Дмитрий Михеев, «Эластолюкс»: «Во время шоу «Пилигрим» я молился»

Дмитрий Михеев: «Наша технология опустошает карман тех, кто строит свой бизнес на постоянном ремонте»

БОЧКУ, ПОКРЫТУЮ ПОЛИМОЧЕВИНОЙ, НЕ МОГ ПРОБИТЬ ДРОБОВИК

— Дмитрий Николаевич, у вашей компании узкая специализация. Как вы к ней пришли?

— В начале 2000-х годов я в рамках камского технополиса в Набережных Челнах занимался проработкой бизнес-проектов — решал, какие из них выносить на обсуждение экспертного совета и инвесторов. Мы рассмотрели около 200 проектов в строительстве, биологии, медицине, энергетике и т. д. Среди них были и проекты ради проектов, и много чего любопытного. Например, трехмерный кирпич, позволявший собирать здания без цемента. Но, исходя из квалитета его точности и формовки, для каждой тысячи штук было необходимо делать новую форму — кирпич был бы золотой. Поэтому мы отказались: «Нецелесообразно!» Даже ветряные генераторы предлагали.

— А было что-то дельное?

— Мы выбрали три проекта: производство удобрений, инновационных аккумуляторов — мы даже презентовали их «КАМАЗ-Мастеру». Небольшая коробочка выдавала 2 киловатта — сваркой можно заниматься. Но не смогли договориться с разработчиками на условиях, которые устраивали инвесторов. Потом ситуация в городе у партии «Справедливой России» — а камский технополис был ее проектом — резко поменялась, и мы все бросили. С третьим проектом я ушел в самостоятельное плавание.

— Что это был за проект?

— Речь шла о строительном пенополиуретане. Этот материал был известен в мебельном производстве, еще из него делали сиденья для автомобилей. А тут было решено использовать тепловые свойства пористой структуры пенополиуретана для утепления зданий, фундаментов и т. д. Причем интересовал именно его бесшовный способ нанесения. Все остальные материалы прибивались, приклеивались и т. д., что имело свои недостатки. Пенополиуретан же прилипал намертво, и его теплопередача была в 1,5 - 2 раза выше, чем у более привычного эструдированного полистирола. Из этого материала в зависимости от его плотности можно сделать как мягкую подушку, так и нож. Мы из пенополиуретана 120-й плотности изготавливали даже колонны. Такая колонна сама по себе весила 45 килограммов, а в оси выдерживала 3-тонные плиты перекрытия. Мы применяли их при реконструкции ДК Альметьевска.

«Никто же не предполагал, что будет 8 открытий!» (на фото — шоу «Пилигрим»)

— Вероятно, такой материал шел на ура?

— К сожалению, все новое у нас приживается тяжело. Сначала пришлось доказывать, что это не столь пожароопасный материал, как долгое время считалось. Мы проводили эксперимент: даже минвата горела дольше при попадании на нее бензина, чем пенополиуретан.

— Кто финансировал ваш проект?

— Мы нашли инвестора в Елабуге. Я был просто менеджером по реализации, но в конце концов решил работать самостоятельно — создал свою фирму и получил первый контракт. Перед строительством индустриального парка в Чистополе ремонтировали большую котельную в 5 километрах от города. Так вот, верхнюю трубу, которой, как говорится, Богу душу подогревали, мы делали по пенополиуретановой технологии. А в 2004 году наткнулись на выставке на американскую военную технологию с не очень благозвучным названием Polyuria. В русском варианте — полимочевина. Бочку, покрытую полимочевиной, дробовик не мог пробить с расстояния 50 метров, тогда как обычную пробивал насквозь. Ей даже покрывали подводные лодки: 60 сантиметров полимочевины весят в 6 раз легче брони, а выдерживают кумулятивные снаряды и торпедные удары. При этом у нее идеальные гидроизоляционные свойства. Полимочевиной можно покрывать и металл, и бетон — все что угодно. Более того, мы убедились, что это единственный гидроизоляционный материал в жидком состоянии, который можно наносить прямо на воду, — он там формируется, тогда как любой другой просто растворяется. Мы решили заняться и полимочевиной. Уговорили американцев открыть завод в России в Калуге — с тех пор закупаем этот материал там.

АМЕРИКАНЦАМ ЭТО И В ГОЛОВУ НЕ ПРИХОДИЛО

— Вы предлагаете российским заказчикам американские материалы?

— Не совсем — я переработчик. Наше ноу-хау — применение пенополитуретана вместе с полимочевиной. При том что их делают на одном оборудовании, их никто никогда не соединял.

— Американцам это и в голову не приходило?

— Нет. А мы решили попробовать: на пенополиуретан — а это теплоизоляция — сверху наносить полимочевину, обеспечивающую гидроизоляцию. Первое время серьезно портило ситуацию оборудование. Установка Grako, которую нам сосватали американцы, (по названию концерна-производителя) убивала материал. Мы сожгли пять установок (а каждая стоила миллион рублей), пока у нас что-то получилось.

— Все дело было в упорстве?

— Не совсем. Подходящее оборудование Gamma мы нашли у испанцев — бывших работников концерна Grakо. С учетом наших требований они его модернизировали. Основным для него стала полимочевина, пенополиуретан — само собой.

— Ноу-хау пользовалось спросом?

— Напротив, шло очень тяжело. Люди не верят, когда им рассказываешь чудеса. Например, что поверхность формируется за 10 секунд, то есть уже через минуту по ней можно ходить. Такого не позволяет ни одна наплавляемая технология, и сертификация добровольная. Тем не менее американский завод в Калуге сертифицировался. Бизнес в России — это пороховая бочка.

«Мы не только выровняли крышу казанского цирка (она была вся в провалах), но и зашлифовали, а затем покрыли белой краской от выгорания по требованию ЮНЕСКО»

«МИННИХАНОВ УДИВИЛСЯ: «А ПОЧЕМУ У НАС ЭТОГО НЕТ?!»

— Когда вы получили первый крупный контракт?

— После того, как умудрились попасть на работу в окружение президента Минниханова. Мы делали бетонное покрытие в гараже на даче у брата Ивана Егорова, и Рустам Нургалиевич как раз зашел к соседу. Мы при нем напылили полимочевину на картонку и попросили через минуту попробовать разрезать ее или порвать — это было невозможно сделать. Он удивился: «А почему у нас этого нет?!» Мы пожаловались, что уже полгода бьемся за казанский цирк, где нужна реконструкция крыши — нас не подпускают. Президент распорядился рассмотреть вопрос. И через два дня ГИСУ поменяло технологию. Крыша на казанском цирке сделана с использованием полимочевины. Мы не только ее выровняли (она была вся в провалах), но и по указанию ГИСУ зашлифовали, а затем покрыли белой краской от выгорания. Таким было требование ЮНЕСКО.

— Случайная встреча с президентом вам сильно помогла?

— Она стала судьбоносной. На крыше казанского цирка мы и опробовали объединенную технологию, хотя это вызывало много недовольства.

— Кто был недоволен?

— Например, союз альпинистов Татарстана. Раньше они чистили эту крышу от снега за приличную сумму. А теперь с ними расторгли контракт: снег просто не держится на крыше. К слову, после этого многие чиновники, в том числе минстроя, использовали эту технологию для крыш и подвалов собственных домов.

«МЫ СПАСЛИ ТРИБУНЫ «КАЗАНЬ АРЕНЫ» ОТ ДИКОГО ПОРИЦАНИЯ»

— После цирка вам был открыт зеленый свет?

— Это громко сказано. Мы нацелились на стадион «Казань Арена», где было необходимо выполнить покрытие трибун для защиты бетона от разрушения, оказывали необходимость этого на совещаниях в министерстве строительства. Все понимали, что нужно что-то делать, потому что качество существующего покрытия было ниже плинтуса: ямы, неровности. В конце концов премьер Ильдар Халиков распорядился дать нам для пробы один сектор. Он каждый день делал на стадионе обход — это занимало около часа. За это время мы успели полностью обработать все 300 квадратных метров. Халиков пришел посмотреть, а все уже сделано и даже можно ходить. Ни одно другое покрытие так быстро не положишь. Тогда Ильдар Шафкатович резонно заметил: «Если эта технология позволяет делать 2 тысячи «квадратов» в день, что же вы тогда сопротивляетесь?!» Я подтвердил, что работы на стадионе можно выполнить за месяц, и с нами подписали контракт.

— Это был крупный для вас контракт?

— 44 тысячи «квадратов» — это очень серьезно. В денежном выражении — 50 миллионов. Работы на стадионе пришлись на зиму. А весной, когда потребовалось быстрее освободить трибуны, волонтеры лопатами попортили нашу работу. Пришлось переделывать, причем 7 тысяч квадратных метров — полностью. Закончили к майским праздникам, когда до Универсиады оставалось два месяца. Мы спасли трибуны от дикого порицания. Сейчас ступеньки там ровненькие. А видели бы вы их прежде — все раскурочено, углы сбитые. Нанося покрытие в первый раз, мы оставили все как есть. Премьер посмотрел сверху на маршевую лестницу: «Стыдоба».

— Вам за это не досталось?

— Было понятно, что это погрешности самого бетона. Но было решено срочно что-то предпринять. Мы залили все материалом с выравнивающим эффектом — ям размером с кулак уже не было. Кроме того, выложили поверхность плиткой. Рустам Нургалиевич, встречая меня на трибунах «Казань Арены», интересовался: «Успеете за месяц?» Мы уложились. Полимочевину по второму разу наносили, когда до Универсиады оставалось 20 дней. С того времени по трибунам прошли десятки тысяч человек — все держится. А в июне появилась дирекция открытия Универсиады. Увидев, как мы делаем гидроизоляцию, они полностью поменяли проект. Вместо того, чтобы варить бассейн к открытию Универсиады из нержавеющего металла (а это 4 тысячи квадратных метров), решили собрать его из фанеры. И мы за 4 дня на всю эту площадь нанесли тонкий — 2 миллиметра — слой полимочевины, который выдерживал 600 тонн воды. Это было ноу-хау. Вода в бассейне держалась, несмотря на множество швов и стыков. Единственное — поверхность стала глянцевой и скользкой, а в бассейне должны были танцевать 400 человек.

— Как вы вышли из ситуации?

— Придумали нанести полимочевину по другой технике и получили шершавую поверхность — «шагрень». Она, конечно, создала определенные трудности: грязь оседала на поверхности, и воду пришлось несколько раз менять. Сливали ее и накануне открытия Универсиады... Церемонию открытия Универсиады я смотрел из скайбокса — рядом с министром экономического развития России, главным конструктором стадиона — англичанином, руководством нашего минстроя, ГИСУ, а также директорами генподрядных организаций — ТИГП, ПСО «Казань», «Камгэсэнергостроя»... Я был единственным из подрядчиков. Все понимали ответственность.

— А если бы что-то пошло не так?

— Намекаете, что тут бы прямо «похоронили» и меня, и технологию? (Смеется). Возможно... А через два месяца после Универсиады я встретился с президентом в Сочи — нашу компанию пригласили на международный экономический форум. Минниханов сказал своим помощникам: «Хорошая технология, помогите им». Его выслушали и ...про нас благополучно забыли.

— А в тендерах к Олимпиаде-2014 вы не участвовали?

— Участвовали, но наш материал не допустили и просчитались. На медиацентре за неделю до сдачи ветер разодрал в клочья мембрану крыши, и все залило. Перед приездом Путина пришлось срочно переделывать. Тогда-то устроители и обратили внимание на американскую технологию. Она была единственным спасением. Собрали 12 установок со всей страны, включая одну нашу. В результате 150 тысяч «квадратов» крыши были покрыты за 32 дня.

— Это был большой цейтнот?

— На крыше медиацентра мы работали в две смены: и днем, и ночью.

«Увидев, как мы делаем гидроизоляцию, полностью поменяли проект: вместо того, чтобы варить бассейн к открытию Универсиады из нержавеющего металла — а это четыре тысячи квадратных метров — решили собрать его из фанеры»

«ВО ВРЕМЯ ШОУ «ПИЛИГРИМ» Я МОЛИЛСЯ»

— А потом в Казани был чемпионат мира по водным видам спорта...

— И прогремевшее на всю страну шоу открытия «Пилигрим». Им занималась та же команда Крутого. Они сразу позвонили нам: «Есть желание усложнить конструкцию. Сможете сделать так, чтобы она выдержала воду?»

— В чем именно была сложность?

— На поверхности в 950 «квадратов» было почти 1700 стыков — практически решето. Только под освещение было сделано около 400 отверстий. Мы изучили проект: «Выдержит». Именно с учетом нашей технологии и создали шоу «Пилигрим». Если бы не она, не было бы ни выкатных роботов, ни потайных люков и конструкции с огромным количеством перемещающихся предметов и прозрачных светоотражающих и светопропускающих конструкций, было бы намного сложнее удержать сотни тонн воды. Хотя в одном устроители все равно просчитались.

— В чем именно?

— Представляете: 400 тонн воды и 28 стыков центральной чаши стадиона, у которых площадь соприкосновения — ребро? Когда в бассейн налили воды, все держалось нормально. Но как только сама платформа и люди стали двигаться (мы это увидели на генеральном прогоне), появились щели, и все пошло-поехало: в час стало уходить по 1,5 «куба» воды. Конструкция не смогла выдержать такой динамики.

— Отношения с Игорем Яковлевичем у вас из-за этого не испортились?

— Нет. Он, конечно, поволновался, но все было поправимо. Да, для этого пришлось всю воду слить, швы законтрить и снова залить. До открытия чемпионата еще оставалось два дня.

— Потом-то было все нормально?

— Да. Просто включили насос и доливали 1,5 «куба» воды в день. Это не критичный объем. У нас контракт был на открытие-закрытие. Никто же не предполагал, что будет 8 открытий! Мы все эти 8 дней были как проклятые. Про церемонию закрытия я уже не говорю, а на церемонии открытия я стоял под трибуной и молился, чтобы вода, не дай Бог, не ушла. Если бы это случилось, пришлось если не из страны выезжать, то из республики точно (смеется).

— Седые волосы у вас не появились?

— Они у меня появились еще во время Универсиады. На тот момент это ведь вообще был эксперимент.

— Зато, наверно, стоимость работ покрыла все?

— На чемпионате мы сработали практически в ноль. Нам сразу сказали: проект рассчитывался по ценам времен Универсиады, и других не будет, а доллар уже пошел вверх. Но нам важно было показать саму технологию. Кстати, после «Казань Арены» минстрой решил использовать нашу технологию еще на 6 казанских стадионах — Дворце водных видов спорта, центре хоккея на траве, «Ракете», «Олимпе» и «Динамо». Там с ее помощью выполнили гидроизоляцию трибун и подтрибунных помещений. Центральный совет «Динамо» привел нашу работу в пример: «Вот как надо сделать все 27 стадионов к чемпионату мира в стране». Но пока ни один из них к нам не обратился. Видимо, нет денег.

За применение инновационных технологий при строительстве объектов Универсиады-2013 и Олимпиады-2014, что позволило значительно сократить сроки работ, Михеева наградили Золотой звездой Отечества (фото из архива Дмитрия Михеева)

«ЭЛАСТОЛЮКС» — ЭТО БРЕНД»

— Компания «Эластолюкс» принадлежит вам?

— Да. «Эластолюкс» — это бренд, который запатентован в ФИПСе (федеральном институте промышленной собственности — прим. ред).

— А как же основоположники-американцы?

— Мы с их позволения сделали собственные технические условия, запатентовали свою марку и уже несколько лет выпускаем материал под собственным названием на их заводе в Калуге.

— А где у вас размещена переработка?

— На передвижных установках, которые смонтированы на машинах. Они где надо, там и перерабатывают. Это очень удобно. А вообще у нас есть база в Набережных Челнах и перевалочный пункт в Казани.

— Какие у вас мощности?

— Мы располагаем четырьмя установками, с помощью которых в день можем покрывать 5 тысяч «квадратов» поверхности.

— Сколько человек обслуживает одну установку?

— Достаточно трех, включая водителя.

— А каков в целом штат?

— 15 - 20 человек, и то только тогда, когда слишком уж много работы, а обычно спокойно справляются 10 человек.

— У вас есть филиалы?

— В регионах мы создаем аффилированные предприятия — например, «Эластолюкс-Калининград» или «Эластолюкс-Пермь». В открытии филиала с учетом особенностей ведения бизнеса в России, больше затрат, чем смысла. Это наши партнеры, которым мы передали технологии. Все, что я имею, — это определенный процент с материала плюс жесткий контроль по качеству.

— Сколько у вас их сейчас?

— Четыре. В разное время мы дислоцировались в разных городах.

— С чем это связано?

— Часто условием участия в широкомасштабных проектах их администрация ставит регистрацию в данном регионе, чтобы там оставались налоги. Так было, когда мы проводили работы в Бугульме, Казани и Чувашии. Единственное, где от нас это не требовали — в Сочи.

«Мы спасли от дикого порицания трибуны «Казань Арены» (фото из архива Дмитрия Михеева)

«МИНУС 5 ГРАДУСОВ — ПРЕДЕЛ»

— Неужели у вас нет последователей?

— Пальцев на руке хватит сосчитать компании, которые не купили по дешевке оборудование Grako. Но оно или не работает — поликарбонат выпускает, а полимочевину не может или же работает настолько медленно, что расход материала составляет 1,5 килограмма в минуту. С такой скоростью ты потратишь на объект не месяц, а полгода. А вот уровень оборудования Gamma таков, что его вторичного рынка не существует.

— Это оборудование на вес золота?

— По бросовой цене его точно не купишь. Наше бэушное оборудование сейчас эксплуатируется в наших же компаниях в регионах. Зачем мне продавать установку, если она работает? Причем хорошо.

— Эту технологию можно применять круглый год?

— Нет. Минус 5 градусов — предел. Хотя, конечно, бывают и исключения. В конце ноября к нам обратилось республиканское управление ГИБДД. Летом прошлого года им отремонтировали крышу в здании на Оренбургском тракте, а она все течет и течет. Рифкат Минниханов стукнул кулаком по столу, и они позвонили нам: нужно срочно переделать. Но сначала пошли дожди, потом выпал снег. Завершали эти 100 «квадратов» мы уже в декабре...

— К вам обращаются в безвыходных ситуациях?

— Именно. Владельцы SPA-комплекса Luciano на улице Островского решили пристроить четвертый этаж и открыть там ресторан. Когда разобрали крышу, возник перепад в 30 сантимеров. Все стандартные решения давали такой вес, что все просто бы обвалилось. Мы двумя установками запылили им крышу за 4 часа. При этом покрытие из пенополиуретана толщиной 30 сантиметров весило всего 600 килограмм против 6,5 тонн, которые предполагала старая технология. Конечно, это очень дорого для утеплителя — 600 рублей за «квадрат». Но кто еще сделает крышу за один день?

18 июня прошлого года Дмитрий Медведев принимал Иннополис, а едва ли не на следующий день там потекла крыша котельной. И вопрос не в том, кто ее делал, а в том, что по старой технологии. Пришлось срочно перекрывать. Увидев там накопитель для емкостей хранения дизтоплива, я сразу сказал ответственному за хозобъекты: «Ты придешь ко мне и с ним». Он возразил: «Все нормально». А через две недели спохватился: «Вода сочится сквозь стены».

«На крыше Сочинского медиацентра мы работали в две смены: и днем, и ночью» (фото: sochimediacenter.ru)

«В РОССИИ ВЫГОДНО ДЕЛАТЬ ПЛОХО»

— Работа на знаковых объектах развеяла оставшиеся сомнения?

— Увы, в госзаказе крутятся миллиарды, но нас к ним не подпускают. Все, что нам удалось сделать, мы, можно сказать, выдергивали зубами.

— В чем, на ваш взгляд, причина?

— Наша технология опустошает карман тех, кто строит свой бизнес на постоянном ремонте. Гарантия в 15 лет не нужна никому. По крайней мере, в госсекторе, где программа заточена каждые 5 - 6 лет все переделывать. К сожалению, в России выгодно делать плохо — надо осваивать фонды. В Германии, например, если напортачил, тебя больше никогда не допустят к работам и поставят клеймо, какую бы фирму ты ни открыл. Это как кредитная история. А у нас плохо сделал — на тебе еще деньги. Уже не говоря о том, что я с этой технологией не могу участвовать в тендерах, потому что проект изначально делается на основании старых технологий.

— Выставляйся не выставляйся, она не предусмотрена?

— Вот именно. Требуется изменение подхода — нужно изначально составлять смету с возможностью ее применения. Пока же все тендеры, предусматривающие использование полимочевины, инициируем мы. Доходим до заказчика, объясняем, чем это лучше и он меняет условия конкурса. В остальных случаях нам просто говорят до свидания. Например, на КАМАЗе мы уже несколько лет пытаемся добиться понимания. Я даже с Когогиным разговаривал. Он при мне давал поручения рассмотреть, но воз и ныне там...

«НАША ПЕРСПЕКТИВА — КРЫМ»

— Технология недешевая, да и в строительстве кризис. Какие у вас перспективы?

— Наша перспектива — Крым. Этой весной там стартует программа по капремонту жилья. Мы встречались с Сергеем Аксеновым и Эрнстом Мавлютовым — наш земляк сейчас там главный архитектор.

— Технология тоже показалась им дорогой?

— Нет, мы спокойно уложились в заданные рамки. Нам предстоит покрыть крыши пока что 9 домов. Кстати, на полуострове татарстанским компаниям оказывают большое доверие — это и дороги, и капремонт жилья и т. д. Местные к этому не приучены — там 20 лет разрушали стройкомплекс отсутствием работы и капвложений. А наши умеют работать быстро и хорошо. Кроме того, сейчас мы участвуем в тендерах на строительство стадионов к чемпионату мира по футболу в Калининграде и Самаре.

— Пока не выиграли?

— Нет. Все упирается в то, что технология недешевая. Но, я думаю, рано или поздно они к ней придут. Все, кто хотя бы один раз попробовал ее, ищут, где найти деньги. Например, уже несколько лет фонд газификации реализует в Татарстане программу «Чистая вода». Все емкости и водонакопители в ее рамках выполняются по этой технологии. Она сертифицирована на питьевую воду — совершенно безвредная. Так распорядился глава фонда Джаудат Миннахметов, когда мы показали ему, что это такое. За последние три года мы обработали около 80 объектов — водонапорные башни, насосные станции и т. д. Покрываем емкость изнутри, а снаружи ее красят обычной краской. Конечно, она ржавеет и разрушается, но к нам уже стали обращаться с просьбой емкости для воды утеплять снаружи и наносить покрытие из полимочевины, чтобы вода еще и не замерзала. Пока в порядке эксперимента. Мы, конечно, понимаем, что наша технология не панацея, но потенциал у нее большой. Это и сельское хозяйство — например, могильники, подвалы в коттеджном строительстве, парковки. Уже был опыт применения на очистных сооружениях. Например, на таких предприятиях, как «Казаньоргсинтез и «Аммоний», где вообще особые требования к чистоте воды. В качестве эксперимента эта технология применялась в судостроительном комплексе — для ремонта палуб и т. д.

«Многие чиновники, в том числе минстроя, использовали эту технологию для крыш и подвалов собственных домов» (фото из архива Дмитрия Михеева)

ЧЕРЕЗ 15 ЛЕТ КРЫШИ ЗАКОНЧАТСЯ

— Что может оказаться наиболее продуктивным?

— Я подготовил бизнес-проект для участия в программе капремонта, в частности крыш. Если в республике каждый год менять 10 процентов крыш, через 15 лет их ремонт просто закончится. В Германии было так же: в 1986 году начали ремонтировать крыши с применением полимочевины — к 1996 году разорилось большинство компаний, которые прежде этим занимались, но ремонта больше нет... На этом и намерена построить программу ремонта крыш в республике президентская команда. Более того, она решила пойти дальше и наладить у нас — в ОЭЗ «Алабуга» — производство материалов и оборудования. Меня привлекают в качестве консультанта...

Те, кто может это себе позволить, уже давно покрывают крыши полимочевиной. В том году Зеленодольский судостроительный завод решил отремонтировать таким образом 10 тысяч «квадратов» крыши, которая у них «плакала» годами. Насколько уж серьезная организация ГАСН, и то сделала себе крышу по нашей технологии, потому что устала ее ремонтировать. Как и так называемая метшинская гимназия №19 в Казани, а, например, международная школа гимнастики на улице Мавлютова пока не может — уже год бьется с ГИСУ.

— Включаются другие моменты?

— Фонды, контракты — сейчас это стоит особенно остро.

— Тем более что на всех уровнях призывают к экономии бюджетных средств.

— Конечно, дешевой нашу технологию не назовешь. Но если просчитать хотя бы на 10 лет затраты на ремонт-переремонт, к бабушке не ходи — она более экономична. Доказано: это даст около 4 миллиардов рублей экономии в год.

— Если взять в расчет все крыши республики?

— Весь жилой фонд. В основе нашего проекта будет лежать повышенная гарантия в 10 - 15 лет вместо обычной в 5 - 7 лет. В ноябре 2014 года меня пригласили на экономический форум в Москве. По общему мнению, в Татарстане очень грамотное совмещение экономической базы с административным ресурсом управления. Дай Бог здоровья и сил президенту и премьеру — они идут на то, что, возможно, придется вложиться подороже, зато потом не придется переделывать. Я, кстати, попал в программу подготовки президентских кадров — прошел курс в КФУ...

— Вы готовы к увеличению объемов работ?

— Можно купить и 20 установок. Проблема — трудовые ресурсы. Здесь кадры решают все.

— Как долго надо учиться этой технологии?

— Зависит от человека. Полимочевина наносится ровным слоем. И только высочайшая квалификация специалиста позволяет распылять до 20 килограммов в минуту. А если хотя бы на секунду дольше задержитесь на одном месте, туда выльется столько полимочевины, что толщина слоя потом окажется не 2 миллиметра, а все 4. А материал очень дорогой. У нас бывало такое, что на одинаковых участках одна бригада тратила 1 тонну, а другая — 1,5.

— Кто-то просто был более опытен?

— Да. Перерасход по деньгам может составить до 500 тысяч рублей. Заказчик эти деньги не выплатит и материал не вернет — его уже закатали. На этом «горят» многие компании. Думаю, что положил человеку зарплату 30 тысяч, и он все сделает как надо. Далеко не факт.

— А ваши сотрудники хорошо зарабатывают?

— Бывало, что бригада из пяти человек в день получала 100 тысяч рублей, благо технологии позволяют. Но у людей должна быть заинтересованность выполнить работу быстро и хорошо.

«В прошлом году мы впервые официально провели в республике лыжероллерный марафон» (фото из архива Дмитрия Михеева)

ЛЫЖНИК ПО ЖИЗНИ

— Чем вы занимались до камского технополиса?

— Чем я только не занимался. У меня же два высших образования — экономическое и техническое. Был коммерческим директором «Глобуса» — это известный книжный магазин в Челнах. Рафгат Алтынбаев, будучи мэром, очень хорошо относился к кадрам с высшим образованием. К сожалению, в 1999 году «Таткниготорг» обанкротил наш магазин. Еще я продавал компьютеры...

— У вас есть увлечения?

— Я увлечен развитием лыжного спорта в Набережных Челнах. Я же лыжник по жизни, мастер спорта — занимаюсь ими уже 35 лет. Последние три года поддерживаю спортшколу. Раньше из других регионов лыжники приезжали экипированные, а наши были одеты кто во что горазд. Сейчас с оснащением сборной все обстоит более-менее нормально.

— С вашей помощью?

— Да, «Эластолюксу» за содействие каждый год вручают по три-четыре грамоты. А в этом году я открыл еще и спортклуб «Снежные барсы», чтобы воплотить свое видение развития лыжного спорта.

— В чем оно заключается?

— Мы будем заниматься продолжением развития спортсменов, завершивших обучение в спортшколе. В 18 лет тем, кто не попал в сборную Татарстана (а это удел единиц), идти некуда. В наше время существовала система дальнейшего развития спорта в вузах. Но сейчас все, что нерентабельно, закрывают.

— А спорт когда еще принесет отдачу?

— Лыжный спорт никогда не принесет финансовой отдачи — только престиж. Например, КАИ в 90-х годах было первым в России среди вузов по лыжному спорту. Тогда это что-то значило, а сейчас имеют значение только победы региона... Чтобы спортсмены оставались в форме, мы проводим для них соревнования. Поддерживаем и особо одаренных в сборной Татарстана. Спорт — это тяжелый труд, который должен приносить какое-то удовлетворение. А сейчас по большому счету отношение к спортсменам такое: выступил — и о тебе забыли. Меня всегда тревожила эта неопределенная ситуация. К тому же есть регионы, например Ижевск, Самара, где с этим все в порядке.

Мы потихоньку раскачиваем ситуацию. В прошлом году впервые официально провели в республике лыжероллерный (это те же лыжи, только на колесиках, чтобы не терять форму летом) марафон, на него приехала половина страны: Тольятти, Ижевск, Самара, Пермь. Мы также организовали соревнования на летний и зимний кубок в Заволжье и ряд других, рангом поменьше. За год 24 старта — я считаю, это довольно прилично.

Также мы вышли с предложением использовать майдан в Челнах как лыжно-биатлонный комплекс. И город нас поддержал. С прежним мэром Василем Шайхразиевым мы практически договорились о строительстве лыжной базы — во втором по численности городе Татарстана ее просто нет. Но его сменил Наиль Магдеев. Мы с ним, кстати, во время подготовки к Универсиаде находились в одном скайбоксе на стадионе «Казань Арена»: он отвечал за кресла, я — за трибуны. Весь кабинет министров за что-то отвечал.

«Я лыжник по жизни — занимаюсь ими уже 35 лет» (фото из архива Дмитрия Михеева)

— Тогда, вероятно, вам легче найти общий язык?

— Хотелось бы в это верить (смеется).

— Если бы в ваше время была такая помощь, многого бы смогли добиться?

— Сложно сказать. Когда я катался в команде КАИ, учеба для меня была на первом месте. Невозможно же и в спорте успеть, и два красных диплома получить. А сейчас грустно смотреть — лыжный спорт в Татарстане потихоньку гибнет. Ныне в сборной России четыре татарстанских лыжника. Но нашим 16 - 18 летним спортсменам до нее еще лет пять топать, и если ими не заняться сейчас, они не придут туда никогда.

— А ваши собственные дети лыжами занимаются?

— Это тот случай, когда на детях природа отдыхает. Они у меня совершенно не спортивные: сын — компьютерщик, дочь играет на флейте. Про третьего ребенка пока сказать не могу — ему всего два годика. Я не считаю нужным им что-то навязывать. Тем более что и без них есть кому этим заниматься — сейчас на лыжах бегает много детей бывших спортсменов.

— И традиционный вопрос «БИЗНЕС Online» — три секрета успешного бизнеса.

— Первое и основное — эксклюзивность технологии: заниматься тем, чего ни у кого нет. Второе — не позволять себе делать плохо. И третье — особо чутко относиться к собственным работникам. Своевременная оплата труда — один из первых пунктов. У нас все четко: сделал работу — тут же получил оплату. Иногда я плачу из собственного кармана, но это правило для меня обязательно. Подчиненных не должно беспокоить, откуда взялись средства.