Хасан Шайдуллин, «ХаРаШа»: «В России 40 миллионов гектаров брошенных земель. Сколько зерна можно вырастить!»

Хасан Шайдуллин: «Мне больно за наше производство. Наши комбайны — тот же «Дон» — раньше покупали и в Канаду, и во Францию»

«СЫНОВЬЯ СОЗДАЛИ КОМПАНИЮ, ЧТОБЫ Я НА ПЕНСИИ НЕ СКУЧАЛ»

— Хасан Хабриевич, ваш случай очень редкий, ведь вы создали свой весьма успешный бизнес в очень зрелом возрасте...

— Да, это произошло уже после того, как я вышел на пенсию в апреле 2000 года. Тогда мне было 62 года. Мы начали строить дом в Лаишево. И после 14 лет жизни в Казани совсем переехали жить за город — здесь очень хорошая природа...

Мои сыновья создали компанию сначала просто для того, чтобы я не скучал. Задумок у меня было очень много. Я еще до выхода на пенсию предлагал свои идеи для внедрения другим предприятиям. Какие-то находили поддержку, какие-то — нет. Успех ведь возможен только в том случае, если человек, которому ты предложил идею, ее понял... Сыновья занимались поставкой деталей к сельхозмашинам по заявкам хозяйств. Поднакопив средства, мы в 2001 году выкупили пустующий склад обменного пункта лаишевской «Сельхозтехники». Организовали производство, начинали с двух-трех работников — сейчас их у нас больше 20.

— Вы начали с модернизации сеялок?

— Мы и восстанавливали, и модернизировали известные еще с советских времен сеялки СЗ-3,6. Изобрели однодисково-анкерные сошники полосного сева. Они позволяют вести сев на полосу шириной 30 - 50 миллиметров. Тем самым каждому зернышку отводится своя площадь питания. Для сравнения: обычные двухдисковые сошники сеют в 7 - 10-миллиметровую строку.

В ТатНИИ сельского хозяйства провели опыт: половину сеялки СЗ-3,6 укомплектовали нашими сошниками, на другой половине оставили заводские. В результате засеянный с помощью наших сошников урожай оказался выше на 5,7 центнера по ячменю и на 7,9 центнера — по пшенице. Кстати, в самом НИИ большая часть сеялок модернизирована по нашей технологии. В этом году в День поля хотим показать им дальнейшие свои разработки...

Кроме того, конструкция наших сошников позволяет выйти на поле уже при влажности до 38 процентов. Иначе говоря, начать сев на три-четыре дня раньше, что имеет огромное значение и позволяет получить дополнительный урожай до 8 центнеров с гектара. Для сравнения: у лаповых посевных комплексов, которых в Татарстане около 70 процентов, технологически допустимая к работе влажность составляет 20 процентов. Пока влажность снизится до этого значения, сколько дней пройдет — влага уже не пойдет на пользу урожаю. Не зря говорят, что весенний день год кормит.

При этом наша сеялка универсальна. С ее помощью можно сеять практически все виды культур, начиная с мелкосемянных — это люцерна, клевер, рапс, горчица, зерновые, и вплоть до кукурузы, выращиваемой для кормовых целей. И притом с одновременным внесением минеральных удобрений.

— С таким ноу-хау дело пошло как по маслу?

— В 2003 году у нас уже были положительные результаты госипытаний, тем не менее первые сошники мы внедряли с большим трудом. Все просили: покажи, докажи, дай потрогать. А еще не было ни оборотных средств, ни большой материальной базы, чтобы производить и отдать на хозяйственные испытания. Тем не менее нашлись смельчаки, которые купили у нас тогда первые образцы и убедились, что они действительно эффективны. Одним из первых наших клиентов был директор совхоза «Бирюлинский» Азат Зяббаров и руководитель ассоциации «Элитные семена Татарстана» Юрий Еров.

— Как возникло название «ХаРаШа»?

— У нас семейное предприятие, а моя семья — это я, жена и три сына. Я — Хасан, жену зовут Хазяр — отсюда Ха. Сыновья Раис, Рафис, Раиль — Ра, а Ша — первые буквы фамилии.

— Что в вашей работе главное: возникновение идеи, ее воплощение, испытания или регистрация патента?

— Самое сложное — внедрение, чтобы хозяйства поняли преимущества этой техники и она оказалась востребована. Только по грубым подсчетам наши ноу-хау принесли хозяйствам более 3 миллиардов рублей экономического эффекта, а мы порой считаем копейки. Трудная оборачиваемость средств — особенность сельского производственного бизнеса.

«Мы планировали, что «ХаРаШа» будет заниматься непосредственно производством»

«КРУГЛЫЙ ГОД РАБОТАЕМ НА СКЛАД, ЧТОБЫ ПРОДАВАТЬ В СЕЗОН»

— Но в итоге вашему предприятию из глубинки все-таки удалось добиться признания?

— Это так. В прошлом году по России работали 80 наших сеялок СУЗТ-4. 50 из них — непосредственно в Татарстане, остальные — в 10 других регионах, а в этом году число областей увеличилось до 15. Впервые сеялки у нас купили хозяйства из Рязанской, Челябинской, Оренбургской и Новосибирской областей. Раньше они приобретали только комплектующие. Самое обидное — в Татарстане, где наши сеялки знают, предварительно заказали 60 штук. Елабужский, Тукаевский и другие районы обещали: «Купим», а в результате приобрели только 14.

— Как думаете почему?

— В основном из-за нехватки финансов, хотя мы и включены в республиканскую программу «60 на 40»: 40 процентов расходуемых на покупку сельхозтехники средств покупателю дотируется из бюджета Татарстана. Отсутствие платежеспособного спроса — главное препятствие нашей успешной работе. Перед посевной свободных денег ни у кого нет, а кредиты сельхозпредприятиям особо не дают. К примеру, крупный агрохолдинг в Челябинской области пытается прокредитоваться, чтобы закупить у нас технику, — не сам, через посредническую торговую фирму. Обратился в банк за кредитом, так из Казани к нам приезжают ее проверять! Более того, еще не проданную технику оформляют как залог.

— Насколько активны фермерские хозяйства?

— У них тоже возникают вопросы с кредитованием. Хотя, например, второй год подряд у нас покупают сеялки фермеры из Черемшанского, Пестречинского и Спасского районов.

— Родной Лаишевский район проявляет к вам внимание?

— Все хозяйства берут кто комплектующие для модернизации сеялок, кто — новые сеялки. В целом в Лаишевском районе используется 15 наших сеялок. Если бы каждый из 43 районов республики взял хотя бы по 6 сеялок на пробу, это было бы уже 240 сеялок.

— Мощности позволят вам удовлетворить такой спрос?

— Мы и так вынуждены круглый год вполсилы работать на склад, чтобы быть готовыми к сезонному спросу. Хотя средства у колхозов обычно бывают после уборки, основные продажи у нас идут перед весенней посевной. Вспоминаю одного тульского фермера: все три сеялки он покупал у нас осенью. Пока мастерские теплые, загнал всю технику, провел ее ревизию и отремонтировал. Перед посевной достаточно только подкачать колеса. Но большинство покупателей в основном ждет, когда клюнет жареный петух.

— В эффективности вашей техники сомнений нет?

— Агрофирма «Кутеминская» из Черемшанского района в прошлом году купила у нас четыре четырехметровые сеялки. В результате у нее получился 16-метровый посевной агрегат с трактором К 700. Владелец агрофирмы оснастил трактор навигатором и засеял более тысячи гектаров пашни и по сравнению с соседним полем, которое он засеял сеялками со старыми двухдисковыми сошниками, получил по 5 с лишним центнеров прибавки к урожаю. Считай, в течение одного года полностью окупил затраты на приобретение сеялок.

— Сколько такая сеялка стоила?

— 510 тысяч рублей. В этом году цена повысилась до 612 тысяч рублей — все дорожает.

— Вы как сельхозпроизводитель получали какие-либо субсидии?

— При содействии Рустама Нургалиевича мы получили в 2011 году 5 миллионов рублей на освоение и производство сеялки СУЗТ-4 в рамках бизнес-программы по инновациям. Я на выставке обратился к президенту. Посмотрев нашу сеялку, он дал поручение: «Необходимо поддержать». Эти средства стали для нас хорошим подспорьем для организации серийного производства.

— Министерство сельского хозяйства вам не содействует?

— Помогает. Пишет рекомендательные письма в хозяйства, но сразу оговаривается: «Рекомендовать можем, а заставлять — нет».

— А лично Марат Ахметов?

— Он тоже, зная преимущества нашей техники, старается поддержать, но не все зависит от министра.

— Сожаление испытаете, если Ахметов уйдет в Госдуму?

— Кто бы ни был министром, надо работать, бороться за урожай — хлеб должен расти.

«За последнее время цены на сельхозмашины выросли кратно, а на запчасти для них (на фото — детали к сеялкам) — еще больше»

«НАШИ КОМБАЙНЫ «ДОН» ПОКУПАЛИ И ВО ФРАНЦИЮ, И В КАНАДУ»

— А крупные холдинги уровня «Красный Восток Агро» и «Ак Барс» прибегают к вашим услугам?

— В плане модернизации импортной техники — да.

— Она не адаптирована к российской действительности?

— Европейские страны не применяют посевные комплексы с лаповыми рабочими органами. Иначе говоря, заграничные широкозахватные агрегаты, которые закупили агрохолдинги и агрофирмы, ориентированы на большие и ровные площади, а у нас в большинстве случаев рельеф поля «гуляет» больше чем на несколько метров.

— И что вы предлагаете для импортной техники?

— Копирующие рабочие органы — однодисково-анкерные cошники полосного посева. Это тоже наше изобретение. Мы можем перевести на них практически любой посевной комплекс. В прошлом году их использовали на 45 импортных и отечественных агрегатах в 10 областях России. В этом году добавились еще 6 комплексов.

— Насколько в целом широк российский рынок?

— Сейчас основная наша продукция — универсальная зернотуковая четырехметровая шеренговая сеялка СУЗТ-4. Она идет на замену сеялкам СЗП-3 и СЗП-6, широко распространенным в сельском хозяйстве. Раньше их выпускали больше 80 тысяч штук в год, а в прошлом году на всю Россию было произведено 2,5 тысячи штук сеялок всех марок. Это катастрофически мало.

Увы, заводов «Сибсельмаш» и «Белинсксельмаш», выпускавших простые механические сеялки для сельского хозяйства — и это были основные производители в России, — ныне уже нет. На одной из последних выставок, где мы были, производителей было не больше 10 процентов.

— Почему не производят больше — они не востребованы?

— Нет, дело в другом. Многие покупают иностранные сеялки — у более чем 30 фирм со всего мира. Только на Украине — более полутора тысяч сеялок. Цены же за последнее время на сельхозмашины выросли кратно, а на запчасти для них — еще больше.

При этом наши сеялки работают с импортными практически на одном уровне. Вот только ремонт и обслуживание наших сеялок обходится менее чем в 3 рубля из расчета на 1 гектар, а при использовании «иностранцев» только на обслуживание тратится 100 с лишним рублей на гектар, так что наша работа не что иное, как импортозамещение.

— Как вы относитесь к тому, что на российских полях сейчас работают иностранные комбайны?

— Мне больно за наше производство. Наши комбайны — тот же «Дон» — раньше покупали и в Канаду, и во Францию. К большому сожалению, в России с каждым годом производителей сельскохозяйственных машин и оборудования становится все меньше. Сейчас крупные заводы, такие как «Россельмаш» и «Кировец», требуют предоплату и только после этого ставят в очередь на производство. Считаю, необходимо повернуться лицом к сельскохозяйственному машиностроению.

— А как с этим обстоит дело в нашей республике?

— Татарстан стал практически одним из ведущих производителей сельскохозяйственной техники в России. Помимо нас сеялки, а точнее широкозахватные посевные комплексы, производит «Муслюмово-Агромастер». На всю Россию и за ее пределами известны также зерноочистительные машины Куземьбетьевского РМЗ и опрыскиватели «Казань Сельмаш».

«Засеянный с помощью наших сошников урожай оказался выше на 5,7 центнера по ячменю и на 7, 9 центнера — по пшенице»

«СТАРАЮТСЯ КУПИТЬ ПОДЕШЕВЛЕ, А ПРОДАТЬ ПОДОРОЖЕ»

— Проблем с сырьем и комплектующими не испытываете?

— Металл у нас отечественный, но дорожает он не меньше импортного. Как следствие — растут в цене комплектующие, те же подшипники. В целом отечественных подшипников год от года становится все меньше. Все завозится из-за границы.

Конечно же те, кто занимается перепродажей, чтобы получить больше выгоды, стараются купить подешевле, а продать подороже. Не только Китай — Индия, Пакистан, Турция, Испания и другие страны — со страшной силой занимаются подделкой, чтобы выйти на российский рынок с выгодными ценами. Испанский поставщик может предложить качественные комплектующие, а иногда по более дешевой цене под его же маркой — низкопробный контрафакт.

— Вы уже научились разбираться или это всегда риск?

— Приходится каждую партию перепроверять. Порой рискуем. В прошлом году, например, нас очень подвели отечественные поставщики подшипников. Их продукция, мягко говоря, не соответствовала качеству. Нам приходилось ехать в другой конец республики и даже соседний регион их менять. Когда подшипников закупается по несколько тысяч штук в месяц и все они сразу идут в производство, брак выявляется уже только в процессе работы. Ресурс рабочего органа падает в разы.

— А каков средний срок службы ваших сеялок?

— Трудно сказать, мы делаем их не так давно. Но тот, кто первым купил наши сеялки пять лет назад, уже приобрел их по второму разу. Как-то советуем покупателям из колхоза: «Возьмите эти сошники, они покрепче». А они в ответ: «Нет, мы возьмем такие же, что у нас были. Они отработали у нас 7 лет без ремонта, и новых еще на 7 лет хватит».

— Для подобной техники это большой срок?

— Оригинальные сошники ремонтируются каждую весну и осень — перед севом.

В этом году к нам впервые привезли на ремонт сошники из хозяйства «Атабаевское», купленные в 2002 году, мы еще до испытаний отдали их на апробацию. За надежность и работоспособность своей техники мы отвечаем. У сеялок, выпускавшихся во времена Советского Союза, была годовая нагрузка 100 - 200 гектаров, им давали срок службы 8 лет, а модернизированные сеялки — в них установлены рабочие органы нашего производства — в хозяйстве «Хузангаевский» обрабатывают по 6 тысяч гектаров, то есть они работают на уровне трех новых. По вопросам обслуживания и ремонта мы держим с покупателями постоянную связь. Стараемся, чтобы наша техника показала себя с лучшей стороны.

— Это тоже требует вложений?

— А мы работаем не только на собственный карман. В прошлом году практически четверть того, что заработали, вложили в дальнейшее развитие. К примеру, за 2 миллиона рублей купили плазменный станок. Задаешь ему детали нужных размеров и конфигурации — он изготавливает. За пять лет на инновации у нас ушло 32 миллиона. Эти средства было необходимо еще выкроить...

«Мы начинали с двух-трех работников. Сейчас их у нас больше 20»

«МЫ С ШАЙМИЕВЫМ ЖИЛИ В ОБЩЕЖИТИИ В СОСЕДНИХ КОМНАТАХ»

— Поскольку вы изобретатель, интересно узнать, какое у вас образование.

— Высшее. Я, как и Минтимер Шарипович, закончил сельхозинститут. Он просто на год раньше меня. Мы, кстати, жили в общежитии в соседних комнатах.

— Каким студентом вы его запомнили?

— Очень собранным. Он был отличником.

— Можно было предположить, что у него большое будущее?

— Об этом не особо задумываешься. Но то, что он не боялся отстаивать свое мнение, — это точно...

— Почему вы выбрали именно сельхозинститут?

— Я из семьи простых крестьян, и другого себе даже не представлял. В институт поступил в далеком 1955 году. По окончании в 1960 году сразу вернулся в родной Рыбно-Слободской район: необходимо было поддержать мать. Мой отец в декабре 1941 года пропал без вести на Ленинградском фронте. Старшему брату тогда было 9 лет, сестра — на четыре года младше, я был третьим ребенком в семье, а в 1941 году у нас родилась еще и младшая сестричка, и когда папа ушел на войну, ей было всего два месяца. Оставшись одна, мама тем не менее всех нас воспитала и всем дала образование. Кстати, мне впоследствии удалось разыскать братскую могилу в селе Пелево Киричского района Ленинградской области, в которой папа захоронен, и побывать на ней в 1998 году...

Я начал работать в Гостехнадзоре, а в 1963 году переехал в Мамадышский район — меня направили главным инженером в созданное усалинское отделение «Сельхозтехники». Уже через год я стал управляющим «Сельхозтехникой» и управлял 12 лет.

— Ваши пути с Шаймиевым, вероятно, снова пересеклись?

— Да, мы оба были управляющими, только в разных районах. Он начинал работать в муслюмовской «Сельхозтехнике», затем руководил мензелинской.

«Сейчас основная наша продукция — универсальная зернотуковая четырехметровая шеренговая сеялка СУЗТ-4»

— И как Минтимера Шариповича тогда воспринимали?

— Очень уважали. Он принимал самое активное участие в жизни и района, и республики. Вложил много труда в развитие предприятия. Кстати, за то, что он сумел сделать в Мензелинске, его удостоили ордена Ленина.

— Помните свое первое рацпредложение?

— Увы, у меня же их больше 180.

— Как они у вас рождались?

— Когда я работал в Усалях, мы до Мамадыша, который находится в 40 километрах, добирались на лошадях или тракторных санях, а уж поездка в Казань вообще представлялась наисложнейшим делом. Поэтому первый вопрос, который возникал, заключался не в том, как купить новое, а в том, как восстановить.Так и рождались рацпредложения.

— В советские времена на новую технику тоже скупились?

— Вопрос экономии всегда актуален. В Усалях были очень умелые рабочие, просто мастера-самородки любую технику могли и восстановить, и изготовить. Многое додумывали, придумывали, собирали неработающие агрегаты из других районов, восстанавливали и запускали у себя...

Уже на второй год работы я стал управляющим усалинским отделением. У нас тогда работала практически вся молодежь из соседних деревень, хотя рядом разрастались Набережные Челны и Нижнекамск. Когда я приехал, в штате было 26 человек, а когда уезжал, уже 250. Одним словом, поработали на славу. Именно там мне дали первую медаль «За доблестный труд».

Сначала мы занимались ремонтом сельхозтехники, а затем нас ориентировали еще и на плодородие полей: мы вывозили на них до миллиона тонн органики и торфа.

— Сейчас говорят, что раньше якобы слишком злоупотребляли удобрениями. Вы с этим согласны?

— Нет, у нас практически естественное плодородие. В прошлом году в России на гектар в среднем было внесено 13 килограммов минеральных удобрений. Та же Америка вносит 600 килограммов на гектар, а в Германии и многих других европейских странах без химии практически ничего не работает.

— На ваш взгляд, сельское хозяйство может быть рентабельным?

— Сельским хозяйством можно заниматься эффективно и даже необходимо. Его продукция востребована. Это не мои слова — нашего президента Владимира Владимировича Путина: «Мы на 20 миллиардов долларов продаем сельскохозяйственной продукции за пределы страны». В основном это пшеница. В то же время сегодня в России 40 миллионов гектаров необработанных — брошенных — земель. Сколько на них можно было бы вырастить зерна!

«Мы изобрели однодисково-анкерные сошники полосного сева, благодаря которым каждому зернышку отводится своя площадь питания»

«МИННИХАНОВ СЛОВ НА ВЕТЕР НЕ БРОСАЛ»

— Вы успели потрудиться и в Высокогорском районе?

— Да. В 1974 году меня перевели туда управляющим районной «Сельхозтехникой». Главным инженером там стал работать известный изобретатель, будущий лауреат госпремии СССР по технике Владимир Сергеевич Комиссаров. Мы начали изобретать вместе.

— Успешно?

— Вполне. Результатом нашей работы стали три авторских свидетельства на изобретения и более 80 рацпредложений. Сейчас мы с этим районом тоже плотно работаем.

— Там, кстати, некогда был главой Рустам Нургалиевич...

— Он возглавил район уже после моего ухода. Но когда я уже стал начальником отдела ремонта в Госагропроме, нам вместе приходилось готовить республиканские семинары.

— И как вам Минниханов показался в роли районного главы?

— Я сразу оценил его деловую хватку. Он уже тогда слов на ветер не бросал...

Штат «Сельхозтехники» только на Высокой Горе составлял 480 человек. В каждом хозяйстве был свой инженер-технолог и мастер-наладчик. Если та или иная техника вставала, ее тут же брали на заметку. Все было четко... Помню, перед нами поставили задачу — построить в Бирюлях базу безводного аммиака. Не только для собственных нужд, но и для соседних районов. Из него можно готовить аммиачную воду, которая повышает урожайность. Эффект очень большой, особенно кормовых и зерновых культур.

«Мы вынуждены круглый год вполсилы работать на склад, чтобы быть готовыми к сезонному спросу»

— Построили?

— Да. Начали 7 февраля 1976 года, а уже к июлю станция на 500 тонн была сдана в эксплуатацию. То, что мы уложились за 7 месяцев, конечно, заслуга обкома. Он непосредственно курировал эту стройку, а конкретно — Николай Григорьевич Энвальд и Альберт Аскарович Камалеев от Советского райкома. С последним мы близко сошлись благодаря этой стройке... В Госагропроме, а меня туда перевели после 12 лет работы на Высокой Горе, я курировал по вопросам ремонта уже всю республику.

— На местах возникали рацпредложения?

— Возникали — и хорошие идеи.

— При существовавшей системе их было невозможно воплотить?

— Почему? Многое воплощали. Только новых сельхозмашин начали производить более 16 наименований: жатки, свекловичные сеялки и свекловичные же комбайны...

А в 1990 году я стал замдиректора «Татсельхозтехники» по вопросам ремонта. Оттуда и вышел на пенсию.

— Кстати, почему развалилась система «Сельхозтехники»?

— Мне как человеку, который отдал ей всю жизнь, тяжело об этом говорить. В нашей республике была самая мощная система «Сельхозтехники» во всей России. Мы восстанавливали деталей на миллиарды рублей. Практически все наименования запчастей, которые были необходимы для комбайнов «Дон», сеялок и культиваторов, изготавливались на предприятиях «Сельхозтехники». Там трудились уникальные специалисты. Дамир Шарипович Зиннатуллин, Владимир Сергеевич Комиссаров, Салих Сабирович Кабиров — инженеры с большой буквы, у которых были хорошо отработаны и идея, и ее воплощение. Поэтому то, что произошло, во многом непонятно...

«Производство последние два-три года, можно сказать, полностью на плечах сына Раиля (на фото)»

«ИДЕЙ МНОГО — БЫЛА БЫ ВОЗМОЖНОСТЬ ИХ ВОПЛОТИТЬ

— Кто вам сейчас помогает в работе?

— Годы берут свое — здоровье у меня уже не то, поэтому наше производство последние два-три года, можно сказать, полностью на плечах сына Раиля. Он помогал мне с самых первых дней.

— Вы — рационализатор, а сын занимается продвижением ваших разработок?

— Раиль уже тоже стал изобретателем-рационализатором. Мы с ним многое делаем сообща.

— Рационализаторские идеи не иссякают?

— Их еще много — и у меня, и у сына. Дай Бог, чтобы была возможность все воплотить. Больше того, в это дело сейчас вовлечен весь наш коллектив.

— У вас, вероятно, много регалий?

— Я отличник рационализаторства и изобретательства СССР и Татарстана, заслуженный механизатор республики и член-корреспондент Академии информатизации РТ. В 2008 году меня даже наградили второй медалью «За доблестный труд». Отмечены и заслуги предприятия. Так, в 2014 году в рамках ежегодной национальной премии «Экономическая опора России» ООО «ХаРаШа» было присуждено почетное звание «Национально значимое предприятие»...

— Знаю, у вас есть увлечение — вы автор альтернативной гипотезы об эволюции Солнца, даже написали об этом книгу. Откуда этот интерес?

— В 80-х годах я занимался вопросами космологии. Мной изданы четыре книги, еще три подготовлены к изданию, и все — по проблемам мироздания.

— И традиционный вопрос «БИЗНЕС Online» — ваши секреты успешного бизнеса.

— Секрет один — это трудолюбие и вера. И в первую очередь нужно поверить самому, что создаваемое тобой новшество принесет пользу другим.