УЧАСТНИКИ КРУГЛОГО СТОЛА

Хазин Михаил Леонидович — президент фонда экономических исследований.

Абдрахманов Радик Мухарлямович — совладелец и управляющий ресторанным комплексом «Туган Авылым», совладелец Bulatov Group, первый вице-президент ассоциации предпринимателей-мусульман РФ.

Булушев Шамиль Михатович — гендиректор компании «ПСБ-групп» (Бугульма).

Герасимов Андрей Сергеевич — гендиректор «Тафлекс».

Курчаков Рустам Султанович — экономист, обозреватель.

Сафин Фарид Рашитович — гендиректор компании «Ваш быт».

Сперанский Максим Владимирович — директор и совладелец группы компаний «Синтекс» (Нижнекамск), советник главы Нижнекамска по развитию малого и среднего бизнеса.

Халиуллин Хайдар Хайруллович — президент ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса РТ.

Хоменко Вадим Васильевич — вице-президент АН РТ, доктор экономических наук, профессор КНИТУ-КАИ.

Шамсутдинов Марсель Дикаянович — управляющий группы компаний «Райдэн».

Штейнберг Леонид Данилович — генеральный директор ООО «Транспортно-коммерческая фирма «Кама-Тракс» (Набережные Челны).

Галямов Рашид Замирович — модератор, директор ИД «Парадигма».

«ПАДЕНИЕ ОБЪЕМОВ ПРОДАЖ В ТОРГОВЛЕ В СРЕДНЕМ ГДЕ-ТО НА 30 - 35 ПРОЦЕНТОВ»

Модератор: Тема сегодняшнего круглого стола — «Кризис и самочувствие бизнеса. Как повлиять на экономическое решение властей». Давайте замерим температуру, поймем, где мы находимся, потому что информация идет самая противоречивая. Одни чиновники утверждают, что все нормально, другие — что не очень хорошо... И каждый рынок вообще по-своему реагирует. Так что обменяемся мнениями. По часовой стрелке первым слово предоставим Фариду Рашидовичу Сафину. Его компания «Ваш быт» одна из старейших в Казани. Это ретейл, это мебель, это услуги населению — разные виды деятельности. Эта компания наиболее близка к потребительскому рынку. Расскажите о ситуации на рынках, о самочувствии предпринимателей, о том, что, с вашей точки зрения, сегодня происходит в экономике.

Фарид Сафин: Добрый вечер, коллеги. Учитывая то, что я больше сталкиваюсь с малым и средним бизнесом, хочу сказать, что бизнес, конечно, на себе здорово ощущает спад экономики, рост цен, снижение платежеспособности населения. И это, в общем-то, хорошо видно, наглядно, потому что площади в торговых центрах не все заполнены на сегодняшний день. И я говорю не только о Казани, а о многих городах.

Модератор: Вы работаете в разных городах?

Фарид Сафин: Да, мы работаем в разных городах и видим, что многие предприниматели просто вынуждены съезжать, сокращаться, закрывать свои направления. Это касается не только торговли, но и общепита, и бытовых услуг. Бизнес, средний и малый, сокращается. Кроме того, банковские процентные ставки значительно выросли, и это тоже, конечно, отражается на развитии предприятия, поэтому говорить о развитии на сегодняшний день практически не приходится. Важно хотя бы сохранить бизнес, удержаться на плаву и дождаться лучших времен, когда начнется подъем экономики.

А с другой стороны, есть и возможность развиться в таких направлениях, как, скажем, сельское хозяйство. Я знаю малые предприятия, которые организовали парниковое хозяйство, и у них объемы производства выросли в несколько раз. Соответственно, доходная часть тоже. Тем более что, хотя мы вроде бы живем в рублевой зоне, цены на продукты питания тоже выросли.

Модератор: Фарид Рашидович, уточняющий вопрос: насколько спрос упал?

Фарид Сафин: Если взять направление, в котором я работаю, сеть магазинов, у нас где-то на 30 - 35 процентов сократились объемы продаж за последний год.

Модератор: А нынешней осенью? Какая сейчас ситуация? Улучшается или ухудшается?

Фарид Сафин: Обычно мебельщики ждали осени как сезона подъема торговли. В этом году такого сезона практически не было. Немножко был подъем в августе, когда рубль начал опять дешеветь и все ринулись на рынок скидывать рубли. А сентябрь, октябрь были даже хуже, чем август и июль. Поэтому говорить о подъеме, конечно, не приходится.

Модератор: Вы в разных торговых центрах работаете. Насколько сжатие бизнеса происходит? Опустошение площадей и тому подобное.

Фарид Сафин: Если оценивать, скажем, Казань, где у нас сеть магазинов, Чебоксары, где тоже наш магазин есть, то в Казани спад пошел раньше. Но Чебоксары всегда действуют с опозданием, до них кризис доходит позже, и выходят они из кризиса тоже позже, чем Казань, ну и Москва, соответственно. Снижение есть во всех городах России, насколько я знаю, мы ведь общаемся практически со всеми регионами. Падение объемов продаж в торговле в среднем где-то на 30 - 35 процентов. Это связано с тем, что и спрос снижается из-за падения рубля. Там много причин.

«РЕСТОРАНЫ БИТКОМ НАБИТЫ, НО ЛЮДИ СТАЛИ МЕНЬШЕ ДЕНЕГ ТРАТИТЬ»

Модератор: Слово Радику Мухарлямовичу. Вы в кризис не побоялись огромные суммы инвестировать в новый проект. Каковы ваши ощущения, на вашем рынке что происходит? И какие сегодня главные проблемы у бизнеса?

Радик Абдрахманов: У нас в группе компаний много разных направлений, но основное — ресторанный сектор, я о нем немножко расскажу. У нас 20 ресторанов. Знаете, сегодня только смотрел отчеты за октябрь, примерно такая же выручка, как в октябре прошлого года. Потому что пик падения по ресторанам был как раз год назад. Тогда в октябре чувствовалось падение, поэтому сейчас примерно такие же результаты. Если брать за год, то падение у нас тоже примерно на 30%, и по выручке, и по прибыли. Но, по крайней мере, на сегодняшний день мы пока ни один объект не закрыли, держим, справляемся. Та ситуация, которая сложилась, заставляет бизнесменов быть в тонусе и проходить разные этапы оптимизации расходов. Мы и переговоры ведем с арендаторами, у которых арендуем помещения, о снижении арендных ставок, и какие-то сжатия производим, так и выживаем. Но в целом есть положительная динамика в некоторых направлениях в ресторанном секторе.

Модератор: Сейчас, наверное, вы российские продукты используете?

Радик Абдрахманов: Да, импортозамещение внедряем активно, у нас сейчас отечественные сыры, мясо, фрукты.

Модератор: Главная проблема — понижение спроса, это понятно. А какие еще проблемы, которые вас касаются?

Радик Абдрахманов: Проценты по кредитам стали выше. Если раньше мы брали даже под 10 - 11 процентов, то сейчас 20 - 21 процента достигают. Еще одна проблема — налог на имущество, это очень важный вопрос. Налог на имущество, налог на землю выросли прилично, даже в разы. Осталась в ресторанном секторе и проблема с парковками. Частично ее решили, в центре Казани с 9 вечера разрешили парковаться.

Модератор: Да, разрешили, есть таблички.

Радик Абдрахманов: Этим вопросом мы долго занимались, писали письма. Потому что в центре города невозможно было парковаться. Сейчас хотим, чтобы все-таки разрешили парковаться с семи вечера.

Модератор: Меня удивляет, что казанские рестораны битком набиты людьми, как и московские, понимаете? Хоть и жалуются, что кризис. Или эти люди только чай пьют... с кальяном?

Радик Абдрахманов: Это так кажется только. Возможно, рестораны битком набиты, но люди стали меньше денег тратить, средний чек упал, даже вдвое. Хотя вот у нас есть еще сеть Yahhoo, это такой сегмент, где еда ресторанного качества, хорошая атмосфера. А средний чек там недорогой — 250 - 300 рублей. Вот там мы в принципе падения не ощущаем, наоборот, развиваем.

Модератор: Вот как, да? Там вы китайскую лапшу продаете?

Радик Абдрахманов: Там пицца, там суши, там лапша хорошего качества.

Модератор: То есть ощущения катастрофы нет? Или как? Тяжело?

Радик Абдрахманов: Тяжело. В тонусе приходится находиться.

Модератор: Но запас прочности есть еще?

Радик Абдрахманов: Уже на пределе.

Модератор: Радик улыбается... Говорит, что тяжело, а сам сидит такой светлый, позитивный человек.

Радик Абдрахманов: А мы всегда позитивно мыслим. Поэтому и в кризис ищем позитив. Нет смысла опускать руки, надо находить новые возможности и противостоять кризису.

«МАЛЕНЬКИЕ ЧЛЕНСКИЕ ВЗНОСЫ И ТО ПЕРЕСТАЛИ ПЛАТИТЬ!»

Модератор: Хорошо, спасибо, теперь Хайдар Хайруллович Халиуллин. Его представлять не нужно, но если кто не знает, это президент самой массовой и одной из самых влиятельных бизнес-ассоциаций Татарстана. Человек подвижный, энергичный, который с нуля создал ассоциацию предприятий малого и среднего бизнеса Татарстана, и она действует вот уже 15 лет. Это вызывает восхищение еще и потому, что за ассоциацией нет ни государства, ни олигархов. Как и за газетой «БИЗНЕС Online», кстати.

Хайдар Халиуллин: Сегодня я не предприниматель. В принципе, у меня есть предпринимательская жилка, был свой бизнес, но я ушел в общественную деятельность.

Модератор: И консолидируете сейчас бизнес вокруг себя, вокруг ассоциации. Ваши ощущения по поводу кризиса какие, Хайдар Хайруллович?

Хайдар Халиуллин: Прежде всего этот кризис, может быть, искусственно подогрет. Но, на самом деле, когда-нибудь он должен был случиться. Все российские предприятия, особенно производственные, пользуются импортным оборудованием, импортными приборами и так далее. Так что западные санкции не могли не ударить по нам. Да, в этом смысле то, что случилось, это трудно и плохо. Но, я считаю, что это и хорошо, потому что дает толчок для развития именно наших предпринимателей. Про чиновников отдельный разговор, но мы же видим, что некоторые крупные руководители предприятий обленились, они просто покупают за границей импортное оборудование или импортные товары. Сами не производят!

Модератор: И как в нынешних условиях ощущает себя бизнес, вот по вашим впечатлениям?

Хайдар Халиуллин: Здесь говорили уже, что бизнес ощущает себя не очень хорошо. Я только что вернулся из бизнес-тура по Уральскому округу — Пермь, Екатеринбург, Челябинск, Уфа, Тюмень. Там бизнесу еще хуже, предприниматели прямо массово жалуются, что все совсем плохо. Я посмотрел-посмотрел — оказывается, у нас в Казани еще более или менее нормально. Хотя, конечно, и у нас море проблем, понятно, что объемы уменьшились, что доходы уменьшились, что идет сокращение штатов на многих предприятиях. Знаете, наша ассоциация это чувствует даже по членским взносам. У нас какие-то минимальные, маленькие членские взносы и то перестали платить. На 30 - 40 процентов где-то упала собираемость.

Модератор: Какие бы вы назвали главные проблемы предпринимателей сегодня?

Хайдар Халиуллин: Те же, о которых здесь уже говорили. Наши предприниматели сейчас не могут ни сделать, ни приобрести новое оборудование, которое нужно. Для этого нужны какие-то условия, возможности, умы требуются, деньги требуются. Многие и сейчас пользуются устаревшим советским оборудованием. Отечественного нет, а из-за границы уже никак не привезешь.

«СЕМЕНА, СПЕРМА, ЯЙЦА ИНКУБАТОРСКИЕ — И В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ БЕЗ ИМПОРТА ЖИТЬ НЕ МОГУТ!»

Модератор: Слово Вадиму Васильевичу Хоменко. Это доктор наук, вице-президент Академии наук Татарстана, который курирует экономику. Фактически, с точки зрения науки, главный экономист Татарстана. Я могу так сказать?

Вадим Хоменко: Да нет, не стоит...

Модератор: Какова ваша оценка кризиса? Вы в Академии наук как-то мониторите ситуацию?

Вадим Хоменко: По-моему, вся страна мониторит этот кризис, и у каждого свое мнение. Просто кризис, он и есть кризис, не надо его как-то сглаживать. Это настоящий кризис. Я бы сказал, он мультипликативного характера. То есть наложились в одно время энное количество глобальных факторов, и мы получили, по сути, очень тяжелый кризис. И сейчас видим, что, в принципе, кризис — это не только финансы, он не только экономический, он связан с политической ситуацией, в которой находится страна. Это кризис, который обнаружил наши слабые места. Вызвал падение производства. По фактам, в России прогнозируется снижение ВВП на 3,8 - около 4 процентов, там разные окончательные оценки еще будут. Статистика показывает, что по отраслям промышленным, по торговле очень сложная ситуация. Скажем, на рынке автомобилей — около 30, а по отдельным позициям и более процентов. Вы же видите, на какой отметке сейчас КАМАЗ находится — 28 - 29 тысяч машин в части консолидированных продаж, что ниже уровня прошлого года на 25 - 28 процентов. В отдельных отраслях падение очень большое. А самое сильное падение, пожалуй, происходит на предприятиях и в отраслях высокотехнологических. Да, в сельхозпереработке, где уровень технологий пониже, мы быстрее перестраиваемся. Если же уровень повыше, нам очень тяжело перестраиваться.

Кризис что обозначил? Понятно, что низкий уровень технологического развития — практически полное заимствование технологических позиций буквально по большинству отраслей. Заимствование идет даже по тем позициям, где мы не должны были это делать. Скажем, в электронике. Наш завоз электроники не только гражданской, но и для обороны, оказался колоссальным. Вот это первая проблема — огромная зависимость от технологических пластов. Причем это сказывается везде. Везде! Не только в производстве промышленной продукции, но даже в сельском хозяйстве. Биодобавки, семена, сперма, яйца инкубаторские и так далее, посмотрите, и в сельском хозяйстве без импорта жить не могут. Назвать отрасль, которая сегодня не зависит от импортных поставок, очень сложно. Колоссальная зависимость!

Вторая проблема, с которой мы столкнулись, — это проблема кредитования, финансового обеспечения развития. Растет закредитованность России в западных банках.

Модератор: У нас своего источника эмиссии не оказалось.

Вадим Хоменко: Объем зарубежного кредитования предприятий, по разным оценкам, около 30 процентов ВВП. При том что государственный внешний долг в последние годы практически не превышал 10 процентов от ВВП. Посмотрите, суммарный объем корпоративной задолженности приблизился к 600 миллиардам долларов! И это при наших международных золото-валютных резервах меньше чем 400 миллиардов долларов, это наш запас прочности. Поэтому огромная закредитованность в западных банках и слабость своей банковской системы означают ограничение финансовых источников. При этих условиях сложно говорить об эффективной политике импортозамещения, требующей колоссальных инвестиционных вливаний.

Еще проблема — это крайне ограниченный круг партнеров и возможность мобильности. Наш сложившийся центр тяготения — это Европа. Будучи отрезанными от Европы, мы не можем быстро перестроиться. Структура связей, если брать внешнеторговый оборот, существенно не меняется. Наша ограниченная мобильность в выборе изменения партнерских связей тоже наложилась на другие факторы.

«НУ НЕЛЬЗЯ С ОДНОЙ ОВЦЫ ТРИ ШКУРЫ ДРАТЬ...»

Модератор: Передаю слово Марселю Шамсутдинову. У него несколько видов бизнеса, еще он владеет одним из интереснейших офисных центров, площади в котором арендует в основном малый бизнес. Так что Марсель может аккумулировать их мнение о кризисе. Сколько таких арендаторов? Наверное, десятки?

Марсель Шамсутдинов: 120 арендаторов.

Модератор: 120 арендаторов, которые постоянно меняются, да? И каково у них положение дел в кризис? Он сказался на предпринимателях?

Марсель Шамсутдинов: Естественно, сказался. Тут говорили о том, какие новые возможности открыл финансово-экономический кризис. Но кризис потому и называется кризисом, что создает трудности. Первая волна ударила прошлой зимой, у нас тогда ушли где-то 20 - 25 процентов арендаторов. Они решили, что содержать офис не надо.

Модератор: И это еще у вас, в одном из самых дешевых офисных центров!

Марсель Шамсутдинов: Самых дешевых, да.

Модератор: И в самом центре Казани.

Марсель Шамсутдинов: Немножко похвальбой выглядит, но цена всего 500 рублей за «квадрат», работать в офисном центре можно 24 часа, есть парковка, есть внутренний двор. Но у нас команда хорошая, мы нашли новых арендаторов на эти 25 процентов площадей. Но все равно первая волна кризиса была немножко шоковой. Пережили. А сейчас вырисовываются те вещи, которые в кризис лучше видны. Например, хорошо чувствуют себя люди, которые, как здесь уже говорили, в нижнем сегменте действуют — ресторанов, покупок, всего остального. У нас, например, есть предприниматели, которые получают из торговых сетей оборудование, электротехнику, холодильники и прочее с дефектами, устраняют их, и на 20 - 50 процентов дешевле продают. Ну скажем, холодильник поцарапан, у него оторвался шнур. Ребята царапину замазывают, шнур приделывают и холодильник продают. Так эта фирма в кризис даже расширилась. А вот остальным — строителям, автомобилистам и другим предпринимателям, приходится гораздо хуже. В сфере импортозамещения тоже не все ладно, потому что это требует высоких технологий, а, как здесь правильно заметили, все научные разработки, все новые технологии практически сосредоточены в Европе, это же мировое разделение труда.

Модератор: Марсель, какие пять главных проблем для бизнеса создал кризис?

Марсель Шамсутдинов: Первая проблема — это, конечно, снижение спроса. У народа нет денег! Народ реально сидит без денег. Вот в Зеленодольске на фанерном заводе кого-то уволили, многих отправили на второй месяц отпуска без содержания. То есть люди вроде числятся, а зарплату-то не получают, покупать не на что.

Модератор: Хотя завод экспортно ориентированный.

Марсель Шамсутдинов: Следующая проблема — это повышение налогов. Как бы наш президент Владимир Путин ни говорил, что давление на бизнес не будет увеличено, но мы все видим, как усиливается это давление. Начиная от перевозчиков, которым врубили 1,5 — 3,5 рубля за километр, и заканчивая мной лично — подняли на 40 процентов налог на землю на Хади Такташа, где у меня магазин. В январе этого года ко мне прибегает в панике бухгалтер:« Марсель Дикаянович, на 487 тысяч увеличился налог на землю». Я говорю: «С чего вдруг?!» «А коэффициент увеличился от 0,9 до 1,4».

Модератор: А-а, это местные власти увеличили. Ну им тоже надо бюджет закрывать...

Марсель Шамсутдинов: Вот и закрывают бюджет за счет нас, предпринимателей. Ну нельзя с одной овцы три шкуры драть! Еще проблема: процентные ставки на кредит резко выросли. Слава богу, у нас кредитов нет, но вот я смотрю по своим арендаторам — на всем экономят, штаты сокращают, тех же менеджеров по продажам. Они пытаются свой бизнес открыть, денег нет, просят у меня занять там 150 - 200 тысяч на маникюрную точку, еще на что-то.

Четвертая проблема — кадры. Как всегда, дикая нехватка профессионалов, которые могут хорошо и самостоятельно работать. Вот я в прошлом году взял электрика, не нарадуюсь — мастер на все руки, украинский татарин из Макеевки, на шахте работал, вынужден был уехать с Украины. Замечательный человек — все может, работает отлично.

Модератор: А в Казани...

Марсель Шамсутдинов: А в Казани я такого не нашел... И пятая проблема, о которой Вадим Васильевич Хоменко упомянул, что нас отрезали от передовых технологий. Санкции — это изоляция страны за счет неграмотной, как я считаю, внешнеэкономической политики нашего руководства. К сожалению, очень трудно получать новые идеи, новые технологии.

Модератор: Марсель, вы же наверняка мониторите офисные центры в Казани. За год подняли или уронили ставки?

Марсель Шамсутдинов: Мы уронили буквально на 5 - 10 процентов.

Модератор: Номинально уронили, а реально получили плюс за счет инфляции, так?

Марсель Шамсутдинов: Естественно. Себестоимость аренды, то есть налоги, отопление, коммуналка и все остальное — где-то 400 рублей за квадратный метр. Тот, кто держал цену в торговых центрах 2 - 3 тысячи рублей, сейчас упали до 1,5 - 2 тысяч. Я это знаю, в два, даже в три раза цены упали. Мы практически не упали, снизили, арендаторы просили, мол, кризис же...

«ДЛЯ РОССИИ НА ДАННЫЙ МОМЕНТ КРИЗИС — ЭТО БЛАГО»

Модератор: Андрей Герасимов — гендиректор очень известной фирмы «Тафлекс», она работает на интереснейшем узком рынке — рынке этикеток. Это одна из самых перспективных и, по сути, сегодня одна из крупнейших в России, у «Тафлекса» в нескольких городах страны филиалы, фабрики. Как у вас дела в кризис?

Андрей Герасимов: Пока держимся, пока держимся. Если по проблемам — снижение потребительского спроса, бесспорно, это раз. Кредитная ставка высокая — это два. Ну и сложность получения кредита — это то, с чем мы столкнулись.

Модератор: Спрос на вашу продукцию упал?

Андрей Герасимов: Если говорить об импортозамещении, об отечественных продуктах, там спрос вырос на 25 - 30 процентов. То, что раньше завозилось из-за границы, финское и так далее, оно сегодня замещается нашими российскими производителями. Но по упаковке, конечно, не рост, а стагнация. Это опять-таки связано со снижением потребительского спроса. Но я вот соглашусь, наверное, с Хайдаром Хайрулловичем, что для России на данный момент кризис — это во благо. Если взять, к примеру, и в холодную воду поместить лягушку, а потом включить кипятильник, она и не заметит, как умрет. Но если попробует кипяток лапкой, тут же ее отдернет. Я считаю, что в кризис бизнесменам нужно искать уникальные бизнес-модели, те преимущества, которые у предприятия наверняка есть. В спокойные времена люди работают как могут и не ищут вот эту уникальность, которая позволяет бизнесу расти. То есть моя идея заключается в том, чтобы сегодня каждому бизнесмену искать уникальность, которая позволяет бизнесу расти. Надо искать такую уникальность.

Вот я в субботу был на дне рождения в «Туган Авылым». Вокруг твердят: кризис, кризис! А там все места были заняты. Это о чем говорит? Что там четко спозиционировались на татарском нюхе, на татарском колорите. И туда очередями идут иногородние. Соответственно, там и кухня хорошая, соотношение цена/качество нормальное. Поэтому есть рестораны, которые умирают, а выживают те, которые нашли свою уникальность, свою нишу и, главное, вот это позиционирование. Не шарахаться во все стороны, а найти и суметь донести до людей то, что им требуется.

Модератор: Поменьше, так сказать, китайской лапши, побольше татарской кухни.

Радик Абдрахманов: Лапша сегодня тоже в тренде!

Модератор: Андрей, у вас крупная компания. За год у вас падение, стагнация или рост производства?

Андрей Герасимов: Вот нас приглашали на металлургический завод и там рассказывали, что по металлопрокату у них падение — 30 процентов. У нас 25 процентов прироста. Опять же, за счет чего? За счет того, что выбрали определенные модели, за счет географической экспансии на новые территории. То есть рост идет благодаря двум позициям — это выбранная нами стратегия, бизнес-модели определенные и географическая экспансия. По второму нашему направлению, если говорить про импортозамещение, там тоже 25 - 30 процентов прирост. У нас три направления: «Тафлекс», «Татметалл» и торговая компания. Эти три актива находятся у нас в управлении.

«ЧТО КАСАЕТСЯ НЫНЕШНЕЙ СИТУАЦИИ В ЭКОНОМИКЕ, ОНА ДЛЯ НАШЕГО СЕКТОРА, ДЛЯ ГРУЗОПЕРЕВОЗЧИКОВ, ОЧЕНЬ ТЯЖЕЛАЯ»

Модератор: Спасибо. Эстафета переходит в Набережные Челны. С нами говорит по Skype Леонид Данилович Штейнберг, успешный предприниматель, дальнобойщик с огромным стажем, был президентом ассоциации грузовых перевозчиков Челнов и всего Закамья. Я вижу, вы пришли на круглый стол не один. Это ваши коллеги?

Леонид Штейнберг: Это мои подельники! (Все улыбаются. Такое нашествие дальнобойщиков на круглый стол понятно — на них обрушился «Платон», в ответ транспортники устроили акции протеста по всей стране. Штейнберг уже заявлял «БИЗНЕС Online»: «Мы не против того, чтобы платить за проезд по дорогам, но платить готовы адекватные суммы» — прим. ред.)

Модератор: Какие, с вашей точки зрения, сегодня главные проблемы у предпринимателей?

Леонид Штейнберг: Думаю, что надо в первую очередь сказать спасибо «БИЗНЕС Online» за то, что эта газета собрала нас всех для того, чтобы мы поделились своим мнением и попробовали определить какие-то конкретные меры, которые нужно предпринять, чтобы помочь бизнесу справиться с кризисом и даже развиваться. Очень интересно, что в круглом столе участвует Михаил Леонидович Хазин.

Что касается нынешней ситуации в экономике, она для нашего сектора, для грузоперевозчиков, очень тяжелая. Почему? Потому что у нас 75 процентов — это малый и средний бизнес. Это люди, которые имеют по две-три машины, нет возможности для маневра, и эти предприниматели, конечно, чувствуют себя отвратительно. Поэтому они как люди разумные собираются в ассоциации. А наше государство, конечно, и радо свои функции сплавить общественным организациям, да кому угодно. Хайдар Хайруллович, думаю, подтвердит. А чиновники под шумок кризиса делают все что угодно, только не нацелены его устранить. Мы это здорово чувствуем, тем более что наш бизнес как бы аккумулирует все стороны жизни. Вот мне звонят серьезные поставщики и просят: «Ты авторитетный, поговори, чтобы не штрафовали нас за срыв поставки продукции, так как вы нам не дали автомобиль». Нормально, да? Поэтому ситуация, на самом деле, аховая. Представьте только, насколько поднялась цена на машину импортного производства! А цена на импортные запчасти, она тоже не для нашего российского перевозчика.

Модератор: Леонид Данилович, у меня вопрос к вам уточняющий: насколько процентов упали перевозки в вашем секторе? Можете сказать? У вас, у ваших коллег за год?

Леонид Штейнберг: Перевозки как объемы? Я думаю, что не упали. У нашей ассоциации разумное составление логистических планов, это позволяет нам выкручиваться.

«80 ПРОЦЕНТОВ ПРОБЛЕМ ПРЕДПРИНИМАТЕЛЕЙ В ФЕДЕРАЛЬНОМ ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ»

Модератор: В нашу дискуссию вступает, тоже по Skype, из Нижнекамска Максим Сперанский, директор и совладелец группы компаний, в том числе нижнекамской мебельной компании «Синтекс-2», это крупнейший игрок в своей отрасли в Татарстане. Максим рассказывал нашей газете про свое мебельное производство. А как обстоят дела сегодня, в кризис?

Максим Сперанский: Тут Фарид Рашитович Сафин говорил о падении объемов продаж в торговле до 35 процентов, я с ним согласен. Что касается нашей отраслевой ситуации, может быть, чуть меньше. Думаю, что следующий год будет гораздо хуже. Наши проблемы известны, в том числе это банковские кредиты. Я не соглашусь с Андреем Герасимовым насчет географической экспансии в кризис. Ну у него ниша своеобразная. А вот я не представляю, что надо сделать, чтобы заставить компании расширяться — бюджеты-то организаций, фирм сокращены, и в первую очередь под это сокращение попадают закупки. Так что расширяться географически я сейчас никак не могу в силу того, что не могу себе позволить недвижимость под 20 - 25 процентов годовых. К сожалению или к счастью, но я в реальном секторе нахожусь. Сейчас идет видимое сокращение предпринимателей, а это ведет к ощутимому снижению потребительского спроса. Да, есть и какие-то позитивные стороны, в импортозамещении в том числе. Однако сейчас рубль упал, и то, что раньше стоило 10 - 20 миллионов за единицу оборудования, сегодня стоит 30. Как в таких условиях позволить себе проводить модернизацию? Согласен, что появились хорошие предпосылки для импортозамещения, но этого мало, чтобы воспользоваться ситуацией.

Я ведь еще и советник главы в Нижнекамске. И хорошо вижу, что решение главных проблем малого и среднего бизнеса не зависит от муниципалитета территории. Пока 80 процентов проблем предпринимателей в федеральном законодательстве.

Модератор: То есть на макроуровне основные проблемы, так? Москва, вы нас слышите? Максим — представитель Нижнекамска, если кто не знает, это столица нефтехимии России, богатейший город. Максим, как вообще чувствуют себя нижнекамцы?

Максим Сперанский: В Нижнекамске, наверное, на фоне других регионов все-таки лучше. Потому что зарплата стабильная, потому что у нас экспортоориентированные предприятия, у них в кризис доходность даже повысилась.

Модератор: Это так, наш аналитический отдел подтверждает.

Максим Сперанский: Поэтому у нас потребительский спрос более-менее устойчив. Но я по себе вижу, что падение-то все равно происходит. Все равно и люди, и предприятия свой бюджет экономят, и по населению это хорошо видно. Не все же нижнекамцы работают на нефтехимии. Поэтому и у нас позитивного мало, так скажем.

«В РОССИИ МЫ ВСЕ МОЖЕМ ПРОИЗВОДИТЬ САМИ — ОТ ИГОЛКИ ДО КОСМИЧЕСКОГО КОРАБЛЯ»

Модератор: На связи по Skype Бугульма. Слово это переводится с татарского как «несгибаемый». Бугульма — это форпост нашей республики.

Михаил Хазин: Это ведь там разбили Колчака в 19-м году?

Модератор: Да. В городе есть памятник солдату Швейку, писателя Ярослава Гашека там в тюрьме держали... Итак, в нашем круглом столе участвует Шамиль Михатович Булушев, гендиректор компании «ПСБ-групп», это одна из системообразующих компаний Бугульмы. У Булушева дифференцированный бизнес, это и стройка, и другие виды деятельности. Шамиль Михатович, какой взгляд из Бугульмы? Или в этом городе вы всегда жили в состоянии кризиса? У вас же нефти нет...

Шамиль Булушев: Если говорить о кризисе, то я считаю, что нет худа без добра. Это если в целом о государстве. Кризис еще раз нам показал, что такая огромная страна, как Россия, должна быть самодостаточна и самообеспечена. Нас 140 миллионов. Если подумать, это же вообще громадно, и мы можем и должны все производить сами — от иголки до космического корабля. Не смотреть ни на китайцев, ни на другую страну. Если говорить в целом о кризисе, то конечно, он на нас реально повлиял. У нас три направления бизнеса, и по торговле строительными материалами идет снижение где-то на процентов 15 - 20 каждый год.

Модератор: Это торговля, да?

Шамиль Булушев: Да, торговля. Если говорить о строительстве, то там более стабильно, хотя есть свои проблемы — это проблемы сезонности. В летнее время, за что спасибо руководству республики, действуют специальные большие целевые программы. Такие, как капитальный ремонт жилья, детских садов и так далее. И третье направление — это производство стройматериалов. Наверное, мы, в кавычках, «ненормальные люди», которые два года назад взялись сами за импортозамещение, закупили импортное оборудование и производим стройматериалы. Кстати, на 70 процентов рынка это был импорт этих материалов. Вот мы и решили заняться импортозамещением. К слову, для того, чтобы как-то поддержать это направление, а возможности расширения есть, мы вышли с законопроектом в Госсовет. Предлагаем увеличить таможенные пошлины на готовую продукцию вот этого сегмента и уменьшить таможенные пошлины на ингредиенты или сырье. Пока ответа нет, кстати. И думаю, что навряд ли будет...

Модератор: В целом как бизнес себя чувствует в Бугульме?

Шамиль Булушев: Если говорить о проблемах бизнеса, конечно, они общеизвестны. Это отсутствие кредитов, их недоступность, высокий коэффициент процентной ставки. Это снижение покупательской способности. Это невозможность увеличения зарплат. Это обесценивание рубля. А в связи с тем, что мы многое покупаем за границей, конечно, это сказывается и на себестоимости продукции в целом, и на ее реализации. А главное, я считаю, что все это создает какое-то состояние нервозности у бизнеса, понимаете? Состояние какой-то неопределенности и тревоги за завтрашний день. Вот это в большей степени меня беспокоит, так как бизнес должен видеть завтрашний день.

Модератор: Что можете сказать о деловой активности в вашем городе, районе?

Шамиль Булушев: Деловая активность... Не сильная. Вот посмотришь на настроение у предпринимателей, оно такое... Ну не видят они перспективы. А это же очень важно, когда ты знаешь, что будет завтра, послезавтра и так далее.

«ГОСУДАРСТВЕННАЯ СИСТЕМА УПРАВЛЕНИЯ ЭКОНОМИКОЙ ПОЛНОСТЬЮ ЗАШЛА В ТУПИК»

Модератор: Рустам Султанович, вам слово. Рустам Курчаков — известный экономист, наш эксперт и постоянный участник круглых столов газеты «БИЗНЕС Online».

Рустам Курчаков: Я с интересом выслушал, потому что о кризисе надо слушать бизнесменов, а не чиновников. Тем более что сам я не бизнесмен и давно уже не экономист, потому что экономика у нас кончилась, теперь уже окончательно. Когда начинается война и говорят пушки, не только музы замолкают, но и экономические законы перестают действовать. Поэтому важно услышать тех, кто непосредственно находится на бизнес-фронте, чтобы понять, кончится ли бизнес вслед за экономикой, или он способен в муках родить что-то новое, в том числе новую модель экономики и новые уклады хозяйства. Потому что о старое можно долго биться, как рыба об лед.

Если оглянуться назад и проверить свои ощущения цифрами, то ясно, что в кризисе мы как минимум с 2008 года. То есть уже 7 лет бьемся головой, но реагируем спинным мозгом. После первой волны едва выползли, как сразу появились иллюзии, впрочем, как всегда, что экономика, худо-бедно, продолжит рост по старой накатанной колее. Мы же люди веселые и простодушные — правительство сказало, что кризис кончился, и тут же потребители набрали потребкредиты, а крупный бизнес — валютные кредиты. Вот эти долговые гири сейчас и повисли на ногах у рынка.

Сейчас опять идут разговоры насчет того, достигли мы дна кризиса или еще нет. Минэкономразвития нащупало дно и считает, что дальше будет рост, хоть и слабый. Но тут надо понимать, что мы с ними находимся в разных водоемах, то есть они, может, какого-то дна и достигли, но мы с вами не в тихой гавани и не в спокойном озере, а вообще в другом океане, поэтому здесь оценки очень разные. Наверху оценки идут через финансы, а внизу — через состояние хозяйства, которое только и обеспечивает наполнение рынка и хорошее настроение.

Сейчас говорят о приближающейся третьей волне глобального кризиса...

Модератор: У нас пока вторая — мы отстаем...

Рустам Курчаков: Но дело в том, что вот этот наш нынешний собственный, чисто российский кризис вполне может накрыть в следующем году волна глобального финансового кризиса. К этому нужно приготовиться. В зависимости от того, как человек настроен, он может даже извлечь из этого пользу. Если его сознание догоняет волну кризиса, он эту волну оседлает и пойдет вперед. А вот если не догоняет... его накроет.

Во время кризиса надо различать бизнес и предпринимательство, это разные вещи. Бизнес — это то, что в привычной колее, и понятно, что человек, который сидит в налаженной системе отношений, хочет, чтобы все быстрее закончилось, вернуться к привычному. А предприниматель — это тот, кто из колеи взбирается на новую волну жизни. Он не просит денег, инвестиций, ему кредиты от больных банков не нужны. Он, так сказать, сам гонит волну, сам создает ресурсы и рынки из того, что лежит под ногами, и никто пока не догадался подобрать. А что лежит под ногами? Под ногами лежат еще не вовлеченные в оборот ресурсы, в первую очередь информационные. Кроме того, в кризис под ноги ложатся погибшие бизнесы тех, кто не смог оседлать волну, кто лег в колею. Вот из этих погибших бизнесов предприниматели строят уже новые бизнесы и уклады. Этого пока еще не видно, но оно придет, когда будет настоящий кризис, на третий-четвертый год. Может, конечно, и не прийти, если власть отдаст это поле мародерам. Бизнесмена и предпринимателя уже сейчас легко отличить: первый просит денег, а второй говорит «не мешайте работать». Ну а портрет мародера всем хорошо известен, не только по 90-м.

Но это еще предстоит, а сегодня надо говорить о кризисе управления. Потому что у нас государственная система управления экономикой полностью зашла в тупик и сейчас находится в ступоре. Еще в прошлом году говорили, что нужна новая модель экономики, нужны структурные изменения. Но где антикризисная программа правительства? О ней сейчас все забыли. По-моему, Медведев уволил трех замминистров, на этом все и закончилось. Финансовые потоки пролетели мимо реального сектора и похоронили антикризисную программу правительства.

Модератор: А программы альтернативные никто всерьез не рассматривает...

Рустам Курчаков: Они были и есть, но их именно не рассматривают, то есть не видят в упор. Альтернативные программы предлагают Сергей Глазьев или вот Столыпинский клуб. Но их встречают... никак, то есть серьезного разговора об экономических программах просто нет. И я думаю, такой разговор пока и не состоится, потому что мы все-таки вступили в какую-то фазу войны. А в истории, особенно в российской истории, когда война начинается, тут все остальное прекращается. Все думают либо о том, как бы в плен попасть, либо рассчитывают на то, что война все спишет. И, видимо, только крайние утяжеления и обострения ситуации, только они заставят менять сознание. По моим ощущениям, в ближайшие года два будет гораздо сложнее бизнесу. И предпринимателей будет совсем немного, они только начнут рождаться из этой ситуации. Так что следующие два-три года будут тяжелые, а потом еще сложней, но интереснее, потому что из этого вырастут новые уклады новой экономики...

«НАШ ЦЕНТРОБАНК ИЗ ШТАНОВ ВЫПРЫГИВАЕТ, ЧТОБЫ НЕ ОГРАНИЧИВАТЬ ПЕРЕВОД ДЕНЕГ ИЗ РУБЛЕЙ В ДОЛЛАРЫ»

Модератор: Слово главе фонда экономических исследований Михаилу Леонидовичу Хазину, он с нами тоже по Skype, из Москвы. Полагаю, представлять его не надо, он экономист очень известный.

Михаил Хазин: Ситуация следующая: наш кризис, если говорить о том, в котором мы сейчас живем, начался в 2012 году. По всем вопросам, которые здесь, на круглом столе, были подняты, это один к одному состояние людей в конце 2008 - начале 2009 года. Но тогда кризис был коротким. Этот кризис будет длинным. Главная его причина — полное отсутствие инвестиционного ресурса, за счет которого можно поднимать экономику. А инвестиционного ресурса нет из-за того, что заканчивается механизм стимулирования частного спроса, который у нас шел через высокие цены на нефть. В мире происходят абсолютно аналогичные процессы. И в этом смысле другие страны, скорее, от нас отстают на пару-тройку лет. США закончили эмиссию в 2014 году. Немножко усугубляет нашу ситуацию то обстоятельство, что США, остановив свою эмиссию, поддерживают свою национальную валюту, свою казну за счет оттока капиталов из развивающихся стран. Именно по этой причине наш Центробанк из штанов выпрыгивает, чтобы не ограничивать перевод денег из рублей в доллары. Это их способ поддержания экономики США. Это не позволяет рассчитывать на то, что это правительство и этот Центробанк будут нам помогать — они помогают МВФ и американской экономике. Это их представление о том, как правильно себя вести. Уговорить их невозможно, их можно только сменить.

Я не верю в то, что власти федеральные что-то сделают, они только пытаются заткнуть дыры. В их понимании это уже специфика российских либералов, экономика — это бюджет. Если бюджет бездефицитный, с экономикой все хорошо. Я пытался еще в 90-е годы с этим бороться — невозможно. А так как я был членом вот этой самой команды, я говорил: «Ребята, что за бред, смотрите, у вас экономический спад, а вы усиливаете на фоне спада налоговое давление!» Они говорят: «Миш, ты не понимаешь, если с бюджетом будет все хорошо, значит, все в порядке». Это их психиатрия.

Главное отличие от ситуации 2008 - 2009 годов — это длинная ситуация. Что теоретически можно сделать? Можно сменить модель. Пока же все сводится к тем моделям, которые на самом деле реализовывали с 1998 года еще Маслюков (Юрий Маслюков, первый вице-премьер СССР в 1988 - 1991 и РФ в 1998 - 1999 годах — прим. ред.) и Геращенко (Виктор Геращенко, глава Центробанка РФ с ноября 1992 по октябрь 1994 и с сентября 1998 по март 2002 года — прим. ред.). Я это хорошо знаю, потому что программу для Маслюкова писали несколько человек в начале 1996 года (когда Маслюков возглавлял комитет по экономической политике Госдумы РФ — прим. ред.), позднее он оставил работу в Госдуме и вошел в правительство. Ну а Геращенко занимался тем, что увеличивал монетизацию экономики, увеличил ее с 4 до 40 процентов. Сегодня у нас монетизация — 35 процентов, теоретически очень большой рост для развития, но опять-таки эти люди ничего менять не будут.

Сегодня в нашей стране, на самом деле, в мире, но давайте пока будем говорить о нашей стране, и не только республике, количество компаний, которые существуют практически в любой отрасли, превышает возможности этой отрасли, и посткризисной, и даже сегодняшней. То есть они живут за счет каких-то спецресурсов. Иногда это бюджетные деньги, иногда это неуплата налогов, иногда еще чего-то. Так что в общем и целом количество компаний в ближайшее время будет сильно сокращаться.

Модератор: На всех рынках, да?

Михаил Хазин: На всех рынках, быстрее, чем сами рынки — это традиционная ситуация падающего рынка. По этой причине те компании, которые будут выживать, неожиданно обнаружат, что количество их клиентов не падает, а растет за счет умирающих бизнесов. По этой причине тот, у кого есть ресурсы выжить еще полгода-год, наверняка затем обнаружит, что у него ситуация даже лучше, чем была до начала кризиса, за счет того, что он выходит пусть не на монопольный рынок, но близко к этому. Это стандартная ситуация, она была всегда, я не буду сейчас приводить примеры. Поэтому надо сконцентрироваться на увеличение своей доли рынка, а не на получении прибыли. И не забывать, что единственный источник получения денег — кредит — сильно увеличивает долговую нагрузку, тем более что кредиты у нас сегодня краткосрочные. В нашей стране нет долгосрочных дешевых кредитов. И быть не может при той политике, которую проводит ЦБ. У него задача — все свободные деньги вывести, чтобы все свободные деньги переводили в доллары и увозили в США. По этой причине единственный источник — это инвестиции, ну или, если угодно, исламский банкинг, но это на самом деле форма инвестиции, а не кредитование. Кто даст инвестиции? Ответ здесь вот такой: дело в том, что в мире невероятное количество денег, а вкладывать их становится невозможно из-за того, что спрос перестали поддерживать. Грубо говоря, у вас сегодня те компании, которые существуют, требуют для поддержания себя денег столько, сколько они никогда уже никогда не получат за счет продаж.

Модератор: Это мы про западные компании говорим?

Михаил Хазин: Это мы про мир в целом говорим. А в мире сидят люди на деньгах и не знают, куда их вкладывать. Понимают: сюда нельзя, сюда нельзя... а можно туда! Сегодня нужно искать инвестора где угодно — в Объединенных Арабских Эмиратах, в США, в Японии, в Евросоюзе, в Австралии... Где угодно людей с деньгами много. Но предлагать им надо проекты, направленные не на извлечение прибыли, дескать, сегодня вы вложили 100 тысяч и будете получать 20 каждый год. Нет! В такие проекты они все равно не поверят, таких проектов мало. Да если наши власти обнаружат, что вы ухитряетесь получать 20 процентов прибыли на вложенный капитал, сразу же образуется какой-нибудь фонд, и будет введен новый налог для этого фонда. Это жизнь, она сегодня так устроена. По этой причине нужно не прибыль обещать, нужно обещать долю рынка. Вот единственная возможность, которую я вижу сегодня, положительная, в рамках этого кризиса для компании — это привлечение инвестиций под обещание доли рынка.

Модератор: Это госвласти должны делать?

Михаил Хазин: Нет, это должны делать частные компании. Если у вас есть поддержка на уровне республики или тем более на уровне федеральном, да, замечательно. Но эта поддержка, во-первых, ничего не гарантирует, во-вторых, будет обкладываться разными условиями. А в частном бизнесе это работать будет. Тем более что у нас в смысле захвата внутренних рынков очень много возможностей, потому что у нас очень много компаний, которые, с точки зрения общечеловеческой, не жильцы, в отличие от Запада, там таких компаний сегодня уже нет. Ну и, разумеется, надо учитывать сферы: одежда, бытовая химия, которая всегда будет нужна, и тому подобное...

Причем я вижу, что власти Татарстана могут принимать рациональные решения на своем уровне, в отличие от Москвы. Москве я не верю. Как говорил Станиславский Константин Юрьевич: «Не верю!» Я на них смотрю, как они играют, и не верю.

Окончание следует.