Михаил Фаустов: «Либо ты хочешь удачно выйти замуж, либо мечтаешь захватить мир»

Михаил Фаустов: «Ведущим я стал от безденежья — не было лишних средств платить кому-то, пришлось делать все самому»

«КАК ТОЛЬКО ПРИБАВИЛСЯ ПЕТЕРБУРГ, Я ПОНЯЛ: ПРИЕХАЛИ»

— Михаил, к 2015 году чемпионат «Открой рот» разросся настолько, что вам пришлось придумывать сложную многоступенчатую схему соревнований. Расскажите, как она работает и как вы к ней пришли?

— Это же натуральный спрут, пирамида покруче сетевого маркетинга! Началось все в Новосибирске с междусобойчика в кабаре «Бродячая собака» — собрались друзья, почитали друг другу книжки, чтобы народу в магазин ходило больше, потом приклеился Томск, потом случился межгородской финал, появились спонсоры, дали немного денег, и началось. У меня есть теория, что люди по целеполаганию делятся на две категории (вне зависимости от гендерной принадлежности): либо ты хочешь удачно выйти замуж, либо мечтаешь захватить мир. Конечно, есть вариант захватить мир через несколько удачных выходов замуж, но у меня тогда и сейчас определенно превалировало желание мирового господства. В 2011 году, использовав появившиеся средства, мы присоединили Кемерово и Барнаул. Как только через год на карте «Открой рота» появился Петербург, я понял: приехали. Дальше незнакомые люди начали звонить, писать и приглашать в гости: а давайте в Архангельск, а давайте в Великий Новгород... В прошлом году, когда впервые участвовала Казань, у нас было 23 города, это уже казалось большой цифрой. В этом сезоне их 46. И это с учетом того, что многим городам пришлось отказать, потому что на них просто не хватило времени.

— Как выглядит расписание сезона?

— Мы стартуем в середине февраля и заканчиваем в конце ноября — начале декабря. Сейчас лето, это значит, что отборочный цикл подходит к концу и скоро будут финалы.

Чтобы сделать логистику более рациональной и не совершать вояжи из Владивостока в Архангельск и из Красноярска в Астрахань, я позаимствовал прекрасную схему, изобретенную НХЛ: поделил страну на конференции — Север, Юг, Центр, Урал, Восток, Сибирь и Москва. Самый страшный регион — Восток, потому что там дико дорогие билеты. 24 мая состоялся первый финал в конференции «Москва», 18 июля в Красноярске будет финал Сибири, потом Центр, Юг, Урал и Восток. В конце победители этих лиг встречаются в Москве на всероссийском финале.

— Кстати, Казань в вашей схеме относится к Уралу. Почему?

— К Центру ее приклеивать не очень удобно — далековато. Финал Центра в этом году состоится в музее Толстого в Ясной Поляне. Казань во многих отношениях оказывается как бы между небом и землей: вроде Европа, а вроде Азия, вроде везде полумесяцы, но по духу — Запад. И Урал тоже между небом и землей. Киров у нас тоже Урал, к примеру. Вообще, границы конференций обусловлены не только логистикой, но и тем, где какие люди живут и какими организаторскими возможностями, в том числе материальными, располагают. «Открой рот» — некоммерческий проект, денег за проведение мы не берем, но дорогу и проживание часто оплачивает принимающий город.

«Loud Allowed показал, как на наш формат реагируют не говорящие по-русски люди: выяснилось, им такое тоже очень нравится»

— Ваше физическое присутствие на мероприятии обязательно?

— Не на каждом — в этом году несколько отборочных туров прошло без меня. Но хотя бы в первый раз приехать нужно: показать на месте, как все должно происходить в идеале. К примеру, в одном из городов ребята провели «Открой рот» сами, а потом местный победитель приехал на финал и понял, что делал что-то совершенно не то. Критерий «того» или «не того» довольно расплывчатый, все зависит от жюри и настроения зрителей, но какие-то ключевые моменты есть, их надо объяснять и показывать.

— Каково это — объехать почти 46 российских городов за год?

— 46 в год — это страшно, и сезон у меня еще даже не закончился. Астрахань с Архангельском пока не путаю, Саратов с Самарой — тоже, но тревожные звоночки были: например, Тулу, где все организовывают мои прекрасные друзья из книжного магазина «Корней Иваныч», я прямо со сцены назвал Орлом. Видимо, потому что в Орле у меня тоже есть друзья. Никто не заметил, кроме директора «Корнея Иваныча» Иры Рочевой, которая, конечно, не промолчала.

«В ЛЮБОЙ ВОЙНЕ ЕСТЬ СВОЙ ВАСИЛИЙ ТЕРКИН, СВОЙ ШВЕЙК И СВОИ «В БОЙ ИДУТ ОДНИ СТАРИКИ»

— В этот раз вы приехали в Казань не только с «Открой ротом», но и с его англоязычным аналогом — конкурсом Loud Allowed. Как он появился и зачем вам понадобился?

— Проект стартовал в этом году, и в нем уже участвуют 9 городов. Мы делаем его совместно с британским посольством в Москве, стараемся подходить к проекту максимально серьезно и ответственно. Loud Allowed показал, как на наш формат реагируют не говорящие по-русски люди: выяснилось, им такое тоже очень нравится. Поэтому в том, что в ближайшее время мы перешагнем границу русского языка, я даже не сомневаюсь.

— Кто к кому обратился — посольство к вам или вы в посольство?

— Мы нашли друг друга случайно — все хорошее всегда так и происходит. Идея родилась на красноярской ярмарке книжной культуры, где проходил сначала финал городского детского чемпионата, а потом — финал Востока России-2014. Были там и сотрудники посольства Великобритании, мы разговорились и в итоге все придумали. Первое время было тяжело, я вообще не понимал, что делать. Людей, нормально говорящих по-английски, и так не очень много, а тут еще и тексты про войну — Loud Allowed посвящен памяти Первой мировой войны. Тексты тяжелые, в отличие от чемпионата «Открой рот» все довольно серьезно — трудно с выражением читать про смерть и перестрелки. Я перелопачивал книги и искал более-менее живые отрывки: мне кажется, что в любой войне есть свой Василий Теркин, свой Швейк и свои «В бой идут одни старики». Потихоньку все стало складываться. Вчера в Казани было 11 участников, а начинали мы с 7 в каждом городе. Финал пройдет 26 июня в московской резиденции посла Великобритании. Там определится победитель. Здание британского посольства, кстати, окружает уникальная ограда: она полностью покрыта табличками со стихами русских и английских поэтов — от Мильтона до Высоцкого, и я планирую заставить всех участников финала Loud Allowed читать стихи с забора. Мне кажется, это прекрасно, когда на заборе пишут стихи, а не что-то другое.

«СОРВАЛСЯ, КУПИЛ РУБАШКУ, ПРИЕХАЛ НА ВСТРЕЧУ С ЧИНОВНИКАМИ»

— У вас есть команда? Сколько человек сейчас занимаются мероприятием «Открой рот»?

— Можно сказать, что команда формируется. Еще год назад я относился ко всему этому немножко по-разгильдяйски, но постепенно появляется ответственность. От «Открой рота» как якорного проекта стали отпочковываться вещи, которыми заинтересовались власти различных уровней, например, детский чемпионат по чтению вслух «Страница 15». В Новосибирске в этом учебном году в нем участвовали две с лишним тысячи школьников, в Красноярске — полторы. Финал, в котором примут участие дети из этих двух городов плюс Москва, Нижний Новгород, Архангельск и Тула, состоится 27 июня в Москве на Красной площади. Теперь вот смеюсь, когда вспоминаю, что поначалу отбрыкивался от детской версии.

— Почему отбрыкивались?

— Дети — это очень сложно, я переживал, что я плохой педагог, начну ругаться и бить всех линейкой по пальцам. В Красноярске живет президент фонда Астафьева, вице-спикер местного Законодательного Собрания Алексей Михайлович Клешко — очень идейный и культурный человек, живо интересующийся всем новым. Клешко долго убеждал меня, что проект нужен. В один прекрасный день я приезжаю в Красноярск на «Открой рот» в джинсах и в майке с черепами, а мне говорят: «Быстро в магазин, переодевайся, тебе завтра идти в городское управление образования!» Ну я сорвался, купил рубашку, пришел на встречу с чиновниками. В итоге в Красноярске был запущен большущий проект, в котором участвовали все школы города. После Красноярска объявился мой родной Новосибирск в лице руководителя городского департамента культуры Анны Терешковой: ты же, мол, наш, куда поехал-то? В Новосибирске собрались уже 2 тысячи детей, и об этом узнал Красноярск: «Ах так? Ладно! Тогда мы будем делать краевой детский чемпионат!» А Красноярский край по площади, как известно, равен вместе взятым четырем Франциям и одной Англии. Это будет наш самый амбициозный и масштабный проект, в котором примет участие более 1 тысячи школ. А с сентября уже стартует «Страница 16» — туда еще несколько городов заявились.

— Ведете сами?

— Да. Дело в том, что ведущим я стал от безденежья — не было лишних средств платить кому-то, пришлось делать все самому. Второй момент: если ты кого-то нанимаешь, ему мало того что платить, но еще и правила объяснять надо. А главное правило звучит так: «Правила игры меняются по ходу игры». В общем, сэкономил сразу два ресурса — деньги и время.

«Денег за проведение мы не берем, но дорогу и проживание часто оплачивает принимающий город»

«СЛЫШУ, КАК ОДИН ПАЦАН ГОВОРИТ ДРУГОМУ: «НИ ФИГА СЕБЕ, ТАК У НАС НА РАЙОНЕ БИБЛИОТЕКА ЕСТЬ!»

— Какие у «Открой рота» отношения с новосибирскими властями?

— С городом мы дружим, а вот с областью пока существуем в параллельных пространствах. Нас поддерживает нынешний начальник управления культуры, спорта и молодежной политики Новосибирска — прекрасная Анна Терешкова, я уже про нее говорил. Она была директором сибирского ЦСИ, устраивала ту самую выставку «Родина», публично поддержала «Монстрацию» и ходит в майке «За «Тангейзер», что для чиновника — нонсенс. Город видит, что мы создаем какое-то новое событие, которое легко делается, так же легко вовлекает массы людей и не несет ни капли негатива. Люди читают книги, и это чудесно. Вот представьте: проводим мероприятие в одной маленькой библиотеке в спальном районе Новосибирска. Ставим колонки, потихоньку начинают собираться дети — нормальные хулиганы «с массива», такие, знаете, «че тут вообще по книжкам?». И я слышу, как один пацан говорит другому: «Ни фига себе, так у нас на районе библиотека есть! Надо ходить». И если хотя бы 1 из 500 после нашей акции придет в библиотеку, это уже отличный показатель.

— Новосибирск — город «Тотального диктанта», «Монстрации», «Тангейзера», а теперь еще «Открой рота». Чувствуете свою сопричастность к формированию бренда региона?

— В свое время я получил аж две премии за вклад в маркетинг территории. Правда, не денежные — статуэтки на серванте стоят, радуют глаз, так сказать. Я думаю, большая проблема Новосибирска, да и не только Новосибирска в том, что на вещи, которые могли бы стать лицом города, там не просто не обращают внимания — их еще и гнобят. «Тотальному диктанту» в этом смысле повезло, в их случае докопаться просто не до чего. Но и там находили крамолу: в позапрошлом году, например, был скандал с текстом Дины Рубиной, у которой в произведении нашли нецензурные слова, причем никого не волновало, что в сам диктант они не вошли. В этом году — совершенно дикая история с ТД в Ростове-на-Дону, когда тамошнего орга вызвали в прокуратуру по идиотскому поводу. Я дружу с координатором «Тотального диктанта» Егором Заикиным, который во время очередной встречи сказал мне: «Миша, как только перешагнешь рубеж в 30 городов, будь готов, что тебя будут костерить направо и налево». Но меня костерить начали уже после 20-го.

— В чем суть претензий?

— Ну в содержание чемпионата мало кто вдается, набрасываются обычно сразу на название. Допустим, выкладывается новость: в условном Орле пройдет чемпионат по чтению вслух «Открой рот», и на местных форумах тут же начинаются обсуждения: «Что за поллюционный бред?» Это просто шикарная формулировка, обожаю ее. Я даже начал коллекционировать альтернативные варианты названия: например, в Орле (уже не в условном) нам предложили чудесное: нужно назвать конкурс «Наследие Блока». Блок — один из немногих русских писателей, который, по-моему, никогда не был в Орле. Там родился Тургенев, Лесков, недалеко вырос отец Булгакова, бывал Пушкин, жили Фет и Тютчев — кто угодно, но не Блок. Я не понимаю, что у таких людей в голове, и стараюсь как-то иронически относиться ко всему этому.

«ПЛОХИЕ ЛЮДИ ЭТИМ НЕ ЗАНИМАЮТСЯ»

— Кто, по вашим наблюдениям, сильнее боится читать со сцены — дети или взрослые?

— Взрослые. Особенно волнуются люди, как-то связанные с шоу-бизнесом и конферансом. Я видел одного шоумена, которого буквально колошматило перед каждым выступлением. Наверное, у них просто завышенные ожидания от себя: нужно выделиться, быть не хуже остальных. Дети практически не волнуются, зато потом бывают и слезы, и мамы, которые звонят по ночам и просят: «Михаил, а можно мой Вася выиграет? Вы же знаете, как это сделать!»

— Вы когда-нибудь влияли на жюри?

— Я могу поговорить с жюри, если вижу, что они творят что-то совсем несусветное, но такое происходит редко. Жюри — вообще отдельная тема. В каждом городе мы приглашаем новых людей, местных культурных авторитетов. Они втягиваются в процесс по ходу игры: кто-то меняет правила, кто-то, разгорячившись, начинает требовать отставки ведущего, кто-то выходит на сцену сам со словами «Я сейчас покажу, как надо». Вот, например, в Москве в жюри сидит Валентин Герман — поэт, переводчик, литературовед. Он у нас начинал участником. Седой, как бумага, сутулый, почтенный, берет книжку старческими руками и моментально становится другим человеком. Начинает вещать голосом Левитана так, что всем сразу ясно: его не переплюнешь, можно расходиться. И таких уникумов по стране очень много.

«Я могу поговорить с жюри, если вижу, что они творят что-то совсем несусветное, но такое происходит редко»

— Корректно ли сталкивать профессионалов (актеров, диджеев, конферансье) и тех, кто впервые выступает публично?

— Статус и опыт вообще не имеют значения. Очень показательный пример был на Loud Allowed в Москве. До финала дошли двое: Мадина Мамедова — совсем молодая девушка, и Марклен Конурбаев — профессор МГУ, доктор филологических наук, специалист, в частности, по английской поэзии. Это я про него узнал уже на следующее утро, когда начал гуглить, а так обычный дядечка в пиджаке. Члены жюри до последнего не могли решить, кто из них победил. Как выяснилось, девочка про профессора слышала — она потом ко мне подошла и сказала: «Я даже не представляю, как с ним на одной сцене стоять!» При этом держалась она просто молодцом, и в итоге я личным своевольным решением пропустил в следующий этап обоих.

— Были случаи, когда после «Открой рота» люди решали что-то поменять в жизни?

— Один парень из Новосибирска Миша Харитонов работал каким-то биохимиком, писал диссертацию, ходил к нам каждый год на чемпионат и занимал места в районе 9-го. А потом внезапно выиграл чемпионат России. Сейчас он диджей на радио. Бросил науку и радуется жизни. Вообще, «Открой рот» — это крутой опыт. Я сам довольно косноязычен и заикаюсь, но выяснилось, что вполне могу быть ведущим: теперь меня время от времени даже на корпоративы зовут, правда, я такую цену заламываю, что люди обычно отказываются. Многие у нас действительно раскрываются. Это вызов себе: сначала нужно побороть страх сцены, а потом сцена становится наркотиком. Вот на казанском Loud Allowed был парень, который только начал учить английский. Он понимал, что ничего не умеет, но держался как герой, пусть и занял почетное последнее место. У него здоровое чувство юмора, и все члены жюри, несмотря на его плохой английский, прониклись к нему симпатией.

— Что проект дал лично вам?

— «Открой рот» — это для веселья, захвата мира и объединения кучи хороших людей. От Владивостока до Архангельска — плохие люди этим не занимаются. Скажите мне сейчас: «Миша, брось ездить по России, ты же устал, тебе надоело» — и я вам отвечу: «А как же я без Казани? И как я могу не поехать в ядерный город Снежинск Челябинской области, куда нужно полтора месяца получать пропуск?» Кстати, про Снежинск: возможно, из-за того, что когда-то меня не приняли на физфак МГУ за двойку по литературе, я очень люблю ядерные города и безумно рад, что «Открой рот» проходит в Снежинске, Сарове и Обнинске. Там живут хорошие, умные, образованные люди, которые варятся в своем соку и, вероятно, никогда не побывают за границей. Мне очень хочется сделать для них что-то приятное, как-то разнообразить их жизнь. В общем, лично для меня самый главный профит от проекта в том, что я познакомился с десятками прекрасных людей по всей стране, без которых теперь просто не представляю своей жизни.