — это те деньги, которые могли пойти на развитие производства, на модернизацию, инновации, науку.

Есть газификация сельских территорий. Не секрет, что по желанию президента надо даже Китай газифицировать, не говоря уже о том, чтобы всю Россию мы газифицировали немедленно, «Газпром» и все структуры, которые работают с газом, в гробу и в белых тапочках видели, чтобы наши деревни получили газ. Им проще продавать в Европу, Азию, направо и налево, русские недостойны пользоваться нашим газом. Такова роль газовых монополий.

Госсубсидии на покупку спецтехники есть, все время говорят, что выделили нам 160 миллиардов, 200 миллиардов, а потом оказывается, что никто ничего не получил. Мы тоже говорим, что есть более упрощенный способ. Если вы хотите давать нам субсидии на спецтехнику, то мы же не откажемся, но тогда давайте ее по факту. Я купил трактор, подаю документы — возместите мне часть субсидией, как это заведено в той же Европе, Америке.

Наше самое больное — доступ к финансовым ресурсам. Давайте как-то ограничим ростовщический банковский рост, мы не можем уже тянуть. Есть еще одна проблема. Мы хотели бы, чтобы было равное и справедливое отношение государства к сельхозпроизводителям. У нас сейчас в приоритете агрохолдинги, которым выделяются безмерные деньги, чего лишены тысячи и тысячи крестьян по всей России.

«ДОЖИТЬ БЫ ДО ТОГО ВРЕМЕНИ,
КОГДА МЫ БУДЕМ СПОСОБНЫ СОЗДАТЬ СЕБЕ МЕСТНОЕ САМОУПРАВЛЕНИЕ»

— Кстати, вы считаете агрохолдинги эффективными?

— Нет, конечно. Они же практически все имеют просроченную и невозвратную никогда кредиторскую задолженность. Они не вернут эти деньги.

Про кадры. Мы считаем, что необходима государева политика, внимание, чтобы немедленно возобновить училища сельского профиля. В первую очередь мы должны хотеть и уметь работать, а для этого надо хотя бы научить, как это делать. Если человек до этого не знал, как работать, то как он может быть трактористом, если трактора не видел, который давно сдали на металлолом.

Еще мы говорим, что президенту придется подписывать какой-то указ о моратории на банкротство сельхозпредприятий. Слишком много хищений, воровства, коррупции в этом мероприятии было. Мы почти все сельское хозяйство загубили именем Российской Федерации через банкротство сельхозпредприятий, при этом нажились только арбитражные управляющие и куча прокуроров и надзирающих органов.

Вернулись к самому главному — местное самоуправление. Безвластие, которое сегодня царит в глубинке, порождает анархию и не способствует развитию территорий. Если нет местной власти, которая хотела бы, чтобы развивалась территория, то кто же будет координировать? Из Кремля очень далеко смотреть, где пасти корову — на левом берегу реки или на правом. Мы должны сами там решать. Нет у нас никакого местного самоуправления, мы не платим заработную плату своим слугам, им платит губернатор. А раз платит губернатор, то служат они ему — это обычный административный орган, продолжение той самой вертикали власти. Никакое это не местное самоуправление. По Конституции, местное самоуправление отделено от государства. Дожить бы до тех время, когда мы будем способны создать себе местное самоуправление и сами брать на себя ответственность по развитию своих сел, поселков, улиц.

Есть такая больная тема, как кооперация. Многие говорят, почему в России нет такой кооперации, как в Финляндии. Всемирно известная система кооперативов Valio, другие кооперативы в том же Израиле. Мы можем противостоять ретейлу, торгашам, барыгам, если у нас будет своя настоящая кооперация, потому что мы тогда сможем диктовать условия цены и поставок. Не захочет торговый комплекс торговать моей продукций, мы поставим рядом два магазина, и никто уже не пойдет за его продукцией, у нас будет дешевле, качественнее, свежее. Но для этого надо, чтобы российский крестьянин стал, наконец, богатым человеком, таким же, как фермер в Америке, Европе. В конце концов надо в элите провести серьезную чистку рядов.

Вот и все, что надо для развития сельских территорий. Президенту надо подписать 4 - 5, максимум 7 указов, и все тогда будет: и импортозамещение, и наступит, возможно, светлый рай на земле, а, может, тогда снимут проклятие с наших народов, которые здесь живут, и, наконец, наши три корня, которые разъединяли — Украину, Белоруссию и Россию — вдруг станут вновь объединенные под таким красивым нашим солнышком. Вот и все, что надо делать.

Мы написали: «Богатство села и независимость российского государства в эффективном, образованном человеческом капитале. Благосостояние и спокойствие городов России в богатом и обустроенном российском селе. Мы просто обязаны беречь Россию для себя, а себя сберечь для России». Вот так. Иначе наступит день, когда какой-то крестьянин выполнит заветную мечту — приехать в Москву и замотать последнюю кишку последнего депутата на шее последнего президента.

— У фермеров нет выхода даже на полки магазинов.

— Этого и не может быть. Начинают говорить, что надо, чтобы какая-то власть приказала. Тогда что это за рынок, когда приказывают? Это же глупо. Никто ничего не должен приказывать. Ретейлу выгодно со мной работать — он будет работать, невыгодно — он не будет со мной работать. Ему плохо продавать бразильское мясо? Есть у меня к нему претензии — нет, честно, они занимаются своим делом. Кто нам мешает? Правительство РФ. Им не мешает, а нам мешает. Но потом получается так, что весь ретейл — это и есть наше правительство. Что вы можете с ними поделать? А когда бы мы сумели создать настоящую кооперацию, я бы не 2 тысячи тонн картошки, не 300 тонн мяса выращивал бы, а нас бы 20 фермеров объединилось, мы бы выращивали 4 тысячи тонн мяса, 20 - 30 тысяч тонн овощей, производили бы большое количество молока. Мы бы спросили: «Будете с нами работать?» А он: «Нет, я не буду с вами». Мы: «Хорошо, нет так нет». Тогда мы идем в мэрию и говорим: «Нам, отечественному производителю, места по такому-то постановлению выделите». Заплатили денежки, выделили места и написали: «Галкинский продукт высшего качества. Уважаемые жители города Екатеринбурга, кушайте только наше, и тогда у вас никогда не будет холестерина и ничего другого, девушки всегда будут красивые, а мужчины сильные». И все все покупают, в ретейл никто не ходит. Торговые центры хиреют, и мы их скупаем.

«МИНСЕЛЬХОЗОВСКАЯ СТАТИСТИКА — ОДИН СПЛОШНОЙ ОБМАН»

— Вы нарисовали просто фантастическую картину! Давайте перейдем к минсельхозу. Депутат Айрат Хайруллин постоянно ругает министерство за игры со статистикой.

— Да, все время врут! Минсельхозовская статистика — один сплошной обман по той причине, что начинают писать: «Личные подсобные хозяйства произвели столько-то картошки, столько-то молока». Окститесь! Коров-то нет! Откуда они взяли эти тысячи тонн молока? Спрашивают: «Как нет коров?» Ну нет! У меня было 360 коров в деревне, а сейчас 6. Не может же, что сейчас 6 заместили 360! А у них все одна и та же цифра. Поэтому, конечно, это сплошной обман. Мы неоднократно этот вопрос на круглых столах поднимали. Прекратите заниматься самообманом и обманом всей нашей страны! Точно так же, как говорят, что нашим крестьянам выделили 140 - 150 миллиардов рублей. Горожане это видят по телевизору, слушают министров, идут в магазин, видят там все импортное и говорят: «Какие скоты у нас российские крестьяне! Им столько денег дали, а они там, наверное, только пьянствуют, ничего не делают. Смотри, ничего же нет, а миллиарды же им дали!» Но мы же знаем, что из тех 100 миллиардов, которые за пределы Садового кольца вырвутся, как минимум, 80 - 90 миллиардов получат агрохолдинги, мы, крестьяне, не получим ничего. А то, что останется получить, так надо понимать, что у региональных министров тоже есть родственники, друзья и тому подобное. Все эти субсидии и дотации — очень коррумпированное дело.

У нас есть минсельхоз, но нет нормально организованного сельского хозяйства. Что вы хотите от минсельхоза? Министр — юрист, все помощники его — экономисты, юристы и чекисты, ни одного агронома, ни одного зоотехника. Как мы можем заниматься животноводством и растениеводством без специалистов? Не можем.

— Кажется, это уже стало традицией — назначать министрами непрофильных специалистов.

— Да, я не знаю, когда это началось, но так мы точно эффекта не добьемся. Поэтому мы все время хромаем, нам постоянно не хватает еды, одежды, хороших автомобилей. Мы боимся поручить это специалистам. Есть, наверное, десятки, тысячи людей в России, которые бы хоть сегодня стали министрами сельского хозяйства. Поставьте Грудинина (Павел Грудинин — директор ЗАО «Совхоз имени Ленина» — прим. авт.) из подмосковского совхоза имени Ленина, и не только молоком, клубникой, яблоками будет вся Россия обеспечена стопроцентно, но и всем остальным, потому что это способный, талантливый человек, любящий землю, людей, труженик. Вот такие должны править. И таких у нас много.

— А вы сами смогли бы?

— Нет, не смог бы. Во-первых, у меня нет такого опыта руководить крупным хозяйством. Во-вторых, я уже пенсионного возраста. Зачем придумывать? Надо ставить более молодых, крепких, сильных людей. В-третьих, я не хочу уезжать из своей деревни. Есть много достойных людей. Если надо, я фамилии назову хоть президенту и приведу этих людей, скажу: «Выбирай. Любого ставь — любой будет прекрасным министром».

«ПРОСИТЬ ДЕНЕГ — ЭТО У НАС ТОЖЕ ТРАДИЦИЯ»

— Россия — страна огромная, климатические условия разные. Например, в Краснодаре палку воткни — она расти начнет...

— Не совсем так. В Краснодаре тоже есть свои проблемы. Каждый климат имеет свои преимущества и недостатки. Естественно, южные регионы более перспективные в зерновом хозяйстве. Вся нечерноземная полоса — отличное место для развития у нас мясного и молочного животноводства, никаких проблем для этого нет. Кто мешает нам традиционно выращивать капусту, морковь, свеклу, картошку? Это все растет у нас, никаких климатических ограничений нет. А в том, что раз лет в 5 - 6 идут дожди или засуха, так как будто этого штате Канзас нет или в Нидерландах.

— Татарстан считается одним из успешных регионов, но они который год подряд жалуются на засуху и просят денег.

— Просить денег — это у нас тоже традиция, как и назначать министрами непрофильных специалистов. Просите. Кто запрещает? Да, засуха, но она бывает у всех. Думаете, в Израиле засухи нет? 300 дней в году! Вот я бы даже не плакался. Я, например, в этом году понесу убытки порядка 6 - 7 миллионов рублей на овощах. Не могу убрать урожай, так как идут дожди. Но это даже не потому, что я не могу, если бы я был технически вооружен, если бы мне летом хотя бы дали кредит в 6 - 7 миллионов рублей, я бы купил дополнительно две техники и убрал. Но мне никто не дал кредит. Никого не интересуют мои 2 тонны овощей: зароет в земле, обанкротится — хорошо, может, хоть работать не будет. Это задача всех уровней властей.

Даже местная власть так у нас построена, что не заинтересована в развитии производства на своих территориях. Они же не зависят от налогов, они все дотационные, причем все стараются уйти на субсидии, дотации, субвенции — так проще, ни о чем не надо думать. Представляете, какие головные боли у глав администрации, где люди работают? Отчеты собирать — какая морока! А деньги те же — 70 - 100 тысяч рублей в месяц главе платят. А у другого ничего нет — ноль, зато у него в конце года по отчетности грамота. Губернатор награждает, что нет ни одной ошибки в отчете — ноль было и ноль осталось — самое чудесное. Есть у нас такая практика. Скажите, что это не государственная политика. Так и есть, иначе этого главу никто бы грамотой не наградил. За что? Ты ничего не делал: тебе дали 30 миллионов, ты 30 миллионов растратил.

— Спрашивается, а куда?

— Даже не так важно куда. Он отчитался, даже будем считать, что он честный. А другому дали 7 миллионов, а остальные 23 миллиона он сам заработал, но так как он работал, то там отчет не такой, тут неверный — его отругали: «Ты там...! Бери пример с Ивана Петровича, смотри, какой отчет! Ноль и ноль — все сошлось!» У нас же бумажка важнее, чем все люди вместе взятые. Это касается всех и всего. Мы не так быстро сможем поправить ситуацию, только радикальным способом, только жесткими указами президента. Поручения президента от 6 мая 2014 года — и есть та основа, на которой все можно поправить, сделать и начинать работать и развиваться. Но для этого надо заставить их выполнять.

«РЕЙТИНГИ ПРЕЗИДЕНТА НЕ КАСАЮТСЯ ПРОИЗВОДСТВА
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННОЙ ПРОДУКЦИИ»

— У президента нет воли, чтобы заставить их выполнять?

— Воля, может, и есть. Но нет массовой поддержки.

— Как нет? У президента рейтинги зашкаливают.

— Рейтинги президента не касаются производства сельскохозяйственной продукции, рейтинги президента не касаются борьбы с коррупцией. У нас население не может выбрать приоритеты, где поддержать. Поддерживают всякие глупости, которые, может, даже и не президентские.

— Например?

— Например, всякий патриотизм, кричат «Побежали!» — вот это мы в состоянии. Против тусек-пусек можем бегать всей страной. Но когда президент обратился к населению и сказал: «Давайте закроем офшоры», тогда не то чтобы 100 тысяч-миллион не вышли на улицы, а и 10 человек не вышли в поддержку президента на ликвидацию олигархических отношений в стране. Ни один. Так вот где бегали — там президенту в принципе ничего не угрожало, его в этом можно было не поддерживать. Я не думаю, что олигархи бегали к президенту и говорили: «Ты против пусек ничего не говори». Но я представляю, что когда он заявил про закрытие офшоров, как все стояли вокруг Кремля и говорили: «Вова, ты чего? Ты что делаешь? Там же все наше бабло! Владимир Владимирович, одумайся! Там все наши любовницы и любовники наших любовниц». Страшно. Вы думаете, он не видит лицо Грефа? Он не видит лицо Сечина? Он что, не знает, кто они?

— Раз уж мы заговорили про Путина, то напомню, что в прошлом году вы готовили обращение к президенту, говорили, что только на него можно надеяться. Какова судьба этого обращения? Вы до него как-то достучались? Или как раз санкции и были вам ответом на просьбы и предложения?

— Нет, ответом на наши просьбы было поручение президента от 6 мая 2014 года. Мы довольны им. Мы весьма довольны стараниями своего государя, но мы боимся, что собьют его с толку, и он не сумеет сделать хорошее дело. Мы должны поддержать его в этом деле, поставить всех на место, как положено.

— Но поручение адресовано же не простому крестьянину, а чиновникам, вероятно.

— Половина всего писалась в комитете гражданских инициатив.

— А уже сентябрь. Что-то делается?

— Назовите хоть одно поручение президента, которое бы кто-то делал.

— Майские указы до сих пор выполнять пытаются.

— Вот-вот. Я за то, чтобы массово народ, особенно обращаюсь к крестьянам, чтобы они поддержали выполнение майских, теперь уже этих, поручений президента по развитию сельских территорий. Все прописано там, нас все устраивает.

— Но мы с вами в начале только говорили, что сами крестьяне, сами муниципалитеты не справятся.

— Муниципалитеты — нет, а крестьяне, если мы придем все в Москву, проведем съезд хорошо, дай бог, поговорим с президентом.

— Какой съезд вы имеете в виду?

— Федеральный сельсовет. Мы надеемся, что в октябре проведем, сейчас идут консультации по срокам. По месту определились, остались только сроки. Еще Олимп не дал добро.

«ХОТЕЛОСЬ БЫ, ЧТОБЫ МЫ ПРОИЗВОДИЛИ ПРОДУКЦИИ ЕСЛИ НЕ НА МИЛЛИАРД, ТО ХОТЯ БЫ НА 150 МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ, НО ЖЕЛАТЕЛЬНО ЕЩЕ БОЛЬШЕ.»

— Полагаю, что все ваши идеи и рассуждения базируются на опыте. Расскажите, пожалуйста, про ваше предприятие «Галкинское». Какие есть перспективы?

— Перспективы есть, но все плохие (смеется). Хозяйство небольшое, земли имеем много, но не вся обработана, только начали заниматься, не хватает технических средств. Производим 30 тонн мяса, у нас племенная кроличья ферма, очень хорошо работает, можем увеличиваться. Надо расширять, достраивать, хороший убойный цех надо. Можем и 120 - 150 тонн производить. Екатеринбург съест все. Продукция пользуется популярностью, никаких проблем со сбытом нет.

«Мне от государства подачки на самом деле не нужны, это я должен государство содержать, а не оно меня»

Основная прибыльная культура — овощи. Выращиваем картофель, морковь, свеклу — все традиционно. Также со сбытом проблем пока не было.

Выращиваем также зерновые для кормов — овес, ячмень, пшеницу. Амарант тоже выращиваем как кормовую культуру, часть у нас забирают лаборатории Екатеринбурга для каких-то лечебных целей — настойки или препараты какие-то делают.

А планы у нас хорошие. Хотим свой завод комбикорма, хорошую овцеферму надо, лабораторию меристемных культур, чтобы самим выращивать оздоровленный картофель. Это ближайшие планы. Также надо построить еще одно овощехранилище, запустить переработку овощей. Для этого мне надо 60 миллионов рублей кредитный ресурсов, собственных мы не накопим долго еще — у нас много ремонтных работ в гаражах, складах. Такое у нас микрохозяйство. Людей немного: 7 человек на ферме работают, 15 человек в растениеводстве, отдельное подразделение по оказанию услуг — есть кафе, стоянки для машин, там работает побольше людей, это, конечно, не сельское хозяйство, но для деревни подспорье хорошее. Всего у нас 70 человек — это мало для такого села, как наше. Хотелось бы, чтобы работали 180 - 200 человек, чтобы мы производили продукции если не на миллиард, то хотя бы на 150 миллионов рублей, но желательно еще больше. Но это дальние планы. Если все будет срастаться, то будет еще цех по переработке диатомита, там будут работать 30 - 40 человек, но там сразу объем производства — полмиллиарда. Тогда мы, конечно, станем существенным хозяйством, которое будет влиять даже в масштабах района, может, и области.

— А сейчас объем сколько?

— Без услуг мы производим продукции на порядка 25 - 30 миллионов рублей — это ни о чем.

— Сколько в вашем селе вообще жителей?

— У нас 750 человек работоспособного населения, из них порядка 500 безработных. А если мы проедем еще 14 километров, то там находятся села, где 100-процентная безработица, вообще нет производства.

— Что они делают?

— Ничего. Тихонечко вымирают, молодежь уезжает. Зачищают территорию.

— На вашем предприятии каков средний возраст работников?

— Где-то 40 лет. Скоро у меня будет та же проблема, что и у всех, с механизаторами, потому что если уходу за животными и переборщиков можно быстро обучить, то механизатором должен быть специалист, человек знающий, понимающий, имеющий допуск, права. Скоро их не будет. Это проблема касается всего сельского хозяйства России.