1943f86ba929967ae8384564f76.jpg
Александр Визель

ГИПОТЕЗА ВОЗНИКНОВЕНИЯ САРКОИЗДОЗА

Последние лет 30 как минимум основное направление моей работы — это саркоидоз. И получается так, что все замыкается на моей группе. Эта болезнь никому не нужна. В этом вся проблема. Она не социально значимая. Если человек заболел — это его личная проблема. И самое сложное в этой болезни — это то, что поражаются все органы и системы. Это не легочная болезнь и не болезнь нервной системы, она может вылезти из любого органа, хотя, по сути, там нормальные человеческие клетки иммунитета. Проблема какая? Люди считают, что надо увеличивать свой иммунитет. Смотрят телевизор, а там им внушают: пей кисломолочные продукты, пей траву какую-нибудь, только чтобы иммунитет повысить. Так вот этот иммунитет и может убивать человека. И одна из гипотез возникновения саркоидоза — это увлечение человека бесконечной стимуляцией иммунитета. Если у вас в семье есть больной гриппом или вирусной инфекцией или вы сами заболеваете — никаких вопросов нет — нужно пользоваться лекарствами. Но, например, думать, что я выйду из дома, на меня кто-то чихнет, дай-ка я выпью иммуномодулятор — это абсурд. Или, например, некоторые родители рассуждают так: ребенок переходит из школы в школу, у него будет стресс, буду стимулировать его иммунитет... Это неправильно.

Пусть и то, что я говорю — это всего лишь гипотеза возникновения у человека саркоидоза. Точная причина до сих пор не найдена. Я могу другую байку рассказать. О том, что американцы доказали, что саркоидоз возникает, если чистить наждачной бумагой авианосец. У них там 90% моряков, которые чистили старый авианосец, заболели саркоидозом. И кто знает, что такое они вдыхали. Но когда фактор этот исчез — они действительно излечились. И есть еще большие загадки. Например, когда начинают лечить ВИЧ и СПИД, у больных возникают саркоидные проявления — это болезнь восстановления. Даже такая организация как FDA (Food And Drug Administration — американская система контроля качества лекарств и продуктов, считающаяся самой строгой организацией по контролю качества в мире — прим. ред.) до сих пор не одобрила по саркоидозу ни одного лекарства. И с этим заболеванием надо работать. Начиная от вновь выявленного больного и кончая его постоянным ведением. В Республике Татарстан на сегодняшний день 2 тыс. больных саркоидозом, которые ходят по кругу.

«ЭТОГО БОЛЬНОГО МОЖЕТ ЛЕЧИТЬ ТОЛЬКО ВРАЧ НАШЕГО ПРЕМЬЕР-МИНИСТРА»

Нами была создана модель оказания помощи пациентам с этой неизученной до конца болезнью. Эта модель повсеместно используется в России, и каждые несколько месяцев мы обновляем клинические рекомендации. Почему у нас появилась возможность создать этот алгоритм? Потому что у нас появился межрегиональный клинико-диагностический центр. И мы там в течение 6 лет обкатывали эту модель: больные саркоидозом не заразные, а там было самое современное оборудование. А потом туда пришли социально значимые инсульт и инфаркт, и мы оказались на улице. У значительного числа больных «нетерпежка». Они испуганы, когда только заболевают. И вот этот испуг приводит к тому, что они впустую тратят деньги, они торопятся. Сегодня тень на снимке увидели и тут же побежали везде платить, заказывать платные услуги. Хотя если они потерпят — ничего страшного не произойдет. За месяц можно все пройти по квоте.

Вот у меня вчера был пациент, который с Камчатки приехал, а перед этим обследовался в Сингапуре. И это просто анекдот. Мы смотрели его вместе с аспирантом, потому что сингапурский доктор очень интересно пишет: «Результаты этого обследования нужно обязательно обсудить в научных журналах с другими учеными». И это пишется в выписке больному, понимаете? А в конце концов, он очень коротко лечил, не очень удачно, то есть не получил эффект, который хотел, и написал: «Этого больного может лечить только врач нашего премьер-министра».

Тут, может быть, мы затрагиваем такую тему, как здравоохранение за рубежом и наши соотечественники, которые туда едут. Никто не спорит, что во многих странах существуют высокие технологии и у них есть уникальные разработки. Но вот пример: у меня пациент приехал в Израиль с хорошей отечественной страховкой лечить туберкулез. Его там прооперировали. Мы посмотрели результаты. Если бы он пошел в наш тубдиспансер — ему бы там сделали косметический шов, а после этой операции за рубежом он как после боя — весь в шрамах. В Израиле туберкулез не проблема! Он поехал в страну, где этим занимаются мало. И вот к этому международному здравоохранению и к научному туризму, который везде пропагандируется, нужно относиться очень осторожно. Если бы он поехал с онкогематологией, то это другое дело. Нужно понимать, куда ехать. И вот когда больному ставят саркоидоз, любой его позовет на лечение. Потому что болезнь мутная. Но надо ехать в конкретные центры, которые этим занимаются. Такие центры есть в Эссене в Германии, в США в Цинциннати, в Нидерландах в Маастрихте и так далее. И, конечно, в Москве у академика Чучалина, профессоров Шмелева и Борисова, в Санкт-Петербурге у профессора Ильковича.

САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЕ БЫЛО В СОВЕТСКОМ СОЮЗЕ

Да, у американских докторов очень хорошие фундаментальные знания, но, и это мое субъективное мнение, они часто работают на адвоката. Правовая база может оказаться выше борьбы за жизнь больного. Вот, например, вы решили лечь в больницу и говорите, что вы верующий человек и вам кровь переливать нельзя. И это пишется в истории. Потом вы говорите, что вы верующий человек и ваша вера не позволяет бить вас током. Значит, если у вас во время операции будет кровопотеря и остановка сердца, вам не будут переливать кровь, и не будут заводить сердце электростимулятором. Будет стоять камера, будут вокруг люди, будет все это записано. Потому что если останутся следы, то врача очень серьезно оштрафуют. Там боятся не смерти пациента, а юридических последствий. Мне кажется, что самое интересное здравоохранение было в Советском Союзе, когда вы не сомневались, что вот сейчас вы чихнули, а вечером вас дежурный доктор обязательно примет. Я почему воспеваю Советский Союз, потому что я не думал, сколько мне мышек и крысок нужно, ученый просто выписывал требование, и ему клетку давали, а там 100 крыс сидели. Сегодня эти вопросы мы решаем через гранты... Советская наука — это было удовлетворение своего любопытства за государственный счет. И это было не так уж плохо. Был полет мысли, а не желание заработать.

В 2011 году я опубликовал работу «Пневмония, как нерешенная проблема XXI века». К сожалению, на сегодняшний день она так и осталась нерешенной. Более того, проблему пневмонии никто никогда не решит. Вопрос эффективности лечения любой инфекции — это вопрос национальной безопасности. В чем он у нас не решается в стране — в том, что нет до сих пор строгости в аптеках. Вот мы сейчас зайдем в аптеку и скажем, что у нас бабушка воспалением легких заболела, и попросим дать нам антибиотик. Я вас уверяю, в 50% аптек вам этот антибиотик продадут без рецепта. И это еще хороший показатель — еще совсем недавно продали бы в 100% случаев. А это значит, что есть у вас пневмония или нет, вы по телевизору рекламу услышали или в газете ЗОЖ прочитали, побежали и наелись непонятно чем. Что сделано в цивилизованных странах и до чего мы пока не доросли? На каждом блистере с антибиотиками выдавлена ваша фамилия, и если аптека отпускает лекарство, то это ваш антибиотик. А если кто-то его ест, то это ответственность того лица, кто смог передать антибиотик. Потому что препараты должны использоваться только по назначению врача. Ситуация с пневмонией в Республике Татарстан удивительная, потому что еще три года назад заболеваемость и смертность была выше. В этом году наш министр здравоохранения Вероника Скворцова призвала жестко мониторировать смертность и делать все для того, чтобы люди не умирали. А дальше стоят задачи, как у любых правителей. Вот есть сегодняшний день, и ты должен снижать смертность дальше. А у нас по сравнению с тремя или четырьмя последними годами низшая точка синусоиды! И я с тревогой жду, что будет дальше.

Адель Вафин
Адель Вафин

У нас все относительно хорошо, но с точки зрения законов природы придет осенью какой-нибудь вирус и у нас будет заболеваемость и гриппом, и пневмонией. Это от нас зависит не всегда. Это зависит от законов природы. Но, с другой стороны, например, обновляются программы вакцинации, и наш министр Адель Вафин это поддержал, и вакцины станут более доступными. Во-первых, пневмококковая вакцинация будет для детишек младшего возраста, потому что это опасная инфекция. И, во-вторых, для людей старше 65 лет, потому что у них могут быть застойные явления, способствующие тяжелой пневмококковой инфекции. Сейчас появилось несколько видов эффективных пневмококковых вакцин. И еще. Жизнь — это движение, а мы, дураки, на машинах все время ездим. Это грустная неизбежность, у меня между клиническими базами 64 километра... Надо двигаться больше. И питаться правильно.

Знаете, есть такое понятие «городское питание»? Почему в городе астмой болеют больше, чем в деревнях? Во-первых, в деревне идет десенсибилизация. Они с животными, с уличной пылью с детства, а мы чистенькие все. Во-вторых, у нас молоко не скисает, открытый сок почему-то не бродит. Он должен в вино превращаться или в уксус, а через три дня в открытой коробке сока все тот же сок... У нас во многих магазинах всегда парное мясо... Очень много вопросов, что это такое. А яблоко, которое пальцем поскребешь, а на нем что-то типа воска. Эта городская жизнь, в которой мы постоянно получаем какие-то необычные для человека химические вещества, которые наш организм без внимания не оставляет.

Александр Визель