Мадагаскар: «100 лет после конца света»

И ВСЕ-ТАКИ ЭТО ФРАНЦИЯ

Реюньон — это маленькая Франция посреди Индийского океана, на кусочке земли, образованном вулканом. Тут есть много того, чего не бывает на континенте: акулы, циклоны, регулярные извержения, оставляющие после себя марсианские пейзажи из черной лавы, поросшей мхом. Население — это не увядающие бледные французы, а креолы — результат смешения европейских колонизаторов, африканских рабов, индийских торговцев и азиатских иммигрантов. И все-таки это Франция.

Благоустройство в трех часах ходьбы от вулкана

Уровень жизни на Реюньоне нисколько не ниже, чем в любом континентальном департаменте. Хотя сыр здесь, конечно, не тот. Но если уж говорить о еде, то лучше креольской кухни для меня ничего нет. И даже хваленая французская гастрономия с ней и рядом не стояла. Реюньонские рецепты, как и сами реюньонцы, образовались как следствие сплава многих культур. Здесь есть и элементы индийской кухни, и китайской, и малагасийской. Французы, естественно, тоже внесли свою лепту в этот кулинарный феномен.

Маленькие реюньонцы трудятся

Любое реюньонское блюдо всегда сопровождается традиционной тарелочкой соуса с сердитым названием «ругай» (rougail). Состоит он из мелко нарезанных помидоров, лука и острого перца. Иногда туда добавляют другие специи и овощи. Этим соусом заправляют любые блюда — и рис, и мясные приготовления, и креветки во фритюре. Получается очень вкусно, хотя и остро. Вместе с ругаем подается обычно другая тарелочка — жидким образом приготовленная фасоль, которую тоже добавляют к рису как соус. И ругай, и эта фасоль пришли на Реюньон с Мадагаскара. А вот соус на основе тушеных кабачков с имбирем и чесноком считается чисто креольским изобретением.

Вид почти с вулкана Питон

В ДЕНЬ, КОГДА Я ХОДИЛА НА ВУЛКАН, ОН НАЧАЛ ИЗВЕРГАТЬСЯ

Не только кулинарией богат Реюньон. Все-таки его главная достопримечательность — это сказочной красоты пейзажи, которые меняются, стоит только сделать пару шагов в ту или другую сторону. А шагать там можно долго. Весь остров испещрен маршрутами для коротких пеших прогулок и более длинных походов. Каждая из этих троп отмечена чисто французской чертой: безопасностью.

«Ловушки для камней» вдоль дороги у отвесных скал

Поскольку главная официальная ценность для Франции — это жизнь человека, государство принимает все меры, чтобы эту жизнь сохранить. Французы помешаны на безопасности. Все дороги и дорожки оборудованы так, чтобы человек, не дай Бог, не поскользнулся и не упал. Везде, откуда можно свалиться, расставлены ограждения, иногда в два ряда. (В Бордо на набережных в последнее время такой двойной забор отделяет прогуливающихся вдоль Гаронны от ее бурных водоворотов.) Городское освещение везде предлагает свои навязчивые услуги, даже там, где этого не ждешь. А последний крик французской заботливости — это лозунг «Сделаем среду доступной». Ведь действительно делают! Люди с ограниченными возможностями теперь имеют все те же права, что и ничем не ограниченные французы.

В городе такая мания безопасности уже не сильно бросается мне в глаза — я все-таки привыкла к этому за последние три года. Но когда встречаешься с ней на высоте 2500 м над свирепыми волнами Индийского океана, ощущаешь некоторую нелепость ситуации.

Вид на вулкан Питон (на заднем плане)

Чтобы подойти к главному реюньонскому вулкану по имени Питон, надо сначала проехать несколько километров на машине по безупречно гладким, хотя и извилистым дорогам. Оставить машину на перевале, снабженном автостоянкой, общественными туалетами и шикарным видом на вулкан, а потом начать свой путь к кратеру по тропинке, которая в течение первых двух-трех километров напоминает городской променад. Далее, конечно, все налаживается, природа становится похожа на природу. Но даже там, на просторах высохших разливов лавы, отмечен прямо по земле белой краской маршрут, сбиваться с которого не следует. А в некоторых местах (видимо, особо опасных) стоит знак «движение запрещено».

В день, когда я ходила на вулкан, он начал извергаться. Об этом я не знала до тех пор, пока метров за 200 до самого кратера не прилетел вдруг вертолет реюньонской жандармерии и не эвакуировал меня вместе с несколькими другими затерявшимися туристами из зоны извержения. (Оказывается, странный шум, который похож на гул автострады и происхождение которого я все никак не могла разгадать, исходил из недр вулкана). Нас по воздуху доставили обратно на благоустроенную парковку у начала маршрута. Мы сфотографировались со спасателями и, довольные, разъехались по домам. Так я почувствовала на собственном опыте заботу французского государства о здоровье его жителей. Причем неважно, где они живут — на континенте или под пальмами в Южном полушарии.

На Реюньоне поражает мирное сосуществование разных культур и религий, почти как в Татарстане. Вдоль дорог там часто попадаются крошечные ухоженные часовенки со статуэткой Девы Марии, а в лесах или у моря — следы церемоний в духе вуду.

Придорожная часовенка

В первый день по приезду я пошла искать, где бы поесть. Было около 6 вечера, только что прозвучал азан. Все кафе и рестораны оказались закрыты. Не веря своим глазам, я спросила проходящую мимо реюньонку, во сколько же здесь принято ужинать. Она очень внятно мне объяснила, что все питательные заведения закрываются на время вечерней молитвы, но потом открываются вновь. И правда, вскоре мне удалось хорошо поесть. А на обратном пути в гостиницу я встретилась с длинной процессией нарядных босоногих индийцев, праздновавших какой-то свой красочный индуистский обряд. На материке такое смешение и такая толерантность могут только сниться.

Тем не менее на Реюньоне нельзя забыть, что находишься во Франции. Дороги так же безукоризненно хороши. В магазинах почти те же продукты, только немного дороже. С рекламных вывесок так же улыбаются лиможские коровы, как в каком-нибудь городке из центральной Франции. Зарплаты немного выше, чем на континенте, а пособия по безработице такие же щедрые. Местные рассказывают, что в каждой фирме на Реюньоне большая часть сотрудников постоянно хотят уволиться. И действительно, большой процент населения на Реюньоне живет исключительно на пособиях. К этому остается добавить мягкий тропический климат, пляжи, серфинг и самые вкусные в мире миниатюрные ананасики.

Реюньонские города скучны и безжизненны

Словом, реюньонцам под французским флагом живется совсем неплохо. Если и появляются на острове сепаратистские настроения, то они быстро гаснут, не найдя широкой поддержки. Иначе и быть не может: Реюньон — до мозга костей французская территория, ибо до французов остров был необитаемым.

В этом его отличие от Мадагаскара, который еще за тысячелетия до колонизации имел свое коренное население. Поэтому представляется логичным, что Реюньон был и остается частью Франции, а Мадагаскар обрел независимость. При этом Реюньон — райский уголок на Земле, Мадагаскар же — сложное государство со множеством серьезных внутренних проблем. Кто знает, если бы он не потребовал тогда, 50 лет назад, независимость от Франции, может быть, был бы теперь таким же ухоженным и благополучным, как Реюньон?

ТУАЛЕТЫ В МАЛАГАСИЙСКИХ ДОМАХ ОТСУТСВУЮТ КАК ЯВЛЕНИЕ

По правде говоря, Мадагаскар — это слишком большой и трудный для путешествий остров, чтобы увидеть его целиком всего за один месяц. Поэтому признаюсь, что я познакомилась только с его северной частью, островом Носи-Бе и провинцией Диего. И хотя все население этой страны называется «малагасийцы» (или еще «мальгаши»), это понятие охватывает-таки 18 очень разных этносов. Народы севера сильно отличаются от южан, а обитатели побережий — от жителей центральных районов. В своем рассказе, отзываясь о малагасийцах, я имею в виду только тот этнос, который видела своими глазами, а именно обитателей северной провинции (сами себя они называют «сакалава»).

На Носи-Бе я гостила у родственников друга, который сам живет во Франции, но по происхождению — малагасиец. Точнее, у его брата Тьерри Джао, одного из самых состоятельных и успешных людей на острове. У него есть жена Клеманс и трое детей — 11-летний толстый Тимо, любопытный 7-летний Ашли и новорожденный Тимео, о котором, в силу его молодости, еще трудно что-то сказать дополнительно. Тьерри занимается ремонтом машин, строительством, транспортом и в небольших дозах политикой. А Клеманс держит магазин одежды: делает закупки в Китае и продает ее на Носи-Бе.

Типичная малагасийская деревня

Трудно определить, на каком временном отрезке находится сейчас Мадагаскар. Судя по некоторым признакам, он все еще пребывает в каменном веке. Большая часть населения живет натуральным хозяйством в крошечных, разбросанных в лесах деревушках из трех-четырех лачуг. Получается как бы агломерация автономных микрообществ, состоящих из десятка-двух родственников. Каждая такая ячейка сама, как может, кормит себя, одевает, лечит и справляется с произведенным ею мусором. Хотя скорее не справляется...

Сельское хозяйство у малагасийцев односложное. Единственная культура, которую они выращивают повсеместно, — это рис. Кроме него, некоторые занимаются также плантациями кофе, какао и иланг-иланга, но все эти продукты идут исключительно на экспорт. А в остальном люди живут охотничье-собирательным хозяйством: ловят рыбу в море, стреляют разных птиц, собирают дикие фрукты и специи в лесу. Даже мед потребляют только дикий. Когда кто-нибудь из европейцев рассказывает им, что в далеких странах пчел приручают и заставляют работать на людей, малагасийцы думают, что это шутка.

Мальчик и зебу

Деревенские жители, возделывая землю, используют вместо сельхозтехники горбатых бычков зебу. Рис сушат на солнце, раскладывая его по соломенным циновкам, а потом шелушат и просеивают вручную. В пользу того, что мальгаши переживают нынче каменный век, говорит и тот факт, что их культура до сих пор не создала такого элементарного института, как самый обычный туалет. В это трудно поверить, но туалеты в малагасийских домах отсутствуют как явление. Вместо этого люди просто ходят в лес. Я познакомилась в одной из деревень с очень продвинутым малагасийцем по имени Дуду, который, осознав тяжесть проблемы, проводит образовательную кампанию на эту тему. Он соорудил возле своего дома показательный туалет и пытается внедрить теперь эту практику в повседневный быт своих сограждан. Пока ничего не получается.

Такие же попытки предпринимает и FSM — швейцарская благотворительная организация, которая последние лет 50 вкладывается в развитие Мадагаскара. Она даже начала строительство общественных туалетов в городах, но они то ли не были закончены, то ли оказались заброшены, короче говоря, так и не вошли в употребление.

Один из первых малагасийских туалетов, сооруженный в этом году

«У ВАС ЕСТЬ ЧАСЫ, А У НАС ЕСТЬ ВРЕМЯ»

Даже колонки с питьевой водой — это относительно новое явление для Мадагаскара. Испокон веков малагасийцы брали пресную воду в ручьях и реках, там же мыли посуду, стирали одежду, там же и мылись сами. Французы в свое время провели почти в каждую деревню трубопроводы с питьевой водой, по одной колонке на населенный пункт. Но со времен независимости страны утекло много воды, в том числе пресной, и французские колонки пришли в негодность. Тогда свою помощь снова предложила FSM и заново провела воду в мальгашские деревни.

Иногда кажется, что время, царящее на Мадагаскаре, — это не прошлое, а будущее. Апокалиптическое будущее. В свое время французы много чего построили на Мадагаскаре. И сегодня выделяются на общем фоне эти современные для прошлых эпох здания: «колониальный стиль» с колоннами и кружевными ветровыми досками или некогда белоснежные железобетонные параллелепипеды в духе функционализма. Даже благоустройство до сих пор частично сохранилось: видно, что вон то дерево с гроздьями ярко-розовых цветов — дело рук садовника, а не случая.

Остатки магического обряда на пляже города Сен-Дени

Но то, что было построено французами, пришло в упадок, никаких ремонтных работ Мадагаскар не предпринял. Вот и стоят эти сооружения-призраки, поглощаемые природой. Бетонные пристани обглоданы океаном и скалятся своей оголенной арматурой. Сквозь пустые глазницы фасадов видно, как растительность отвоевывает себе место под солнцем, разрывая своими гигантскими корнями здание на куски. В некогда ухоженном центре океанографических исследований вместо скелетов китов сушится белье, а у парадного входа в музей кипит чей-то котелок с рисом. На бывших газонах пасется теперь крупный рогатый скот. Вроде бы всюду жизнь, видно, что люди, обретя независимость, приспособили рукотворную среду завоевателей к своему образу существования. Но выглядит это временами очень удручающе.

Заброшенный дом у моря

Если бы я была режиссером, сняла бы здесь фильм с названием «100 лет после конца света». Или «Безумный Макс»... Вместе с тем есть на Мадагаскаре ощущение, что время застыло в бесконечном, тягучем настоящем. Никто не думает о завтрашнем дне. Прошлого своего тоже никто не знает, потому что у малагасийцев нет письменной истории. Вместо нее — фольклор и семейные рассказы. Никто никуда не торопится, ведь завтра будет точно такой же день, как и сегодня. Даже самое пустяковое дело может растянуться на Мадагаскаре на несколько дней, и это, кажется, вовсе не раздражает малагасийцев. Они живут в безвременной нирване, без планов на будущее. Живут сегодняшним днем.

Одно из самых распространенных названий для магазинчиков и кафе — «Мора-Мора», что значит «потихоньку». А в городе Диего я даже видела туристическое агентство под вывеской «Lentement, mais surement» — «Медленно, но верно». Полная противоположность нашим привычкам! Один малагасиец объяснил это так: «У вас, европейцев, есть часы, а у нас есть время».

ИХ РАЗУМ ЕЩЕ СПИТ, А СОН РАЗУМА РОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ

Но все же есть на Мадагаскаре и признаки современной эпохи. В повседневный оборот малагасийцев вошли уже солнечные батареи, смартфоны, телевизоры и автомобильный транспорт. А с ними вместе и побочные явления цивилизации: Coca-Cola, одноразовая посуда и вездесущие пластиковые пакеты, которые образуют такие залежи, что земля под ними уже и не угадывается. Частенько можно увидеть где-нибудь в лесу сидящего в пыли ребенка в оборванных одеждах и со смартфоном в руках. Кстати, этот смартфон, как правило, заряжается от портативной солнечной батарейки.

Продавщица овощей заряжает свой смартфон с помощью солнечной батареи (в левой руке)

Как-то раз я остановилась у дороги, чтобы перекусить. Еду готовила молодая женщина лет, может, 25 или 30. Переворачивая в раскаленном масле рыбу, она жаловалась, что из 12 цыплят, которые у нее были весной, теперь осталось только трое. Остальных задавили машины. И ведь еще будут давить, а хозяйка только будет разводить руками и вздыхать: «Неудача». Но построить курятник или хотя бы закрытый загон — ни за что! Потому что прадеды ее так не делали, и она не будет. Малагасийские цыплята испокон веков паслись на воле. Так и бегают через дорогу — авось пронесет.

Мне кажется, мальгаши, будучи народом инертным и тугим на перемены, еще не успели адаптироваться к изменениям последнего столетия. Они живут так же, как жили, наверное, 5 тысяч лет назад. И все бы было хорошо, если бы они могли продолжать существовать в изоляции. Но в уже «глобализованном» мире это невозможно.

Хозяйка 9 раздавленных цыплят. На лице — косметическая маска на растительной основе, которую малагасийские женщины носят целый день

На дремучий Мадагаскар обрушились вместе с колонизацией новые скорости, новые материалы. Почва не была подготовлена к таким переменам. Равновесие, которое нарабатывалось этим народом веками, разрушилось в один миг. И теперь первобытные, по сути, малагасийцы должны справляться с проблемами развитого западного общества — общества потребления. Решать вопросы транспортной безопасности. Справляться с растущим объемом отходов. А ведь к ним еще не пришло понимание того, что пластиковый пакет — это не банановый листочек, который разложится сам собой через несколько недель. И что люминесцентные лампы и литиевые батарейки — не лучшая игрушка для малышей. И что ездить по ночным дорогам с выключенными фарами опасно. Я думаю, они даже еще не осознали всей серьезности вызова, который бросило им время. Их разум еще спит, а сон разума рождает чудовищ.

Джекфрут, которого на острове прудом пруди

НА ЗАВТРАК — РИС, НА ОБЕД — РИС, НА УЖИН ТОЖЕ РИС

На севере Мадагаскара растет все. Даже в сухой сезон здесь нет отбоя от фруктов и овощей. Не нужно даже их специально выращивать, они сами себе растут в лесу. Ешь — не хочу! И малагасийцы не хотят. Это неразгаданная загадка: почему местные жители так не любят овощи и фрукты? Основа их рациона — рис и мясо. Но особенно рис.

Большая часть их жизни протекает вокруг этой культуры. Где-то с сентября по июнь день почти каждого малагасийца начинается незадолго до восхода солнца на рисовом поле, а заканчивается там же с наступлением темноты. Мало того что рисовые грядки пропалывают вручную, их еще надо оберегать от попугаев, потому что если не дай бог допустить стаю к своей посадке, то ни зернышка не останется. Вот и приходится ежедневно защищать свои посевы от налетчиков. Есть даже мальгашская поговорка: «Так же тяжело, как возделывать рис». Это означает, что очень-очень тяжело.

Малагасиская женщина просеивает рис

Рис едят на завтрак в виде жидковатой каши с кокосовым молоком или с мясом либо в виде сладких пирожков, похожих на оладьи. Рис едят на обед, отваренный на воде и сопровождаемый рыбой или мясом. И на ужин едят такой же рис, что и на обед. Отдельного помещения для кухни в малагасийских домах нет. Еду принято готовить прямо на земле возле дома или — иногда — на террасе под навесом. Столов и стульев тоже, как правило, не бывает. Едят или сидя на земле, или стоя — кому как нравится. При этом в правой руке держат ложку, в левой — вилку. Ножом пользоваться не принято.

У малагасийцев наблюдаются некоторые странные пристрастия в еде. Например, внутренность огурца считается несъедобной (хотя по мне, так огуречные зернышки — самое вкусное). В крабах съедают только туловище, выбрасывая ноги и клешни. Мол, количество мяса в них так ничтожно, что не оправдывает усилий, затраченных на их вскрытие. А вот рыбная голова — это лакомство.

Любимое мясо — не крабы и не лангусты, а мясо зебу. На праздник каждая мало-мальски уважающая себя семья забивает бычка, чтоб покормить гостей. А вообще, не считая этого момента, наверное, неплохо быть коровой на Мадагаскаре. Пасешься себе целый день в лесу, на свободе. Ешь личи и манги, пока от них не затошнит. Купаешься в чистейших горных озерах. В общем, не жизнь, а сказка...

Озеро

ЗАВТРА ПРИРОДА ДАСТ БЕСПЛАТНО ВСЕ, ЧТО НУЖНО. КАК СЕГОДНЯ И ВЧЕРА

Но бычков на каждый день не напасешься, а без мясного малагасийцы никак. Выручают курицы и утки. Им, кстати, тоже повезло. Живут они не в курятниках, а на свободе, возвращаясь домой только изредка, чтобы снести яйцо или перекусить. А так бегают себе, летают своими неподрезанными крыльями. Кто может — плавает. А по вечерам все рассаживаются по веткам деревьев и так спят. Да, малагасийские курицы спят на деревьях. Я тоже удивилась.

Естественно, поймать такую вольную птицу непросто. Это любимая забава детишек: они целой толпой носятся по полдня за приговоренной к смерти курицей, разбивают себе коленки, получают ссадины. Зато мясо такой курицы вкусное, спортивное.

Природоржный ресторан. Дневная съемка

Малагасийцы наделены странным даром есть в темноте. Я так не могу. Например, с наступлением ночи (то есть после 6 вечера) на улицах появляется множество эдаких ресторанов под открытым небом. Выглядят рестораны так: у дорожной обочины стоит стол, накрытый клеенкой. Вдоль стола — скамейки, на которые рассаживаются, локоть о локоть, посетители. Тут же размещена хозяйка со своей передвижной кухней — очагом и котелками. Она в реальном времени принимает заказы и тут же, на публике, жарит вовсю. В меню — шашлычки из рыбы или говядины, вареные яйца, очень много разных пирожков во фритюре. Все очень жирное, калорийное и на пальмовом масле. Клиенты молча подходят, садятся за стол, накладывают себе в тарелку всего что хотят. Поев же, отвлекают хозяйку от готовки и говорят: «Я съел 10 шашлычков, 15 креветок во фритюре и 4 яйца. Счет, пожалуйста». Хозяйка называет цену, гость платит, и все расходятся довольные, кто наевшись, а кто заработавши, в зависимости от ситуации.

Наверное, малагасийцы просто избалованы природой. Еда кругом! Море до сих пор кишмя кишит рыбой. Земля плодородная, любая брошенная фруктовая косточка прорастет деревом с плодами. В лесу — птицы для охоты. Поэтому нет смысла зарабатывать деньги или делать заготовки на зиму. Завтра природа так же, как и сегодня, как и вчера, даст бесплатно все, что нужно. Достаточно приложить минимальные усилия, чтобы этим воспользоваться.

Продолжение следует...

 Реюньон, Мадагаскар

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции