«ВОПРОС НЕ В ДОЛЖНОСТИ, А В ТОМ, ЧТО БУДЕТ ВПИСАНО В ФЕДЕРАТИВНЫЙ ДОГОВОР»

Максим Шевченко — журналист, общественный деятель:

— Начну с того, что я бы не сравнивал президента огромного, многонационального, успешного экономически и социально, явного лидера страны по промышленному и военно-техническому развитию Татарстана с горшком. Но я совершенно согласен с президентом России в том, что народ Татарстана сам сможет определить, как должна называться должность человека, который возглавляет республику. Мне представляется, что федеративный договор и в частности договор между Татарстаном и центром, который был заключен при Минтимере Шариповиче Шаймиеве и при Владимире Владимировиче Путине, который был одной из сторон этого договора, — это историческое достижение нашей страны, и альтернативы федерализму нет.

Федеративные отношения, которые распределяют полномочия между регионами и центром с учетом особенностей региона — национальных, религиозных, промышленных, климатических — это и есть уникальный путь развития суверенитета и целостности нашей федерации. Нельзя все регионы мести под одну гребенку. Нельзя при всем уважении к чеченскому народу соотносить Чечню, в которой население около миллиона, и Татарстан, в котором население около 4 миллионов человек. Кроме того, Чеченская Республика имеет совершено особый статус после того горя и кошмара, которые они пережили в 90-е и в начале нулевых. Татарстан был последовательно, динамично развивающимся регионом, таким он и остался. И мне кажется, что здесь к этому вопросу нужно очень деликатно подойти. Потому что суть на самом деле не меняется, вопрос не в должности, а в том, что будет вписано в федеративный договор, срок действия которого истекает, по-моему, в 2017 году... Самое главное — это не название руководителя, а то, какие полномочия будут делегированы Москве, а какие — Казани. Я за то, чтобы федеративный договор пролонгировался в том виде, в каком он был заключен между Шаймиевым и Путиным.

Айрат Хайруллин — депутат Госдумы РФ:

— Очень непростой вопрос. На первый взгляд, президент России говорит о том, что поддерживает любой выбор граждан Татарстана, голосующих за первое лицо своего региона. С другой стороны, приводит в пример Чеченскую Республику, где народ сделал выбор в пользу отказа от должности президента. Но при этом все-таки хочу обратить внимание на то, что не совсем корректно сравнивать пост президента Чечни и пост президента Татарстана. Вопрос не только в том, что Татарстан — более самодостаточная республика, которая является донором, ведь есть и другие регионы-доноры. Но даже в советские времена, была Татарская Автономная Республика и была Чечено-Ингушская Республика. И Чечня образовалась путем деления одной республики на две — Чечню и Ингушетию. Их история государственности не такая долгая, как такового Чеченского государства не было, если посмотреть историю. А здесь, где сливаются Волга и Кама, все-таки государственность была давно, и она в сознании людей. И сегодня народ Татарстана лишить должности президента, как человека, который руководит нашим регионом, будет очень болезненно.

Мы на эту тему делали даже репрезентативные выборки, опросы и сами были удивлены тому, что для татарстанцев очень важно, чтобы регионом руководил человек в статусе президента, а не в статусе губернатора или кого-то еще. Вот есть что-то в этом такое... «Без булдырабыз!» — это же не случайно все родилось. И все, кто приезжает к нам Татарстан, видят, что наш регион сильно отличается от других. Здесь, конечно, многое будет зависеть от решения нашего парламента, от решения президента республики, но я считаю, что ничего страшного в том, что помимо должности президента Российской Федерации в стране еще будет должность президента Республики Татарстан. И некоторые коллеги мне говорят, что это заслуженно в нашем случае. К тому же, татары являются второй нацией по численности в России. И президент Татарстана не просто президент татарстанского народа, но он ведь еще и первое лицо для татарской диаспоры.

Александр Сидякин — депутат Госдумы РФ:

— Есть только одно истолкование слов Путина — он дал добро на любое решение. У нас есть закон «Об общих принципах организации власти субъектов». Там есть норма, которая обязывает к 1 января 2016 года переименовать названия должностных лиц. Но есть маленькие исключение — «если договором о разграничении полномочий не предусмотрено иное...». Так вот, договором о разграничении полномочий между Татарстаном и Россией предусмотрено, что наименование должностного лица определяется отдельными положениями. Воля татарстанского народа заложена в этом договоре. Необходимы поправки в федеральное законодательство — за этим дело не станет. Если есть политическое решение — это не будет занимать много времени.

Статус президента крайне важен для республики и народа. И в международных отношениях, которые осуществляет Татарстан, этот вопрос крайне важен. И в восточной философии понимание руководителя с наименованием «президент» является важным. Помните, как на церемонии инаугурации Рустама Минниханова сказал Шаймиев: «Президент и на татарский, и на русский переводится одинаково».

«На церемонии инаугурации Рустама Минниханова Шаймиев сказал: «Президент и на татарский, и на русский переводится одинаково»

«РАЗ ИСТОРИЧЕСКИ ТАК СЛОЖИЛОСЬ, ЗАЧЕМ ЧЕСАТЬ ТАМ, ГДЕ НЕ ЧЕШЕТСЯ?»

Рафаэль Хакимов — вице-президент Академии наук РТ:

— Как истолковать ответ главы государства? Собственно, что республика и будет решать этот вопрос, именно так. Глава республики должен называться президентом. Так положено согласно Конституции, это решение было принято парламентом, и почему его нужно менять? Так привык называть главу региона наш народ, и так сложилось исторически. Когда Ельцин объявил, что будет президентом и будут выборы, у нас в тот момент шли жесткие переговоры, мы говорили о том, что должны быть на равных, что с нами надо считаться, у вас президент, и у нас тоже президент. И в обществе ходили такие настроения. Помню, тогда даже выборы прошли в один день. Причем за Ельцина-то не очень хорошо голосовали, а за Шаймиева хорошо. Более того, в то время даже не было каких-то дискуссий о том, как именовать главу региона — президент и все. И так закрепилось, народ в какой-то мере уже психологически к этому привык. И последнее голосование показывало, что мы голосуем не просто за Минниханова, мы голосуем за президента Минниханова.

Нужно игнорировать федеральный закон, который прямо нарушает Конституцию России, и остановить надо эти нарушения. Мы празднуем 12 декабря, празднуем День Конституции, а сколько нарушений... Некоторые законы принимаются, вообще не считаясь с Конституцией Российской Федерации, которая имеет прямое действие.

Фандас Сафиуллин — депутат Госдумы РФ третьего созыва:

— Я бы внес в высказывание Путина небольшую поправку, согласно Конституции Российской Федерации, определение власти, содержание власти, включая название президента — это полностью наши полномочия, наше право. Вот таким ответом и надо было ограничиться, не ссылаясь на Чечню и на то, что решает татарский народ. Это как, например, если к вам приходят люди из администрации города, муниципалитета по случаю рождения ребенка и навязывают его назвать тем или иным именем. Это же грубое вторжение, навязывание вам чужого решения. Так вот тут такая же ситуация. Если мы назовем его ханом, султаном, падишахом, как угодно, — это должно быть наше решение. Никто не должен нам запрещать.

Нужно не обращать внимания и не выполнять закон, который противоречит Конституции страны. Татарстан поставили этим законом в абсурдное, нелогичное положение. Мы вынуждены сделать выбор — или, следуя Конституции, решать самим, или, следуя закону о запрете, отказаться от этого права. В одно и то же время, в одном и том же правовом пространстве, в одном и том же государстве мы должны выбирать два исключающих друг друга варианта. Если сохраним статус президента, мы будем противоречить закону, если откажемся, будем противоречить Конституции.

Шамиль Агеев — председатель Торгово-промышленной палаты РТ:

— Я истолковал так, что в Российской Федерации есть Татарстан и есть другие республики, каждая из которых определилась, как будут именоваться их руководители. Кто-то переименовался в главу республики, кто-то — в башлыгы, в губернатора. А если у нас президент, кому это мешает? Никому. Это не принципиальный вопрос. И раз уж исторически так сложилось, зачем, как говорил Черномырдин, «чесать там, где не чешется»? Зачем проделывать лишнюю работу? Если бы Россия не была федеративным государством, то, может, и можно было рассматривать этот вопрос, а для федерации, в которую добровольно входят Татарстан, Башкортостан, Ямало-Ненецкий округ и другие регионы, такой вопрос не актуален.

Мы даже не говорим, что важен нам этот статус, мы просто уже привыкли к этому. Жену называют женой, так зачем ее как-то по-другому называть? И никакой разницы в том, как будет называться руководитель, нет. Раньше вот нормально назывался — первый секретарь обкома партии, сейчас раз пришлось называть президентом, зачем вокруг этого поднимать шумиху, чего это всех так волнует?

Римзиль Валеев — общественный деятель:

— Путин ответил согласно Конституции РФ, это входит в компетенцию республики, и пусть Татарстан сам решает. При этом контекст был довольно любопытным, мол, Чечня попросила, мы удовлетворили. Этой формулировкой он продемонстрировал, что он за федерализм и то, что федерализм бывает ассиметричный, оно так и есть. Посмотрите, Севастополь, Петербург, Москва — все это субъекты федерации. При этом и Республика Марий Эл, и какая-нибудь область, край тоже являются таковыми. Они настолько разные по площади, по статусу, по истории, несопоставимые частенько. И почему-то людей удивляет реальное понимание федерализма и асимметричность. Хотя это нормально.

Когда говорят, что должен быть один президент, они не могут переименовать президентов банков, академий наук и так далее. Президентов может быть много, а вот президент России может быть только один. И он один, никто его не путает, скажем, с президентом академии наук. И президент Татарстана — один. Здесь все четко и однозначно, я думаю. И никаких люфтов для трактовки тут нет.

«Президентов может быть много, а вот президент России может быть только один. И он один... И президент Татарстана — один»

«Я ХОТЕЛ БЫ ПОДЧЕРКНУТЬ, ЧТО ВОПРОС, КОНЕЧНО, НЕ ВСЕМИРНО-ИСТОРИЧЕСКОГО ЗНАЧЕНИЯ»

Евгений Минченко — политтехнолог:

— Непонятно, имелось в виду или пусть у вас останется президент, или имелось в виду, «посмотрите, Рамзан не выпендривается и правильно делает». Можно интерпретировать и так, и так. Поскольку сигнал может быть интерпретирован двояко, я им советую пообщаться со специально обученными людьми и спросить совета, как понимать президента. Мое мнение, честно говоря, что лучше было бы называться главой республики и не настаивать на другом по одной простой причине: башкиры, например, начнут обижаться, мол, мы отказались, а Татарстан — нет.

Стратегически, как мне кажется, для самого Минниханова, который претендует на роль лидера тюрок в России и одного из лидеров мусульман, было бы правильно отказаться от этого, сказать: «Никто на нас не давил, президент оставил нам возможность. Но раз уж федеральный закон принят, то мы пошли навстречу». Можно так. Наверное, рассматривается и вариант сохранения наименования. Надо смотреть по ситуации. Я бы порекомендовал посоветоваться, понятно с кем, в администрации президента.

Константин Затулин — директор Института стран СНГ:

— Чем хорошо федеративное устройство государства? Тем, что является гибкой сочлененной системой и позволяет удерживать в теле государства различные его части, несмотря на то, какая мода на дворе: центробежная или центростремительная. Был период эйфории суверенитетов, он сменился в конце 1990 - начале 2000-х другой тенденцией центростремительной, когда люди в РФ, нахлебавшись и суверенитетов, и рыночной экономики, и тому подобных вещей, политических и экономических катаклизмов, постепенно пришли к выводу, что необходимо в целом укрепление дееспособности государства. В связи с этим ряд вещей необходимо передоверить федеральной власти, чтобы она была сильной. В результате этого после прихода на президентский пост Владимира Путина была проведена сверка конституций и уставов регионов, были приняты соответствующие законодательные и ведомственные решения, были устранены противоречия между федеральным и региональным законодательством, которые в некоторых случаях выталкивали тот или иной субъект РФ из правового поля РФ. Одним из этих вопросов, которые остались не до конца урегулированными, является статус и титул главы республики. Мы знаем, что практически нигде этого вопроса к настоящему времени уже нет, за исключением Татарстана. Глава республики продолжает носить титул президента.

Мне кажется, могут быть разные решения. Может быть решение, что после 1 января 2016 года Татарстан примет решение о снятии этого наименования, оставив господина Минниханова главой Республики Татарстан. Другой возможный вариант — принятие решения с отложенным сроком ввода в действие. Например, принять решение, что до конца срока нынешних своих полномочий действующий президент Татарстана остается президентом, а вот после избрания следующего, кто бы это ни был, Минниханов или кто-то еще, тот уже будет именоваться по-новому. Такое решение мне тоже кажется вполне корректным и возможным.

Я хотел бы подчеркнуть, что вопрос, конечно, не всемирно-исторического значения. Тем не менее является существенным и, как мне кажется, в духе той Конституции, которую мы имеем, где базовым принципом является правовое равенство субъектов между собой. Да, конечно, субъекты вносят неравноценный вклад в экономику страны, населены разным количеством населения, некоторые в создавшихся экономических условиях вносят более масштабный вклад в экономику РФ, например, Москва. Есть регионы-доноры и регионы-спонсоры. Однако это обстоятельство не столь существенно, поскольку все зависит от системы построения, текущей системы налогов, сборов. И это не может быть основанием, чтобы мэра Москвы называли президентом Москвы, хотя огромная доля внутренней и внешней торговли приходится именно на этот субъект.

Алексей Мухин — гендиректор центра политической информации:

— Существует федеральный закон на эту тему, его нужно исполнять. Если существуют какие-то обстоятельства превыше закона, их нужно обсуждать. Однозначного ответа на этот вопрос просто не существует, поэтому президент так расплывчато ответил. Совершенно очевидно, что действие федерального закона надо либо отменять, либо вводить какой-то особый статус для Татарстана, но это надо обсуждать. Моя позиция в том, что федеральный закон надо выполнять.

«Важно не название, а что происходит в республике и в чьих интересах эта должность действует»

«Я БЫ ПОСОВЕТОВАЛ МЕСТНЫМ ВЛАСТЯМ НЕ ЛЕЗТЬ В БУТЫЛКУ»

Марсель Шамсутдинов — управляющий группой компаний «Райдэн»:

— Я согласен с Путиным, важно не название, а что происходит в республике и в чьих интересах эта должность действует. В интересах самого себя, оставаясь бесконтрольной избирателям, или в интересах жителей? Это такой мелкий вопрос, что не стоит его поднимать. Я не совсем понимаю ажиотаж — да хоть горшком, действительно. Неинтересный для меня вопрос. Я бы посоветовал местным властям не лезть в бутылку, если это несущественно, можно согласиться на любое название. Чего к президенту привязались? Как папуасы — у кого больше павлиньих перьев. Мне как избирателю важно дело, а не престиж. А им важен престиж.

Дамир Вильданов — председатель совета местного отделения партии «Справедливая Россия», депутат горсовета Нижнекамска:

— Если это касается исполнительной власти, по всей России должно быть, естественно, одинаково. Это госсоветы мы можем именовать по-разному. Но если президент вписан в структуру исполнительной власти, конечно, в Татарстане должен быть не президент, а глава республики, я считаю. Если мы оставим прежний статус, это может привести к расколу между национальными республиками. Получается, есть республики первого сорта и второго сорта. Одни имеют президента, а другие — нет. Это вносит разногласия и вызывает трения среди остальных. Естественно, надо устранить эти трения, чтобы было одинаково и не было у нас республик с разными статусами руководителей. Президент — это все-таки звучит выше, это более емкий статус, чем глава.

Василий Филиппов — председатель постоянной комиссии горсовета, директор департамента ЖКХ и строительства Елабужского района:

— Не думаю, что статус президента так принципиально важен, потому что если все-таки закон о том, что президент в стране должен быть один, принят на уровне Государственной думы, значит, тут ничего зазорного нет. От того, как он будет называться — губернатором, главой республики или президентом, мало что изменится. Особенно у простых людей. Единственное, что волнует немножко в этом вопросе, — это то, что сегодня президент Республики Татарстан является ответственным за взаимодействие со всем мусульманским миром. Вот здесь его статус важен. Как он будет восприниматься за рубежом — как президент или как глава республики?

Сейчас многие этот вопрос возвели в такие рамки, дескать, в нашей республике должно быть по-особенному, есть договор между Татарстаном и Российской Федерацией, есть конституции РФ и РТ... Я все-таки думаю, что этот вопрос два человека должны решать между собой: президент нашей республики и президент Российской Федерации. Как они решат и насколько их поддержат депутаты Государственного совета, так и должно быть. Я уверен, Российская Федерация, особенно сейчас, в тревожные времена, должна быть централизованна и управляться четко и жестко из Москвы.

Альберт Ягудин — первый секретарь Нижнекамского городского комитета КПРФ, депутат горсовета:

— Путин, между прочим, посыл не такой дал. Это всего лишь вторая часть его посыла. Первый был сразу: президент в России один. Это он сразу сказал. Два президента в России не должны быть, это мое мнение. Тем более что статус президента республики ничего не дает. Это якобы статус, но он не юридический, а скорее, скажем так, моральный. Нам надо выбрать хорошее национальное название. Ну абый какой-нибудь, например... Это мы все вместе должны решить. Или глава республики, как у всех. Как Рамзан Кадыров. Вы представьте, если у нас сейчас останется президент, Башкортостан спросит: а почему у нас не президент? И все остальные спросят...

«Нельзя при всем уважении к чеченскому народу соотносить Чечню, в которой население около миллиона, и Татарстан, в котором население около 4 миллионов человек»

«НУЖНА ПОЛИТИЧЕСКАЯ ВОЛЯ ФЕДЕРАЛЬНОГО ЦЕНТРА»

Ильдар Гильмутдинов — депутат Госдумы РФ:

— Я по этому поводу уже 500 раз высказывал свое мнение. Нет никаких правовых и конституционных норм, которые бы запрещали название должности, нет, есть просто политическая воля и общий подход, на это и Путин намекнул, что есть один президент. Властям Татарстана нужно теперь еще раз провести консультации с администрацией, с Кремлем по этому поводу. Федеральный закон, который, кстати, мы приняли, носит явно политический характер. Если все это будет обсуждено с федеральным центром и согласовано, будет понимание и добро на то, чтобы сохранить наименование «президент», то тогда все само собой будет продолжаться. Могут быть поправки в федеральное законодательство, которое сегодня запрещает всем и вся иметь в регионах должность президента. Поэтому нужна политическая воля федерального центра.

А так, когда президенту страны такой вопрос задают прямо, то какое бы у него не было свое мнение, он целой республике, целому народу прямо сказать, что вы не можете иметь своего президента, не может. Поэтому ответ был таков, каков был возможен в данном случае. Самое главное, в Конституции написано, каков статус республики — государство. Поэтому можно решить через взаимную договоренность и взаимную политическую волю. Если все придет в одну точку, то все будет нормально. А если не придет, то придется соглашаться и быть как все.

Яков Геллер — генеральный директор ГУП «Агентство по государственному заказу РТ»:

— Я категорически за, чтобы в Татарстане осталась должность президента. И выбирали мы на выборах именно президента. Рустам Нургалиевич — мудрый человек, информированный и понимающий. И я думаю, он примет правильное решение. На Минниханове огромная ответственность, в том числе за политику взаимоотношений. Мы живем не в безвоздушном пространстве. Понимаем, что есть вертикаль власти, федеральный центр. Что есть слово «лояльность».

С другой стороны, политика — искусство возможного. Надо ходить галсами, как яхта против ветра. Надо быть примером, чтобы высшее руководство было уверено: деньги, которые вкладываются в регион, будут целевым образом использованы. Участвовать во многих федеральных программах, выиграть Универсиаду, чемпионат мира по водным видам спорта, по футболу и многое другое невозможно без поддержки Путина. А ее надо сначала завоевать, и для этого действительно надо работать. Надо не казаться, а быть.

Владимир Нитенко — генеральный директор ЗАО «Форт-Диалог»:

— Я бы сказал так «не буди лихо, пока оно тихо». Я не вижу особых причин для федерального центра настаивать на отмене названия должности президента Татарстана, коль скоро это вызывает несогласие в субъекте. В конце концов, Кадыров сумел договориться со своей элитой или сумел приказать согласиться ей со своей точкой зрения, что президент в стране должен быть один. Но если в нашей республике мнение относительно названия должности первого лица региона расходится с этим мнением, то я не понимаю, почему надо на этом настаивать? Лично я не вижу принципиального отличия в том, как должна называться эта должность, но коль скоро для кого-то из людей принципиально оставить как есть, то я никакой проблемы в этом не вижу.

Статус президента Татарстана, на мой взгляд, ничего не дает кроме символа. Но иногда и символы тоже бывают важны, и их нужно уважать. Если власти Татарстана чувствуют свою правоту, что за ними большинство жителей республики и что они в состоянии убедить в своей правоте федеральный центр, то, безусловно, следует продолжать настаивать на своем. Понятно, что центр старается привести все к единому знаменателю, потому что так удобнее, но ведь, в конце концов, были же и в царской России разные территории с достаточно разным статусом. И ничего, довольно долго жили, правда, потом развалились, но причина, думаю уже не в том, что Королевство Польское имело отличное от Финского или Нижегородской губернии статус.

Фатих Сибагатуллин — депутат Госдумы РФ:

— Однозначно я сказать не могу. 23 декабря будет сессия Госсовета. Я думаю, вопрос там будет еще обсуждаться. Но Путин сказал, что должен решать народ. При этом привел в пример Чечню. В этом году никто не внес поправки в федеральный закон, а сейчас уже и нет времени их рассматривать: Госдума будет во вторник работать, а потом начинаются каникулы. С 1 января по закону называться президентом не разрешено.

Я об этом много думал и говорил. Предлагал назвать ханом, но это я в штуку говорил. Было бы неплохо назвать «илбаш»: ил — государство, баш — голова. В переводе — глава государства. Удобно же? Могут быть разные варианты, Путин же сказал, «хоть горшком назови, но в печку не ставь». Мне, в том числе татарстанскому народу, выгодно, чтобы еще 10 лет был Минниханов. Примерно так сказал и Владимир Владимирович Путин. Вообще, у нас более проблемный вопрос — это не наименование «президент», а обучение татарскому языку, подготовка учителей татарского языка. Это уже нарушение Конституции, согласно которой человек любой национальности должен получать образование, как он хочет, а не может. Эти вопросы более важные.

«Для Казани самым сильным ходом было бы публично признать свое право на именование поста руководителя республики... и переименовать!»

Рашид Галямов — генеральный директор ИД «Парадигма»:

— Вопрос о том, как называться руководителю Татарстана, по большему счету чисто технический и далеко не символический, неожиданно стал судьбоносным. На мой взгляд, это тот случай, когда два центра силы поставлены в растяжку: или-или. Отступить ни одна сила не может, так как все сделано, чтобы проигравший потерял, как говорят японцы, лицо. Со всеми вытекающими.

Очевидно, что «инициатива» под благовидным предлогом еще несколько лет назад и с далеко идущим прицелом была подброшена хозяину московского Кремля, он одобрил ее и теперь — после того, как все регионы взяли под козырек — отступить не может. Как и Казань, которая все это время справедливо аппелировала к российской Конституции 1993 года, в которой четко оговорены полномочия регионов, в том числе это.

В общем, классическая гроссмейстерская «разводка», выгодная, безусловно, третьей скрытой стороне, которая заинтересована, чтобы поссорить Москву и Казань, русских и татар, Путина и Минниханова с Шаймиевым. Что делать и каковы сценарии развития этой коллизии?

Оптимальный путь для нормальной демократической страны — это путь, который выбрал, похоже, Татарстан. Настойчиво доказывать федеральному центру, что в многонациональной федерации нужно учитывать особенности регионов, считаться с их интересами и так далее. Уважать в конце концов свою Конституцию. В пределе этот путь приведет нас всех в Конституционный суд к Зорькину, где и должны расставить точки над i. Шаймиев в первой половине 90-х прошел этот путь фактически до конца и заключил с Москвой знаменитый Договор о взаимном делегировании полномочий от 1994 года. Этот тернистый путь, терпение и мудрость двух президентов — Ельцина и Шаймиева — спасли, по мнению многих уважаемых экспертов, Россию от распада.

Безусловно, и сейчас, на новом этапе истории страны два следующих руководителя (страны и региона) должны найти оптимальный выход из ловушки, куда оба попали. Ибо противостояние, даже в скрытой форме, в нынешних условиях в пределе могут привести к самым печальным последствиям для всех — как для татар и Татарстана, так и для страны, которую прессингуют уже несколько лет внешние силы и которую взорвали бы с удовольствием изнутри. Татарстан в этом смысле идеальная точка разборки страны (как и сборки!). Как ни парадоксально, но именно Путин, находящийся в сложнейшей политической ситуации (страна ведет гибридную войну с НАТО на два фронта — на Украине и в Сирии), формально оставил Татарстану открытую дверь, мол, сами со своим народом решайте...

Еще раз оценив настрой Путина в минувший четверг, его риторику по отношению к Турции, США и Украине, лично я убедился, что лидер нуждается в нашей безусловной поддержке. Таков исторический момент... Мне кажется, для Казани самым сильным ходом было бы публично признать свое право, согласно Конституции РФ, на именование поста руководителя республики, сослаться на социследования (подавляющее большинство наших граждан — не менее 60 - 70 процентов татарстанцев — поддерживают нынешнее наименование) и... переименовать должность руководителя республики. И обьяснить (городу, миру и нации), что в условиях кризиса и необъявленной войны, в состоянии которой Россия фактически находится, Татарстан не готов конфликтовать с Москвой (даже юридически), создавая трещины на радость разным «друзьям и партнерам», а готов всячески помогать Владимиру Владимировичу, помогать решать главную его задачу по сохранению и развитию нашего дома — России. Уверен, это был бы неожиданный для «разводчиков», но объективно сильный ход Казани, и в идеале его первым должен сделать «отец современнного федерализма» Шаймиев, публично предложив Минниханову такую формулу и поддержав его в этом формально нелегком решении. Россия как исторически славяно-тюрская держава объективно нуждается в тандеме Путин-Минниханов (примерно таковым был союз в 90-е Царя Бориса и Бабая), и сейчас впервые с нулевых появился реальный шанс его создать, как это ни парадоксально. Китайцы говорят: отдать малое, чтобы выиграть большее. Лично я верю, что, как в айкидо, нашими лидерами будут найдены нетривиальныне ходы, ибо только так можно избежать написанных и уже спродюсированных сценариев, выгодоприобретелями которых точно не являются ни Москва, ни Казань.

«Народ Татарстана решил, как должна называться должность первого лица, еще при принятии Конституции Татарстана. Кстати, если что-то менять, то менять нужно будет и Конституцию республики»

«БЫЛИ ЖЕ НА РУСИ ЦАРИ — И НИКТО ИХ НИ КОРОЛЕМ, НИ КОНУНГОМ, НИ ХАНОМ НЕ НАЗЫВАЛ»

Венера Иванова — председатель финансового комитета ТПП Набережных Челнов и региона Закамье, экс-председатель правления ЗАО ГКБ «Автоградбанк»:

— Наверное, только самому президенту России понятно, что же это был за посыл. Но в Татарстане уже в принципе все привыкли к должности «президент». Лично для меня это название более близко и более понятно, чем, например, «глава». Есть глава района, есть глава субъекта Федерации. А у нас в республике, я считаю, очень хорошее название у нашего руководителя и склоняюсь к тому, что именно президентом его и следует называть в дальнейшем.

Полагаю, что татарстанцам название «президент» важно, потому что этот статус выше, чем глава. Учитывая, что наша республика отличается от других субъектов Российской Федерации своим потенциалом, своим развитием, думаю, что татарстанцы достойны именно такого названия высшего должностного лица. Думаю, властям Татарстана и настаивать ни на чем не нужно. Путин, как я поняла, согласен с тем, что, как называть высшее должностное лицо региона, должен решать сам народ Татарстана. Он согласен с этим, ему большой разницы нет. Главное, чтобы руководитель субъекта работал эффективно и качественно. А как он будет называться — это право субъекта.

Рашит Низамов — ректор КГАСУ:

— С 1991 года ведь у нас должность президента в Татарстане? Считай четверть века. И мы четверть века обращаемся к нему «уважаемый президент» и так далее... Сейчас по-другому даже произносить будет сложно. «Уважаемый глава республики»... Как-то так придется говорить, да? А мне приятно и удобно говорить «уважаемый президент», потому что у нас так сложилось исторически.

Зачем этот статус нужен республике и татарам? Мы не хотим себя каким-то образом позиционировать, все регионы равны, и у всех есть свои достижения. Но у нас так исторически принято, мы привыкли, нам так комфортно обращаться к нашему президенту. Поэтому хочется какой-то исторической преемственности. Нельзя от одного к другому перемещаться с легкостью необыкновенной. Были же на Руси цари — и никто их ни королем, ни конунгом, ни ханом не называл. А у нас то одно, то другое. То памятники сносим, то ставим их другим... Я думаю, что к истории надо относиться бережно. И желание сохранить пост президента идет не от желания показать какую-то нашу исключительность. Просто мы регион с традициями, с хорошим конфессиональным согласием, мы очень толерантны, очень дружны. Нам все это не мешает, а помогает нашей работе. Зачем от этого отказываться?

Марат Нуруллин — генеральный директор ООО «Автомастер»:

— Народ Татарстана решил, как должна называться должность первого лица, еще при принятии Конституции Татарстана. Там четко написано: высшее должностное лицо — президент Республики Татарстан. Кстати, если что-то менять, то менять нужно будет и Конституцию республики. Я не хочу искать в высказывании Путина никаких подводных камней со ссылкой на Чечню, я говорю как есть. Если название «президент Республики Татарстан» продлено до 1 января 2016 года, это означает, что к республике у центра есть свое особое отношение.

С моей точки зрения, статус президента Татарстана никак не претендует на полномочия президента России, в сохранении статуса президента Татарстана больше другого смысла. Это руководитель национальной автономии, это в какой-то степени фигура политическая. Поэтому название «президент Татарстана», я считаю, должно быть сохранено. В руководстве республики умные люди, и думаю, они сами сделают свой правильный выбор.

«Выбирали мы на выборах именно президента»

Артем Прокофьев — депутат Госсовета РТ, второй секретарь рескома КПРФ:

— Самое ключевое в контексте высказывания Владимира Путина в ответ на вопрос вашего корреспондента — это то, что он с уважением отнесется к любому выбору народа Татарстана. Прозвучала именно эта фраза. И мне кажется, этим все сказано. На сегодняшний момент у нас есть нормативно-правовая база, включая Конституцию Татарстана, где наименование высшего должностного лица республики зафиксировано как президент. Поэтому ситуация достаточно понятна. Республика имеет определенную политическую историю. И один из важнейших институтов — институт президентства — имеет ценность еще и в этом смысле. Это очевидно.

Уел Хусаинов — председатель комитета по промышленности ТПП Набережных Челнов и региона Закамье, экс-генеральный директор ЗАО «Челныводоканал»:

— Это был очень редкий случай, когда Владимир Владимирович выразился не очень определенно. Я тоже обратил на это свое внимание и истолковал для себя это именно так. Но никакой трагедии из этого не нужно делать. На мой взгляд, нужно воспользоваться этой определенностью. Он же сказал: «Как народ Татарстана захочет, пусть так и называют». А мы хотим называть своего руководителя президентом. Татарстан, татарский народ — это, образно выражаясь, цементирующий состав для всей нашей федерации, для всего нашего государства. Татары ведь живут не только в Казани и в Татарстане, они живут и за его пределами — и сибирские татары есть, и астраханские, и крымские... И мы для них должны выступать неким объединяющим центром, который позволит сохранить культуру, язык.

Думаю, что властям Татарстана настаивать на своем уже нет никакой необходимости. Владимир Владимирович ведь уже все сказал: «Как захотят, пусть так и называют». Надо просто сказать: «Мы так хотим». Это будет очень правильно. И это, кстати, очень важный посыл и со стороны Путина. Сейчас же его уже чуть ли не императором некоторые начинают называть, намекая на то, что он, дескать, уже все под себя подмял. А этим он всем дал сигнал: ничего подобного. Если люди аргументированно и цивилизованно отстаивают свои интересы, то они учитываются федеральным центром, и вот вам, пожалуйста, результат.