Как мне рассказала старшая сестра Гаврилова – Вероника Петровна Сорокина, передавшая мне эту и другие фотографии на память через год или два после смерти брата, фотоделом Андрей серьезно увлекся, когда еще учился в старших классах школы. И хотя у него немало времени занимала «музыкалка», где он обучался по классу виолончели, он находил возможности снимать и печатать фотографии.
«Он всюду ходил со своей «лейкой», - вспоминала Вероника Петровна. – Мы все были его «фотомоделями», он нас всех замучил – и маму, и меня, и соседей по коммуналке (мы тогда жили на улице Некрасова), снимая и так, и эдак, и разэдак. Но, пожалуй, еще больше он любил снимать природу. Его пейзажи украшали стены нашей маленькой квартиры, как бы расширяя ее границы.
В середине пятидесятых годов, когда все это началось, жизнь в стране была еще трудной. И хотя на прилавках магазинов уже было, что купить, но у большинства людей не доставало денег: почти все, что они зарабатывали, шло на обязательные государственные займы по восстановлению разрушенного войной народного хозяйства. И все-таки, мы как-то выкраивали из нашего весьма скромного семейного бюджета, десятку-другую, на которые Андрюша покупал пленку, бумагу, разные химикаты. У него в чуланчике была крохотная лаборатория, где он все это хранил, там же размещались фотоувеличитель, ванночки и всякое такое. Были у него даже лабораторные весы с маленькими гирьками, на которых он сам развешивал компоненты проявителя и закрепителя…»
По мнению Вероники Петровны, именно увлечение фотографией дало толчок при определении дальнейшего жизненного пути Андрея после окончания десятилетки. «Мы с мамой очень хотели, чтобы он учился в Казани, - продолжала рассказ старшая сестра. – Зная, что он очень любил литературу, музыку, живопись, мы думали, что Андрюша будет поступать, как минимум, на филологический в КГУ или в КГПИ (музыку к тому времени он уже оставил). А он вдруг и заявляет: «Я хочу быть журналистом!». Мы с мамой буквально остолбенели, поскольку просто не ожидали такого. А в то время в Казани еще не было отделения журналистики (оно появилось только в 1962 году – В.М.), а потому Андрей стал готовиться к экзаменам в Московский государственный университет.
…Провожали мы его, помню, со слезами: ведь первый раз из дома уезжал наш Андрюшенька да еще в такую даль! Знали мы и о том, что в МГУ на факультет журналистики один из самых больших конкурсов в стране. И хотя в аттестате нашего абитуриента преобладали пятерки, было тревожно. Но он все же поступил. Правда, не на дневное, а на заочное отделение…»
Сама Вероника Петровна к тому времени уже закончила Казанский медицинский институт, и работала в поликлинике предприятия п/я 634, как назывался в те времена Казанский Вертолетный завод. Она и посоветовала Андрею начать здесь трудовую деятель-ность. Начал учеником сборщика-клепальщика, затем работал на модельном участке, был избран секретарем комитета комсомола, а затем стал литературным сотрудником много-тиражной газеты предприятия. И все эти годы он продолжал заниматься фотографией. А когда стал сотрудничать с многотиражкой, его заметки, корреспонденции и зарисовки нередко сопровождались собственными снимками. Он работал в многотиражке до 1972-73 года, когда его «забрали», как тогда говорилось, на повышение - инструктором Кировского райкома КПСС: на Андрея тогда «положил глаз» сам первый секретарь РК КПСС Марс Рамеев – тоже, кстати, бывший вертолетостроитель.
Лично я столкнулся с Гавриловым-фотографом в конце 1971 года, когда мы с ним вместе делали районную газету, посвященную празднику улицы Клары Цеткин. Она делалась на базе многотиражной газеты «Металлист», а возглавлял эту работу Андрей. Мы тогда с ним и познакомились. Я видел, как творчески и профессионально он относится к выпуску газеты, как тщательно делает макет, как считает каждую строчку, как думает над оформ-лением и дизайном каждой страницы (газета была четырехполосной). И все основные ма-териалы этого номера, связанные с будущим обликом Адмиралтейской слободы, социаль-но-экономическим развитием микрорайона, делал Гаврилов. А мне было поручено делать несколько второстепенных материалов – зарисовок о людях труда, а также о дважды Ге-рое Советского Союза, уроженце Заречья летчике-штурмовике Николае Столярове, кото-рый должен был приехать на этот праздник. Но особенно меня удивило, что последнюю страницу этого номера мой коллега решил отдать литературному творчеству кировчан. Помню, там были стихи рабочих поэтов с Вертолетного завода Волостнова, Обыденнова и еще кого-то. Было еще место. «А ты, я слышал, тоже чего-то крапаешь, - сказал мне Андрей – Покажи…» Я знал, что мои стихи – слабые, но все же решился и дал ему два-три стишка. Одно из них, к моей большой радости, он тоже поставил в подборку. Но я отвлекся от фотографий Гаврилова: между тем, они украшали и этот номер: на первой странице был переснятый им макет береговой линии Адмиралтейской слободы, портрет тогдашгео председателя райисполкома Кировского района Костицына, с которым он делал большое интервью, а также  изумительный пейзаж, который «держал» последнюю полосу.
Я много лет хранил этот номер, подготовленный нами, и смакетированный Андреем Гавриловым. А когда мы его верстали в типографии книжного издательства им. К.Якуба, я увидел, что Андрей умеет не только прекрасно писать, но и мастерски орудует главным рабочим инструментом верстальщика – шилом: на моих глазах он собственноручно напи-лили линейки (и типографский набор, и все оформительские штуки в ту пору отливались из металла – В.М.) и сделал из них сложную рамку – ассуре, которая обрамляла его фотоэтюд и очень украшала полосу.
Любовь к фотографии и верстке оставались в его жизни до конца дней. Например, он всегда участовал в выборе важных фотографий номера. Хотя никогда не давил авторитетом, предоставляя в конце-концов право окончательного выбора авторам. Надо было видеть, как наши великие фотомастера – Губаев, Зотов, Мартинков Климов, Козловский, Косов и многие другие из тех, кто сотрудничал с «Вечеркой», раскладывали свои снимки прямо на полу в кабинете Гаврилова и они все вместе рассматривали их с высоты «птичьего по-лета», вертели, перекладывали с места на место, пытаясь создать какую-то одним им понятную общую картину. У него был отличный и безошибочный вкус к фотографиям -  это вам любой наш фоторепортер скажет. Также точно он знал в совершенстве и работу секретариата по технической подготовке и оформлению газеты.
«Он был редактором от бога!» - эти слова, сказанные про него, как нельзя лучше отража-ют суть этого человека от Бога. Отражают и освещают дорогу всем, кто идет по ней после него.

Фото Андрея ГАВРИЛОВА

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции