Великая заслуга джадидов в том, что они любую религию объявили истинной

«Складывается впечатление, что все депутаты нанялись на работу в министерство пропаганды: в ответ на сбитый в Турции бомбардировщик интеллигентные люди открыто предложили «ударить ядеркой по Стамбулу»

«СРЕДНЕВЕКОВАЯ СЕМАНТИКА ВЕРНУЛАСЬ В РОССИЙСКОЕ ОБЩЕСТВО»

Иду — и думаю о разном,
Плету на гроб себе венок,
И в этом мире безобразном
Благообразно одинок.

Но слышу вдруг: война, идея,
Последний бой, двадцатый век.
И вспоминаю, холодея,
Что я уже не человек,

А судорога идиота,
Природой созданная зря —
«Урра!» из пасти патриота,
«Долой!» из глотки бунтаря.

Георгий Иванов

Для стабильного, устойчивого развития важно определить место этнического и религиозного сознания в иерархии идентичностей. Это залог бесконфликтности межэтнических отношений и способ противодействия фундаментализму. Если религиозные вопросы не подчинены национальным и гражданским целям, то неизбежно наступит радикализация общественных настроений. Если этнические проблемы не согласованы с республиканскими задачами, то соответствующие организации могут скатиться к национализму или шовинизму. При этом в каждой из идентичностей важен ее позитивный вектор. Если сознание заражено патриотическими настроениями, то человек на других начинает смотреть сквозь мушку прицела: кто друг, а кто враг. Позитивная идентичность выделяет «своих» не в качестве «наших», противостоящих «чужим», а в качестве сообщества «МЫ», имеющего своеобразие в отличие от других. Для позитивной идентичности есть разные народы со своими уникальными чертами, при этом достойные уважения. С отрицания многообразия и переходом на логику «свой — чужой» начинается радикализм.

Средневековая семантика вернулась в российское общество вместе с погружением самого общества в Средневековье. Язык противостояния нам привнесен схоластикой с жесткой дихотомией — да/нет; белое/черное; добро/зло; любовь/ненависть — без каких-либо полутонов. Третье исключено. Выбирай: или с нами — и будешь другом, или против нас — и ты враг. Жизнь на самом деле гораздо разнообразнее, но семантика навязывает свои правила. Примитивный язык воспринимается как сама действительность, начинается трактовка жизни в упрощенных категориях, или же создается иллюзорный мир, называемый потусторонним, божественным. В силу этого разрыва между схоластическим языком и жизнью в обществе появляется масса бредовых идей, таких как мания величия, теория заговора, мания преследования, поиск врагов и т. д.

Семантика языка депутатов Государственной Думы особенно показательна в этом плане — будто все они нанялись на работу в министерство пропаганды. Всеобщий патриотический психоз задел и «верхи», и «низы». В одной из передач по телевидению в ответ на сбитый в Турции российский бомбардировщик интеллигентные люди открыто предложили «ударить ядеркой по Стамбулу», т. е. развязать Третью мировую войну. Таким людям аплодируют. Отсутствие нормальных дискуссий компенсируется полной свободой для выступления психически неуравновешенных людей.

Русский язык опошлился донельзя, пополнившись нескончаемым количеством конфликтных идей на всех уровнях. Телеканалы заполнены агрессивными, кликушескими передачами, это явный симптом психического нездоровья общества. Смотреть ведущие телеканалы вредно, особенно женам. В ближайшее время под воздействием СМИ, пропагандой патриотизма нужно ожидать всплеска психических заболеваний. В Средние века психоз проявлялся в виде религиозных войн, деятельности святой инквизиции, сжигания ведьм на костре, преследования науки, сегодня — в форме запретов и санкций, возвращения оккультных «наук», передач об экстрасенсах, популярности лженаук.

«Люди любуются инсценировкой сражения на Куликовом поле, где никогда не было никаких битв. Они наслаждаются иллюзией победы, ставшей бредом на государственном уровне»

«ЧЕРНАЯ ЛЕГЕНДА» О ТАТАРАХ БЫЛА СПЕЦИАЛЬНО СФАБРИКОВАНА»

В отсутствии в обществе ведущей идеологии с ясными стратегическими целями пространство идей замещается стереотипами, которые формируются по принципу условных рефлексов. Как говорил о патологии великий Иван Павлов, «очень вероятно то, что она также играет важную роль у нормальных людей, которые часто склонны гораздо больше верить словам, чем действительным фактам окружающей их реальности». Условные рефлексы, закрепившись в стереотипах, начинают довлеть над нашим поведением, совсем как у подопытных собачек Павлова. Мы слова принимаем за действительность, за отражение реальных отношений, это создает противоречие между сознанием и жизнью. Человек стремится установить «абсолютные истины», «вечные законы», готов за них драться, не желая знать, что жизнь гораздо многообразнее понятий. Для него его утверждение не только является единственным возможным, но он на самом деле придает ему некую космическую объективную значимость. Когда появляется исключительная убежденность в своих мнениях, то человек вступает в новую фазу доминирования фанатизма, абсолютизма. Обладать верой в веру — это механизм возникновения догматизма и фундаментализма. Именно так появляются бредовые идеи, за которые могут пойти на смерть, хотя на самом деле эти «истины» всего лишь шум бытия, а не сама жизнь, но они опасны, когда произносятся людьми, облеченными властью и авторитетом.

Распространение штампов зависит от лидеров общества, выступающих в качестве эталонных личностей. Их слова тиражируются, становясь расхожими фразами. Поскольку политики ориентируются на большие массы людей, то зачастую они подлаживаются под укоренившиеся стереотипы. Человеку легче рассуждать штампами, нежели самостоятельно мыслить, к тому же на него действует требование среды не выделяться, быть как все. Стереотипы, закрепляясь идеологией, приобретают такую же силу, как безусловные рефлексы. Максим Горький об этом выразился по-своему: «Если все время человеку говорить, что он «свинья», то он действительно в конце концов захрюкает». Насколько это может влиять на судьбу не только отдельных людей, но и народов, видно на примере татар.

«Черная легенда» о татарах была специально сфабрикована для того, чтобы переложить вину тамплиеров за неудачи крестовых походов на тех, кого и без того уже боялись, — татар. В Европе в ХIII веке сведения о неведомом народе искали в Библии, считалось, что там все события предсказаны наперед. И там, действительно, нашли сообщение о Тартарусе, отождествили татар с людьми из преисподней, посланными на землю в качестве Бича Божьего за содеянные грехи. Подобное неправомочное отождествление татар с Тартарусом закрепилось, поэтому на средневековых европейских картах вся Евразия называется Tartaria. Затем татарам приписали все ужасы, какие могли вообразить. Мы до сих пор несем этот крест.

Все народы Средневековья отличались жестокостью, которая считалась нормой, но как национальную черту ее приписали именно татарам. Этот стереотип разрушить крайне тяжело, он в России с малолетства навязывается детям вместе с русским языком, так сказать, с молоком матери, а затем закрепляется в учебниках истории. Изложение фальшивой русской истории в течение столетий превратили фетиши в обязательный элемент российской цивилизации. Сегодня гораздо проще факты подтасовать под доктрину, нежели попытаться изменить сложившиеся исторические образы. Люди едут в Тульскую область посмотреть музей победы русских над татарами в Куликовской битве, они любуются инсценировкой сражения на Куликовом поле, где никогда не было никаких битв. Они наслаждаются иллюзией победы, ставшей бредом на государственном уровне, ведь Куликовское сражение осталось в реестре военных побед русского оружия. Состояние российского сознания таково, что можно к любой, абсолютно любой по содержанию фразе добавить в конце слова «За Великую Россию!» — и ее проглотят с троекратным «Ура! Ура! Ура!». Нормальная логика не одобряется. Абсурдность не замечается.

Живя в бредовом мире, мы умножаем свои волнения, страхи и опасения, наши высшие нервные центры, вместо того чтобы защищать нас от сверхстимуляции, бесконечно умножают семантически вредоносные стимулы. Вследствие неверной оценки мы добавляем нами же созданные семантические трудности к трудностям, которые обычно встречаются в жизни. В подобных обстоятельствах «психическое здоровье» невозможно.

«Боевики ДАИШ, по критериям наших имамов, самые образцовые мусульмане»

«ЛЮБАЯ РЕЛИГИЯ ЛЕГКО МОЖЕТ СКАТИТЬСЯ К РАДИКАЛИЗМУ»

У политики нет сердца, а есть только голова.

Наполеон

В связи с терактами в Париже многие политики и иерархи высказывают свое категоричное несогласие с исламизмом, аргументируя одной и той же сакраментальной фразой: «Ислам и терроризм несовместимы!» Почему же? Вполне совместимы. Здесь неуместны светлые душевные порывы. Должен быть анализ, который бы не успокаивал людей и госорганы, а показывал причины болезни.

Цитирование Корана, где есть призыв к миру, не отменяет призыва к джихаду в виде вооруженной борьбы. Одни мусульмане за мир, другие — за террор. Это факт. В этом пункте имамы любят рассуждать об истинном исламе, обильно цитируя Коран. Утверждение об истинном исламе предполагает единство учения в своих основах, не позволяющее отступать от «установленных» канонов. Аристотелевское правило исключенного третьего требует признать ислам истинным или же ложным, белым и пушистым или же лицемерным, нашептанным шайтаном. Никаких третьих вариантов быть не может. Все с этим охотно соглашаются, поскольку мы воспитаны в схоластической школе (scholia — «школа»), а религиозные деятели — горячие ее адепты и переспорят любого, кто придерживается другого мнения. Как только мы утверждаем, что одни мусульмане правильные, а другие — нет, мы вступаем на скользкую тропу фундаментализма.

Критерий определения мусульманина очень прост — достаточно сказать «Нет божества, кроме Аллаха, и Мухаммед — посланник его» (шахадат), чтобы считаться мусульманином. Остальные критерии правоверного мусульманина надуманные, не коранические. Все религиозные учебники начинаются с изложения пяти столпов ислама, т. е. признания единобожия, совершения пятикратной молитвы, соблюдения поста в месяц Рамадан, совершения хаджа в Мекку и выплаты закята. Выполнив эти предписания, можешь считаться правоверным мусульманином. Прежний муфтий меня упрекал: «Ты даже на пятничную молитву не ходишь в мечеть!» В его глазах я вообще не мусульманин. Прав он или нет, знает только Аллах, но не муфтий. Допустим, он прав. Рассмотрим по его критериям «настоящих» или практикующих мусульман, соблюдающих все пять столпов ислама. Нет никаких сомнений, что боевики ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки «ИГИЛ» — прим. ред.) не только сами выполняют все предписания, но требуют их выполнения от других, и не дай Бог, чтобы кто-то отступил от канонов ислама — пристрелят. Они, по критериям наших имамов, самые образцовые мусульмане. Уверен, 99% наших простых мусульман Татарстана не пройдут проверку на соответствие этим основам. А вот боевики ДАИШ пройдут. Значит, с огромным сожалением должен констатировать: ислам и терроризм совместимы. К сожалению...

Высшие иерархи приводят сильный аргумент в пользу миролюбия мусульман, мол, по Корану мусульманин не должен убивать мусульманина. Всt это болтовня. Покажите мне исламскую страну, где мусульмане не убивают мусульман. Я бы хотел убедиться сам, как они этого добились. Хуже того, если мусульманам нельзя убивать мусульман, тогда получается, что и с ДАИШ нельзя воевать. Кстати, ДАИШ строит мусульманское государство, не отступая от шариата. Это в Татарстане строится светская республика, не признающая шариат. Так где же живут правильные мусульмане? Наше родное Духовное управление РТ официально придерживается ханафитского мазхаба, т. е. средневековых правовых норм. У меня как частного лица возникает вопрос: доколе? Может, пора вспомнить, что Россия — светское государство?И православным не мешает подальше держаться от государственной системы образования. Религиозному обучению место в специализированных учебных заведениях, а не в общеобразовательных школах.

Вообще, любая религия легко может скатиться к радикализму, когда служение Всевышнему предпочитают интересам общества, государства, ЧЕЛОВЕКА. Как только фантастический потусторонний мир ставят выше реальной действительности, как только божественные иллюзии становятся дороже интересов конкретных людей, тогда открыт прямой путь к фундаментализму. Тогда ради торжества ИСТИНЫ или для того, чтобы попасть в РАЙ, все средства становятся пригодными.

«Церкви воюющих стран благословляют танки, солдат, боевые корабли»

«КУЧКА ИЕРАРХОВ, ЖАЖДУЩИХ КОНТРОЛИРОВАТЬ ПОВЕДЕНИЕ ПАСТВЫ, ПРИПИСЫВАЮТ СЕБЕ ПРАВО НА ИСТИНУ»

С идеями пушками не воюют.

Екатерина II

Любой богословский спор неизбежно приобретает схоластический характер с разделением людей на противоборствующие группы. Порой в качестве аргумента выступает автомат Калашникова. Террористы, как и мы, убеждены в своей правоте, потому что пять раз читают намаз, держат уразу и трам-пам-пам. С боевиками бесполезно вести богословский спор, с ними можно только воевать, но в Коране сказано, что в исламе нет насилия. Как же воевать с террористами и быть приверженным Корану? Опять слушать чьи-то фетвы о дозволенности того и недозволенности другого? Кучка иерархов, жаждущих контролировать поведение паствы, приписывают себе право на истину. Они твердят: «Ислам и террор несовместимы, в исламе нет насилия». Им вторят христианские священники о 10 заповедях: «Не убий», «Подставь другую щеку...» и трам-пам-пам. При этом церкви воюющих стран благословляют танки, солдат, боевые корабли. Жизнь полна насилия, причем с именем Бога — «Алла акбар!». Священнослужители пугают людей адом за непослушание: будете гореть в геенне огненной! Взгляните на мусульманские страны — ад наступил для них при этой жизни, хотя мусульмане придерживались религиозных канонов.

В христианстве с тем, чтобы выйти из противоречия между заповедями и реальностью, просто отпускают грехи. По Декалогу убийца и вор нарушает заповеди, но он крещен, носит крестик. Что с ним прикажете делать? Не отлучать же нарушителей заповедей от церкви, паствы не останется. С тем, чтобы нарушителей сохранить в лоне церкви, от них требуют покаяния, а затем отпускают грехи. Все просто. Имамы тоже нашли хороший способ, они наставляют: молись в месяц Рамадан — и твои грехи будут прощены. Абсурд.

Богословская мысль не может выйти за рамки схоластического деления на верующих и неверующих. По этим вопросам бесполезно спорить. Вместо споров надо молча смотреть на видеокадры, где боевики стоят с Кораном в одной руке и автоматом Калашникова — в другой. Убеждает только сам факт, если, конечно, есть желание что-то понимать и воспринимать. Я лично давно не спорю, а просто жду, когда госорганы на собственном горьком опыте убедятся, «кто есть кто». Тогда споры прекратятся, и мы вернемся к традициям татарского ислама, который через эти споры прошел два века назад, но имамы нам привезли из дальних стран обновленное Средневековье под видом возрождения настоящего ислама с нормами шариата.

Мнимое единство ислама, якобы обеспеченное правильной интерпретацией Корана, заставляет умеренных мусульман искать компромиссы с другими мусульманами. В былые годы меня часто поправляли за то, что был бескомпромиссен с радикалами. Когда я опубликовал небольшую брошюрку «Где наша Мекка?», то все наши имамы и особенно муфтии Татарстана, Саратова, России не на шутку всполошились: «Ты что, не знаешь, где находится Мекка?» Начали готовить фетву для отлучения, но не сумели составить текст и ограничились доносами на имя Владимира Путина и Минтимера Шаймиева. Начались разборки... А что, собственно, такого я высказал в евроисламе? Я просто призвал вернуться к иджтихаду (свободомыслию), которое допускалось Пророком и Абу Ханифом, а главное — я призвал конкретно творить добро вместо болтовни. Я же не отрицал намаз, хадж и остальное, но посчитал это частным делом, а что касается всей уммы, то для нее гибадат, по моему глубокому убеждению, есть не что иное, как творить добро. Муфтии спор выиграли. Что мы имеем в итоге? Теперь в лице сети медресе мы получили проповедников шариата в светском государстве, создали питательную почву для рекрутирования активистов в ряды радикальных организаций. Для любого мазхаба самое правильное государство — это халифат. Так что же защищают наши муфтии? Может, пора определитьсяЮ какое государство они хотят видеть в России — светское или живущее по шариату ханафитского толка?

«Для мазхаба весь мир застыл, он не меняется с ХII века, а мир-то поменялся кардинально»

«ОТСТУПЛЕНИЕ ОТ ЯСЫ ЧИНГИСХАНА ПРИВЕЛО К РАЗДОРАМ СРЕДИ ТАТАР»

Фраза «Ислам ничего не имеет общего с террором» внутренне противоречива, а с точки зрения семантики это незаконное обобщение. Мусульмане разные по факту. Дело не в том, чтобы правильно сформулировать признаки настоящего мусульманина, таких признаков нет, кроме шахадата, главное — признать многообразие мусульманского мира. Семантика не должна диктовать нам восприятие мира. Когда мы произносим «яблоко», мы не принимаем само слово за настоящее яблоко, ибо в жизни оно всегда имеет свой цвет, форму, размер, вкус. Если его разрезать, оно может оказаться гнилым или даже отравленным, как в «Спящей красавице». С тем, чтобы подчеркнуть особенности яблока, на базаре рядом с ценой указывают его сорт: семеринка, медовое, голд и т.д. Покупая яблоко, мы сознательно выбираем его сорт, не обманываясь обобщенным словом «яблоко». Нас не обманешь самим словом. Нам надо надкусить яблоко, а лучше протестировать, чтобы невзначай им не отравиться.

Однако, когда произносят слово «ислам», мы его воспринимаем обобщенным, единым, неотравленным. Мусульмане очень любят указывать на мнимое преимущество ислама в таухиде (единобожии). В чем здесь преимущество? Если бы при этом слове террористы бросали автоматы на землю и начинали отстраивать разрушенные города, тогда можно было бы этому радоваться. Кстати, у Аллаха 99 имен. Зачем ему столько? Может быть, тем самым подчеркивается многообразие мира, о котором хотят забыть имамы... Все твердят: «Ислам един!» — но в жизни есть шииты, сунниты, ваххабиты, исмаилиты и другие приверженцы разных правовых школ. Есть среди них миролюбивые, а есть радикалы, фундаменталисты, террористы. Они все разные. Нет единого ислама. Наши имамы твердят, что их ханафитский мазхаб миролюбивый. Ничего подобного. Наши имамы в большинстве, пожалуй, миролюбивые, но не сам мазхаб. Среди боевиков ДАИШ немало суннитов ханафитского толка, причем в руках у них два сильных аргумента: в одной руке — Коран, а в другой — автомат. Вопрос не в том, чтобы твердить «Ислам и террор несовместимы», надо признать мусульман разными и в противоположность сторонникам мазхабов предложить исламскую культуру, соответствующую вызовам ХХI века. Для мазхаба весь мир застыл, он не меняется с ХII века, а мир-то поменялся кардинально. Куда же нас ведут имамы? В глухое Средневековье!

Нынешние татарские традиции не связаны с мазхабами. Действительно, в Х веке предки татар восприняли ханафитский мазхаб, привезенный из Хорезма. При этом они никогда не воевали с язычниками или христианами, как предписывает Коран, посчитав, что всем хватит места под солнцем. Ислам позволил Волжско-Камской Булгарии быстро освоить блага исламской цивилизации. Но уже в то время Багдадский халифат начал разлагаться, а ко времени Золотой Орды ислам исчерпал весь свой потенциал. Преимущество Золотой Орды было в Ясе Чингисхана, провозгласившего равенство всех религий. Это было величайшим открытием всех времен и народов. Спокойная жизнь в Орде позволила развивать государственную, финансовую системы, создать мощнейшую инфраструктуру. По всем признакам Золотая Орда готовилась к переходу на стадию капитализма, но Узбек-хан прервал этот процесс, объявив ислам государственной религией. Поэтому капитализм зародился в итальянских республиках за счет торговли с Золотой Ордой, а должен был по всем признакам начаться в Орде. Помешал ислам ханафитского толка. Грустно...

Отступление от Ясы Чингисхана привело к раздорам среди татар, затормозило экономическое развитие, наложив запрет на банковский капитал, разделило ордынское общество на мусульман и православных, вставших под разные знамена. Дальнейшая функция ислама у татар свелась к консервации устаревших традиций. Так длилось вплоть до появления капитализма. Джадиды продолжили прерванную нить экономических реформ, провозгласив плюрализм мнений, объявив религию частным делом. Великая заслуга джадидов в том, что они любую религию объявили истинной как самостоятельный путь к единому Господу — это настоящий таухид! Одновременно средневековый татарский народ превратился в полноценную нацию европейского типа. Поэтому традиционным для татар исламом нужно признать джадидизм и только джадидизм, но никак не ханафитский мазхаб — его место в анналах истории. Насколько наши имамы далеки от татарских традиций, показывает простой факт: Российский исламский институт и все крупные медресе в городах Татарстана ведут преподавание только на русском языке, а ДУМ РТ из образовательных стандартов исключило татарский язык, будто он уже и не государственный. Для них «государственный» язык — арабский. До чего же ДУМ РТ и имамы не любят свой народ, что даже не хотят говорить по-татарски. Кого же они готовят?

Мы никогда не станем развитым обществом с грузом ханафитского мазхаба. НИКОГДА! Или надо отказаться от мазхабов и продолжить путь джадидов в новых обстоятельствах, или на полных парах окажемся в дремучем Средневековье. Ислам обанкротился. С признания этого факта начнется протрезвление общества от божественных иллюзий.

Ты, хитроумный, ты, упрямый,
Дворцы из золота воздвиг,
Поставил праздничные храмы
Для женщин, для картин, для книг;
Но сам скликаешь, непокорный,
На штурм своих дворцов — орду
И шлешь вождей на митинг черный:
Безумье, Гордость и Нужду!
И в ночь, когда в хрустальных залах
Хохочет огненный Разврат
И нежно пенится в бокалах
Мгновений сладострастных яд, —
Ты гнешь рабов угрюмых спины,
Чтоб, исступленны и легки,
Ротационные машины
Ковали острые клинки.
Коварный змей с волшебным взглядом!
В порыве ярости слепой
Ты нож, с своим смертельным ядом,
Сам подымаешь над собой.

Валерий Брюсов. 1907

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции