«Я И БАТИН ОБЪЕКТИВНО НЕ МОГЛИ БЫТЬ КОНКУРЕНТАМИ АХМЕТОВУ И МИННИХАНОВУ»

— Олег Викторович, каково ваше отношение к процедуре внутренних праймериз «Единой России», участником которых вы стали?

— У меня к этой процедуре противоречивое отношение. С одной стороны, я считаю, что предварительное голосование и предварительный отбор кандидатов — это вещи абсолютно правильные. И конкуренция — это тоже правильно. Но я бы добавил одну маленькую деталь. В этом положении, которое расписывает процедуру праймериз, добавил бы одну фразу, что в список включаются кандидаты, имеющие по Конституции право занимать соответствующую должность.

Потому что, например, я не могу занимать должность президента Татарстана хотя бы потому, что не являюсь двуязычным кандидатом, равно как и кандидат Батин. Поэтому наше участие в этой части выглядит достаточно формальным. Я не могу оспаривать тезис врио президента РТ Рустама Минниханова о том, что выдвигались достойные кандидаты, поскольку считаю, что и Сергей Батин, и Марат Ахметов — это исключительно достойные кандидаты. Это люди, которые действительно впоследствии могут занимать очень высокие должности и в Республике Татарстан, и на федеральном уровне. С другой стороны, я и Батин оказываемся в достаточно сложном положении. Мы объективно не можем быть конкурентами ни Ахметову, ни Минниханову.

Так что сама процедура выдвижения кандидатов хороша, но ее отдельные моменты нуждаются в объяснении и совершенствовании.

— При этом ни для кого не было большим секретом имя будущего победителя праймериз.

— И я с самого начала, во время выступления на праймериз, обозначил свою позицию, что выбор Владимира Путина сделан. Глава государства назначил Минниханова исполняющим обязанности президента республики, а это фактически мандат доверия. Это сигнал избирателю: кого видит президент России на этом посту.

— О вашем ближайшем назначении в Совет Федерации на должность сенатора от Татарстана говорят как о деле практически решенном...

— Это вопрос не ко мне, а к президенту Татарстана. Он принимает решение. Закон принят таким образом, что с президентом на праймериз идут три кандидата, одного из которых он направляет в Совет Федерации (в соответствии с законом о формировании Совета Федерации, вступившим в силу 1 января 2013 года, при выборах главы региона каждый кандидат заявляет список из трех человек, один из которых в случае избрания кандидата становится сенатором, если назначенный таким образом член Совета Федерации покидает пост, новым сенатором становится один из двух ранее заявленных претендентов — прим. ред.).

У каждого из трех кандидатов есть и, наверное, будут свои козыри. Мои козыри состоят в том, что я 21 год представляю республику в федеральных органах власти, был на многих высоких федеральных должностях: первым заместителем председателя Государственной Думы РФ, возглавлял управление внутренней политики администрации президента России, возглавлял фракцию в парламенте. Поэтому знаю и механизм работы Совета Федерации. В этом смысле у меня есть своя история, которая позволяет Рустаму Минниханову рассматривать в том числе и мою кандидатуру.

ТАКОВА МИССИЯ ЧЕЛОВЕКА, КОТОРЫЙ ПРЕДСТАВЛЯЕТ ИНТЕРЕСЫ РЕГИОНА В МОСКВЕ

— Что ждет Татарстан в ближайшую «пятилетку» Минниханова? Идет ли речь о новых больших проектах федерального уровня с привлечением значительных инвестиций?

— Вы знаете, Татарстан характеризует одна особенность — он настолько на голову опережает все остальные регионы, что, когда любая тема возникает на федеральном уровне, вдруг оказывается, что в республике она уже реализуется в той или иной форме.

Могу привести очень показательные примеры. Когда-то, это было давным-давно, больше 10 лет назад, мы обсуждали с Германом Грефом и Эльвирой Набиуллиной, которые тогда возглавляли министерство экономического развития и торговли России, тему электронного правительства. Но я уже знал, что эта тема в Татарстане обсуждается самым активнейшим образом и что республика совершает самый настоящий прорыв.

Первые IT-парки — эта идея только появилась, но я знал, что в Татарстане они уже создаются. Появились первые идеи создания свободных экономических зон, а мы с руководителем МЭРТ Грефом уже самым активнейшим образом обсуждали «Алабугу». Вопрос стоял только в том, а сработает ли, а получится ли или это очередной пустой выхлоп? И я Грефа убеждал, что Татарстан — это не тот регион, где какими-то проектами занимаются исключительно ради выхлопа, здесь никогда не делается ничего для того, чтобы пар ушел в свисток. Так что в то время министр мне прямо сказал, что, несмотря на обилие конкурентов, он будет голосовать за «Алабугу».

Когда принималось решение, где создавать федеральный университет — в Нижнем Новгороде или в Татарстане, опять же была масса аргументов, я участвовал в этом обсуждении и был уверен, что такой университет должен создаваться только в Татарстане на базе КГУ. Когда принималось решение по Универсиаде — то же самое.

— Это те самые достижения, которые составили вам славу одного из самых эффективных региональных лоббистов в столице?

— Я так не ставлю вопрос. Просто хочу сказать, что жизнь и работа в федеральном центре, она заставляет, если ты представляешь какую-то территорию, быть участником любого процесса, который так ли иначе касается твоего региона. Хочешь ты или не хочешь. Или ты работаешь — и включен во все процессы, или ты не работаешь — тогда зачем ты там сидишь. Поэтому я всегда в Москве открыто защищал интересы Татарстана. И всегда выступал в защиту тех проектов, которые представляла республика.

Я был, если помните, активным поборником второго договора о разграничении полномочий между органами госвласти России и Татарстана, забаллотированного Советом Федерации в феврале 2007 года (Совет Федерации тогда впервые за долгие годы отклонил закон, предложенный президентом и одобренный Госдумой, многие сенаторы высказались против того, чтобы предоставлять особые льготы и преференции «избранному» региону — прим. ред.). И даже выступил тогда с конфликтной речью с трибуны Государственной Думы, потому что считал решение, принятое верхней палатой парламента, неправильным. Вы знаете, что мы тогда смогли преодолеть вето, решение все-таки было принято и второй договор РФ и Татарстана был утвержден. Такова миссия человека, который представляет интересы региона в Москве.