Александр Бондаренко: он был мэром столицы Татарстана дольше всех

Александр Бондаренко

ОТЦЫ И ДЕТИ

«Я познакомился с ними в 1962 году, — рассказывает про семью Бондаренко Феликс Феликсон, член союза журналистов Республики Татарстан, заслуженный работник культуры РТ. — С Натальей Бондаренко, дочерью Александра Ивановича, мы столкнулись на пороге новой тогда 131-й школы. Мы пришли в 9-й класс; я — в физический, она — в класс с химическим уклоном. Так случилось, что нас познакомил мой лучший друг, известный потом в ученых и журналистских кругах Казани доктор химических наук, профессор и... спортивный корреспондент Евгений Климовицкий. Мы общались, дружили и продолжаем дружить по сей день, регулярно перезваниваемся. Вот только Жени с нами нет уже... А с Наташей я разговаривал по телефону буквально вчера. Ее брат Коля был на 6 лет младше нас, он поступил в ту же 131-ю школу. А нам с Наташей тогда было по 14 лет. Для них кумиром всегда и во всем была семья. Их мама, жена Александра Ивановича, Энгелина Николаевна Бондаренко, все время отдавала семейным делам, хотя и по службе была одним из самых уважаемых сотрудников и специалистов в казанском отделении Горьковской железной дороги практически сразу, с того самого дня, когда они с мужем приехали сюда, в Казань, как специалисты, уже пройдя довольно солидный трудовой путь.

А Александра Ивановича я узнал, когда он работал в казанском городском комитете КПСС вместе с Рашидом Мусиновичем Мусиным, который этим горкомом руководил 18 лет. А Мусиных я знал вот с какой стороны — супруга Рашида Мусиновича Елизавета Самойловна преподавала нам электротехнику в Казанском авиационном институте, но это было уже позже. Семьи Мусиных и Бондаренко жили не просто в одном доме — на одном этаже! Я бы не сказал, что они были такими уж закадычными друзьями, но это были два человека, которые очень уважали мнения и позицию друг друга по многим вопросам, которыми их связывала совместная работа сначала в горкоме, а потом уже на руководящих постах в горкоме и исполнительном комитете Казанского городского совета, куда Александр Иванович ушел на долгие 20 лет. Поэтому их совместную работу многие вполне оправданно и справедливо называют тандемом, о котором сейчас можно только мечтать».

Бондаренко среди военнослужащих Казанского гарнизона

«ОН НИ В ЧЕМ НЕ ШЕЛ ПОПЕРЕК СЕБЯ»

Был в моей журналистской жизни один-единственный случай, когда... В общем, в силу профессиональной необходимости мне нужен был дома телефон. А тогда с этим было очень и очень сложно. Тем более — в центре города, а жили они тогда на улице Гоголя, я — на Жуковского, то есть, по существу, мы были соседями. И я попросил Наташу, чтобы она поговорила с отцом насчет телефона. Она тогда мне сказала: «Феликс, я могу помочь тебе в чем угодно — в учебе, в чем-то еще. Но у нас в семье — такой закон с детства: в служебные дела отца мы не лезем и никогда ничего не просим. Даже самой малости». Александр Иванович был настолько человеком слова, человеком принципа, что никогда и ни в чем не шел поперек себя. Чего положено — того добьется, а не положено — тогда быть не может никаких обсуждений, уговоров и исключений.

Я иногда удивляюсь стремлению иных граждан искать во всем и во всех только негативное. Особенно — в жизни и работе людей известных и облеченных властью. «Как же так? Дочь такого большого чиновника — и закончила школу без медали!» Так вот Наташа Бондаренко закончила, во-первых, школу с золотой медалью, во-вторых, химический факультет Казанского государственного университета, потом защитила кандидатскую диссертацию и всю жизнь проработала в Москве под руководством академика Мартина Израилевича Кабачника (1908 - 1997, советский химик-органик, действительный член Академии наук СССР — прим. ред.) и известного профессора химии Евгения Николаевича Цветкова. Вот эти два заслуженных человека вели ее по жизни, по науке, сделали из нее прекрасного химика. Сейчас Наталья Александровна Бондаренко — доктор наук. А о Наташе как человеке я могу сказать, что все положительное (а его много, этого положительного) формировалось в ее характере именно под влиянием отца. Я бывал у них в семье, я видел их отношения. Наташа — удивительный человек: и компанейский, и одновременно очень принципиальный; прекрасно играла на фортепиано и на гитаре, прекрасно могла спеть, то есть была душой компании. В школе никогда не отказывала, когда надо было что-то объяснить по физике и математике, всегда — с открытой душой.

Крайний слева — Александр Бондаренко, Фикрят Табеев (в очках), крайний справа — завотделом казанского горкома КПСС Рево Идиатуллин

Ее мама, Энгелина Николаевна, была из Москвы. Они познакомились с Александром Ивановичем, когда были еще студентами Института железнодорожного транспорта, и отсюда начался их совместный путь по городам и республикам Союза, пока судьба не привела их в Казань. Так что в Москве у них жили самые близкие родственники, в частности брат Энгелины Николаевны; Наташа полюбила у них бывать, полюбила и саму Москву. И то, что она, в конце концов, связала всю свою взрослую жизнь со столицей, — это далеко не случайность. Примерно то же самое можно сказать и об ее брате Николае. А Энгелина Николаевна и Александр Иванович так и «осели» в Казани, этот город стал для них второй родиной. Тем более он стал очень важным в судьбе Александра Бондаренко — самого «долгоиграющего» мэра столицы нашей республики. Он здесь жил, трудился, скончался и даже увековечен. Его имя носит довольно большая и заметная улица в Ново-Савиновском районе Казани.

Делегация Татарии в Москве (крайний слева — Бондаренко, в центре — Гумер Усманов)

ЕСТЬ МНЕНИЯ

«Не знаю, какими они были людьми и руководителями, — диссонирует нашему «панегирику» ушедшим руководителям один... извините, далеко не один читатель «БИЗНЕС Online». — Но в конце 70-х - начале 80-х (раньше не помню — совсем ребенком был) Казань была абсолютно запущенным, неухоженным, пыльным, грязным городом с разбитыми дорогами, неработающим общественным транспортом, пустыми магазинами и очень высокой преступностью. Подросткам было опасно выходить за пределы своего района, по Баумана шныряли целые банды гопников с окраин, ловивших и грабивших одиноких подростков. Зато милиции днем с огнем не найдешь. Мы думали, так везде, это норма, пока со школьной экскурсией не попали в Ульяновск. Чистый, ухоженный, зеленый, аккуратный. Потом я уехал учиться в Горький (ныне Нижний Новгород) и снова был в шоке — автобусы ходили как часы, город чистый, аккуратный, ухоженный. Казань рядом с ними была как трущобы Шанхая. Так что объективности не мешало бы». С этим трудно поспорить. Как уроженец Казани с более чем полувековым стажем вынужден признать: что было, то было. И все же...

25-й съезд КПСС (крайний справа — Бондаренко)

Герой Вячеслава Тихонова из культового советского фильма «Доживем до понедельника» учитель истории, интеллигент и интеллектуал Мельников как-то посетовал на неблагодарность потомков по отношению к историческим личностям: «Бедный Шмидт (капитан второго ранга в отставке Российского Императорского флота Петр Петрович Шмидт, 1867 - 1906, больше известный как лейтенант Шмидт; был казнен за революционную деятельность в качестве одного из руководителей Севастопольского восстания 1905 года, возглавившего на крейсере «Очаков» взбунтовавшихся матросов, — прим. ред.)! Если бы он мог предвидеть этот посмертный строгий выговор! То и дело слышу: Жорес не учел, Герцен не сумел, Толстой недопонял... Словно в истории орудовала компания двоечников».

Вот и с Александром Ивановичем: такое впечатление, что сидел он на какой-то загадочной кнопочке, которую нажми — и вот она, старушка наша тысячелетняя, Казань, из полувековой давности убогонькой (пыльной, грязной, трущобной, бандитской, полуголодной — или как там еще?) в одночасье обернется тем, кого не стыдно сегодня и третьей столицей России назвать. И нарочито не пускал много лет к этой заветной кнопочке Бондаренко никого — то ли из карьеризма или отсталости собственной, то ли из косности чиновничьей; а может, и из-за родословной своей украинской в нормальные местные граждане так и не сгодился. Но, по словам его сегодняшних оппонентов, и народ-то он держал впроголодь, и сам город — в теле черном до неприличия. А может, просто не совладать ему было с махиной миллионной урбанистической... Так-таки и не совладать? Давайте приглядимся.

Слева — Алексей Косыгин, за ним — Александр Бондаренко

«КАЗАНЬ НЕ СРАЗУ СТРОИЛАСЬ»

Любое, даже самое более или менее приличное здание — хоть дворец, хоть коттедж, хоть небоскреб — всегда начинается с нулевого цикла, то бишь копать надо ямищу под фундамент, причем не вверх, а вглубь. Это трудозатратное, малоприятное, малоприглядное, но абсолютно необходимое занятие. И времени на него жалеть не надо, а то, как бы потом вообще пожалеть не пришлось обо всей затее. Так вот фундамент современной Казани создавался тогда, полвека назад, при всей его малоэффектности, но не эффективности. И заслуг руководителей того времени — городского ли, иного ли масштаба; партийной ли, советской или хозяйственной принадлежности — умалять кажется попросту нечестным. Это был их «нулевой цикл» строительства новой Казани, той, какой мы наблюдаем ее сегодня. И формула оправдания их возможным недоработкам и просчетам — мол, «работали как могли» — тоже здесь не подходит. Они могли и умели работать, и достаточно эффективно, насколько позволяли им существующие тогда экономические и прочие партийные отношения при социалистическом способе производства, который с большим успехом, даже с треском, доказал всему миру свою несостоятельность.

А Бондаренко что? Повторим строки из материала в спецвыпуске журнала «Наш дом — Татарстан», который в 2010 году был посвящен 90-летию ТАССР. Вот эти компактные, затем щедро растиражированные по интернету оценки деятельности мэра Бондаренко, несколько высокопарные, но от этого вовсе не потерявшие достоверности и актуальности: «Александр Иванович ставил высокие цели и строил высотные здания, такие как гостиница «Татарстан» и вторая «башня» Казанского университета. При нем развернулось интенсивное жилищное строительство в Заречье, на Танкодроме, на Горках. Сформировались основные магистрали города — улицы Татарстан, Фрунзе, Кулахметова, проспекты Победы, Ямашева, Ибрагимова. Александр Иванович был одним из основателей института «Казгражданпроект». Он внес большой вклад в промышленное строительство столицы ТАССР — расширение производственных площадей ПО «Органический синтез», ПО «Татхимфармпрепараты», АО «Тасма-холдинг».

СВОЯ ПЛАНЕТА НА ТРЕТЬЕЙ УЛИЦЕ СТРОИТЕЛЕЙ

Николай Калашников, работавший в то время начальником Главтатстроя, в одном из своих газетных выступлений сказал, что именно в те годы строители достигли рекордной отметки по вводу в Казани жилья — более 400 тыс. кв. м за год. И цифра эта постепенно увеличивалась. Да, это были те самые безликие, окрещенные в народе спальными Третьи улицы строителей, размноженные во всесоюзном масштабе и послужившие таким прекрасным сюжетным антуражем к бессмертной новогодней комедии. А посчитайте безо всяких госпланов и госстатов: если грубо взять за усредненную площадь хрущевки 100 кв. м (и это будет большим перебором!), то ежегодно в Казани в новые квартиры заселялись около 4 тыс. семей. Умножим эту цифру на количество членов среднестатистической советской семьи (4 человека), да еще на 20 лет бондаренковского периода — получим не менее 300 (а то и все 400) тыс. новоселов из миллиона резидентов нашего несчастного мегаполиса. Как минимум треть населения переехала из бараков, трущоб, общаг и коммуналок в свои квартиры во время правления Бондаренко! То есть на другую планету.

Феликс Феликсон, член союза журналистов Республики Татарстан, заслуженный работник культуры РТ

Я сам вспоминаю разницу между тараканьим барачного типа 7-метровым адом в поселке Стандартном, куда мои родители вместе с только что народившимся автором этих строк были заселены в 1960 году как молодые иногородние специалисты-энергетики, и «двушкой» в кирпичной стандартной пятиэтажке, куда они переехали через 5 лет мытарств, когда мне стукнуло именно столько. Тогда, конечно, я не знал, кто такой Бондаренко, но зато я как будущий первоклассник твердо усвоил, что смогу нормально делать уроки и даже все остальное, потому что у меня была даже своя комнатка!

Что до продуктов и прочего тотального дефицита, плохой работы общественного транспорта, подростковой организованной преступности и пр. — человек беспределен лишь в мечтах своих, но не наяву. Честно скажу: пока не знаю, почему у Бондаренко и Мусина здесь не ладилось, почему не хватало у них на это времени суток. Возможно, поэтому и руки не доходили. Может быть, может быть. И ответы на вопросы эти готов искать, задавая их историкам, краеведам, архивистам, экономистам и их сослуживцам.

Продолжение следует.

Читайте также:

Александр Бондаренко: путь в казанские градоначальники. Часть 1-я

«Ты украинец, зачем приехал к нам в Татарию устанавливать свои порядки?». Часть 2-я