В уже упомянутом ранее перерыве Муртазин обещал задать президенту не менее двухсот вопросов. Вполне вероятно, что их он и придумывал, лихорадочно записывая и улыбаясь. Насторожился даже судья, объявив в какой-то момент перерыв, предвидя, что Муртазин затянет с вопросами до вечера. Однако после перерыва подсудимого хватило всего на двадцать минут и, в общей сложности, чуть более чем на два десятка вопросов. Чтобы прочитать свои вопросы, Муртазин взял очки. И сделал это напрасно. Они, словно сейсмограф, еще больше показали, как дрожат его руки. 

ВОПРОСЫ ПРЕЗИДЕНТУ 

Первые несколько вопросов "крутились" вокруг темы возможного прощения со стороны президента. На что Президент Шаймиев ответил однозначно: "Я дорожу своими достоинством и честью, я думал, прежде чем сделать такой принципиальный шаг. Это должно стать прецедентом, вы же сами начали с того, что "перед законом все равны". И журналисты тоже. И в дальнейшем, если власть предержащие политики будут подвергаться клевете, они смогут обжаловать это через суд".

Далее подсудимый попытался "поймать" Минтимера Шаймиева на процессуальных неточностях. Так, отдельный его вопрос был посвящен тому, что первый допрос потерпевшего проходил 1 декабря 2008 года в 15.00, но, по его данным, полученным из информации, в частности, агентства "Татар-информ", якобы следует, что в это время Президент встречался с гражданами в приемной Владимира Путина. Между тем, нетрудно перепроверить блоггеру в Интернете, что "Татар-информ" действительно дважды сообщал в тот день о приеме граждан Минтимером Шаймиевым. И дважды уточнял, что он проходит с 11 до 13 часов.

Впрочем, на фоне лжи большой это - лишь маленькая, едва различимая. Куда серьезнее оказался вопрос о том, кто именно и насколько из родственников Минтимера Шаймиева почувствовал себя плохо, узнав об информации Муртазина о смерти президента. Минтимер Шаймиев смог лишь с горечью констатировать, что это еще раз характеризует подсудимого.

По мнению Муртазина, близкие и родственники президента, некоторым из которых уже за 90 лет, в те минуты бегали и собирали справки о своем плохом самочувствии. Похоже, именно подобные справки и хотел заполучить Муртазин. Страшно даже представить, какое состояние должно быть у человека, получившего подобное известие! И как он должен вести себя в эти минуты? Что он может предпринять в ответ на эту "невинную ложь"? 

ВЛАСТЬ И НАРОД 

Дальнейшей группой вопросов подсудимый пытался выяснить - является ли власть социальной группой, а, следовательно, может ли она попадать под статью о разжигании социальной розни.

И вот здесь самое время вспомнить про софистику. Это такое философское учение, где активно играли терминами, по ходу подменяя их. Так и Муртазин все время пытался подменить термин "власть" как систему управления, термином власть как "управленцы" - социальная группа. В конце концов, его вопроса о народе как источнике власти, то есть как о том, кто эту власть формирует и наделяет полномочиями, в смешении с понятием "власть" как определенная группа управленцев, наделенная этими самыми полномочиями, не понял уже никто. Ни судья, ни Минтимер Шаймиев, ни зал.

И только автор (Л.Толчинский – ТИ) на свой страх и риск попытался разобраться: где же перепутал автор вопроса?

Ну и третья часть немногочисленных вопросов касалась попытки уточнить то, что было сказано Минтимером Шаймиевым в самом начале судебного заседания. Видимо, изрядно устав от спокойных и уверенных ответов Президента, Муртазин сказал: "У меня есть еще много вопросов, но мне их все равно, наверное, не разрешат задать". Впрочем, у зала создалось впечатление, что он их просто забыл. А судья счел это за оскорбление и тут же сделал строгое предупреждение подсудимому, дабы тот не позволял себе прогнозировать поведение суда. 

"ПО ВСЕЙ СТРОГОСТИ ЗАКОНА" 

В завершение судебного заседания судья спросил Минтимера Шаймиева, какое бы наказание он считал необходимым применить к подсудимому в случае, если его вина будет полностью или частично доказана?

Вопрос не праздный, ибо мнение заявителя в любом судебном процессе, безусловно, играет определенную роль.

"По всей строгости закона", - четко и кратко резюмировал Президент. Закон есть закон, и тот, кто переходит черту дозволенного - тот должен всегда и в любом случае осознавать последствия своих деяний. Иной ответ и не мог прозвучать в особенности в контексте призывов самого Муртазина преодолеть правовой нигилизм в республике и в стране.

Судебное следствие будет продолжено. На очереди допросы многочисленных свидетелей. 

P.S. В ходе судебного следствия обсуждались, в частности, обвинения Муртазина в адрес Минтимера Шаймиева в части возможной чистоты его поступления в сельхозинститут. Предметом обвинения автора книги стало вступительное сочинение абитуриента 1954 года М.Шаймиева на тему: "Образ русской женщины". Оказалось, конечно же, все не так, как излагал Муртазин. Да и тема сочинения звучала немного иначе: "Образ Олега Кошевого". "Я и сейчас могу многое о нем написать", - уже вполголоса проговорил Минтимер Шаймиев.

Сомнений и быть не может. То, как достойно держался глава республики, обсуждая тему столь "циничного и подлого" удара по нему и его близким, действительно свидетельствует о том, что он очень хорошо знает ту свою тему, что открыла некогда ему двери в большую жизнь и большую политику.