ВО ВСЕХ ПРОБЛЕМАХ ВИНОВАТ ТОЛЬКО САМ

Кирилл Петров мог покинуть «Ак Барс» еще прошлым летом — нападающего хотели видеть в своем составе московские армейцы, но казанцы не стали отпускать своего воспитанника в Москву. Петров подписал новый трехлетний контракт с родным клубом. В последние сезоны хоккеист показывал яркую игру и с каждым годом подбирался к лидерству в «Ак Барсе». Только вот последние три года Зинэтула Билялетдинов работал в сборной, а флагман татарстанского хоккея к большим победам вели другие люди. Сначала попытка вернуть Кубок Гагарина в Казань была у Владимира Крикунова, потом два года главным тренером работал Валерий Белов. У этих специалистов Петров раскрылся и предстал зрелым мастером, но стоило вернуться в столицу республики Билялетдинову, как Кирилл вновь вспомнил, что такое сидеть в запасе и играть в четвертом звене. Пять лет назад у игрока случился конфликт с тренером, причем, злые языки говорили о нехоккейной природе разногласий. Форвард якобы отказался переходить от своего агента Александра Тыжных к Станиславу Романову, который приходится зятем Билялетдинову. Тогда, зимой 2010 года, Кирилл уехал в «Югру» и вернулся в родную команду летом 2011 года, когда Билялетдинова уже рекрутировали в сборную России.

Минувший сезон Петров провел из рук вон плохо, забросив всего пять шайб в регулярном чемпионате и два в плей-офф. Так мало он забивал лишь в бытность юнцом, которого ставили в состав из-за лимита на молодых игроков. В итоге клуб и хоккеист решили расторгнуть контракт, тем более что команда НХЛ «Нью-Йорк Айлендерс» оказалась готова подписать соглашение с хоккеистом.

Стоит отметить, что во время интервью «БИЗНЕС Online» тема отношений с Билялетдиновым была под запретом — хоккеист сразу сказал, что во всех своих игровых проблемах виноват только он сам и никаких конфликтов с тренером нет, просто настала пора сменить обстановку. При этом Петров несколько раз отмечал, что он многим обязан генеральному директору клуба Шамилу Хуснутдинову, который помог оперативно урегулировать вопрос с расторжением контракта. Удивителен тот факт, что Кирилл уже 7 лет находится в обойме основной команды, а в последние годы был заметной фигурой в ней, но в прессе не публиковались ранее большие и развернутые интервью хоккеиста. «БИЗНЕС Online» удалось уговорить воспитанника «Ак Барса» поговорить по душам перед отъездом из родного города в Нью-Йорк.

«ПЛАНИРОВАЛ ПРОВЕСТИ ВСЕ ТРИ ГОДА КОНТРАКТА В «АК БАРСЕ»

— Кирилл, какова была логика в подписании прошлым летом нового контракта?

— Подписал, потому что хотел играть в «Ак Барсе», меня все устраивало. Были разные планы. Думал, что, может быть, сыграю один год и попробую свои силы за океаном. Получится или не получится у меня с Зинэтулой Хайдаровичем... Я не думал про это. Посмотрите, мы ведь дошли до финала, где, конечно, у нас не очень получилось. Что касается моей игры, у меня не очень в этом году вышло и по статистике, и по игре. Всякое бывает в карьере хоккеиста, и важно не опускать руки и постараться исправить ситуацию. Такие сезоны тоже нужны, иначе развития не будет. Всегда гладко не бывает.

— Почему трехлетний контракт? Ведь можно было подписать соглашение на один год и потом спокойно уехать.

— У меня агент занимался этим вопросом. Возможно, там были какие-то нюансы. Я хоть и думал об НХЛ, но мы, в принципе, держали в уме как основной вариант то, что буду играть в Казани. Спасибо руководителям «Ак Барса», что поддержали меня и отпустили за океан. Думаю, это правильное решение. Должен сказать, что этот шаг дался очень нелегко, я переживал, думал, обсуждал с семьей. Решили, что для моей карьеры на данный момент будет лучше всего поехать в НХЛ. Я не боюсь трудностей, даже если буду играть в АХЛ, буду делать все, чтобы попасть в первую команду. Если у меня будет шанс, то я обязательно им воспользуюсь.

— То есть вы готовы уехать в Северную Америку на весь год? Не будет такого, что через пару месяцев в фарм-клубе решите вернуться в Россию?

— Контракт составлен таким образом, что я смогу вернуться в Россию, но первые полгода этого точно не произойдет. В этом ничего страшного нет. Я хочу перестроить свою игру и узнать что-то новое для себя, почувствовать другой хоккей. Это будет хороший опыт.

— С каким сердцем уезжаете из Казани?

— Я еще не понимаю, похоже, что предстоит отъезд. Для меня это шаг вперед, новый вызов и проверка на прочность.

— А переход в СКА — это был бы шаг вперед?

— В каком-то плане да, сменилась бы обстановка, думаю, что там удалось бы вернуть веру в себя.

— Действительно были варианты с ЦСКА летом и со СКА зимой?

— Да, были разговоры. Переход в СКА в конце трансферного окна сорвался в последний момент. Не знаю почему.

— С английским языком как?

— Плохо, буду учить. Со мной в США едет моя девушка Полина, так что в бытовом плане будет чуть-чуть легче.

— Изменится ли от этого решения подготовка к сезону?

— Агент разработал для меня план подготовки, и я буду по нему работать. Коротко расскажу. Сейчас буду работать в Казани, потом в Канаде, после чего вернусь в Россию на пару недель и потом уже окончательно уеду за океан.

— А какая подготовка будет в Казани?

— У меня здесь есть тренер по физической подготовке, да и много ребят-хоккеистов в городе, и мы собираемся и играем для себя.

— Понятно, что предстоит привыкать к маленьким площадкам и потому, наверное, подготовка к сезону от этого изменится.

— Нет, в основном предстоит работа над физическими кондициями. В НХЛ система подготовки немного иная — к началу тренировочных лагерей уже нужно подходить готовым. В принципе, и у нас сейчас к этому все приходит. Многие игроки к сборам уже подходят на 60 - 70 процентов готовыми к сезону. Так что в этом вопросе новинки для меня не будет.

— У «Ак Барса» периодически возникали проблемы с командами, которые играют на маленьких площадках, вспомнить хотя бы «Медведшчак» из Загреба в их первый сезон в КХЛ...

— Да, больше контакта, и все рядом: и свои ворота, и ворота соперника. Если есть возможность, нужно сразу бросать. Понимаю, что с прокатами играть не получится. Немного придется перестраиваться.

— То есть вы себя силовым форвардом не считаете?

— А что такое силовой форвард?

— Парень, который всегда играет в кость, вылезает на пятак, постоянно бьется.

— В тело я могу сыграть, без проблем, но ведь и голы нужно забивать. С такой манерой игры могут быть проблемы с этим показателем.

— С вашими габаритами тренеры будут требовать играть в силовой хоккей...

— Думаю, что да. Но ничего страшного в этом нет. Могу и обыграть и бросить, если нужно, и лампочку тряхнуть. С трепетом жду начала сезона, что и как будет, сложностей не боюсь, готов работать и доказывать, что Кирилл Петров — хороший хоккеист и что его не нужно списывать со счетов.

«МНОГИМ ОБЯЗАН ВЛАДИМИРУ КРИКУНОВУ»

— У вас уже была попытка уехать в США. Шесть лет назад была поездка в тренировочный лагерь «Ньй-Йорк Айлендерс». Почему не получилось в тот раз?

— В принципе, там не было ничего особенного, просто некоторые новые упражнения. Я там был после травмы плеча, и вообще, наверное, смысла ехать в тот лагерь не было. Рука свободно не двигалась, и были проблемы. За эти годы я возмужал, переоценил некоторые вещи. Знаю чего хочу, набрался опыта и умений. Думаю, что сейчас мне должно быть немного легче.

— Вы уезжаете в НХЛ на значительно меньшие деньги (максимальный контракт новичка — 870 тысяч долларов в год), там туманные перспективы, чужая страна, другой и незнакомый язык. Хочется понять мотивацию этого решения...

— Мы долго думали и разговаривали на эту тему. Казань — мой родной город, у меня здесь еще два года контракта, приличные деньги — можно было сидеть и никуда не рыпаться, но дело не в деньгах. Можно остаться и получать деньги, но через год или два можно заканчиваться с хоккеем, утрирую. Еще один такой сезон, как этот, и на меня уже будут смотреть иначе. Лучше поехать за океан, сменить обстановку.

— Почему не удалось сохранить тот темп, который был при Владимире Крикунове и Валерии Белове, для того чтобы проявить себя с лучшей стороны? При них ведь вы были чуть ли не лучшим бомбардиром команды, а в этом году всего пять голов в чемпионате...

— У меня никогда такого не было. Я с детства много забивал. Первый полноценный сезон на взрослом уровне с такой результативностью. Кого-то винить, кроме самого себя, в такой ситуации неправильно. Мне давали время, отвели определенную роль в команде, которую видел тренер, думаю, что я с ней справился. Только вот голы от этого не пришли.

— Ваше звено почти не играло в большинстве в этом сезоне...

— Играли немного. Значит, много играть в большинстве мы были не достойны. Ответ простой. Мне неприятно, я ведь казанский, и так провалить сезон в родной команде и городе — это очень плохо. Мне стыдно.

— Почему же тогда при Крикунове получалось показывать качественный и результативный хоккей?

— Я вернулся из Ханты-Мансийска и как раз в команде поменялся тренер. Владимир Васильевич доверяет молодым игрокам — это известный факт. Он очень честный и порядочный человек, если ты работаешь сильнее ветерана или легионера, он будет тебя ставить выше них и будет давать время. Он не боится такой ответственности, и у него уже есть авторитет в хоккейном мире для того, чтобы совершать такие поступки. Он не боится критики в свой адрес, он в меня поверил и очень-очень сильно помог мне в хоккейном плане. У меня многое стало получаться, я очень благодарен Владимиру Васильевичу. Он говорит простые, но при этом очень точные вещи. Иногда мог сказать: играй как умеешь — и все. При нем многие молодые заиграли, в Лукоянова он поверил. Я лично был расстроен, что Крикунова убрали, думаю, что ему могли дать еще один год для строительства команды. Я не скажу чего-то нового, если скажу, что он всегда говорит в лицо то, что думает, никогда за спиной не говорит и не делает. Не всем это нравится, но зато так проще работать, все прозрачно и понятно.

— «Ак Барс» играл как дворовая команда в плей-офф того сезона...

— Там были свои проблемы, о которых сейчас уже нет смысла говорить, но самое главное — мы прошли Уфу (смеется).

— Конфликт Крикунова с Морозовым и Зариповым влиял на команду?

— Не было никакого конфликта.

— Был, причем он был публичным, проблему решали чуть ли не на уровне президента клуба. Стоял даже вопрос об увольнении тренера по ходу сезону...

— Есть взрослые люди, которые уже чего-то добились, и если им тренер будет говорить в лицо и при всех, конечно, им будет неприятно. Вот и весь вопрос и ответ. Владимир Васильевич всегда говорит в лоб, ему все равно, кто перед ним.

— Что же все-таки было ключом к личному успеху в том сезоне: обилие игрового времени или же сама система игры команды?

— Факторов много, но каждому игроку нужно попасть под своего тренера.

— Белов тоже был «свой» тренер? Ведь и при нем получалось показывать солидный хоккей.

— Валерий Геннадьевич находил место для меня. Помогла связка с Терещенко, с ним было играть одно удовольствие. Он помог на льду и в жизни, я многое от него узнал. Многое у нас получалось, а потом Алексей перешел в «Динамо».

— Почему «Ак Барс» расстался с таким игроком?

— Рассуждать на эту тему смысла нет, на это ответит руководство клуба, они посчитали нужным так сделать. Алексей не хотел уходить из «Ак Барса».

Петров играл и против «Ак Барса»

— Может быть, сыграли свою роль травмы?

— Любой хоккеист, который играет с такой самоотдачей, как Терещенко, будет получать травмы. Такие хоккеисты всегда служат примером. Жаль, что он ушел из нашей команды.

«В РОДНОМ ГОРОДЕ НУЖНО ИГРАТЬ ТАК, ЧТОБЫ НЕ БЫЛО ПРЕТЕНЗИЙ»

— В этом году было звено из казанских воспитанников Обухов-Бурмистров-Петров. Почему с начала сезона не играли в таком сочетании? Ближе к концу сезона ваша тройка оставляла приятное впечатление.

— Это нужно спросить у тренера. С Обухов мы играли вместе несколько лет назад, а с Саньком мы вообще в детстве еще вместе играли, он 1991 года рождения, но его отправляли играть вместе 90-м годом. В этом году у нас у обоих не шло, вообще все не шло. Нам нужно было играть так, чтобы к нам не было претензий, тем более в родном городе. А мы играли так: одну игру нормально, две или три плохо, потом опять нормально и опять несколько матчей плохо — так весь сезон.

— Почему?

— У нас есть такой момент: мы еще не стабильные. Похоже, что где-то не хватает класса. Я про себя говорю, а не за ребят. Я три игры хорошо играю, а потом пять плохо. Такая моя болезнь, не созрел еще для того, чтобы показывать каждый раз свой уровень. Это очень сложный момент, когда ты играешь сериями. Результат нужен здесь и сейчас.

— Но спады были и у Морозова, и Зарипова...

— У них был уровень такой, что их спады почти не было видно.

— Вроде бы вам 25 лет, вроде уже не пацан...

— Да, но вот так получается.

— Вам удалось поработать со многими тренерами, но кто все-таки главный тренер в вашей карьере на данный момент?

— Андрей Сергеевич Макаров — это мой детский тренер, он меня воспитал как хоккеиста. Все, что я умею как игрок, — это плоды его работы. Я с ним постоянно общаюсь и до сих пор делюсь с ним, если есть какие-то успехи или неудачи. Прошу его совета. Я ему очень благодарен. Он много со мной времени проводил. По поводу НХЛ, например, он мне сразу сказал, что нужно ехать. Большую роль в моей жизни сыграл мой агент дядя Саша (Александр Тыжных — прим. ред.). Он помогал мне с формой, в общении с клубом и вообще многое сделал для меня и в профессиональном, и человеческом плане. Мы с ним уже 10 лет, он также повлиял на мое решение.

— Были агенты, которые предлагали свои услуги?

— Были, но я не вижу смысле менять агента, дядя Саша со мной с детства, со времен, когда обо мне никто и знать не знал.

— Станислав Романов предлагал свои услуги?

— ... (пауза) Да, вроде бы предлагал, но это было давно.

— В 14 лет вы уже уезжали из Казани. Тогда в Москву.

— Пока «Татнефть» не пришла в «Ак Барс», у нашей спортивной школы не было таких условий, как сейчас. Лед строго по расписанию, мы ходили на роликах кататься у Центрального стадиона, потому что не было возможности кататься на льду. Спросите у ребят постарше, они многое расскажут. Меня, по-моему, даже продали в «Спартак», не помню точно. В «Спартаке» в тот год собрали много талантливых ребят моего возраста. Локтионов, Чернов, Букартс, нижнекамские были ребята, Остапчук был у нас, царствие небесное, он разбился с «Локомотивом».

— Как обратно в Казань вернули?

— Позвонили, предложили вернуться, я приехал обратно.

«НУЖНО БЫЛО УЕЗЖАТЬ В СЕВЕРНУЮ АМЕРИКУ В 2008 ГОДУ»

— Практически в 17 лет вас стали привлекать к основной команде, какие это эмоции?

— Я первое время практически не играл, нереально в таком возрасте выдерживать такой темп и уровень. Я одевался, сидел на скамейке и играл по 30 секунд. Мы приходили ведь на чье-то место. Люди играли и кормили свои семьи, нам нужно было быть уже готовыми и лучше тех, кто уже играет. Просто так в состав никто не ставил.

— С другой стороны, если не будут ставить, не получится и вырасти...

— Задача у «Ак Барса» всегда была одна — выигрывать. Тут уже не до сантиментов.

— Помните свой первый матч?

— Нет. Ребята в команде были общительные и молодежь хорошо принимали. Раньше вот у нас, говорят, была дедовщина, но я на нее не попал и слава Богу.

— Помогали ли тренировки рядом с такими мастерами, как Морозов и Зарипов?

— Да, когда я пришел в команду, они мне очень много помогали.

— Есть сейчас в «Ак Барсе» такие же лидеры? Казалось, что у «Ак Барса» нет вожака в стае.

— Я не могу сказать такие же или нет. У нас в этом году было два таких хоккеиста — Илья Никулин и Александр Свитов.

— В этом году было голосование на выбор капитана в команде, после чего Никулин отдал нашивку Свитову. Вы за кого голосовали на этом собрании?

— За Свитова.

— Почему не за Никулина?

— У них вроде бы была ничья или же там пара голосов разницы. Ну вот решил так поступить. Вообще, эта нашивка не всегда значит что-то особенное, есть люди, которые и без нее держат всю команду. Никулин, например, не изменился после этого, также мог что-то сказать.

— Почему с Никулиным не продлили контракт?

— Вы посмотрите на его статистику среди защитников. Он был лучший, какие еще могут быть вопросы. Не знаю, почему не продлили с ним контракт, это решение руководства, его обсуждать не имею права.

— Вот команда в этом году дошла до финала Кубка Гагарина, а уже большая часть игроков ее покинула. Билялетдинов создал команду-однодневку?

— Нужно спросить у него, почему так получается. Значит, есть замены тем, кто уходит. Может быть, уже вместо меня кого-то видят.

— История вокруг отъезда в «Югру» какая-то темная. Что же все-таки там было?

— Я долго добивался этого отъезда, и мне он пошел на пользу, а что там было — вспомнить уже нет смысла, все-таки столько лет прошло. Мне в «Югре» сказали, что если буду соответствовать уровню, то буду играть.

— Играли в Ханты-Мансийске в первом звене...

— Ну, значит, соответствовал.

— Почему не остались там?

— Такие договоренности были. Я несколько раз хотел уехать, но меня не отпускали.

— Что-то видели, значит.

— Видели, как я сижу на скамейке, разве что.

— Сейчас также маринуют ребят 1993 года рождения. Не было предложений уехать в Канаду?

— Были. Моя ошибка, что я не уехал в 2008 году. Тогда у нас в Казани был юниорский чемпионат мира, и я смог там неплохо себя проявить, жаль, что мы в финале разгромно Канаде проиграли. Так вот тогда я провел полный сезон в главной команде и подумал, что все хорошо, потому решил в Канаду не ехать, хотя звали активно. Теперь пониманию, что нужно было раньше уезжать. На будущий год особых шансов не было, а потом получил травму, которая меня выбила почти на год.

ЗА СВОИХ ВОСПИТАННИКОВ НУЖНО ДЕРЖАТЬСЯ

— У вас всегда была своеобразная репутация — талантливый, но слегка ленивый, большой и немного инфантильный. Этот год, кажется, вас изменил. Стало заметно, что перед нами уже не молодой и подающий надежды игрок, а уже вполне себе зрелый человек...

— Про меня много всего говорят, столько небылиц. Правы в том плане, что ко многим вещам стал относиться иначе. Наверное, повзрослел. Мне уже не 18 лет, когда вся карьера еще впереди. Пришла пора меняться, это я понял года два назад.

— Нет проблем с поиском мотивации, когда начинаешь в молодом возрасте получать большие деньги?

— У кого-то были такие моменты. Я маленькие деньги получал. В 18 лет я получал 500 долларов в месяц. По тому курсу это что-то около 13 тысяч рублей и еще минус 13 процентов. Премии нам почти не давали. Потом уже были серьезнее деньги, да. Сейчас молодые игроки получают значительно больше, но тогда я был рад и этому. Для меня деньги никогда не были чем-то главным и особенным. Я рос в обычной небогатой семье, и у меня никогда не было какого-то блата, связей и каких-то особенных возможностей, приходилось всего добиваться самому, и мне нечего стыдиться.

— По сути, сейчас это ваше первое большое интервью в карьере. Почему раньше прессу игнорировали?

— Однажды что-то написали не то, что я сказал. Это было не в вашей газете. После этого я стараюсь с прессой не общаться. Я понимаю, что это нужно, без этого никуда, но как-то перестал общаться, и так пошло. Потом и просить интервью перестали.

— Общение с прессой — это обязанность игрока. Через СМИ идет общение с болельщиками. Это важно понимать, для кого хоккеисты играют.

— Я понимаю. Есть и разные вопросы. Бывают вопросы, на которые нет ответов. Бывает, что спрашивают, и не понимаешь, о чем человек спрашивает. В этом году я с прессой уже больше общался.

— Знаю, что к «БИЗНЕС Online» в команде двоякое отношение. Кто-то недолюбливает, а кто-то наоборот, но при этом вся команда читает...

— Все читают, но отношение своеобразное, так скажем... Бывает, что утром все обсуждают какую-нибудь статью.

— Вас нет в социальных сетях. Почему? Тот же Бурмистров очень активен.

— Мне не нравится, не знаю, как будет с этим в Нью-Йорке. Не думаю, что меня будут просить быть более активным в сетях. Личную жизнь стараюсь не афишировать. Правда, от журналистов все равно ничего не скроешь, но все же не хочу, чтобы обо мне знали что-то больше дозволенного.

— Бурмистров уезжает в НХЛ, вы тоже покидаете «Ак Барс», судьба Токранова непонятна, у Яруллина до сих пор нет контракта, ходят слухи, что могут обменять Обухова. Будут ли в «Ак Барсе» времена, когда свои воспитанники будут вновь на первых ролях, а не в четвертом звене?

— Сложный вопрос. Талантливых ребят в молодежной команде много, если будут давать им шанс, то все возможно. Давно хотел спросить, а что такое свой воспитанник?

— Игрок, окончивший школу в Казани. Мы так считаем.

— Я вот так не считаю. Можно тогда просто толковых пацанов со всей страны набрать и выпускать их каждый год. Свой воспитанник — это тот, кто родился и вырос у нас в республике. Обухов, Бурмистров, Лукоянов, Токранов, Гарипов — вот свои ребята, например. Есть еще просто выпускники нашей спортшколы, но они не воспитанники «Ак Барса». Не хочу никого обидеть, но у нас если чуть-чуть поиграл, то значит свой. Ведь в чем крутость своего воспитанника? В том, что он и игрок, и болельщик родной команды одновременно, в том, что он, если будет плохо играть, ему будет стыдно перед своими друзьями, родственниками, соседями. Какой-нибудь легионер тут играет весь сезон, а потом уезжает к себе домой — и все. А нас сначала, пока куда-нибудь отдыхать не уедешь, вопросами будут дергать: почему проиграли и так далее, а потом отдохнешь и приедешь, начнут снова щипать: что и как. Нам в этом плане сложнее. Потому и нужны свои ребята, которые играют в команде не только за нули в контракте, такие команды непобедимы, потому что в них есть дух. Всегда хочется выигрывать.

Фото: ak-bars.ru