Сергей Шнуров Сергей Шнуров: «Когда мне говорили, что группа «Ленинград» — это однодневка, ерунда, эпатаж, что она просуществует максимум год, я старался делать так, чтобы она просуществовала долго и вопреки вот этим мнениям» Фото: Сергей Елагин

«Я ПРОТИВОЕСТЕСТВЕННО СУЩЕСТВУЮ: ВОПРЕКИ, А НЕ БЛАГОДАРЯ»

- Сергей, мы собрали для вас вопросы наших читателей. У нас сколько времени на разговор? До концерта остается чуть больше часа.

- Отлично! Время у нас есть. А если мне еще принесут пепельницу…

- А курение на голос пагубно не влияет?

- Я не знаю.

- Певцы все-таки берегут свой голос…

- Ну знаете, это те, кто поет. А мне-то что?

- Скромно!.. Приступим к вопросам читателей: «У вас в творчестве произошел переход от «музыканта-алкоголика в трико с пузырями» в «гламурного подонка». С чем это связано? Мне ваш первый образ — грубого и прямого человека, но с чувством юмора и романтики — кажется более реалистичным и честным, чем сейчас» (Васильев М. В.). Вы осознанно сделали этот переход от одного образа к другому?

- Вряд ли… Что касается смены моего образа, то в группе стало много солистов, и говорить о «Ленинграде» как о группе одного солиста сейчас невозможно.

Кроме того, во-первых, определение «гламур» нужно расшифровать, что он под ним понимает, молодой это человек или не молодой. Во-вторых, что он понимает под словом «подонок»? Мне кажется, что это такие ярлыки, чтобы как-то себе ничего не объяснять. Судя по тому, что аудитория «Ленинграда» растет, я на верном пути. А если кому-то что-то не нравится, значит, не нравится. И больше ничего!

- Недавно в Казани экс-главред «Афиши» Юрий Сапрыкин читал лекцию о современной массовой культуре, естественно, не обошлось и без вас. Сапрыкин говорил о том, что группа «Ленинград» и Сергей Шнуров расстались с тем «лирическим героем», от себя добавлю, из книг Довлатова или Буковски, которого так полюбил зритель еще в конце 90-х. Это действительно так?

- Мне, а вернее моей жене, очень хотелось бы верить, что расстался. Но это, наверное, невозможно. Это как не бывает бывших алкоголиков и бывших разведчиков…

- Зато, как ни странно, это увеличило вашу аудиторию!

- Потому что, во-первых, я этим занимаюсь, я над этим думаю. Если бы группа «Ленинград» не изменялась и осталась бы неизменной с той эпохи конца 90-х, то ее, скорее всего, уже не существовало бы. И Юрий Сапрыкин вряд ли упомянул бы ее как некий феномен и вряд ли вспомнил бы о ней, как он не вспомнил в этой лекции о группе «Ноль». Замечательная группа, но где она?

- Значит, все эти изменения можно назвать естественным развитием и вас, и группы?

- Нет, естественное развитие — это смерть для группы. Это противоестественное развитие, потому что я противоестественно существую: вопреки, а не благодаря. Вопреки обстоятельствам, культурной ситуации, мнению Юрия Сапрыкина… Вопреки всему. Когда мне говорили, что группа «Ленинград» — это однодневка, ерунда, эпатаж, что она просуществует максимум год, я старался делать так, чтобы она просуществовала долго и вопреки вот этим мнениям. Теперь говорят, что «Ленинград» уже не тот (с чем я абсолютно согласен), поэтому он уже не интересен. Но статистика говорит об обратном!

«ДУМАЮ, ЧТО ПУТИН ПЛЯШЕТ ГДЕ-ТО В ОДИНОЧЕСТВЕ»

- А вы согласны с расхожим по нынешним временам мнением, что сегодня группа «Ленинград» — это фактически «государствообразующий» коллектив?

- С этим я согласен, группа «Ленинград» — настоящая скрепа. Это та группа, которая объединяет людей разных социальных слоев, разных мировоззренческих позиций и разных политических курсов. Если ты слушаешь «Ленинград», то, значит, принадлежишь сегодняшнему дню и живешь правильно.

- Вы выступили недавно на петербургском экономическом форуме. А дальше, может быть, пригласят и на концерт в честь Дня полиции?..

- Я понимаю, куда вы клоните… Но я как-то ограждаю себя материалом от подобных выступлений. Я человек непредсказуемый, со мной невозможно совладать. Могу сыграть одну песню с купюрами, чтобы ее смогли показать по телевизору, но если концерт, то уж простите… Я считаю, делать такую концертную программу — это разрушать структуру того, что создал.

- Но вы часто поете для элиты на корпоративах. А с Путиным общались?

- С Путиным нет.

- Кстати, а он не плясал под ваши песни на том самом недавнем питерском форуме?

- Я не знаю. Но я думаю, что Путин пляшет где-то в одиночестве. Может, один перед зеркалом, может, со шваброй…

- Но у вас было много встреч с сильными мира сего. Кто произвел особое впечатление?

- Смотря кого считать сильным…

- Олигархи, политики...

- Да бог его знает… А вообще, там не сильных людей нет. В том практически безвоздушном пространстве слабых не бывает. Они все по-своему интересны.

/ «Так кто есть в стране кроме менеджеров?! Никого нет! Для кого вы пытаетесь петь? Пойте для пролетариев! Окей, а где пролетарии?!»
 Фото: «БИЗНЕС Online»

«ДЛЯ КОГО ВЫ ПЫТАЕТЕСЬ ПЕТЬ? ПОЙТЕ ДЛЯ ПРОЛЕТАРИЕВ! ОКЕЙ, А ГДЕ ПРОЛЕТАРИИ?!»

- Нынешняя аудитория «Ленинграда» — это аудитория разного возраста и разного уровня образования? Или нет?

- Да.

- Вы как-то изучали ее? На основании чего вы это утверждаете?

- На основании того, что я хочу заинтересовать, что пытаюсь делать интересный продукт. Это примерно то же самое, что и создание большой корпорации: какая аудитория, например, у сайта «Яндекс»? Не знаю. Но, наверное, большая, потому что это нужная штука.

- Раньше много говорили о том, что аудитория группы «Ленинград» — это менеджеры среднего звена, над которыми вы и стебались. А сегодня...

- Абсолютно те же менеджеры! Но эта мысль недодуманная. Скорее всего, ее высказал Сапрыкин, потому что явно это сказал журнал «Афиша». Это мысль, не доведенная до конца: вау, группа «Ленинград» — это группа для менеджеров!.. Так кто, *, есть в стране кроме менеджеров?! Никого нет! Для кого вы пытаетесь петь? Пойте для пролетариев! Окей, а где пролетарии?!

- Кстати, не планируете ли поднять тему рабочих профессий в своих песнях? (Василий)

- Нет. Потому что рабочих очень мало. Потому что они не являются определяющими. И рабочих с каждым годом будет все меньше и меньше, потому что им на смену приходят роботы. Рабочий — это атавизм, это отмирающая история. «Пролетарии всех стран, соединяйтесь» — это начало прошлого века. Сейчас соединяться уже некому.

- Между тем в Набережных Челнах рабочие одного завода сняли клип «В Питере пить, а в Челнах пахать», пародию на ваш клип. Вы видели его? Что думаете о «творчестве» татарстанских работяг? (Василий)

- Я видел этот клип. Задумка интересная, смешная, а воплощение *. Поют они плохо.

- Вы еще не придумали, что органично делать в Казани, если в «Питере – пить, в Челябинске – торчать, в Москве – нюхать»?

- Я не знаю, я не специалист того, что делать в городах (смеется).

- Казань удалось посмотреть?

- В Казани я не первый раз, был в Кремле, но когда-то давно.

- А Казань меняется…

- Да, я вижу. Такая прям заграница. Что-то местами мне напоминало Ригу, что-то — почему-то Ниццу. Не понял почему. Вдруг какой-то архитектурный фрагмент такой. Фрагментарно, но не так, чтобы вообще.

- Что-то слышать или читать о Казани приходилось? Может быть, по телевизору что-то видели?

- У меня телевизора нет уже 9 лет…. Слава богу, что я ничего не слышу про Казань. Новости устроены так, что они должны быть только плохими. Если я ничего не слышу про Казань, значит, все хорошо.

- 7 июля вы целый день будете в Казани. Какая-то программа у вас есть? (разговор состоялся 6 июля — прим. ред.).

- Да.

- Это будет экскурсионная программа или посещение, например, местного знаменитого спа-отеля?

- Не-не. У меня есть три наброска песен, есть книжка. У меня большая культурная программа…

- То есть будете творить?

- Нет, я творчеством вообще не занимаюсь. Я делаю искусство… (смеется). Да, буду сидеть в гостиничном номере и доделывать песни. Вы знаете, это дико интересно!

/ «Я человек непредсказуемый, со мной невозможно совладать. Могу сыграть одну песню с купюрами, чтобы ее смогли показать по телевизору, но если концерт, то уж простите...» Фото: «БИЗНЕС Online»

«КНИЖКИ — ЭТО ОЧЕНЬ ВРЕДНАЯ ШТУКА»

- А какая книжка с вами?

- Александр Эткинд «Внутренняя колонизация. Имперский опыт России».

- От беллетристики вы отказались?

- Нет, почему? Я нашел недавно, что интересно мне из беллетристики - «Да здравствует фикус!» Оруэлла.

- Я знаком с некоторыми вашими интервью и знаю, что сами по себе вы совсем другой человек по сравнению с вашим творчеством: более глубокий, тихий, очень рефлексирующий и осознающий многое, поэтому обращаюсь к вам как к философу: посоветуйте, пожалуйста, литературу, которая своими мыслями заставляла вас ломать голову, менять даже ваши собственные взгляды на мир, потрясала глубиной и смыслом. (Шпажист)

- Понимаете, вообще, книжки — это очень вредная штука. Они действуют примерно как яд: если ты в жизни прочитал одну книжку, она тебя может убить, поломать твое мировоззрение. А чем больше ты читаешь, тем больше противоядия: ты с этим живешь, этот яд в тебе уже существует. Если книжки ломают мировоззрение, значит, ты их мало читал.

- Кино влияет точно так же?

- Не знаю, я кино вообще не смотрю! У меня был период, когда я решил смотреть кино, созданное до 1985 года. Потом вообще исключил кино и несколько лет не смотрел. Потом решил смотреть два фильма в год. И давеча по рекомендации посмотрел фильм Бертолуччи «Конформист». А больше ничего и не видел.

- Вы разочаровались в кинематографе или просто время экономите?

- Нет, почему? Нет, я время не экономлю, я просто считаю, что это ни к чему.

- Но где-то в интервью вы признавались, что «Левиафан» все-таки посмотрели.

- Нет, я пытался его посмотреть. Я выключил, когда очень длинный план показывал иконы в автомобиле. Он шел несколько минут. И мне стало все понятно: аллегории и все такое. Но мне этот фильм просто начали навязывать: посмотри еще раз. Но я ответил, что все понял и больше смотреть не надо.

- Из советских фильмов есть любимые? Все-таки и возраст другой был и, возможно, восприятие.

- Я много раз смотрел фильм «Осенний марафон». Много-много раз.

- А в театре вас можно увидеть?

- Боже, упаси!

- Когда эта позиция была сформирована?

- Очень давно. Потому что, во-первых, в театре нельзя курить, а я без этого долго не могу смотреть. Во-вторых, когда я был шестиклассником, на какой-то странной постановке Горького «На дне» мне стало жутко стыдно за этих людей — взрослые дядьки и тетьки, а занимаются такой *. Какая-то срань! В этом есть что-то ненормальное…

«РУССКИЙ ФУТБОЛ НУЖНО ЗАПРЕТИТЬ. ЗАКОНОДАТЕЛЬНО!»

- На тему футбола тоже, конечно, есть вопрос: «Если бы вы получали столько же, сколько Саша Кокорин, стали бы играть хуже? Деньги могут испортить качество исполнения и отношение к профессии? Сколько вы примерно зарабатываете в месяц? И сколько вам нужно, чтобы хватало на первостепенные нужды?» (Мыкола)

- Я видел этот ролик с футболистами. На мой взгляд, это раздутая история. Ну сидят два парня, мимо несут шампанское… Бог его знает, чье это шампанское?.. Мне кажется, что об этом даже не стоит говорить. Это не имеет никакого значения и не влияет вообще ни на что.

- Но наш-то читатель так повернул вопрос: «Деньги могут испортить качество исполнения и отношение к профессии? Сколько вы примерно зарабатываете в месяц? И сколько вам нужно, чтобы хватало на первостепенные нужды?»

- Большая проблема нашей страны в том, что у нас нарушены причинно-следственные связи. Деньги ни в коем случае не мешают. Они помогают. В принципе, капиталистическая экономика устроена таким образом, что люди должны стремиться зарабатывать. Не говорить о том, что я это делаю для души. У нас многие проекты делаются «для души», поэтому и выходит *. У нас в футбол играют для души…

- За такие деньги, которые им платят, для души?!

- Они, наверное, хотели бы получать больше, не знаю. Дело не в этом. Дело в том, что отношение русского человека к деньгам всегда такое, средневековое — это «говно дьявола». И от этого он не стремится их зарабатывать. Футболисты вызывают такое недоумение, потому что, на взгляд многих и на мой отчасти тоже, они не зарабатывают, а получают.

- Так что все-таки с футболом в России делать?

- Запретить! Русский футбол нужно запретить.

- Даже питерский «Зенит»?

- Весь на корню! Запретить законодательно, чтобы через Госдуму прошел закон. Потому что идиотичнее нашего футбола ничего не придумаешь. Запретить футбол и тем самым всколыхнуть политическую ситуацию в стране, и, наконец-то, здесь что-нибудь завертится… (смеется).

«Я МЫСЛЮ НА УРОВНЕ КВАНТОВОЙ МЕХАНИКИ»

- Вы сказали как-то: «Я занимаюсь синтетическим искусством. Просто музыка — это неинтересно. То время кончилось». А синтетическое — это как? Синтетика в моем представлении — это нечто искусственное, от которого в пот бросает. Вы это имели в виду? (Ильсур Нуруллин)

- Этот человек мыслит на уровне органической и неорганической химии, а я мыслю на уровне квантовой механики… Все состоит из этих элементов, и ничего искусственного быть не может, так как все состоит из * не искусственных атомов.

- А что думаете о таком феномене как современное искусство?

- Бог как-то уберег меня от этого…

- Акции Петра Павленского и группы Pussy Riot — это художественные или политические акции?

- Это абсолютно художественные проекты, даже сильные, но их аудитория находится на Западе. Они не направлены внутрь страны. Рынка такого точно нет. Я думаю, что это что-то такое, что поставлено и адресовано туда. Меня это не трогает.

- А ваше творчество направлено только сюда, внутрь страны?

- Нет, наши песни звучат в трех голливудских фильмах. У нас покупают, потому что ничего более русского, конечно же, не найдешь. Не Pussy Riot же вставлять в саундтрек, если ты хочешь показать Россию.

«Я СКОРЕЕ ВИЖУ СЕБЯ БЫТОПИСАТЕЛЕМ»

- Вы превратили неприятие всего того мерзкого, что присутствует в нашей жизни, в инструмент, в своеобразную философию. Я с превеликим удовольствием слушаю ваши песни социальной направленности и надеюсь на развитие именно этой тематики. Ну так как с будущим России? (Рушания Хакимова)

- Все прекрасно с будущим России!

- А вы согласны с тем, что поете песни социальной направленности?

- Не знаю… Опять же, в каком контексте и что понимать под словом «социальное». Человек — социальное животное, мы все напрочь состоим из каких-то штампов, социальных связей. Мы существуем в некой грибнице…

Я скорее вижу себя бытописателем: мы описываем современную лингвистическую и культурологическую ситуацию актуальным языком. Это не может обходиться без социальности. Конечно, каким-то образом социальность мы затрагиваем, она есть. Но я не такой социальный, как…

- …как Шевчук?

- Не, как Герцен (смеется).

- Вас называют эдаким трубадуром деградации, как вам такое определение?

- Я не люблю слово «деградация». Деградация предполагает какой-то начальный уровень, с которого нужно деградировать. Мне кажется, что у нас нет уровня, с которого можно деградировать. Мне также всегда бывает странно слышать фразу «возродим Россию». Это какую Россию мы хотим возрождать, какого периода? Я не пользуюсь такой терминологией.

Я думаю, что на первую обезьяну, у которой отвалился хвост, остальные, у которых еще не отвалился, показывали пальцем и говорили: «Вот, *, деградирует!..» (смеется). Поэтому важно, какую точку отсчета брать, чтобы говорить о деградировании.

«НА ВЫБОРАХ Я БЫЛ ОДИН РАЗ И ЖАЛЕЮ О ПОТРАЧЕННОМ ВРЕМЕНИ»

- Украинская тема и Крым стали для многих российских рок-музыкантов неким камнем преткновения, многие поссорились из-за разных взглядов на эти события. Вы как-то обошли эту ситуацию?

- Я просто никого не вижу. На «Нашествии» встречусь, но, надеюсь, этого глупого вопроса мне никто не задаст. Потому что я считаю, что в некотором роде и Париж мой, и Лондон, и Нью-Йорк мой. И не важно, под каким флагом.

- С Юрием Шевчуком у вас будет о чем поговорить, если столкнетесь у гримерки?

- Не знаю. Вряд ли.

- А с лидером «Аукцыона» Леонидом Федоровым, который вам помогал на раннем этапе «Ленинграда»?

- Я очень давно его не видел. Но с ним интересно, конечно. Просто вся эта политика, а вернее, все эти медиа — есть не что иное, как смысловое мелководье. Обсуждение поведения или не поведения футболистов — ровно то же самое, оно не дает ничего.

- Но вот питерская интеллигенция недавно протестовала против названия моста в Санкт-Петербурге именем Ахмата Кадырова. А вы как к этому относитесь?

- Я вообще даже не знаю, где он находится…

- И все-таки, любопытно, вам кто ближе — Валерий Гергиев или Александр Сокуров? Два мастодонта культуры из Питера, один максимально приближен к власти, другой — оппозиционер.

- Ну не знаю… Дело в том, что я всегда хожу на фестиваль «Белые ночи», и Гергиев действительно привозит мировые имена, он действительно делает мирового уровня событие. Впрочем, как и Сокуров делал. Но если Гергиев не написал ни одной композиции, то Сокуров все-таки снимал фильмы… Наверное, все-таки я стараюсь быть ни там и ни там. Тем более, как я понял, Сокуров пошел в политику. Не знаю… Но этот выбор все равно какой-то навязанный. Как в самолете, где есть только видимость выбора: кола или пепси. Оба — два человека, оба петербуржцы — разницы никакой. Кола или пепси. А ты хочешь, например, томатный сок, а его нет. В этом случае я стараюсь не выбирать ни колу, ни пепси.

- А на выборы вы ходите?

- На выборах я был один раз и жалею о потраченном времени. Даже скорее о потраченных эмоциях жалею.

- В соцсетях в последнее время вас можно часто видеть на фото с Александром Невзоровым. Есть у вас круг авторитетов среди современников, с которыми интересно поговорить о судьбах России?

- Часто — это две фотографии. По индийским понятиям, по-моему, один и два — есть такие цифры, а три — это уже много… Вот когда будет третья фотография, скажете «много». Дело в том, что о судьбах России я могу поговорить где угодно. Этот дискурс неинтересен, он вообще бытовой. В каждой пивной о футболе и судьбах России… Мне это неинтересно.

«ЕСЛИ ЖЕНЩИНУ МОЖНО КУПИТЬ, ЭТО ЖЕ ПРЕКРАСНО»

- Что вы расскажите Богу на Страшном суде о своей жизни и творчестве? (Вероника А.)

- Ну я не знаю…

- А вы человек верующий?

- Когда как.

- Как-то меркантильно подходите к этому вопросу…

- Абсолютно так. Я человек сомневающийся. Я не уверен, есть ли бог, нет ли бога. Я не уверен, как Невзоров — атеизм, как Белковский — теизм. А я с утра могу быть христианином, а к обеду — вполне себе буддист…

- То есть Невзоров и Белковский — это все-таки ваш нынешний круг общения?

- Нет, мой круг общения — это мои старинные друзья-приятели. А это просто два интересных человека, с которыми я за последнее время познакомился. Вот и все.

- Говорят, друзей много не бывает. А у вас их сколько? Друг — это кто, по-вашему? А предатели среди них встречались? И что вы делали в таком случае? (Торопов Д.)

- Наверное, да, бывало, что друзья предавали, но это было, скорее, в юности, когда все отношения большие, мир маленький, когда дружба навсегда… Тогда происходит накопление этого опыта и ко всем отношениям стараешься относиться как можно легче.

- Ваша группа — это друзья или трудовой коллектив?

- Нет, группа — это мои друзья.

- Есть у нас и вопрос про женщин: «Что, на ваш взгляд, нужно сделать с современными женщинами, с кризисом в отношениях полов, полной меркантильностью первых и утратой человеческой сути, а также женственности только в угоду потребления? Вам не кажется, что они полностью оборзели, потеряли окончательно берега, что существующий кризис в отношении полов, института семьи и даже общества — это результат полной потери моральных ориентиров современной женщиной?» (Шпажист)

- Мне кажется, что это позиция слабого. Если женщину можно купить, это же прекрасно. Заработай и купи! Это упрощает все. Для мужчины ничего проще нет в этой ситуации — ходы элементарные, как дважды два. Мне кажется, что иного никогда и не было. Меркантильность — это природная сущность женщины. Брак по расчету — это вообще прекрасное и всеобщее явление. А вот «любовь в шалаше», романтизм — это все в книжках XIX века было, а в то время 90 процентов населения просто не умело читать.

/ «Энергию я черпаю, собственно говоря, из себя, потому что себя во многом заставляю на сцене быть таким, какой я есть» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ЕСЛИ БЫ Я И В ЖИЗНИ ВСЕ ВРЕМЯ ИСТОЧАЛ ИСКРЫ, ТО, НАВЕРНОЕ, КАК БЕНГАЛЬСКИЙ ОГОНЬ, ОЧЕНЬ БЫСТРО СГОРЕЛ БЫ»

- Я думаю, что ваше творчество интересно людям разных поколений. Например, я окончила школу, когда вы появились на свет. Сергей, откуда вы черпаете ту бешеную энергетику, которой наполнены ваши концерты? (Маргарита) Вы энергичный человек по натуре?

- Нет.

- К космосу подключаетесь, чтобы подпитаться энергией?

- Космос я стараюсь не беспокоить во время концертов. У космоса свои дела, посерьезней… Энергию я черпаю, собственно говоря, из себя, потому что себя во многом заставляю на сцене быть таким, какой я есть — выкладываться как… сборная Уэльса. Если бы я и в жизни все время источал искры, то, наверное, как бенгальский огонь, очень быстро сгорел бы.

- Получается, в повседневной жизни вы бережете себя для сцены?

- Нет, не берегу, просто в реальной жизни я спокоен.

- По своей эпатажности, социалке и разнообразию творчества могли бы сравнить себя с кем-то? (Маргарита)

- Нет. Но мы так и старались делать, чтобы были единственными в мире. Все остальные группы так или иначе — слепки заграничных коллективов. Мы всегда старались быть самими собой и не быть проводниками брит-попа, рэпа — этой всей истории, которая родилась не здесь и не здесь умрет.

«У МЕНЯ ЖЕНА ДОМОЙ ТАСКАЕТ ДЕНЬГИ»

- Чья это идея — ресторан «КоКоКо»? Кто придумал его концепцию? Кто придумывает необычные блюда? Где взяли шеф-повара? Кто занимается экономикой ресторана? В чем проявляется лично ваше участие? (Юрий Новиков)

- Я этим не занимаюсь, рестораном занимается моя жена. Это не то, что я хотел заняться ресторанным бизнесом и что люблю готовить. Я ненавижу готовить! Я не очень люблю еду, у меня нет культа еды. «А попробуйте вот это» — это вообще не про меня! «Где было вкусненько?» Не знаю! Мне было вкусненько в номере.

- У вашей жены еще есть балетная школа. Это бизнес-проект или социальный?

- Это бизнес-проект.

- А что еще есть? Можно говорить о небольшой бизнес-империи Шнуровых?

- Наверное, да. Но этим в основном занимается Матильда. Я в этом участвую в качестве консультанта и…

- … спонсора?

- И в качестве инвестора. Спонсор — это деньги безвозвратно, отдал и забыл, а я получаю дивиденды. У меня жена домой таскает деньги.

- Неужели не было желания поучаствовать в разработке концепции, например, ресторана?

- Ни-ни-ни! И я очень не люблю, когда ко мне лезут с советами, как сделать лучше. Меня прям поражает, что встречаются толпы людей, которые знают, как сделать то же самое, что делаю я, только чуть лучше. Нет уж, делайте свое, ради бога! И я со своими советами не лезу…

«ГОРЮШКА В ДЕТСТВЕ Я ХЛЕБНУЛ!»

- Расскажите о своем детстве, о родителях. Кто вас приобщил к музыке, рисованию? (Роза Ахмедовна)

- Я очень часто вспоминаю детство… Родители, слава богу, живы. Насколько я понимаю, очень сильно на меня повлияла моя бабушка Тамара Даниловна, и ее я вспоминаю часто. Она была бабка что надо. Она была какая-то настоящая, петербургская * (смеется). Очень мощная, с искрометным чувством юмора, веселая. Буквально до конца своих дней она ходила в вуальке. У нее был воротник из чернобурки, и когда он стал линять, бабушка в метро старалась потереться о какого-нибудь молодого человека, чтобы дома он получил… (смеется).

- А к музыке и рисованию вас кто приучил? Или вы сами к этому пришли?

- У меня абсолютно классическое ленинградское образование: в субботу — сраный абонемент в филармонию, в воскресенье — Эрмитаж, потом автобусные экскурсии в Павловск и Петродворец… Да, хлебнул я горюшка!

- Как о зря потраченном времени это вспоминаете? Или все-таки это был некий базис?

- Конечно, это был базис. Но горюшка в детстве я хлебнул в прямом смысле…

- У вопроса Розы Ахмедовны есть продолжение: «Вот почему-то мне кажется, что вы похожи на маленького ребенка, и мне очень хочется вас погладить по голове! Не смейтесь, я вам в мамы гожусь, и к вашему творчеству, кстати, отношусь весьма неоднозначно! Желаю вам удачи!» А вы чувствуете себя ребенком?

- Вот жена часто во мне видит проявление мальчуковства. В домашней обстановке. И мне это нравится.

- На какой возраст вы сами себя чувствуете?

- Вообще не думал об этом! Что эти цифры могут сказать? Вы знаете, как и с верой, с возрастом я еще не определился…

«В МОМЕНТ КРАХА ВСЕХ СИСТЕМ ЦЕННОСТЕЙ НАДО НАЙТИ ОПОРУ»

- Каких разговоров, дискуссий на какие темы нам не хватает в общественном пространстве?

- Как мне кажется, не хватает некого прогнозирования, причем не отрицательного, не предвещающего конец света, а какого-то такого прогнозирования будущего.

- Позитивного?

- Нет, позитивного, *, хоть отбавляй! Прогнозов нет реальных.

- В вашем творчестве нельзя найти эти прогнозы?

- Вряд ли.

Почему я считаю, что группа «Ленинград» менялась? Потому что принцип, как методология, как подход, он с момента создания никуда не трансформировался. Есть лирический герой или нет его — бог с ним. Но есть некая схема, как все это конструируется. Она состоит из некоего понимания, что в момент краха всех систем ценностей надо найти опору. Группа «Ленинград» создавалась в 1997 году, а это было примерно именно такое время, когда я, будучи пионером и не будучи комсомольцем, родился в одной стране — это одна система координат. Вторая система координат — так называемое демократическое, буржуазное общество, которое абсолютно не прибивалось к этой доске под названием «Россия». И вот в этом бескоординатии нужно было найти те вещи, которые являлись бы опорой и дном. А опора и есть дно. Откуда все эти бордели, *, бухло? Это есть то дно, от которого действительно можно оттолкнуться. Нужна некая акция очищения от всего, обезлюживание, которое делает человека практически обезьяной, и от этого стартанет. Вот это то, чем, собственно говоря, группа «Ленинград» до сих пор и занимается.

- Получается, что пик популярности группы «Ленинград» — это ощущение безвременья в обществе?

- Нет, когда нет системы координат.

- Выходит, мы все еще на дне скачем, раз «Ленинград» по-прежнему популярен?

- Что есть «мы»?

- Страна Россия.

- Надо говорить про конкретные личности, про конкретного человека, про его выбор, про то, что есть некое дно и он от него может толкаться. Нет никакого «мы». «Мы» — это если все вместе оттолкнутся. А договориться об этом, конечно, невозможно.