Василий Лихачев: «Мне пришла в голову идея: а почему у нас нет доктрины Путина?»

Василий Лихачев: «На первую встречу нового состава ЦИКа, а она состоится 28 марта, приду со своими предложениями»

«ДЛЯ ЗЮГАНОВА СТРАНИЦА ПРОШЛОГО, ОСОБЕННО ПО ТАТАРСТАНУ, НЕ ПЕРЕВЕРНУТА

— Поздравления от «БИЗНЕС Online», Василий Николаевич! Стало ли для вас неожиданным новое высокое назначение?

— Нет, не стало — оно уже проговаривалось. 28 декабря прошлого года во время встречи с президентом России Геннадий Андреевич Зюганов сказал, что, по его мнению, потенциал Лихачева не используется в полной мере в Думе и надо ему найти что-то новое. Сразу, в присутствии Зюганова, Путин позвонил премьеру Медведеву и дал поручение найти мне работу. Уже 12 января я встретился с заместителем руководителя администрации президента РФ Вячеславом Викторовичем Володиным, и от него узнал, что рассматриваются несколько вариантов работы для меня — или Центризбирком, или Совет Федерации, или же возвращение на международную арену в ранге посла. Выбрали первый вариант — очень важный и серьезный. Два раза докладывали президенту страны по моей кандидатуре, оба раза он сказал: я знаю этого человека, помню его работу на брюссельском направлении (с 1998 по 2003 год Василий Лихачев был постоянным представителем РФ при Европейских сообществах в Брюсселе — прим. ред.). Собственно, поэтому Владимир Владимирович и включил меня в свой высокопоставленный список, в президентскую пятерку — свою квоту членов Центризбиркома страны.

Сегодня мы с Володиным обсуждали не только общие вопросы, но было и конкретно обозначено направление моей работы в ЦИКе — это координация международной деятельности Центризбиркома, это вопросы аналитического обеспечения работы с некоммерческими структурами. Конечно, это требует хорошего знания того, что уже наработано. И, естественно, я на первую встречу нового состава ЦИКа, а она состоится 28 марта, приду со своими предложениями. Они касаются и мониторинга участия России в международных разработках избирательных стандартов, и наших отношений, не всегда полных и эффективных, с международными наблюдателями, с институтом международного наблюдения, включая парламентскую ассамблею Совета Европы, парламентскую ассамблею СНГ и многие другие. На этих направлениях есть люди, с которыми я поддерживанию отношения на протяжении уже нескольких лет. Президент России перед Центризбиркомом ставит важнейшие задачи — укрепление международного авторитета российской избирательной системы, усиление деятельности институтов российской федеральной и региональной власти по обеспечению политических прав и свобод граждан Российской Федерации.

— Скажите, а какое у вас отношение к избирательной системе России? Вы депутат Госдумы и знаете, что у нас как новые выборы — так очередные изменения в избирательном законодательстве...

— Конечно, избирательная система требует устойчивости. Но в то же время, если жизнь ставит какие-то новые задачи, связанные, в частности, с развитием России как правового государства, обеспечением верховенства права, естественно, законодатель должен очень оперативно реагировать на эти потребности. Но я вижу, что наша избирательная система с точки зрения нормативности обеспечения, в принципе, соответствует международным трендам. Это я могу сказать, опираясь на свой посольский опыт, сравнивая с работой национальных парламентов стран Европейского союза, с работой Европарламента, парламентской ассамблеи Совета Европы, парламентской ассамблеи НАТО и многих других структур. Думаю, крен надо делать на правоприменительную практику. С этой точки зрения деятельность Центральной избирательной комиссии приобретает особое значение, ЦИК выступает здесь неким координационным институтом, координационной структурой и, естественно, несет ответственность за эффективное обеспечение российского законодательства в этой сфере.

— Еще в 1996 году, после президентских выборов в России, Геннадий Зюганов возмущался тем, как подсчитывают голоса в нашей стране. И на других выборах он не раз на это жаловался. Вы с ним обговаривали, можно ли противостоять тому, что у нас важно не как голосуют, а как считают?

— Для Зюганова эта страница прошлого, особенно по Татарстану, не перевернута. Я знаю, что некоторые регионы, неправительственные объединения, некоммерческие организации имели претензии в отношении председателя Центризбиркома Владимира Чурова и того состава ЦИКа, который он возглавляет. Я уверен, что 28 марта, на первой встрече членов нового состава Центризбиркома, пойдет речь не только об ошибках, о проблемах, которые имели место в практике ЦИКа предыдущих созывов. Мы рассмотрим также или, по крайней мере, начнем говорить о концепции совершенствования работы Центризбиркома Российской Федерации.

Владимир Чуров (фото: cikrf.ru)

— Чуров, наверное, не случайно уходит из Центризбиркома, потому что Путин в своем послании 3 декабря 2015 года говорил: «Предвыборная конкуренция должна быть честной и прозрачной, проходить в рамках закона, с уважением к избирателям. При этом необходимо обеспечить безусловное общественное доверие к результатам выборов, их твердую легитимность». Но представляется весьма сомнительным, что в России можно вернуть доверие к выборам...

— Это перспективная задача, к решению которой надо подступать. Причем объединить для этого весь политический ресурс — президентский, Госдумы, Совета Федерации, региональных органов власти, общественных структур. Думаю, как раз с точки зрения актуальности этой задачи и был некий поштучный подбор членов нового состава Центризбиркома России. Особенно это касалось президентской квоты. Со многими я давно знаком, у меня дружеские отношения с нынешним членом ЦИК Борисом Эбзеевым, с вице-спикером Думы Николаем Левичевым. Есть и преемственность — в ЦИКе останутся те люди, которые там работают уже несколько созывов. И есть новые люди, которые должны привнести в работу Центризбиркома новую энергетику. Та же Элла Памфилова, уполномоченный по правам человека в России, будет работать очень активно.

— А не она ли станет председателем Центризбиркома?

— Честно говоря, не знаю. В новом составе еще есть сильные кандидатуры, Например, Борис Эбзеев. Он в 2008 - 2011 годах был президентом Карачаево-Черкесской Республики, заведует кафедрой прав человека и конституционного правосудия Саратовского юридического института, доктор юридических наук, профессор. Работал в Конституционном суде Российской Федерации. Очень сильный специалист и очень порядочный человек.

«ЭТО ИЛИ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ГЛУПОСТЬ, ИЛИ ПОЛИТИЧЕСКАЯ ПРОВОКАЦИЯ»

— Как, с вашей точки зрения, пройдут выборы депутатов Госдумы 18 сентября нынешнего 2016 года?

— Тут очень много зависит от ответственных лиц, от представителей партий.

— «Единая Россия» уже активно готовится, принимает заявления на участие в праймериз...

— Я вот не пойму, зачем надо было депутату Думы единороссу Ильдару Гильмутдинову говорить про «засланного казачка»...

— Это когда он 2 марта заявил, что Василий Лихачев — кровь и плоть нашей республики, бывший вице-президент республики и что сомнительна его принадлежность к коммунистической партии... Он же вам комплимент сделал, дескать, как здорово, что мы внедрили своего легендарного представителя в другую партию...

— Это заявление — или политическая глупость, или политическая провокация. Многие люди, которые сегодня пришли во власть, не обладают элементарной политической культурой. Они не способны прогнозировать последствия и, соответственно, нести ответственность за свои слова. Почему я должен поддерживать какую-то конспирологическую версию, которая явно не укрепляет ни политический имидж Татарстана, ни политический имидж «Единой России»? К сожалению, такого рода прецедентов много. И наша задача — внимательно посмотреть на действующий избирательно-правовой массив, может быть, даже выходить на новые законодательные инициативы и, конечно, обеспечивать правоприменительную практику. Полагаю, здесь надо будет активно сотрудничать с представителями административной и судебной власти, особенно судебной.

— На новом посту взаимодействовать с Татарстаном будете по-прежнему? Наверняка к вам как к члену Центризбиркома России будет лавина обращений — и жалоб, и пожеланий, и предложений...

— Я всегда внимательно рассматривал и буду рассматривать каждую жалобу, каждое пожелание, каждое обращение. Насколько я понимаю, в ЦИКе система курирования регионов РФ. Я пока не знаю, какие регионы попадут в зону моего персонального внимания. Но в любом случае Татарстан был и остается родным регионом, за который я болею.

«ДАЖЕ СПЕЦСЛУЖБЫ ДАВАЛИ КОНСУЛЬТАЦИИ — БРАТЬ ИЛИ НЕ БРАТЬ НА СЕБЯ ОБЯЗАТЕЛЬСТВА СОВЕТА ЕВРОПЫ»

— Василий Николаевич, пользуясь случаем, хотелось бы спросить вас и о недавнем юбилее события мирового значения 1996 года — вступлении России в Совет Европы. Вы тогда были участником российской делегации в Страсбурге...

— Россия до 28 февраля 1996 года была в одном состоянии, а после того, как мы подписали документы о вступлении в Совет Европы, наша страна получила очень серьезные шансы на дальнейшее развитие, войдя в цивилизованное общеевропейское гуманитарное пространство. Другое дело, что не всеми возможностями мы воспользовались, и в том числе не по вине Российской Федерации.

Делегацию РФ тогда возглавлял Евгений Максимович Примаков, министр иностранных дел России. Входили в делегацию Николай Рябов, вице-спикер Госдумы, Владимир Лукин, председатель комитета по международным делам, Валентина Матвиенко, директор департамента МИДа по связям с субъектами, партиями и общественными организациями, Юрий Рыжов, бывший ректор Московского авиационного института, чрезвычайный и полномочный посол, он был долгое время послом России в Париже, и я, тогда вице-спикер Совета Федерации,

До подписания документов была проделана очень непростая консультативная работа, и не только со структурами Совета Европы. Он, напомню, состоит из трех важных частей — это совет министров, который работает на уровне министров иностранных дел стран — членов СЕ, парламентская ассамблея СЕ и конгресс местных региональных органов власти. В Москве проходили очень серьезные консультации на разных уровнях — на президентском, МИДа, даже спецслужбы давали консультации — брать или не брать на себя обязательства. Было, наверное, более 200 документов, которые вышли из-под пера Совета Европы, в отношении которых Россия должна была изъявить свою точку зрения — принимает их или не принимает. И самый главный документ — это европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод, международный договор, который был подписан в 1950 году и вступил в силу в 1953-м.

Это документ очень серьезный, требующий императивности исполнения. Он определяет признание Россией юрисдикции ЕСПЧ — Европейского суда по правам человека, который нам немалые неприятности доставляет, но в то же время, я считаю, является некоей стимулирующей структурой и для российского законодателя, и для российского правоприменителя. С точки зрения защиты прав и свобод человека это уникальный институт. И многие его решения, связанные, например, с чеченским сегментом общественных отношений, с другими вопросами, сыграли определенную положительную роль. Россия это признает и выполняет решения ЕСПЧ.

«ОБЩЕСТВЕННОЕ МНЕНИЕ И СЕГОДНЯ КАТЕГОРИЧЕСКИ ТРЕБУЕТ ПО ОТДЕЛЬНЫМ СТАТЬЯМ ПРИМЕНЕНИЯ СМЕРТНОЙ КАЗНИ»

— Один из главных вопросов тогда, в 1996-м, состоял в том, что делать со смертной казнью.

— Эта высшая мера наказания была предусмотрена в Уголовном кодексе РФ. А либеральный европейский подход состоял в том, что смертную казнь надо запретить. Я знаю, что очень долго колебался президент России Борис Николаевич Ельцин — подписывать, не подписывать? Потому что в то время у нас в стране тюрьмы были просто переполнены, и список лиц, которые были приговорены к высшей мере, был достаточно длинный.

Я считаю, что Борис Николаевич и его команда изящно вышли из этого положения, приняв решение о приостановке исполнения смертной казни. И в специальных точках, а у нас по стране их не так много, до сих пор находятся люди, которые были приговорены к смертной казни до принятия России в Совет Европы. Кому-то смертная казнь была заменена на длительный срок — 20, 25 лет. Но в этом отношении Россия перед СЕ права и чиста.

Хотя общественное мнение, и сегодняшнее тоже, я бы сказал, даже категорически требует по отдельным статьям применения смертной казни — за изнасилование несовершеннолетних, неоднократные убийства, разбой с отягчающими обстоятельствами, терроризм, пиратство... Получается, что российский законодатель, выполняя международные соглашения, расходится с общественным мнением. И когда коллегам на Западе начинаешь говорить, какова цена участия России в ЕС, они уже по-другому смотрят на наш тренд.

Прием у Лени Фишер, председателя парламентской ассамблеи СЕ, февраль 1996 года

28 февраля 1996 года утром в Страсбурге началось подписание документов. Я помню до сих пор, с каким волнением Евгений Максимович подписывал большую пачку бумаг. Затем был дружеский прием у Лени Фишер, председателя парламентской ассамблеи Совета Европы.

Перед Россией встала важнейшая задача — как это все реализовывать? Надо было менять законодательство, перенастраивать работу судебных учреждений, вообще утверждать право человека быть человеком, выполнять общепризнанные нормы — право на труд, на жизнь, на здоровье, на образование... В том числе и большой блок, связанный с национальной культурой, национальным менталитетом, идентичностью...

Было сделано немало. В 90-е годы Европейский Союз признал рыночный характер российской экономики. Подготовили четыре «дорожные карты» по разным направлениям сотрудничества, которые предусматривали около 30 международных соглашений. Пошли очень интересные вектора сотрудничества, связанные со сферой юстиции, с Европолом. Нашли точки соприкосновения по строительству общего экономического пространства...

«КОНКУРЕНТОМ МУХАМЕТШИНА БЫЛ ЛОРД ИЗ ЛОНДОНА, КОТОРЫЙ ПРОИГРАЛ ДВА ГОЛОСА»

— Страсбургская площадка и вам, и Татарстану была известна до февраля 1996 года...

— Еще в 1995 году, а я был тогда председателем Госсовета РТ, Ельцин позвонил президенту республики Минтимеру Шариповичу Шаймиеву: «Мы формируем российскую делегацию представителей регионов, и я предлагаю вам войти в нее». Шаймиев все обдумал — и вместо себя предложил меня. И вот с 1995 года я оказался в роли руководителя российской делегации в конгрессе местных региональных органов власти. Мое присутствие было важным именно как представителя Татарстана. Потому что мало что знали тогда о нашей республике в мире, путали ее с Казахстаном.

На политической площадке, которую мы получили, можно было говорить, что такое мультикультурное общество в российском исполнении, почему возникают проблемы и как они решаются, например, между татарами и русскими... Думаю, опыт Татарстана и сегодня имеет стратегическое значение, особенно на фоне миграционной вулканизации в Европе.

Я очень рад, что позднее председатель ГС РТ Фарид Мухаметшин тоже вошел в состав этой делегации и реально является там одним из наиболее активных спикеров. Сначала он возглавлял комиссию по культуре, а в конце декабря 2015 года был повторно избран председателем очень важной комиссии по актуальным международным вопросам, можно сказать, общеполитической. Что интересно, его конкурентом оказался лорд из Лондона. Было тайное голосование, и Фарид Хайруллович получил на два голоса больше.

«КТО ТОГДА В НАШЕЙ СТРАНЕ ДУМАЛ ОБ ЭТИХ ДЕРЕВЕНЬКАХ, ПОСЕЛОЧКАХ, РАЙЦЕНТРАХ?»

— Что дало России вступление в Евросоюз?

— Многое! Когда началась реализация обязательств России, принятых на себя при вступлении в Совет Европы, представители нашей страны стали постоянно ездить в Страсбург. Для страсбургских структур, как и в целом для современной дипломатии, важны личные контакты. Так, исключительную роль играет дипломатия первых лиц. Как пример приведу договоренность Путина и Обамы о прекращении огня в Сирии. Но перед звонком из Москвы в Вашингтон, а звонок сделан по российской инициативе, была еще мощнейшая работа госсекретаря США Джона Керри и министра иностранных дел России Сергея Лаврова. Плюс интенсивно работала группа экспертов. Наверное, директор департамента информации и печати Мария Захарова уже свой домашний адрес стала забывать — все время на работе. Уверен, если бы в начале 90-х МИД развалили, как было тогда со многими госучреждениями, неизвестно, где бы наша страна сейчас находилась...

Процесс адаптации российского законодательства под европейские стандарты был интересным, но трудным. И надо прямо сказать, что участие России в Совете Европы помогло решить многие серьезные проблемы. В частности, проблему, связанную с присоединением России к европейской конвенции о местном самоуправлении. Кто тогда в нашей стране думал об этих деревеньках, поселочках, райцентрах? А опыт Европы показывал, что местное самоуправление — важнейшая часть управленческих процессов. И в России начали его внедрять.

Мы даже пошли дальше. Опираясь на опыт Татарстана, я выдвинул идею подготовки европейской конвенции регионального самоуправления. Тогда начали говорить о том, что и регионы Европы должны иметь особый статус и особые права. Договор Казани и Москвы 1994 года показал, что есть опыт гибкого, взаимоуважительного отношения разных уровней власти. Мы не забываем, что, по логике Ельцина, российско-татарстанский договор должен был быть под номером два. А под номером один — договор Ельцина и первого президента самопровозглашенной Чеченской Республики Ичкерия Джохара Дудаева. В 20-х числах января 1994 года проект договора Грозный — Москва уже был подготовлен. Если бы его тогда подписали, мы бы избежали кровопролития в таких масштабах, и чеченские матери, и русские матери, и татарские матери не оплакивали бы своих сыновей.

Еще одним очень важным направлением после вступления России в ЕС было становление гуманитарного права в Российской Федерации. Это право, которое, с моей точки зрения, является одним из основных. Есть комплекс международного права, который регулирует проблемы территорий, космоса, морей, океанов, нераспространение ядерного оружия... Но и международное гуманитарное право, которое регулирует защиту жертв войны, ограничивает методы и средства ведения войны, важнейшее.

«ЕВРОПЕЙЦЫ УЖЕ ПОНИМАЮТ, ЧТО ЗАШЛИ В НЕКИЙ ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ТУПИК»

— Как известно, российская делегация уже практически полтора года не участвует в парламентской ассамблее Совета Европы.

— В декабре 2015 года председателю Совета Федерации Валентине Матвиенко и председателю Госдумы Сергею Нарышкину пришло письмо из ПАСЕ с просьбой, чтобы российская делегация все-таки появилась в Страсбурге. Но никто не давал гарантии, что не будут продлены санкции, которые в связи с украинскими событиями и с Крымом были приняты против наших европейских депутатов. Хотя крымская тема уже практически уходит из повестки многих международных организаций. Запад занял позицию: ни да, ни нет. Чем-то это напоминает ситуацию со статусом Республики Северный Кипр — турецкая территория, но люди там живут и живут, немало россиян окончили там университеты, кто-то купил недвижимость... по некоторым данным. Фигура умолчания в отношении Крыма сегодня нас вполне устраивает.

Неучастие российской делегации в работе парламентской ассамблеи Совета Европы, похожее на сфабрикованную русофобскую операцию, бьет сегодня по самим европейцам. И сами они понимают, что санкциями, жестким отношением к Владимиру Путину, к России в целом уже зашли в некий геополитический тупик. И сегодня никто не может найти выход из этого тупика. Причем мы видим, что из-за этого начинают появляться разного рода ситуации, совершенно неожиданные, как история с Турцией, которые бьют на разлом пространства безопасности — европейской, евразийской, мировой.

Но при этом и сегодня есть реальные возможности решения международных проблем, действительно реальные. Сколько лет были переговоры по иранскому досье — нашли же точки соприкосновения, прежде всего Россия и США, убедили Израиль уменьшить накал своего взгляда на Иран, убедили саудитов, чтобы они заняли немножко другую позицию... И пожалуйста — иранское досье сегодня становится очень хорошим. Да, оно влияет на ценовую политику в отношении нефти, нефтепродуктов, газа, но Иран сегодня — уже не угроза для мира и для региональной безопасности. По Сирии то же самое... Может быть, президент США Барак Обама все-таки вспомнил, что он Нобелевский лауреат премии мира...

Фото: duma.gov.ru

«ТАКОГО «ПОЛИТИЧЕСКОГО РАЗВОДА», КОТОРЫЙ УСТРОИЛ ПРЕМЬЕР ВЕЛИКОБРИТАНИИ ДЭВИД КЭМЕРОН, ЕЩЕ НЕ БЫЛО»

— Но российско-американскую договоренность о прекращении огня в Сирии явно торпедируют.

— Я бы сказал, что подобные политические процессы идут по синусоиде — то вверх, то вниз. В Америке вдруг заговорили о новых санкциях против России, из администрации президента США пошли призывы к юрлицам не иметь дела с российским бизнесом, неожиданно возникает американский план Б, который стремится разбить политическую роль России и снова сделать ее обвиняемой. Такого рода тенденции, нервозность — я ее называю политической турбулентностью — в значительной степени носят субъективный характер. Потому что объективных предпосылок нет.

Сегодня, с моей точки зрения, как раз начинает проявляться влияние позитивных факторов, которые будут воздействовать на изменение ситуации в отношении санкций против России, в отношении смягчения русофобских позиций. На это повлияет президентская кампания в США. Не случайно там в президентской гонке лидирует Дональд Трамп, который заявил, что у него сложились бы прекрасные отношения с Путиным. А на следующий год будут выборы канцлера в ФРГ, президента Франции.

Европейская площадка сегодня окрашена в краски проблем, связанных с мигрантами. Сегодня трещит евро, пошли противоречия между евро и долларом, наблюдается очень негативная позиция многих европейских банков... А такого «политического развода», который устроил премьер Великобритании Дэвид Кэмерон, я вообще не могу припомнить в истории международных отношений... Добиться особого статуса — это тоже свидетельство глубокого кризиса ЕС. Все это подводит западных идеологов, теоретиков, дипломатов к мысли, что негативную позицию в отношении России надо менять.

«НУЖНА ДОКТРИНА ПУТИНА»

— Что для этого можно сделать самой России?

— Я анализировал происходящие в Европе и мире процессы, и мне пришла в голову идея: а почему у нас нет внешнеполитической доктрины Путина? Когда был карибский кризис, появилась доктрина Кеннеди. Есть доктрины Никсона, Джонсона, Клинтона... Я написал очень серьезную бумагу и передал в администрацию президента России. Доктрину Путина я предложил назвать «О цивилизационности современного государства».

В 2007 году Путин выступал на мюнхенской конференции по безопасности. Та его мюнхенская речь, которая была посвящена защите международного права, однополярности мировой политики, роли России в современном мире, вызвала бурную полемику. Очень прагматичным было выступление президента России 28 сентября 2015 года в рамках 70-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Там Путин тоже говорил о цивилизационности. Действительно, государства потеряли это качество, даже не знают, в чем эта цивилизационность должна проявляться.

Инициативы Путина как главы Российского государства в отношении международного права, защиты прав народов, наций, межнационального и межконфессионального диалога, с моей точки зрения, это содержание доктрины Путина.

«УНИКАЛЬНОЕ СОБЫТИЕ — В МОСКВУ ПРИГЛАШЕНЫ 98 РУКОВОДИТЕЛЕЙ ЕВРАЗИЙСКИХ ПАРЛАМЕНТОВ»

— Известно, что вы входите в группу по ситуации на Украине, которая уже второй год действует при Сергее Нарышкине. Что сделано?

— Мы подготовили серьезные документы, которые наша делегация повезла в парламентскую ассамблею ОБСЕ. Сейчас мы делаем перевод на английский, французский и немецкий языки и разошлем каждому парламенту.

Мы также хотим украинскую тематику поднять на готовящемся совершенно уникальном — просто для Книги рекордов Гиннесса — событии. В мае этого года приглашены в Москву 98 руководителей евразийских парламентов. Такого никогда не было. Есть старейшая международная организация — межпарламентский союз. Но вот чтобы территория Евразии...

Сейчас уже многие сообщили, что приедут. Хотят приехать на уровне первых лиц китайцы, индусы, пакистанцы, казахи... Это будет событие мирового уровня.

Сегодня в лице запрещенной в России террористической организации ИГИЛ и подобных ей мы видим грозную концентрированную силу. Поэтому как никогда нужна консолидация стран, регионов, политиков, парламентариев...

— И нужны честные и чистые выборы в самой России. Теперь вы сможете на это влиять. Удачи вам на новом посту в Центризбиркоме!

— Спасибо! Обязательно продолжим сотрудничество с «БИЗНЕС Online». Желаю вашей газете оставаться оперативным и ответственным СМИ. Сегодня «БИЗНЕС Online» читают не только в Татарстане, не только в Поволжье, это газета, которая имеет общероссийский масштаб. Успехов!