Андрей Румянцев, «ССК»: «VIP-персоны – не очень хороший клиент, у них патологическая жадность и желание экономить на всем»

Андрей Румянцев: «Любил играть в компьютерные игры и после школы пошел учиться на программиста. После 6 лет учебы я понял, что это не мое»

«ПРЕДПОСЫЛКИ КРИЗИСА ЕСТЬ: РАБОТАЯ В РОССИИ, МЫ ВСЕГДА ЕГО ЖДЕМ»

— Андрей Юрьевич, компания «ССК» существует с 1991 года, так что можно сказать, что у вас богатый опыт по преодолению кризисов. Какой из них вам больше запомнился?

— Я хорошо запомнил кризис 2008 - 2009 годов. В августе строительный бизнес начал потихоньку сдуваться. Но это никого особенно не насторожило, ведь у нас сезонный бизнес. С января по май работы вообще нет. Тогда все ждали апрель, май, когда приходит сезон... А сезон и не пришел!

Мы удержались на рынке, потому что у нас есть запас прочности. У нас себестоимость на осуществление операционной деятельности минимальна: офис и склад в собственности, на аренду площадей мы денег не тратим. По факту мы можем сказать сотрудникам, что работы нет, и сократить их. Год-два можем протянуть на мелких работах. Но многие наши конкуренты не пережили лета 2009 года, закрылись. И вот, когда закрылось 50 процентов компаний, рынок начал расти: нет конкуренции, цены поднялись. Те, кто выжил, хорошо на этом заработали. Для меня 2010 год был одним из лучших в продажах — оборот нашей компании тогда составил 22 миллиона рублей.

В 2011 году начали появляться конкуренты, к 2012 году все вернулось на докризисный уровень. Если в 2010 году на казанском рынке было 85 - 90 компаний, то в 2013-м их стало уже 180. Если сейчас по 2ГИС набрать «кровельные материалы», поиск выдает более 200 компаний в Казани. Получается, на восстановление понадобилось два-три года.

— А сейчас есть предпосылки для кризиса?

— Предпосылки кризиса есть всегда: работая в России, мы всегда его ждем. Объемы рынка падают. Раньше найти кровельщика в сентябре было проблемой, сейчас это не проблема. С начала года было понятно, что строительный рынок сократился.

— Что нужно для того, чтобы сейчас войти на кровельный рынок Казани?

— Я бы этого не советовал. Это очень сложный бизнес. Даже компании, которые долгое время работают в Москве и Санкт-Петербурге, не выдерживают более двух-трех лет на татарстанском рынке.

— Почему? В чем особенность нашего рынка?

— У нас странное ценообразование. Часто идет демпинг, введение в заблуждение клиентов, очень тяжело выдержать конкуренцию, сложно вести бизнес. Бюджет Татарстана отличается тем, что постоянно хочет оптимизировать и минимизировать затраты на строительство. Если ты в мае поставил материалы или сделал работы, в лучшем случае получишь свои деньги в декабре, а в худшем — никогда. Судиться с государством? Ну уж нет! Это себе дороже выйдет. Когда меня спрашивают, работаем ли мы с бюджетом, я отвечаю, что в азартные игры с государством не играю.

«Мы соглашаемся на такие объекты, где нам гарантированно заплатят, например, в Болгаре или Кремле» (музей хлеба в Болгаре)

— То есть вы отказываетесь от участия в тендерах по госзаказам?

— Если мы соглашаемся на такие объекты, то работаем либо на субподряде, либо на знаковых объектах, таких как Болгар или Кремль, где нам гарантированно заплатят. Пусть даже если мы подождем полгода, год.

Сейчас активизировались компании, которые оказывают услуги в проведении тендеров и выигрыше в них. Нам часто звонят и говорят: давайте поучаствуем. Но мы не можем себе этого позволить. Я видел проектно-сметную документацию, там два варианта: либо делаешь за свой счет, либо всеми правдами и неправдами, когда зайдешь на объект, увеличиваешь смету.

За те деньги, которые они предлагают, с учетом того, что нужно заплатить все налоги, это в принципе нереально сделать. Если сделать тяп-ляп, то, возможно, да. Набираешь деревенских ребят, селишь в вагончик, они с утра выходят и до ночи работают. И делают так, как умеют. В деревнях же всегда самостоятельно крыши крыли, специалистов не было: залезли — покрыли.

«В кровельном бизнесе люди появляются по знакомству: есть у тебя дядя, который этим занимается, ты приходишь к нему в бригаду»

А потом мы говорим, что у нас плохо строят. Если взять тот же самый капитальный ремонт, который проводят по госпрограммам, там же все по минимуму. Мы один раз участвовали — в 2009 году. После этого даже в кризис я, наверное, не пойду туда. Там начинают с экспертизы твоих смет и актов. И у каждого чиновника есть задача снизить стоимость работ, чтобы потом отчитаться, что мы «оптимизировали» строительство на 15 - 20 процентов. Когда материал стоит тысячу рублей, а они тебе пропускают только 600, я считаю, это неправильно.

— А с частниками такое бывает?

— Бывает и с частниками. Мой отец (Юрий Александрович Румянцев — основатель и соучредитель ООО «ССК» — прим. авт.) таких сразу вычисляет. Стараемся с ними не работать.

— Какая доля ваших заказов приходится на государственные?

— Где-то 5 процентов. Порядка 65 процентов приходится на физические лица, еще 30 процентов — на коммерческие организации.

­­ «МНЕ СЛОЖНО С ЗАКАЗЧИКАМИ СТАРОЙ ГВАРДИИ, ОСОБЕННО ЕСЛИ ОНИ БЫЛИ НА УПРАВЛЯЮЩИХ ДОЛЖНОСТЯХ ВО ВРЕМЕНА СОВЕТСКОГО СОЮЗА»

— Как вы пришли в компанию?

— Я не планировал становиться преемником отца в его бизнесе. Любил играть в компьютерные игры и после школы пошел учиться на программиста. Отучился в КАИ на факультете технической кибернетики и информатики, в 2006 году получил диплом, но по специальности работать не пошел. После 6 лет учебы я понял, что это не мое. Плюс институт сложный был — первые три года меня отчисляли раза два.

Студентом я работал в Волжско-Камском банке (сейчас «БТА-Казань»), в оперотделе сидел с пяти вечера до девяти. Отучился, пришел в банк, отработал — и всю ночь гуляй. Когда окончил институт, пошел в информационный отдел Спурт Банка. Прошел собеседование, мне сказали: все, мы вас берем. Тут мне отец говорит: зачем тебе идти в банк, иди ко мне. Я подумал и согласился. Позже я получил второе высшее образование на факультете экономики и управления в строительстве КГАСУ.

— Почему вы согласились на предложение отца?

— Я кровельщик в третьем поколении. У меня дед был кровельщик, отец — кровельщик. Отец работал фрезеровщиком на КОМЗе. Настали веселые деньки, когда СССР развалился, на заводе перестали платить. Так получилось, что моего деда попросили покрыть крышу. Он позвал отца, тот взял еще двоих ребят с завода. Один домик покрыли, потом — другой, потом — третий. Потом он с завода уволился — кровельные работы хорошо оплачивались.

«Если бы я занимался только продажей строительных материалов, то сдал бы все имущество в аренду, уехал за границу и лежал на солнышке»

— Какие функции на вас лежат? Как с отцом делите обязанности?

— Отец больше занимается строительной частью, а я, когда пришел, открыл второе направление — продажу строительных материалов. Мы с отцом идем в связке, он одних заказчиков ведет, я — других. Отец общается с более знаковыми заказчиками: он и старше, и опыта у него больше, поэтому заказчик на него смотрит с большим уважением. Я общаюсь с заказчиками более молодого поколения, до 40 лет, теми, кто дружит с интернетом. С заказчиками старой гвардии, которые читают газеты с объявлениями, мне очень тяжело. Особенно если эти заказчики были на управляющих должностях во времена Советского Союза. Как он сказал, так ты и делай. Я не могу их переубедить. А отец им так же отвечает: мол, сделаем, как ты хочешь, но гарантии не будет. Они сразу задумываются.

В дальнейшем, когда мы заключаем договор, ставим рабочих на объект, разделений нет: я на его объекты заезжаю, он — на мои.

­— Что изменилось с вашим приходом?

— Я наладил связи с поставщиками строительных материалов. Поэтому у нас есть качественные материалы, с поставками все хорошо и с ценами.

— Продажа стройматериалов увеличила доход компании?

— Нет.

— Почему?

— С доходом все сложнее, конкуренция растет на рынке. Когда отец начинал, в Казани было всего три бригады, клиенты стояли в очереди по полгода. Сейчас, когда все уже расписано и ты говоришь человеку, что мы начнем работы через месяц, он думает: ой, как долго, начинает искать других монтажников. На нашем рынке их очень много. Конкуренция растет — цены падают. Благодаря собственному магазину мы удерживаем планку качества и немного можем конкурировать по цене. Раньше на материалах была рентабельность — купил, привез и в два раза дороже продал. Сейчас такое невозможно представить. Большинство фирм, которые вышли на казанский рынок одновременно с моим отцом в начале 90-х и которые делали деньги на перепродаже стройматериалов, закрылись.

— А сейчас какая рентабельность по купле-продаже?

— 10 - 15 процентов. У нас наценка идет и на материалы, и на работу. За счет этого мы своим клиентам можем предложить бесплатную доставку, консультацию, например. Продажу строительных материалов нельзя назвать выгодным делом. Если бы я занимался только продажей строительных материалов, я бы, наверное, сказал: катись оно к чертовой бабушке. Сдал бы все имущество в аренду, уехал за границу и лежал на солнышке.

— Насколько рентабельны кровельные работы?

— Рентабельность на услугах от 30 процентов. Услуги всегда более рентабельные, при этом мы себя позиционируем как компания, которая делает качественно. Вообще, рентабельность варьируется от 10 процентов до 50 процентов. Бывает рентабельность нулевая, например, зимой, когда берешься за работу только для того, чтобы заплатить рабочим.

— За бренд делаете наценку?

— За бренд мы не делаем наценку, мы на бренд привлекаем клиентов. По рынку стоимость работ везде почти одинаковая, мы не можем перепрыгнуть эту планку.

— А за счет имени?

— За счет имени? Можем добавить 100 рублей на «квадрате».

«В РОССИИ, КАК НИ ПАРАДОКСАЛЬНО, НЕТ УЧЕБНЫХ ЗАВЕДЕНИЙ, В КОТОРЫХ БЫ ОБУЧАЛИ КРОВЕЛЬНОМУ МАСТЕРСТВУ»

— Сколько у вас сотрудников?

— По строительному направлению порядка 20 человек. По продаже материалов 6 человек.

— Сколько объектов вы можете делать одновременно?

— 4 - 6. Чтобы сделать одну крышу, нужно 3 - 5 человек в зависимости от сложности. Иногда мы привлекаем специалистов, которые есть на рынке. Если приходит заказчик, а у нас все заняты, мы привлекаем других кровельщиков. Устанавливаем для них наши требования и контролируем. Гарантию ведь нам нести. У нас пять лет гарантии, в случае брака придется все своими силами устранять.

— Средняя зарплата какая?

— Мы не платим зарплату за месяц и не оплачиваем человеко-часы. Оплата труда у кровельщиков сдельная. Также со мной в продажах работают, с оборота берется процент. Если «писать восьмерки» и делать оклад, то разоришься месяца через два. Потому что все будут сидеть, в носу ковырять и с пеной у рта тебе доказывать, что тут очень сложная работа.

— Сколько в среднем зарабатывает кровельщик?

— В среднем в Казани кровельщик может заработать от 30 до 100 тысяч рублей в месяц.

— Какую нужно иметь квалификацию, чтобы зарабатывать такие деньги?

— В России, как ни парадоксально, очень мало учебных заведений, в которых бы обучали кровельному мастерству. Все они в основном обучают кровельщиков в формате повышения квалификации с выдачей сертификатов. Таких школ, как в Европе, с курсом обучения работе с разными материалами нет. К тому же сроки обучения у нас две-четыре недели, чему за это время можно научиться?

В Германии, например, есть специализация кровельного мастерства. Там есть те, кто делает кровлю из натуральной черепицы. Есть те, кто делает металлическую, в основном фальцевую кровлю. Никогда тот, кто занимается металлическими кровлями, кровлю из штучных керамических материалов делать не будет — это совершенно разные направления. При этом у них даже есть специализация по направлениям. Стропильную систему, утепление делают одни, кровлю — другие.

Получается, что приходит кровельщик и делает от и до, все виды кровель, нигде не обучаясь, нигде не повышая квалификацию. Повышение квалификации — это очень дорогое удовольствие, даже те курсы, которые проводятся в России, стоят 20 - 30 тысяч рублей. А таких компаний, как наша, у которых есть свои бригады, единицы. По словам представителя немецкого завода KME Владимира Шеслера, который занимается медью, даже в Москве таких компаний нет. Все нанимают бригады под объекты.

— Как таксомоторные диспетчерские?

— Да, все в такси, но при этом каждый частник, каждый ИП, есть call-центр, который собирает заказы и берет за них свой процент. Поэтому компании не заинтересованы в том, чтобы повышать уровень образования и качество работы своих сотрудников. Сегодня он у тебя работает, завтра — в другом месте. Он, так сказать, фрилансер на рынке кровель. Они вкладываться в это не будут.

Мы же сотрудников обучаем. Допустим, отца, когда он начинал, обучали финны. Я ездил в Германию, по фальцу обучался. В этом году мы снова едем в Германию — отец, трое монтажников и я — на курсы по металлической фальцевой кровле.

«ЧЕМ УЧИТЬСЯ НА КРОВЕЛЬЩИКА, ПРОЩЕ ОТУЧИТЬСЯ НА СВАРЩИКА ИЛИ КРАНОВЩИКА И ЗАРАБАТЫВАТЬ БОЛЬШЕ»

— Вы не боитесь, что обученный за ваши деньги сотрудник уйдет и откроет свою фирму?

— Я же говорю, что сегодня я бы в этот рынок не пошел (смеется). Ну захотят, уйдут. Они же не рабы. Мы, конечно, оговариваем с кровельщиками, что после вложенных в него денег он должен отработать определенное время. Если он этого не делает, он должен возместить нам затраты. При этом через год после того, как кровельщик обучился и набрался опыта на практике, он еще более ценный специалист.

— Текучки нет?

— Нет. В нашей компании у кровельщика есть относительная стабильность. Практически всегда у него есть работа. По итогам последних 7 - 8 лет могу сказать, что мы без работы сидим очень редко. Это бывает в январские праздники, когда вся Россия отмечает самый великий праздник в своей жизни — 15 дней пьет. Кроме того, сейчас многие берут кредиты и уходят на вольные хлеба... Ну хорошо, возьмет он два-три объекта по более дорогой цене. Летом он отработает, а зимой придет и скажет: Андрей, возьми меня обратно. А зимой зачем он мне нужен? Мне бы зимой своих прокормить. Если складывать всю зарплату за год, то либо ты весь год работаешь, либо ты работаешь 4 - 5 месяцев, потом 6 - 7 сидишь дома. Получаются те же самые деньги, если не меньше. Только когда ты получаешь много денег, ты их сразу тратишь.

— Как часто вы приглашаете фрилансеров?

— Это очень редко бывает. Мы не набираем такого объема работы, чтобы у нас не хватало своих рабочих.

— А почему вы не расширяете бизнес? У вас есть же имя. Что сдерживает?

— Если расширить бизнес, то потеряем качество. Потеряем качество, уйдут клиенты. Мы можем проконтролировать одну, максимум две бригады внештатников. Если их будет три-четыре, придется прораба на стройку ставить. Прораб должен получать зарплату какую-то. Получается, операционные расходы возрастают, численность сотрудников возрастает, а так как рынок непостоянный и нет долгосрочных контрактов на 5 - 6 лет, мы не можем прогнозировать загрузку и прибыль.

— Проблема контроля не дает расширять бизнес?

— Да, проблема контроля, проблема финансов.

— Кто хочет стать кровельщиком, где ему научиться?

— Проще отучиться на сварщика или крановщика и зарабатывать больше. Люди здесь появляются по знакомству. Например, есть у тебя дядя, который этим занимается, ты приходишь к нему в бригаду, чуть-чуть учишься, потом с кем-то скомпоновался, образовал свою бригаду. Вот так у нас рынок развивается. Соответственно, как его дядя научил, так он и работает.

«РЕБЯТА ИЗ ЮЖНЫХ РЕГИОНОВ НЕ ПОНИМАЮТ, ЗАЧЕМ ДЕЛАТЬ УТЕПЛЕНИЕ»

— Какую долю рынка вы занимаете?

— Мне сложно оценивать.

— Вы говорите, что сейчас 200 компаний...

— Да, но туда включаются и компании, в которых всего полтора человека. Это менеджер, который ездит по объектам с ноутбуком на сиденье.

— Вы говорите, что знаете практически всех кровельщиков в Казани, сколько их?

— Хороших? Не больше 15 бригад.

— Можно говорить, что рынок делят не компании, а бригады?

— Да.

— А если прикинуть, что на эти бригады приходится 90 процентов рынка...

— Нет, вообще в Казани таких бригад больше 120 точно. Близлежащие регионы: Киров, Йошкар-Ола, Чебоксары, районы Татарстана — все стекаются в Казань.

— Какая доля рынка приходится на «пришлых», какая — на своих?

— Ну на приезжих, наверное, приходится 70 - 80 процентов рынка.

— Это россияне или мигранты?

«Ребята из южных регионов не понимают, зачем делать утепление, говорят: мы не делаем» (Банная усадьба)

— Сейчас на крышах стали появляться мигранты из ближнего зарубежья. Раньше таджики, киргизы, узбеки все-таки больше на внутренней отделке работали, на специфические виды работ никогда не привлекались. Если в Москве они уже давно вышли на крыши, то у нас с прошлого года начали появляться. При этом ребята из южных регионов не понимают, зачем делать утепление, говорят: мы не делаем. Утеплитель они кладут из соображений «попросили — положили».

«МЫ ЭТОТ РЫНОК ТЯНЕМ, И МЫ ФОРМИРУЕМ ЦЕНЫ»

— Кого вы считаете своими конкурентами?

— Никого. К казанским бригадам монтажников мы относимся как к партнерам.

— Передаете им заказы?

— Бывает, что нас просят взять малобюджетные объекты, мы говорим: ребята, попробуйте договориться с такой-то бригадой, даем контакты. Понятно, что никто не станет отдавать крупные и высокомаржинальные объекты, мы их сами отработаем. Понимаете, хорошие монтажники никогда не будут делать дешево. Мы этот рынок тянем, и мы формируем цены.

— Вы лидеры рынка, которые его формируют?

— Да.

— А как же 70 процентов пришлых?

— 70 процентов — это дачи, это коттеджи на продажу, там по определению не может быть хороших дорогих рабочих.

— То есть вы не советуете покупать такие коттеджи?

— Нужно тщательное обследование такого дома делать, вызывать специалистов по фундаменту, каменщиков, электриков, кровельщиков.

— Ну вы же понимаете, что это невозможно.

— Если задаться целью, то возможно. Я видел такие объекты, которые лучше снести и заново построить, чем ремонтировать. В кровельном бизнесе мы не вкладываем свои деньги — берем с заказчика предоплату. Потом закрываем акт, заказчик доплачивает. Это деньги короткие, не больше двух недель. В отличие от нашего рынка рынок коттеджей «на продажу» жестче. Купи землю, построй дом, оформи его — это долгие деньги, поэтому надо как можно больше сэкономить и как можно выгоднее продать. Коттедж на 180 «квадратов» за 4 - 4,5 миллиона рублей с землей в черте Казани? Ну можно только догадываться, из чего он сделан.

— В январе вы такие дома переделываете?

«В отличие от нашего рынка рынок коттеджей «на продажу» жестче в разы»

— Нет, переделываем те коттеджи, которые строились два-три года и до заезда толком не эксплуатировались. Пока ты в дом не заехал, никаких проблем у тебя не возникает. Как только ты заселился в дом, включаешь отопление по максимуму — на улице минус 36, тебе надо, чтобы в доме было плюс 25, правильно? Нагружаешь дом — и все: конденсат потек, через окна дует. А почему зимой переделываем? Не потому, что мы хотим зимой тоже с работой быть, а потому, что весна, лето и осень характеризуются дождями. И если пойдет дождь, он зальет весь дом сверху донизу, как бы ты его тентами ни укрывал. Зимой идет снег. Ночью оставил открытой крышу, пришел с утра, метлой смел весь снег, все хорошо.

«ГЛУПО НАДЕЯТЬСЯ, ЧТО ТЕБЕ СДЕЛАЮТ ЗАДЕШЕВО ФАЛЬЦЕВУЮ КРЫШУ»

— Какая средняя цена на кровельные работы?

— В среднем 1200 рублей на квадратный метр. Это полностью «пирог», без карнизов, без «водосточки». Цены варьируются от 1000 до 1500 рублей.

— Если стоимость кровельных услуг составляет 1,5 тысячи рублей, сколько из них получает монтажник?

— От 750 до 1200 рублей, то есть 70 - 80 процентов.

— Можно ли говорить о среднем чеке на услуги?

— Если брать 250 - 300 «квадратов», то это от 1 до 1,5 миллионов рублей. С материалом. Можно в 1,5 миллиона рублей и с 400 квадратными метрами уложиться, от материала зависит. Сейчас популярность набирает медь. Появляется контингент людей, который понимает, для чего нужны медные кровли. Они пока не готовы платить за работу соответствующую цену, поэтому у них получается не очень. Но когда человек использует медную кровлю, он понимает, что только сама медь стоит 2 тысячи рублей за квадратный метр, если кровельные работы провести некачественно, то придется переделывать. Медь за килограмм стоит где-то 430 рублей, а сдашь ты ее как металлолом максимум за 170 рублей.

— У вас уже появились такие заказчики?

— Да, где-то один заказчик в год. Это за последние четыре года. Медную кровлю лучше делать фальцевой. У нас про фальцевую кровлю говорят, что это как в деревне, это некрасиво и ненадежно. На самом деле этой технологии больше 400 лет, двойной фальц — это самая надежная кровельная технология, рассчитанная на срок службы более 100 лет. 100 лет может простоять только медь.

Когда говорят, что фальцевая кровля ненадежна, понятно, что либо сделано не теми руками, либо не из тех материалов. Берут самый дешевый металл, полиэстер, который будет стоять 7 - 8 лет, делают из него фальцевую кровлю. Даже если делать качественно, она дольше 7 лет не простоит. Вопрос: зачем платить за трудозатраты на технологию, которая может простоять 100 лет, на материале, который больше 10 лет в принципе не простоит? Ведь работы по фальцу самые дорогостоящие.

— О какой сумме идет речь?

— От 600 рублей за квадратный метр и выше. Для сравнения: кровельные работы по профнастилу и металлочерепице стоят 250 рублей за «квадрат». Чтобы сделать металлическую кровлю из профнастила или металлочерепицы, нужны шуруповерт, молоток и чалка. Для фальцевой кровли нужен набор инструментов на 150 тысяч рублей. Затраты только на инструмент существенные, поэтому глупо надеяться, что тебе сделают задешево фальцевую крышу.

Я в Казани уже несколько раз видел, когда сначала крышу кроют фальцевой кровлей, делают это некачественно, после чего набивают новую обрешетку и закрывают профнастилом.

«В КАЗАНИ 80 ПРОЦЕНТОВ КРОВЕЛЬ МЕТАЛЛИЧЕСКИЕ, 18 ПРОЦЕНТОВ — ГИБКАЯ ЧЕРЕПИЦА»

— Какие кровельные материалы в Казани пользуются наибольшей популярностью?

­— В Казани порядка 80 процентов кровель металлические. Где - то 18 процентов — гибкая черепица, 2 процента — все остальное. При этом с каждым годом гибкая черепица приобретает большую популярность.

— За счет чего?

— У гибкой черепицы есть ряд преимуществ перед металлической кровлей. Она не шумит, тут не нужна высокая квалификация специалистов, она герметичная и долговечная. Еще, мне кажется, она красивее выглядит. При этом за последние два года на российском рынке появилось много производителей «гибки», за счет чего и цена начинает снижаться.

— Кто производит этот материал?

— «ТехноНИКОЛЬ» производит, Ruflex тот же, Tegola, Docke, Картонно-рубероидный завод производит свою черепицу.

— А что наиболее качественное?

— Мы используем гибкую черепицу завода Ruflex. У компании «ТехноНИКОЛЬ» есть линейка «Ультра», которая мне нравится, но она дороже, чем Ruflex, и это не основное направление развития предприятия. «ТехноНИКОЛЬ» играет в бюджетном сегменте, там, где используется окисленный битум. Она расположила свои филиалы почти в каждом крупном городе России, им интереснее не качеством брать, а количеством. Это массовый рынок.

— Металл каких производителей вы используете?

«Сейчас появляется контингент людей, который понимает, для чего нужны медные кровли»

— Металл в основном российского производства. Очень редко импортный металл идет, потому что на стоимость сильно влияют транспортные расходы.

— В Татарстане производятся кровельные материалы?

— У нас в Казани более 6 заводов по прокату, профнастилу, металлочерепице — ЗМК, КСП, «Металл Профиль», Камский завод металлокровли, Сталепромышленная компания, «Эстель» — и другие мелкие производители. Конкуренция бешеная. Теплоизоляцию производят «Роквул», «Изобокс», «ТехноНИКОЛЬ». Татарстан благодаря особой экономической зоне стал привлекательным для производства на его территории.

— Если говорить про рынок кровельных материалов вообще, то какова доля отечественных производителей?

— Вообще рынок стремится к тому, чтобы импортных материалов было не больше 15 процентов. Так как кровельный рынок на данный момент не сильно развит, то, наверное, доля импорта составляет порядка 30 процентов. Как только в России откроется производство аналогичных материалов, мы доведем этот показатель до 15 процентов.

«УДОРОЖАНИЕ МАТЕРИАЛОВ ОБЫЧНО ПРОИСХОДИТ В АПРЕЛЕ, ПЕРЕД СЕЗОНОМ»

— Рост курса валют не сказывается на цене импортных материалов?

— Удорожание материалов обычно происходит в начале года, в апреле, перед сезоном, плюс ежегодный рост цен из-за инфляции, если мы берем европейские материалы. В течение года материалы очень редко поднимаются в цене. В этом году последнее удорожание было в мае, когда произошел скачок доллара и евро.

— Когда курс доллара идет вверх, российские материалы дорожают вслед за импортными?

— Наши смотрят: ага, импортный аналог подрос в цене. Чтобы держаться на уровне 20 - 25 процентов от него, они поднимают цену на эту планку. Когда рынок понимает, что эта цена завышена и перестает брать не только импортное, но и российское, в России говорят, что у нас акция, и сбрасывают цены. Соответственно, когда снижаются закупочные цены, снижаются и розничные. Европейские производители смотрят на то, что их продукцию не берут, и тоже начинают цены ронять. Так в этом году было с финским заводом Katepal. Сначала они подняли цену до 600 рублей за квадратный метр, но завод-то работает в основном на Россию, сбыт в Европе минимальный. Порядка 80 процентов рынка — Россия. Они начинают снижать цены.

— Насколько цены на стройматериалы увеличились в мае?

— На 20 - 25 процентов.

— Спрос на кровельные услуги уменьшился из-за этого?

«Качество металлочерепицы, которая производится сейчас и которая производилась лет 10 назад, даже в России, — это небо и земля»

— Нет, сейчас есть российские аналоги европейских стройматериалов, которые не уступают по качеству. Новые российские заводы превосходят европейские: это более современное оборудование, все автоматизировано. Сырье, которое используется для производства материалов, в основном из России. Если брать битумные материалы, то битум весь из России. Я общался с представителем финской компании IcoPal, у которой есть завод в России. По его словам, качество российского битума неплохое. Получается, что материалы, произведенные в России, не уступают европейским.

— Назовите несколько марок, которые лучше, чем европейские.

— Совместное производство утеплителей Paroc. Это финский завод, который открыл производство в России. Гибкая черепица Ruflex на уровне европейских аналогов в данном сегменте. Если брать металл, то тут рынок очень нестабильный. Потребители требуют с каждым годом все более дешевого материала. Поэтому качество металлочерепицы, которая производится сейчас и которая производилось лет 10 назад, даже в России, — это небо и земля. Металл уже идет толщиной 0,4 миллиметра с минимальным слоем цинка и дешевой краски. Более качественный металл стоит дороже. Народ на дорогой металл смотрит с подозрением, думает, зачем переплачивать. Смотришь на металлические кровли в Казани, думаешь: ну стоит же. Наверняка самую дешевую брали. А по факту этот материал уже не тот, какой был раньше.

— Как часто придется менять такие листы?

— Еще от качества монтажа зависит. Если резали болгаркой, сожгли слой цинка и пошла ржавчина, сами понимаете, это замена. Эстетичный вид крыша потеряет быстро, в течение двух-трех лет. Это будут выгоревшие, мутные пятна. До протечек, сквозной коррозии пройдет лет 5 - 7. На качественный металл гарантия завода составляет 10 лет. То есть крыша прослужит лет 15 - 20.

«КОГДА МЫ В 2005 ГОДУ НАЧИНАЛИ РАБОТАТЬ В ЙОШКАР-ОЛЕ, ТАМ ДОРОЖЕ «ДЕВЯТКИ» НИКАКОЙ МАШИНЫ НЕ БЫЛО»

— Какова география ваших клиентов?

— В основном это Казань и округа города. В районы мы, конечно, выезжаем, но не так часто, потому что это затратно для самого заказчика. Проживание, питание — это все нам надо учитывать в стоимости работ. Проще найти тех, кто ближе к ним находится. Допустим, ехать в Набережные Челны смысла нет, там тоже с 90-х годов работают кровельщики, мы их знаем.

— Кто ваш клиент?

— Обычно это средний класс. Это либо бизнесмены, либо топ-менеджеры, бывают и клиенты, которые дачи кроют довольно-таки простенькие, бывают пенсионеры, старушки, но это редко, бывают VIP-персоны.

— Кто более выгодный заказчик? VIP-персоны — скряги?

— VIP-персоны — не очень хороший клиент, не знаю почему, но у них патологическая жадность и желание экономить на всем. Со средним классом, конечно, приятнее работать.

— Назовите своих крупных клиентов.

— «Татагропромстрой», ООО «Нэимар», театр оперы и балета, ООО «СтройСоюз» и другие.

— Если говорить о проектах, то какой был самым дорогостоящим?

— В поселке Алтан мы крыли крышу на 1,6 тысячи квадратных метров. За работу и материалы нам заплатили 12 миллионов рублей. Самой большой по площади, 6 тысяч квадратных метров, была крыша теннисного корта и Ледового дворца в Йошкар-Оле. Тогда мы строили крышу по проекту финской компании Ruukki, пригласили нас, потому что у них своих специалистов не было. Тогда в Йошкар-Олу только начали вкладывать деньги. Когда мы начинали там работать, дороже «девятки» никакой машины не было, а когда уже заканчивали, через три года, там и Mercedes, Land Cruiser появились с местными номерами. Город благодаря финансовым вложениям из федерального бюджета поднялся прямо на глазах. Это был 2005 год.

Самый дорогой проект по строительству — это коттедж за 50 миллионов рублей в Тетеево. Там два жилых деревянных дома 20×20 метров с монолитным цокольным этажом на 400 «квадратов» и двумя беседками.

— Так вы еще и строительством занимаетесь?

— Да, нас попросили. Сможете? Сможем.

— То есть вы можете расширяться в сторону строительства?

— Во-первых, в строительстве домов все сложнее. Заказчиков, готовых платить хорошие деньги за качественное строительство, мало. Во-вторых, нас не знают в этом сегменте рынка. Да, это перспективное направление развития, но должно пройти время, чтобы люди поняли, что мы построили хорошо, чтобы они могли посоветовать нас своим знакомым.

— Какой оборот был в прошлом году?

­— 25 - 30 миллионов рублей, не считая большого объекта в Тетеево. Мы его еще не закончили, он отдельной строкой идет.

«МЫ ВЫДАЕМ СТРАХОВОЧНЫЕ ПОЯСА, ТРОСЫ. НО С ТРОСОМ-ТО НЕ ПОБЕГАЕШЬ»

— Можно самостоятельно крышу покрыть?

— Я вот занимаюсь кровлей, я для своего дома кровлю сделаю замечательную. Но я никогда не буду себе устанавливать кондиционеры, никогда не буду самостоятельно проводить сантехнику, никогда не полезу в электрику, кроме замены лампочек. Я думаю, здравомыслящий человек рассуждает точно так же. Представьте, что у вас дома сломалась розетка, вы ее вскрыли и давай менять там провода. Можно! Можно даже в интернете прочитать, как это сделать. А заодно еще прочитать, как реанимировать человека после удара током.

— А на стройке у вас были несчастные случаи?

— Вероятность большая, на высоте работаем, но, тьфу-тьфу, у нас несчастных случаев серьезных не было. Несчастные случаи происходят в основном по вине самих монтажников, из-за их безалаберности. На объектах, где есть вероятность упасть, мы выдаем страховочные пояса, тросы, объясняем технику безопасности. Но с тросом-то не побегаешь. Они при тебе все надевают, а когда ты уходишь — плюют на все. Человек думает, что он опытный, что никогда не падал, что его не коснется это никогда. Или надеется на авось. Наверное, вопросы по охране труда лучше задать людям, которые строили стадион «Казань Арена», там, по слухам, был не один случай. Любой несчастный случай — это трагедия, и контролирующие органы налетают на компанию как коршуны.

— Это риск для вашего бизнеса?

— Да, это риск.

— Были случаи, когда обрушались крыши на складских помещениях. Это ошибка проектировщиков или кровельщиков?

— Я так понял, вы имеете в виду склад на объездной дороге (в 2011 году обрушилась кровля складского комплекса «Биек Тау» — ред.). Надо разбираться, там либо недорасчеты в проекте, либо неправильная эксплуатация. На кровле лежало много снега, его нужно убирать. Тем более там вереница ангаров со снежными карманами. Скат идет вниз, и весь снег скапливается в одном месте. Получается большая нагрузка на несущие конструкции.

— А вы предусматриваете большие нагрузки на крышу?

— Мы расчетов никаких не делаем, ориентируемся на план кровли и общие узлы проекта. Исходя из опыта, можно предугадать, где какие будут нагрузки.

«БЫЛ СЛУЧАЙ, КОГДА ЛЮДИ СТАВИЛИ ЭЛЕМЕНТЫ БЕЗОПАСНОСТИ СВОЕМУ СОСЕДУ»

— Каким спросом пользуются дополнительные услуги и оборудование? Снегозадержатели, например.

— Гром не грянет, мужик не перекрестится. Пока непосредственно ему на голову ничего не упадет — ни соседу, ни пробежавшей кошке — он не будет ничего делать. Мало людей, которые готовы доплачивать за безопасность. Мы предлагаем, но заказчики обычно говорят: потом. Когда дело доходит до крыши, деньги уже закончились, а там еще окна, отделка, сантехника и прочее.

Был случай, когда люди ставили элементы безопасности своему соседу, чтобы с его крыши на их территорию не падал снег. Представьте, трехэтажный дом, высота — 8 метров, скат — 35 градусов, ледяная глыба весом 2 - 3 тонны падает на железный забор. Железный забор сносит к чертовой бабушке со всеми столбами. А у людей с этой стороны забора розы росли...

«Когда мы впервые залезли на крышу театра оперы и балета, у меня было впечатление, что по ней стреляли»

— Какие эксплуатационные затраты в последующем?

— Люди почему-то думают, что кровля и вообще любая вещь, связанная с собственным домом, в эксплуатации должна стоить 0 рублей. Снег с крыши убирать не хотят, мыть, подкрашивать не хотят. А когда ты начинаешь объяснять, что хотя бы снег надо убирать, то люди говорят, что крыша должна быть рассчитана на такие нагрузки. Ну машина тоже рассчитана на то, чтобы проехать миллион километров, однако ТО надо каждые 15 тысяч проходить. Чистить железной лопатой свою любимую крышу не надо. Нужно снимать верхний слой снега. Ну сбить те же сосульки. При нормальном монтаже и эксплуатации кровли, кстати, сосульки не образовываются. Это допустимо только в весенний период, когда тает снег и нет водосточной системы.

— Как вы стали заниматься чисткой снега?

— Клиенты, которым мы делали крышу, особенно те, которым мы ее переделывали, не хотят больше на своей крыше видеть никого. Они просят нас убирать снег.

— Какие у вас в этом направлении объемы?

— Небольшие, 2 - 3 тысячи квадратных метров. У меня нет альпинистов, есть только кровельщики, они народ своеобразный, задешево не хотят идти на крышу. Уборка 1 квадратного метра у нас стоит 50 рублей, а альпинисты от 35 рублей берут. У меня рабочие просят от 30 до 40 рублей за квадратный метр. Мне проще совсем ничего не делать, чем своих кровельщиков вытаскивать.

— Чьи крыши убираете?

— Театр оперы и балета имени Джалиля мы убираем. Из постоянных. Мы его убираем и чиним. Когда мы впервые на их крышу залезли, у меня было впечатление, что по ней стреляли — с таким маниакальным рвением чистили ее альпинисты.

«БЫВАЕТ, ЧТО ПРИЕЗЖАЮ ИЗ ОТПУСКА,
ИЗ 300 ФОТОГРАФИЙ 200 — ЭТО ПРОСТО КРЫШИ»

— Чем вы занимаетесь в свободное время?

— Семья, дети и сон.

— За рубеж ездите отдыхать?

— Да, конечно. Бывает, что приезжаю из отпуска, а из 300 фотографий 200 — это просто крыши. Интересно, как сделано, из каких материалов, как выглядит. Клиентам показываем, как должно быть, потому что некоторые моменты у нас в России не принято делать. Иногда смотришь и думаешь: ага, а вот здесь они «накосячили».

— Какую страну в этом отношении можно назвать образцовой?

— Финляндию и Германию — страны, которые близки нам по климату, там есть что посмотреть. Интересно, что в Финляндии все крыши серые, там другого цвета в принципе не существует.

— Почему?

— А почему у нас 90 процентов крыш коричневые? У нас 90 процентов клиентов заказывают материал коричневого цвета, у них то же самое. Причем у них серых оттенков больше пяти. В Германии мне понравилось, что там натуральная черепица с медным фальцем. Очень красиво.

— Ну и традиционный вопрос: три секрета успешного бизнеса.

­— Любовь к своему делу, уважение к заказчикам и стремление к большему. Просто если это будет безответная любовь, если постоянно «стричь купоны», бизнес быстро загнется.