1 мая исполняется 95 лет легендарному профессору Казанского университета Николаю Непримерову 1 мая исполняется 95 лет легендарному профессору Казанского университета Николаю Непримерову

ПРИСТУПИЛ К СОЗДАНИЮ СВОЕЙ ТЕОРИИ МИРОЗДАНИЯ ОТ ВОЗНИКНОВЕНИЯ ВСЕЛЕННОЙ ДО СОВРЕМЕННОСТИ

«Ты приходишь в этот мир не для того, чтобы оправдывать чьи-то ожидания, и этот мир создан не для того, чтобы оправдывать твои ожидания», — так сказал мудрец. Можно подумать, что это сказано о моем отчиме, Николае Николаевиче Непримерове. Множество фактов из его биографии, все, что сопровождало его на жизненном пути, — прямое тому подтверждение. Не буду пересказывать растиражированные сведения о нем как ученом, воине, педагоге. Расскажу о том, каким узнал его за совместно прожитые 50 лет.

В далекие 60 - 70-е годы ХХ века кафедра радиоэлектроники была в расцвете сил. Прекрасная экспериментальная база, хорошее финансирование обеспечивали ей лидирующее положение на факультете. Можно было вполне довольствоваться высоким положением профессора, заведующего кафедрой. Но «этот мир создан не для того, чтобы оправдывать твои ожидания». Неукротимая внутренняя энергия не давала Николаю Николаевичу сидеть на месте и ждать. Для кафедры это было время масштабных исследований на нефтяных и газовых месторождениях страны. Казанский мечтатель Непримеров хотел видеть мир окруженным вереницами исследовательских станций с надписями «Казанский университет» на борту.

Вереницы действительно были. Были замечательные экспедиции по всему бывшему Советскому Союзу — от Карпат до Камчатки, от Тюмени до Туркмении. Все это на свой страх и риск организовывал Николай Николаевич и лично возглавлял колонны исследовательских станций за рулем флагманского «козла». Он не боялся посадить за руль машины безусого юнца-студента, который из всех возможных путей на дороге выбирал ямы, кочки, лужи. Машины нещадно бились, переворачивались, уезжали в кювет. К счастью, обходилось без несчастных случаев, работа шла.

Иногда появление машин с надписями «Казанский университет» срабатывало так: обнищавший в отдаленных местностях народ, полагая, что приехал казанский универмаг, подтягивался к автобусам с вопросом: когда товар продавать будут?

Николаю Николаевичу не сиделось на месте и в Казани. Помимо основных обязанностей, он нагружал себя лекциями по линии общества «Знание», в школах, в студенческих общежитиях, выступал на телевидении. Лекции были на самые разные темы. Еще тогда, в начале 70-х, Николай Николаевич приступил к созданию своей теории мироздания от возникновения Вселенной, зарождения живого на Земле, формирования человека и до современности. Лекции были такими увлекательными, что буквально завораживали студентов. Читальные залы в общежитиях были набиты битком. Было видно, что Непримеров и сам доволен тем, что удалось узнать и уложить в схему. Укладывание все и вся в схему — один из его коньков. В любой системе он непременно разглядит 3 или 10 иерархических ступеней. Вот такой современный Прокруст.

https://commons.wikimedia.org/wiki/File:Nikolai_Nikolaevich_Neprimerov_1953.jpg За настройкой аппаратуры для кандидатской диссертации, 1953 (фото: ru.wikipedia.org)

ПОСЛЕ ЕГО ЛЕКЦИЙ ОТПАДАЛО ЖЕЛАНИЕ ПОГРУЖАТЬСЯ В ДУРМАН

Тот период в жизни страны Николай Николаевич характеризовал как время томления духа. Тогда мы, студенты, с удивлением узнавали из его лекций, что бессмысленному штудированию трудов классиков марксизма-ленинизма, засорению памяти бесчисленными датами, именами и числами из истории КПСС, имитации деятельности на поприще комсомольской работы можно противопоставить работу собственного ума.

В то время мне как слушателю доставалось больше всех. Это начиналось утром за завтраком примерно так: «Мне сегодня ночью не спалось, и я обдумывал такую проблему...» Продолжалось в университете на его лекциях и заканчивалось за ужином словами: «Сегодня мне в голову пришла такая идея...» В силу своего малознания я порой даже не мог понять, о чем идет речь, не то чтобы участвовать в разговоре. Постепенно мое смущение стало переходить в раздражение и молчаливое негодование. Неужели ни о чем другом нельзя поговорить, натужно думал я. Николая Николаевича это мало беспокоило. Он продолжал свои монологи. Неважно, понимаю ли я что-нибудь, важно было иметь слушателя. Вероятно, это помогало и до сих пор помогает ему лучше понять то, над чем он думает. Попробуйте завести с ним разговор на какую-нибудь тему, пусть даже о здоровье вашей кошки. Он быстро сведет его на тему о физической модели среды.

Еженедельно на кафедре проходили обсуждения, где каждый из сотрудников был обязан сделать доклад либо о своей текущей научной деятельности, либо, если таковой нет, на какую-нибудь животрепещущую тему, которую часто рекомендовал Николай Николаевич. Если кто-либо был не готов, он с ходу и с удовольствием подменял незадачливого докладчика. Темы для рассказа будто роились в его голове и требовали выхода. Слушать было интересно. Вдруг оказывалось, что вместо привычного и уже прочно въевшегося в сознание официоза, есть другая, непримеровская точка зрения на международные события, на науку, образование, часто парадоксальная, выходящая за рамки дозволенного. После таких лекций возникало ощущение собственной неполноценности: почему я так мало знаю?

Откуда Николай Николаевич черпал свою информацию? Часто она поражала нас своей новизной и казалась в то время недоступной. Например, о бюджете, военных расходах, новейших средствах вооружений, тайных сторонах внешней политики СССР и т. д. Ответ простой. Все свободное время он посвящал чтению. После научной деятельности это его второе любимое занятие. Ежемесячно домой выписывалось до полутора десятков газет и журналов, содержание которых просеивалось сквозь критическое сито. Помогала великолепная память, не замутненная ни каплей алкоголя, ни единым вдохом табачного дыма за всю жизнь. Удивительно, но к курильщикам и выпивохам Николай Николаевич всегда был вполне лоялен. Эти увлечения сотрудников кафедры никогда не были основанием для каких-либо гонений с его стороны. Лучше, чем наказания и увещевания, действовали его лекции, после которых отпадало желание погружаться в дурман.

Жизнь человека измеряется не числом календарно прожитых лет, а количеством принятой, переработанной и переданной информации — его собственный излюбленный афоризм. Хотелось бы, конечно, прожить подольше. Бог с ней, с информацией. В этой жизни так много других приятных и необходимых дел. Но попробуйте ему возразить! Вы вмиг окажетесь записанным в разряд теплокровных животных. Желание принимать, перерабатывать и передавать уже давно и прочно отделило Николая Николаевича от нас, теплокровных. Для любого события или явления у него есть свое собственное толкование. Кажущееся поначалу абсурдным, оно часто совершенно неожиданно оказывается единственно правильным. В разговоре Николай Николаевич будет неизменно просвещать и наставлять собеседника, будь тот специалистом в какой угодно области — химии, медицине, геологии и т. д. Собеседник еще не успел рта раскрыть, чтобы поведать о каком-то событии, а у Николая Николаевича уже готова своя версия.

Фото из музея истории казанского университета, источник tatfrontu.ru Фото из музея истории Казанского университета, источник tatfrontu.ru

СЛУШАТЬ ЕГО РАССКАЗЫ ОБ ИСТОРИИ ВОЕННОГО ВРЕМЕНИ МОЖНО БЕЗ КОНЦА

В разговорах в присутствии Николая Николаевича никогда не бывает ненормативной лексики, фамильярностей, пересудов. Это не навязывается, просто с порога понимаешь, что в этой обстановке можешь подняться на ступеньку выше.

Совершенно лишенный снобизма,Николай Николаевич с одинаковым увлечением рассказывает о своих идеях и заезжему академику, и дворовому мальчишке. Помню, как лет 15 назад в Казань издалека приехал его однополчанин. Пожилой человек, далекий от науки, он в течение нескольких часов вынужден был выслушивать лекцию о мироздании, проблемах естествознания и т. д. Наконец, допив в одиночку привезенную бутылку водки, он крякнул, вытер седые усы, и сказав «Ну это не для моего ума», уехал восвояси. Задушевных посиделок с воспоминаниями о военных годах не получилось.

Николай Николаевич прекрасно помнит мельчайшие события военного времени, участником которых был сам. Его собственные воспоминания о том времени служат каркасом, поддерживающим огромную массу фактов, почерпнутых из исторической литературы. Слушать его рассказы об истории военного времени можно без конца.

Отношение Николая Николаевича к гуманитарным наукам и этой сфере деятельности пренебрежительное. На вопрос «Произведения какого писателя вы больше всего любите?» можно услышать примерно такой ответ: «Зачем читать художественную литературу? Чтобы в сотый раз узнать, как Ваня любит Машу, а Маша любит Ваню? И вообще, слово «художественная» имеет корень худо».

Тем не менее Николай Николаевич разбирается в литературе на удивление хорошо. Прекрасно помнит авторов, персонажи, содержание многих произведений. Отличная память навсегда запечатлела то, что было прочитано в молодости, в то время когда у него еще не было таких бескомпромиссных суждений.

tatar.ru Николай Николаевич прекрасно помнит мельчайшие события военного времени, участником которых был сам (фото: gosalcogol.tatar.ru)

Николай Николаевич многократно предпринимал и до сих пор предпринимает попытки расшевелить университетское сообщество. Раньше это были интересные лекции о том, что он сам узнал и критически осмыслил. Теперь он гневно обрушивается на современные безнадежно больные науку и образование и предлагает радикальные способы их излечения.

Особенно воинственно Николай Николаевич отстаивает свою точку зрения в дискуссиях и при ответах на вопросы. Любая попытка противопоставить его идеям общепринятые представления вызывают со стороны Николая Николаевича шумную реакцию. Возмущенный голос повышается до предела. Энергично жестикулируя, он доказывает свою правоту с такой страстью, что порой его аргументация отходит на второй план, уступая место обычной человеческой реакции: а что я такого сказал, что он на меня так кричит? После этого Николай Николаевич быстро берет себя в руки. В голосе звучат примирительные интонации. Конечно, в этих всплесках нет ничего личного, есть только искреннее желание донести до слушателей свою идею.

Зачастую дискуссии завершаются тем, что называют гласом вопиющего в пустыне. Безучастность аудитории приводит его в уныние и на вопрос «Как прошла лекция?» Николай Николаевич отвечает «На троечку».

kpfu.ru Фото: kpfu.ru

«НЕ ЖАЛЕЙ ШУБУ С БАРСКОГО ПЛЕЧА» — ОДНА ИЗ ЕГО ЛЮБИМЫХ ПОГОВОРОК

Особенно сильное впечатление его страстность и бескомпромиссность производит на людей, далеких от науки. В очерках о Николае Николаевиче можно в изобилии использовать словесные штампы, сопутствующие столь любимым ими сенсациям: «впервые» , «революционные идеи» , «опережает время» и т. д.

Научное сообщество, напротив, воспринимает идеи Николая Николаевича с явной настороженностью. Далеко не всех устраивает его бескомпромиссность в тех вопросах, где они давно и прочно утвердились и считают свое понимание и толкование единственно верным. Были и есть откровенно непримиримые. Я был свидетелем беседы Николая Николаевича с одним весьма известным профессором, специалистом в области оптики и квантовой физики. Николай Николаевич увлеченно рассказывал о научных идеях Альберта Эйнштейна, его попытках создать единую теорию поля, которые охарактеризовал как трагедию его жизни. Собеседник внимательно и молча слушал и, не вступая в дискуссию, сказал: «Я в этих вопросах некомпетентен», — повернулся и ушел.

Те, кто не дает волю эмоциям, спокойно отсеивают все полезное для себя и впоследствии развивают идеи Николая Николаевича, полагая, что это уже принадлежит им. Он смотрит на это спокойно. «Не жалей шубу с барского плеча» — одна из его любимых поговорок.

Также запросто, от широкой души, распоряжается Николай Николаевич своими финансами. Он может подарить ученику-последователю хороший, современный компьютер. Может и не подарить, если вы не сумели вовремя поддакнуть и сделать вид очень заинтересованного в его теориях человека. К сожалению, таких краснобаев, циничных, расчетливых, с хорошо подвешенным языком, лаборатория Николая Николаевича знала предостаточно. Как правило, получив свое, они исчезают в неизвестном направлении или пытаются продать ему же результаты «своих» трудов.

Всю оргтехнику и расходные материалы для своей лаборатории в университете он уже давно покупал на собственные средства, не считая нужным терять время и силы на хождение по университетским инстанциям в поисках денег. Важно, чтобы это было для дела, говорит он.

Если начинают одолевать докучливые проверяющие, мол, почему у него в кабинете отсутствует то, что должно присутствовать, или, наоборот, присутствует то, что не оприходовано, Николай Николаевич с досадой отмахнется и с лихвой возместит кажущиеся недоимки, лишь бы не отвлекали от работы. И на этот счет у него имеется любимая поговорка: «Лес рубят — щепки летят».

kpfu.ru Фото: kpfu.ru

ЕГО СТАТЬИ КАК МИНИМУМ РАСШАТЫВАЮТ, А ТО И ВОВСЕ НИСПРОВЕРГАЮТ УСТОИ СОВРЕМЕННОЙ НАУКИ

Большое огорчение доставляет ему неспособность, а порой нежелание молодых научных сотрудников продолжить его дело, развивать его идеи. Многие из них трезво оценивают ситуацию. Гораздо проще пробиться, следуя в узком направлении в рамках традиционной науки, где пути отшлифованы многочисленными предшественниками. Там можно попасть в обойму, обеспечив себе зеленый свет для публикаций в солидных научных журналах, получение грантов, признание научного сообщества. Именно от этого застрахованы научные идеи Николая Николаевича. Ни один редактор научного журнала не рискнет навлечь на свое издание шквал критики, опубликовав его статью. Ее содержание будет как минимум расшатывать, а то и вовсе ниспровергать устои современной науки.

Ученые, на склоне лет продолжающие заниматься наукой, часто грешат претензиями на гениальность. Более молодые коллеги усмехаются: дедушка выживает из ума. Не таков Николай Николаевич. Он еще вполне «строевой». Чтобы вникнуть в его идеи, требуется некоторое усилие над собой и, конечно, достаточный уровень подготовки. Он с легкостью оперирует законами, формулами, терминами из различных разделов физики и других наук. Тех, кто привык копошиться в своей узкой области науки, такая резвость ума обескураживает. Остается молча слушать и надеяться, что в его речах промелькнет что-нибудь знакомое, чтобы вставить свое слово.

На проблему с публикациями у Николая Николаевича нашлось быстрое и энергичное решение — он публикует монографии за свой счет. В них он готов нести и несет персональную ответственность за все сказанное.

Те из молодых сотрудников, что восприняли идеи Николая Николаевича и поначалу энергично включились в работу, быстро понимают, что ожидать от него научного руководства в общепринятом понимании бесполезно. Он генерирует идеи. До их практического воплощения дистанции часто такие, что энтузиазм быстро пропадает. Тем не менее Николая Николаевича никак не отнесешь к разряду теоретизирующих ученых. Его руками создавалась научная аппаратура, десятки лет он лично занимался промысловыми исследованиями и знает, почем труд экспериментатора. Многие молодые, талантливые ребята приходили на кафедру с желанием заработать, научиться, продвинуться — и уходили с ощущением выжатого лимона. Проблемы продвижения молодых сотрудников остаются за пределами понимания Николая Николаевича. Он пришел в этот мир не для того, чтобы оправдывать чьи-то ожидания.

Зачастую приходящие к нему в кабинет на полуденные чаепития посетители маскируют желание вкусно угоститься заинтересованностью в обсуждении новых научных идей. Посиделки отчасти на то и рассчитаны, чтобы привлечь посетителей и рассказать им о своей новой теории. Может быть, найдется продолжатель. Однако бывалых гостей не проведешь. Теории теориями, а кофе и сладости у Николая Николаевича отменные.

tatar.ru Фото: gosalcogol.tatar.ru

НЕВОЗМОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ ЕГО БЕГАЮЩИМ С БУМАЖКАМИ ПО ИНСТАНЦИЯМ, ЧТОБЫ ЗАРУЧИТЬСЯ ПОДДЕРЖКОЙ ЗА НАГРАДУ

Привитый в трудные годы молодости аскетизм, способность обходиться минимумом в быту сопутствовали ему всю жизнь. Уже на пороге XXI века он страстно доказывал собеседникам, что иметь три костюма и столько же пар обуви для человека — это излишество и расточительность. Вместо того чтобы мыслить, творить, создавать, человечество бездумно тратит силы и ресурсы на бесполезную погоню за модой. «Николай Николаевич! Позвольте женщинам иметь два платья», — не без лукавства заметил один из собеседников. Развеселились все. Первый — Николай Николаевич. Окончательная точка в разговорах о погоне за модой была поставлена в 2000 году, когда он привез из Рио-де-Жанейро несколько модных костюмов и пар обуви.

От предложений коллег продвигаться в академики или заслуженные деятели Николай Николаевич отмахивается. Невозможно представить его бегающим с бумажками по инстанциям, чтобы заручиться поддержкой для выдвижения на звание или награду: «Вам нужно — вот вы и бегайте. Для меня важно другое». И опять начинается лекция о физической модели среды.

Утверждают, что когда душа усопшего предстает перед высшим судом, никто не спрашивает, каких чинов, званий и наград он снискал в прошлой жизни. Спрашивают о том, каким он был человеком. Можно с уверенностью утверждать, что Николай Николаевич даст достойный ответ на этот вопрос.

Анатолий Христофоров