Айрат Хайруллин: «Мы не можем за короткий период времени взять и поменять модель развития нашей страны. Хотя рано или поздно нам это сделать придется»

«ЭТО КАК АРМЕЙСКИЙ КОРПУС, СПОСОБНЫЙ ВОЕВАТЬ АВТОНОМНО»

− Айрат Назипович, почему в РТ сыпятся агрохолдинги: «Золотой колос», «Вамин», есть проблемы у «Ак Барс Холдинга» и «КВ-Агро»? Может, исчерпала себя эта политика или вообще была ошибочной? (Ринат)

– Я сразу обозначу, что для меня лично одинаковы все формы хозяйствующих субъектов, так как я уже 13 лет депутат Госдумы, первый заместитель председателя комитета по аграрным вопросам, член коллегии министерства сельского хозяйства РФ. Я за них за всех. Поддерживаю и буду поддерживать все формы хозяйствования. Другое дело, когда мы будем говорить об эффективности сельхозпроизводителя, всегда должны понимать, что во всем есть разумные размеры и пределы управляемости.

Разумные размеры заключаются в следующем. На «Красном Востоке Агро» размер растениеводческого хозяйства составляет в среднем от 2,8 тысячи до 5 тысяч гектаров. В этом хозяйстве есть руководитель, агроном, инженер, завскладом, есть люди, которые заправляют технику, механизаторы – это всегда базовая организационная единица. Те, кто не соблюдает этих критериев, попадают в ловушку своих амбиций. Например, если вы создадите предприятие меньше 2,8 тысячи гектаров, у вас будут показатели всегда хуже по эффективности на 1 гектар пашни. Если вы сделаете больше, чем 5 тысяч гектаров, руководитель вашего хозяйства перестанет охватывать территорию, у него не будет времени работать с населением, он оторвется от населения, которое живет на этой территории, которое дает ему землю в аренду и т. д.

Каждая агрофирма «Красного Востока» имеет в среднем 15 - 16 тысяч гектаров пашни, состоит в среднем из трех хозяйств, одного элеватора, сельхозтехники, 3 - 5 ферм и 1 животноводческого комплекса, производящего молоко. У директора агрофирмы свой бухгалтерский учет, у него экономический анализ, он руководит территорией. Задача этого директора – в неделю на каждом поле быть не реже чем два - три раза. Руководитель хозяйства должен на каждом поле быть каждый день, иногда даже два раза в день должен объезжать.

Главное – правильно построить модель управления. Это как армейский корпус, способный вести боевые действия автономно. Например, у меня были три агрофирмы в Курской области, где я в два года один раз бывал. Курский бизнес зарабатывал 200 - 250 миллионов рублей прибыли в год. Этот бизнес, включающий всего 25 тысяч гектаров земли, технику и три элеватора, был продан за 1,4 миллиарда рублей. Вы можете себе представить? Его купила компания с иностранным участием, которая посчитала, что это выгодно, настолько все это правильно и эффективно было выстроено.

– В каком году продали?

– В 2012-м, когда надо было гасить кредиты банкам, не беря новые. Было принято решение, что будут мобилизованы свои средства, но никто не пойдет на поклон и никто не будет шею гнуть за это дело. Тьфу-тьфу, справились. Я имею в виду, менеджмент справился, ни одним финансовым вопросом я тогда не занимался. Да, политическую поддержку оказывал. Я очень благодарен президенту республики Рустаму Нургалиевичу, к нему я пришел сразу и сказал: «Если вы меня поддержите, то компания справится, ребята сильные». Он говорит: «Айрат, если сам будешь заниматься, то я тебя поддержу». Он встречался и с Патрушевым, и с Грефом, и, насколько мне известно, с руководством страны и доносил нашу точку зрения. После этого были приняты кардинальные решения. Я и своему брату сказал о том, как серьезно занимается президент вопросами: он слышит и идет вперед. Нас поддержал, значит, и мы будем свою лямку тянуть.

«ЧЕМ БОЛЬШЕ БУДЕТ ФЕРМЕРОВ, ТЕМ БОЛЬШЕ СТАНЕТ СОРАТНИКОВ»

– Какая модель села вам близка: советская (колхозы); фермерская, шаймиевско-ахметовская (агрохолдинги), израильская (кибуци), американская, немецкая или какая-то другая? Что нужно внедрять в РТ и РФ? (Ибрагимов)

– Каждый колхоз, который был создан по́том и кровью в результате коллективизации, был крупнотоварным производством. Надо было работать над его эффективностью, переоснащать современной техникой обдуманно, что, в общем, и делалось в рамках продовольственной программы, которая была начата в 1982 году. И глупо было эти колхозы банкротить. При создании агрохолдинга «Красный Восток» мы принципиально брали только хозяйства-банкроты, и практически во всех хозяйствах была огромная недостача. Потому что когда ты приходишь во что-то доходное, ты переходишь чьи-то интересы и начинаешь обязательно быть кому-то врагом.

Какое преимущество у маленького фермера? Только то, что он не считает свой труд за деньги. Но если мы создадим условия для фермера, гарантировано у него будем покупать продукцию дороже, чем рыночная цена, то эта форма будет самой успешной. Если мы создадим механизм, когда за ручку будем его водить, оберегать, собирать у этого фермера ежедневно по 150 - 200 литров молока и еще заплатим дороже, чем с фермы, где производится в день 20 - 30 тонн молока, то этот фермер сможет не только выжить, но даже развиться. К сожалению, в сегодняшних реалиях это утопия. Утопия, о которой мы все мечтаем... Должна быть особая роль государства, оно должно выделить огромные деньги на эту функцию. К сожалению, государство в лице минэкономразвития пока не согласно с этим, оно говорит, что будет строить экономику рыночным путем. Рынок, мол, все отрегулирует... Поэтому здесь происходит правовая коллизия.

Мы всегда говорим, что мы за то, чтобы развивать фермерство: чем больше будет фермеров, тем больше станет соратников. Создадим мы тысячу фермеров в Татарстане, и они станут в конечном итоге потенциальными жертвами рынка. Но это же тысяча голосов! Одно дело, когда Хайруллин со своими амбициями выступает, и каждый думает: «Что-то свое хочет протолкнуть». Совершенно другое дело, когда ему вторит тысяча человек. Как правило, фермер, в отличие от руководителя колхоза, не молчит. Он очень активный, потому что у него есть семья, его жизнь, ему отступать некуда.

– Есть ощущение, что концепция агрохолдингов обанкротилась?

– Все обанкротились не в один день, а лишь тогда, когда, во-первых, им резко сократили поддержку; во-вторых, вдруг оказалась череда неблагоприятных лет, и у них в результате не стало достаточно денежной выручки. Обязательства перед банками имелись, а денежной выручки не стало. В-третьих, банки повели себя принципиально и сказали: «Ты плати. Ты что угодно продай, но плати». Один говорит: «Я не хочу свой дом продавать». Другой говорит: «У меня есть предприятие вне агросектора, но продавать его не буду, для меня это рискованно. Я его вам продам, погашу кредит, а вы у меня все равно все отнимите, и у меня вообще ничего не останется». У каждого, кто обанкротился, была своя история.

И каждый из этих агрохолдингов создавался по-разному. Как они могли создать агрохолдинг с уставным капиталом 10 тысяч рублей? «Красный Восток Агро» пережил такие серьезные катаклизмы, потому что создатель этого агрохолдинга с отличием окончил экономический факультет сельхозакадемии, кандидатскую и докторскую защитил именно по совершенствованию управления молочно-продуктовым подкомплексом и при создании сельхозпредприятий вложил в капитал сразу полмиллиарда долларов. Здесь без подушки безопасности невозможно, она должна быть.

У каждого колхоза, на самом деле, была бешеная подушка безопасности. Мы до сих пор в стране проедаем то, что было создано во времена колхозов. Я всегда удивлялся, когда смотрел балансы хозяйств-банкротов: нельзя было их заставлять продавать зерно, молоко, мясо дешевле себестоимости производства, преследуя лишь одну политическую цель – удешевление продовольственной корзины. Из-за желания удешевить ее всего на 200 - 300 рублей в месяц мы во всей стране уничтожили отрасль, восстановить которую не хватит и десятков триллионов рублей. Это была большая ошибка государства. Ради того, чтобы горожанам можно было сказать: «У нас продовольственная корзина на 100 рублей в месяц дешевле, чем в соседней области». И к чему это привело?

Если бы не пришли в 2003 - 2005 годах агрохолдинги, у нас в сельском хозяйстве была бы настоящая катастрофа, как у соседей. Агрохолдинги пришли, набрали кредиты в банках, закупили технику, и сразу все начало развиваться. Было привлечено всего за четыре года более 100 миллиардов рублей банковских кредитов, что тогда соответствовало господдержке за 18 лет! Но когда произошел кризис 2008 года, банки, государство своей пассивностью, а также климат их добили.

И нельзя строить агрохолдинг по размерам неуправляемым, когда создают одно подразделение на целый район. А когда руководители агрохолдинга считают, что есть глава района – пусть он хозяйством и занимается, это начало конца. Глава района не будет частным производством заниматься! Он сделает так, что перед тобой красиво отчитаются, но дело всегда кроется в деталях. Надо жить в этих цифрах, надо понимать экономику и надо своевременно принимать управленческие решения, чтобы не стать банкротом в неблагоприятных условиях.

«Надо жить в цифрах, надо понимать экономику и надо своевременно принимать управленческие решения, чтобы не стать банкротом в неблагоприятных условиях»

«НЕ ИМЕЯ ХОМУТА, ВЫ НЕ ИМЕЕТЕ ПРАВА НА ГОСПОДДЕРЖКУ»

– Как делятся в РТ сельхозсубсидии? Справедливо ли после краха «Вамина», который львиную долю забирал? Сколько получает «КВ-Агро» из Москвы и из РТ? (Дмитрий Ш.)

– Точно знаю, что никаких преференций «Красный Восток Агро» по сравнению с другими получателями не имеет. Наоборот, все наши руководители сельхозпредприятий по-своему убеждены и доказывают расчетами, что практически по всем статьям идет недополучение положенных субсидий. Если начинаешь сопоставлять с осуществленными инвестициями и вкладом, то этот тезис бесспорен. Наверное, это недополучение тоже объяснимо, так как надо поддержать всех, а всем оказать положенную законом поддержку лимиты бюджета минсельхоза не позволяют. Тогда возникает резонный вопрос: зачем развивать сельское хозяйство больше тех лимитов, чем мы можем помочь? Такой философский вопрос, с подковыркой, провокационный такой вопрос, он постоянно возникает и служит тормозом для инвестиций. В данном случае Хайруллин выполняет роль государства, поэтому поставленные задачи «КВ-Агро» старается выполнить.

Что касается разделений полномочий, здесь ведь как происходит: федеральный центр выделяет деньги субъекту Федерации, в данном случае Татарстану. Дальше республика, согласно закону, принятому Госсоветом и утвержденному президентом, оказывает поддержку своим сельхозпредприятиям. При этом федеральная политика заключалась в том, что основная поддержка – это субсидирование процентных ставок, она уже дошла до 80 процентов от общей суммы оказываемой помощи. Для того чтобы быть получателем такой поддержки, вы должны заложить свое имущество, взять кредит и на этот кредит построить ферму. Когда вы себе положите такой хомут на шею, тогда вы будете иметь право получать господдержку. Не имея этого хомута, вы не имеете права на господдержку.

Это было сделано тоже неслучайно. Когда такую систему принимали в конце 2005 года, банки вообще не кредитовали сельское хозяйство. И в 2006 году стартовал нацпроект, по которому кредит на молочное животноводство давался под 12 процентов годовых, а федеральные субсидии тоже составляли 12 процентов годовых. То есть ставка должна была быть нулевой. А кончилось это в 2008 году тем, что банки ставку задрали кому до 35, кому до 38 процентов, а процент субсидирования снизился до 8,25 процента. Все сельхозпредприятия, которые тогда, поверив государству, инвестировали в сельское хозяйство, оказались в сложной ситуации падения доходов на фоне роста издержек, и, как мы знаем, очень многие обанкротились. Именно тогда, в 2008 - 2014 годы, возникла закредитованность наших сельхозпроизводителей, превышающая 2 триллиона рублей.

– А теперь какая ситуация по субсидиям?

– Все получают одинаково – примерно 500 - 600 рублей на гектар, с учетом республики поддержка за год может достигнуть 900 рублей за гектар. Но у нас полные затраты составляют в среднем 30 тысяч рублей на гектар. Меньше быть не может, просто кто-то не умеет посчитать все издержки, а в результате проедает свои основные средства и не может их обновлять.

Сопоставьте с точки зрения кредитной нагрузки. Я точно знаю, что в «Красном Востоке Агро» не все кредиты субсидируются. Хотя должны. Особенно обострилась по стране эта проблема с августа 2015 года. Я уже письмо и Дворковичу написал, и Ткачеву. Помните, в прошлом году, когда банки подняли ставки до 25 процентов, прямо на высоком уровне было сказано: «Вы кредиты берите, мы придумаем схемы расчета субсидий в связи с такими высокими ставками, только сейте, производите продовольствие, страну кормите». И все начали брать кредиты под 25 - 28 процентов. Механизм субсидирования по краткосрочным кредитам был такой, что эффективная ставка получалась примерно 6 - 9 процентов.

Но с августа субсидирование даже молочной отрасли остановилось вообще. На эту тему я тоже писал письмо, встречался с вице-премьером, министром. Был очень серьезный разговор. Нам говорят: «Понимаете, в бюджете деньги на поддержку закончились». Но это же несерьезно. Так импортозамещения не добьешься. Было серьезнейшее совещание на эту тему, где собрались и сказали: «Бюджет сформирован, мы обещали выплачивать капексы, 20 процентов по импортозамещающим направлениям мы компенсируем. Давайте мы к этому вопросу вернемся позже, давайте позже поищем деньги, чтобы погасить эти долги». Очень надеюсь, что наших крестьян и на этот раз не обманут. Такая же расшивка долгов была примерно два года назад.

К сожалению, в марте вышел документ, по которому проценты, уплаченные по высокой ставке в 2015 году, будут субсидироваться по правилам 2015-го. А сейчас ставка совершенно другая – 11 процентов ставка рефинансирования. И те, кто взял кредит, например, в феврале прошлого года под 25 процентов, погасил кредит в феврале этого года и все это время обслуживал 25 процентов годовых, вымыв у себя огромную сумму денег, он получит субсидии по системе расчета 2016 года, то есть 8,25 процента, и будет обслуживать 16,75 процента эффективную ставку при безубыточных 5 - 6 процентах. И большинство зафиксирует убыток, равный 10 - 11 процентам от размера кредитов. Это неправильно, несправедливо и подрывает доверие к государству, но это настолько специфический вопрос, настолько в нем нужно глубоко разбираться, чтобы уметь доказать, отстоять и настоять.

Когда я с руководством партии начал разговаривать на эту тему, понял, что пока недопоняли ситуацию, что тоже очень большая проблема. С одной стороны, все наши горожане – горожане во втором-третьем поколениях, а предки у них у всех из деревни, но эти горожане вообще не знают проблем сельского хозяйства и не понимают того, почему они должны помогать сельскому хозяйству и почему благодаря поддержке села им станет жить лучше. Когда им начинаешь объяснять, он тебе как аргумент говорит: «Что ты со своим сельским хозяйством! Оно и так на 4 процента выросло за год. А у нас там нужно дороги в городе заасфальтировать, уже два года их не ремонтировали...»

Конечно, это тоже потребность наших избирателей. Но почему эта потребность такая большая у нашего общества? Это не потому ли, что у нас слишком много горожан? У нас такая огромная территория, и должно ли так много населения концентрироваться в таком маленьком количестве городов? К тому же это очень опасно: если у нас случается эпидемия, то сразу болеют миллионы. Да и с точки зрения госрасходов не всегда все справедливо. Например, всего один город Москва тратит в год на свое содержание более 2 триллионов рублей – в 9 раз больше, чем государство тратит на поддержку сельского хозяйства всей страны.

«В ТАТАРСТАНЕ СОЛНЕЧНЫХ ДНЕЙ БОЛЬШЕ, ЧЕМ В ГОЛЛАНДИИ…»

– Мы достаточно подробно говорили о животноводстве, теперь хотелось бы услышать вашу точку зрения о проблемах земледелия…

− У нас 79 процентов прибыли в зерновом производстве всей страны формируется всего лишь в трех регионах: Краснодарском, Ставропольском краях и Ростовской области. И только потому, что они находятся ближе к морским портам.

− Но и качество зерна там лучше, наверное?

− Нет, например, «КВ-Агро» производит пшеницу качеством лучше, чем в Краснодаре.

− Неужели клейковина вашего зерна сравнится с краснодарской?

− Конечно! Это ведь вопрос технологии. «КВ-Агро» ежегодно производит 36 - 38 процентов всей товарной продовольственной пшеницы РТ. Вот официальные данные: в прошлом году из всего собранного урожая в 3,9 миллиона тонн в республике было заготовлено всего около 1,3 миллиона тонн товарного зерна (это за вычетом того зерна, которое в хозяйствах идет на собственные нужды, на семена, рефакция и т. д.). Компания «КВ-Агро» заготовила в прошлом году почти 300 тысяч тонн зерна, из которых порядка 117 тысяч тонн продовольственной пшеницы в основном третьего и немного четвертого класса. Для понимания: это более половины объема, необходимого для хлебопечения всей республики.

− 300 тысяч тонн – это товарное зерно?

− Да. Сюда входит все: и продовольственная пшеница, и фуражная пшеница, и рожь, и ячмень, и кукуруза, и прочие культуры. А если мы говорим о подсолнечнике, то я считаю, что это суперкультура для развития сельского хозяйства нашего региона, поэтому этой теме я уделяю много сил, пропагандирую эту культуру среди наших сельхозпроизводителей. И вы знаете, министр сельского хозяйства РТ Марат Готович Ахметов в этом году объявил приоритетными для РТ три культуры: кукурузу, подсолнечник и рапс. По итогам прошлого года компания «КВ-Агро» произвела 75 процентов подсолнечника республики, по кукурузе тоже порядка 70 процентов от общереспубликанского объема. Весь конек успешности и доходности заключается в современных передовых технологиях.

− Клейковина у вашей пшеницы какая все-таки?

− Краснодар находится в более благоприятных климатических условиях, это их сильно расслабляет. Основную массу зерна они производят четвертым классом и отправляют его на экспорт. У нас, чтобы произвести продовольственную пшеницу, приходится трудиться намного больше. Например, «КВ-Агро» пшеницу подкармливает не меньше пяти раз: первый раз самолетом, когда снег только-только растаял и в поле еще не заехать; второй раз подкармливают наземными разбрасывателями; три раза – внекорневые подкормки опрыскивателями. В «КВ-Агро» пшеница имеет 33 - 39 процентов клейковины при стандарте 23 процента для продовольственной пшеницы третьего класса. То есть достаточно произвести 23 процента, чтобы соответствовать высшему стандарту качества продовольственной пшеницы для хлебопечения.

Многие не задумываются, но в Татарстане солнечных дней больше, чем, например, в Голландии, просто срок вегетации у нас намного короче, в этом главный риск выращивания культур с длительной вегетацией. И фуражное зерно вместо продовольственного выращивают только из-за несоблюдения технологии, слабой оснащенности и отсутствия работы с посевным материалом. А от осинки не родятся апельсинки…

Но есть еще серьезный критерий качества – это ИДК, показатель качества белка. По ИДК почти все в республике, кроме «Красного Востока», выращивают по качеству клейковины пшеницу пятого класса. Даже те хозяйства, которые сеют по черным парам и получают 23-процентную клейковину, соответствующую третьему классу, зерно получают с ИДК более 100, а по классификации мукомолов это фураж. Конечно же, это не совсем справедливо, но таковы действующие стандарты. Для того, чтобы пшенице соответствовать третьему классу (высший класс мягкой продовольственной пшеницы), надо работать в поле значительно больше. Необходимы внекорневые подкормки, когда через листовую поверхность растение получает различные микроэлементы, фосфор и азот в необходимом количестве. Это очень трудоемко, очень дорого, но возможно.

У Краснодара в среднем клейковина 21 - 22 процента, их пшеница до 23 процентов не всегда дотягивает, но им это и не нужно, поэтому они и не парятся... Когда мы говорим о клейковине, надо иметь в виду, что есть так называемые твердые сорта пшеницы, которые выращивают в Оренбургской области, в Южной Сибири, где высокая солнечная активность. Это сорт Дурум, из которого делают спагетти, лапшу. Здесь важно, чтобы белок, клейковина этого зерна имели свою определенную структуру, которая не позволяет развариться. Зерно – это крахмал и белок, и задача белка – сформировать тесто таким образом, чтоб оно не разваривалось.

− Недавно заявили, что почти половина хлеба производится из фуражного зерна. Это так?

− Я на эту тему могу с вами очень долго разговаривать, но чем больше я буду говорить, тем больше вы запутаетесь… В двух словах так: сегодня социальный хлеб стоит 25 рублей, это буханка 400 - 450 граммов, то есть килограмм хлеба стоит 50 - 60 рублей. Если использовать продовольственное зерно, то в буханке хлеба сегодня труда производителя зерна меньше, чем на 5 рублей, а если используют фуражное, то на рубль дешевле. Когда буханка стоит 25 рублей, и вы пытаетесь сэкономить на качестве зерна, которое составляет всего несколько процентов от себестоимости, то это совершенно неправильно, и за это Роспотребнадзор должен наказывать.

Мы в стране производим пшеницы больше, чем нужно для того, чтобы накормить россиян качественным хлебом, и это почти не влияет на себестоимость хлеба. Цена на хлеб растет не из-за закупочной цены на зерно, это совершенно другие издержки, которые начинаются с естественных монополий: электричество, газ, логистика. В дальнейшем очень сильно дорожают маркетинговые расходы. Представьте, сколько стоит в Москве аренда 1 квадратного метра магазина? Это ведь все ложится на потребительские цены и тяжелым бременем на плечи переработчиков. На издержки хлебопеков ложатся возвраты хлеба торговлей и т. д.

− Сколько идет производителю зерна?

− Именно крестьянин из 25 рублей стоимости буханки хлеба получает примерно 4,5 рубля. Остальное – доход и издержки переработчика и торговли: зарплата, налоги, логистика, аренда, энергетика и т. д. Это должен понимать каждый горожанин. И каждый горожанин должен понимать, что чем больше государство поддерживает сельское хозяйство, тем выгоднее горожанину, что главным выгодоприобретателем от господдержки сельского хозяйства является не сельхозпредприятие, а именно горожанин: будет изобилие еды, выше качество и ниже цена на продовольствие.

«Очень неправильно то, что сегодня уровень доходов наших сельских жителей в два раза ниже, чем в городе. Это вызывает серьезные структурные дисбалансы и перекосы в стране» / Фото: e-nkama.ru

«В ГОСДУМЕ ОЧЕНЬ МАЛО ЛЮДЕЙ, КОТОРЫЕ ЗАНИМАЮТСЯ СЕЛЬСКИМ ХОЗЯЙСТВОМ»

− Вы в Госдуме РФ проработали несколько созывов подряд, причем в профильном комитете были не последним лицом. Почему же вы так и не добились улучшения для сельского хозяйства на законодательном уровне? (Соколов О. А.)

− Я не согласен с таким категорическим утверждением.

− Что было с сельским хозяйством за то время, пока вы работали в Госдуме? Какие законы удалось провести? Что все-таки не удалось, а надо бы сделать?

− Свой путь депутата Госдумы я начал в декабре 2003 года. В 2004 году мы приняли бюджет поддержки сельского хозяйства менее 16 миллиардов рублей на всю огромную Россию. В тот год в маленькой Беларуси в переводе на рубли поддержка сельскому хозяйству была равна 64 миллиардам, ровно в четыре раза больше, чем для нашей огромной страны. К 2016 году нам удалось поддержку сельского хозяйства увеличить в 15 раз, и в этом году она составит 237 миллиардов рублей. Очень важно не допустить его урезания.

− Тут инфляция еще заложена в большом проценте…

− Да, но не в такой степени. Инфляция за это время увеличилась в два раза, а бюджет мы в сопоставимых цифрах увеличили в 7 раз. Но проблема в том, что мировой рынок – это как сообщающиеся сосуды, и если в Европе поддержка сельского хозяйства в абсолютных и относительных цифрах и на один гектар, и на единицу товара больше в 25 раз, чем у нас, то мы должны искать другие конкурентные преимущества. Главная проблема нашей страны, я считаю, в том, что в Госдуме из 450 депутатов очень мало людей, которые знают и занимаются сельским хозяйством. Из-за этого большая часть населения страны и территории России страдает. Этот вопрос можно решить только в дискуссионной борьбе, доказывая, отстаивая свою позицию, чем мы и занимаемся, я считаю, с очень хорошим успехом. Нам даже говорят, мол, вы, аграрники, лоббисты, нам сокращают расходы на 10 процентов, а вы отстояли свои расходы.

Руководство страны понимает, что на самом деле мы правы, просто у страны есть очень большие социальные обязательства, мы очень много бюджетных денег тратим на выплату заработной платы, и мы не можем за короткий период времени взять и поменять модель развития нашей страны. Хотя рано или поздно нам это сделать придется.

– В чем главная ошибка экономической политики последних лет?

– Когда был растущий рынок энергоресурсов, когда мы продавали нефть по очень высоким ценам, у нас бюджет лопался. Тогда минфин лишние деньги просто складывал в резервные фонды, в кубышки, хотя мы говорили, что не надо откладывать, надо готовиться к тяжелым временам – обновлять промышленность, диверсифицировать экономику. Обыватель может сказать, что Кудрин был прав, ведь обыватель тоже держит деньги на книжке на черный день. Я-то в душе промышленник, производственник, созидатель и знаю, что когда деньги лежат, они обесцениваются. Деньги надо вкладывать в развитие своей страны, и даже в Госдуме я неоднократно выступал и говорил, что это неправильно – покупать бумаги американского казначейства, считая, что это надежное вложение. Некоторые коллеги на меня искоса смотрели за такие высказывания…

На самом деле мы должны вкладывать деньги в развитие своей страны. Но в то же время я понимаю психологию банкиров, потому что у нас есть свой банк, развитием которого я занимался до тех пор, пока не стал депутатом. По психологии банкиров, по инструкциям ЦБ они поступают правильно, но для развития страны это вредно.

У нас пока не хватает убедительных для наших оппонентов аргументов, нас не хватает количественно, чтобы это доказать и объяснить. Очень надеюсь на то, что людей, которые разбираются в сельском хозяйстве, в следующей Думе будет больше, и они еще больше смогут сделать в сельском хозяйстве. Сегодня из 450 депутатов только 13 являются членами аграрного комитета Госдумы, а ведь 26 процентов населения страны проживает в сельской местности. Между прочим, эти 26 процентов населения обеспечивают более 50 процентов голосов на выборах за счет большей, чем в городах, явки. И очень неправильно то, что сегодня уровень доходов наших сельских жителей в два раза ниже, чем в городе. Это вызывает серьезные структурные дисбалансы и перекосы в стране.

– Где источник этих перекосов?

– Сегодня чего боятся? Одни, например, говорят: давайте закроем пальмовое масло. Другие парируют: а чем тогда мы завтра будем кормить народ? И как им возразить? Начинаешь объяснять: вы создайте условия, и мы за пять лет всех накормим. На что нам отвечают: за эти пять лет нас на вилах вынесут… Есть и такая точка зрения, и она тоже имеет право на жизнь. Свежи еще в памяти пустые полки советских магазинов…

В зависимости от того, по какой цене и какого качества вы хотите иметь продовольствие в магазинах, исходя из этого должна строиться политика государства по поддержке сельского хозяйства. Можно сегодня вообще не поддерживать сельское хозяйство, пустить в свободное плавание, но рыночным путем этого запаса маржи, которая есть между розничной ценой и закупочной, нашим сельхозпроизводителям не хватает для того, чтобы выстроить выгодное сельское хозяйство и продавать свою продукцию по доступным для россиян ценам, даже благодаря этим контрсанкциям. Из-за того, что доллар сегодня под 65 рублей, мы защищены от разрушительного экспорта, но в это время мы ведь должны день и ночь создавать свои новые мощности, а это требует огромных инвестиций и госрегулирования процесса. За прошедший год мы всем уже показали, что за год в стране, где из-за кризиса все отрасли упали, наше сельское хозяйство выросло, но пока еще не так сильно, чтобы заменить весь импорт. Нельзя терять драгоценное время, надо сильнее поддерживать и развивать сельское хозяйство страны, диверсифицируя нашу экономику.

Впервые в истории страны мы ввели новую форму поддержки – компенсацию части капитальных затрат в импортозависимых направлениях. Даже в этом вопросе предшествовала целая дискуссия среди разных департаментов в министерстве сельского хозяйства РФ. А как первое лицо может принять решение, когда профильный департамент животноводства против? Нам удалось убедить, что надо по мировому примеру пускай не 50, но хотя бы 20 процентов стоимости компенсировать в тех направлениях, по которым мы сильно импортозависимы. По овощам мы сильно импортозависимы – давайте строить теплицы, по молоку мы сильно импортозависимы – давайте строить фермы и покупать коров, по говядине мы тоже зависимы – давайте создавать стада мясных коров.

По таким импортозамещающим направлениям было принято решение, что по проектам 2014 - 2015 годов будет субсидироваться 20 процентов от стоимости объектов, а с 2016 года – до 35 процентов. Мы говорим инвесторам: инвестируйте в сельское хозяйство нашей страны, смотрите – мы растем. Пока рост за год на 4 процента, а можем расти на 50.

Например, компания «КВ-Агро» в течение первых 7 лет каждый год с 2003 по 2010 год удваивала свои показатели. Раз он это делал, значит, это возможно. Все зависит от того, с какими ресурсами и какие задачи вы ставите. Можно удваивать производство каждый год, но с каждым годом это сделать будет сложнее и дороже, но пока емкость нашего рынка позволяет. Надо думать заранее: когда мы себя очень быстро по всем товарам заполним, как сделать так, чтобы все разом не разорились из-за переизбытка, так как рынок не урегулирует цены. Поэтому государство должно заранее к этому готовить участников рынка и помочь экспортировать излишки.

На Западе тоже сначала все работали только на свой внутренний рынок, но в какой-то момент все выросли, а спроса, соответствующего мощностям, не стало, и все задумались об экспорте. Не секрет, что практически вся Европа ускоренно развилась именно на поставках излишков в страны бывшего СССР, когда он развалился.

«ЗА «ЭДЕЛЬВЕЙС» ПРЕДЛАГАЛИ 150 МИЛЛИОНОВ ДОЛЛАРОВ»

– Почему свою торговую сеть «Эдельвейс» не развиваете, как, например, «Магнит»?

– Во-первых, «Эдельвейс» развивается каждый год. И с первых дней создания сети, с 1991 года, не было ни одного года, чтобы сеть не росла. Каждый год у этой торговой компании идет рост оборота, продаж, даже в кризисные годы, что говорит о том, что из дорогих магазинов люди начинают возвращаться в доступный сегмент, и это нормально. «Магниты», «Пятерочки» растут больше количественно. Например, «Магнит» может за год открыть 3 тысячи магазинов и закрыть 2 тысячи. «Эдельвейс» за все время существования, за 25 лет, наверное, два или три магазина закрыл.

За «Эдельвейс» предлагали разные суммы. Два года назад, как мне известно, сумма была 150 миллионов долларов. Это была очень хорошая оценка, она была выше рыночной. Но тогда я просто задал брату вопрос: «Тебе «Эдельвейс» мешает? Работает стабильно. Прибыль приносит. Растет каждый год. Может, кто-то из детей или внуков захочет заниматься развитием сети». Решили не продавать. «Эдельвейс» развивается только в Казани по принципиальным соображениям: это наш город, нам нравится здесь жить.

– А почему не Татарстан? Почему не растете?

– У меня брат не очень любит ездить и покидать город. А я с 1996 года «Эдельвейсом» не занимаюсь.

– Сколько у вас сейчас магазинов?

– Больше 100 супермаркетов.

«Решили не продавать. «Эдельвейс» развивается только в Казани по принципиальным соображениям: это наш город, нам нравится здесь жить»

ТУРПОТОК И ГОСТИНИЧНЫЕ НОМЕРА РАСТУТ НЕПРОПОРЦИОНАЛЬНО

– Ваш «Гранд Отель» – провальный проект?

– Разумеется, нет! Это успешный проект. Здесь проблема в том, что в погоне за созданием гостиничных мест к чемпионату мира по футболу сегодня строят очень много гостиниц, которые уже начали банкротиться и закрываться. Связано это с тем, что туристический поток и количество гостиничных номеров растут непропорционально. Я считаю, что это неправильно. Не может и не должен гостиничный бизнес в ущерб качеству предоставлять номер по цене хостела.

Сегодня нужны гостиницы? Давайте построим... А что будет завтра, никто об этом не думает, поэтому вопрос: как бизнес будет выживать в условиях перенасыщения гостиницами? Есть надежда на внутренний туризм. Казань стала привлекательной. В этом большая заслуга руководства города и республики. На выходные, на две-три ночи, отели уже заполняются, но этого пока недостаточно для окупаемости вложений.

Я не считаю, что «Гранд Отель» – провальный проект, он всегда больше чем на 70 процентов загружен и заполняется эффективнее, чем в среднем по отрасли. Так и должно быть в гостинице, которая находится в центре.

Один месяц в году «Шаляпин» закрывается на полную дезинфекцию, даже в ущерб доходности. В «Гранд Отеле» делают то же самое, и те, кто заранее бронировал номера, получают привилегию заселиться в более дорогой номер. Заполняемость есть, другое дело, что цена на номер такого качества, который построен в центре города, должна быть намного выше, чтобы это было целесообразным для инвестирования в отельный бизнес.

… Когда я говорил о «Красном Востоке Агро», в который я как инвестор вложил огромные деньги, и о том, что он приносит 1,2 миллиарда рублей в год, – это лишь на первый взгляд много. Относительно того, что 13 лет назад в него полмиллиарда долларов вложили, его доход – просто мизер! А что сегодня 1,2 миллиарда рублей? Это около 20 миллионов долларов. То есть владельцы вложили 500 миллионов долларов, чтобы зарабатывать 20 миллионов долларов в год? С этой точки зрения не надо завидовать. Сельское хозяйство – очень сложный и очень серьезный бизнес, и вряд ли такие инвестиции были бы сделаны, если бы не было такой серьезной гражданской позиции. В любом случае те, кто сегодня вкладывает в нефтедобычу и нефтепереработку, вкладывать в сельское хозяйство пока почему-то не торопятся...

– Что с проектом бизнес-центра на месте ресторана «Акчарлак»?

– Бизнес-центр мог быть построен уже давно – в 2010 году. Чтобы построить, нужно год-полтора времени. Деньги на этот проект у семьи есть. Если объект построим, то он будет украшением нашего города. Но в этом месте городу нужны дороги и коммуникации, поэтому мы не должны из желания сделать лучше создать еще больше транспортных проблем. Я не хочу, чтобы потом говорили: «Хайруллин здесь построил, денег ему все не хватает, а мы мучаемся»…

– За это время потребность в бизнес-центрах не отпала?

– В сегодняшней ситуации, конечно, новые бизнес-центры не нужны. Но, во-первых, кризисные времена когда-нибудь закончатся, во-вторых, мы же живем в этой стране и хотим, чтобы они были нужны.

– И что? Построите, и будет стоять пустой …

– В этом месте не будет стоять пустой, в этом месте он будет востребован, но у других заполняемость снизится. Это нехорошо.

«Я не считаю, что «Гранд Отель» – провальный проект, он всегда больше чем на 70 процентов загружен и заполняется эффективнее, чем в среднем по отрасли»

«ПОДХОДИТ СТЮАРДЕССА И ГОВОРИТ: «А ВАС МЕДВЕДЕВ ИЩЕТ»

– У вас в жизни были особые эпизоды, которые запомнились?

– У каждого человека есть что вспомнить, чем гордиться. В моей жизни был такой эпизод, которым я ни разу не злоупотребил. Это произошло в декабре 2005-го или январе 2006-го. Я лечу на самолете, ко мне подходит стюардесса и говорит: «А вас Медведев ищет». Тогда я даже не понял, о ком речь. Дмитрий Анатольевич Медведев пригласил меня к себе и сказал: «Мы с Владимиром Владимировичем изучили вашу биографию и решили назначить вас заместителем руководителя рабочей группы по реализации национального проекта приоритетного развития сельского хозяйства».

Было принято решение сделать такую серьезную перестройку и рывок в развитии сельского хозяйства. Медведев стал меня расспрашивать, я говорю, что если сделать то-то и то-то, то по прямым затратам литр молока может быть 56 копеек (в 2005 году). Все затраты на литр молока тогда составляли примерно 10 - 15 рублей, но вопрос в том, куда девать инвестиционные издержки и как их окупить, если цена реализации всего 9,5 - 10 рублей за литр? Когда вы начинаете проект в сельском хозяйстве с нуля, то вы вешаете на себя ношу, которую вашим детям, внукам придется по закону нести и рассчитываться с кредиторами.

Дмитрий Анатольевич сказал, что им нужны люди, которые в этом разбираются теоретически и практически. Тогда я сказал: «Если на самом деле в стране наступил такой момент, когда государство действительно свое слабое место хочет превратить в сильное, в том числе и на международной арене, я готов все свои деньги инвестировать». Это был переломный момент, после которого я еще свои 9 миллиардов рублей инвестировал дополнительно в сельское хозяйство.

В феврале 2006 мы, не дожидаясь, когда снег растает, закупили золу, разгребли снег и засыпали им площадь застройки, чтобы промерзший грунт быстрее таял. Выиграли две недели, настолько интересная стройка была. Мы тогда должны были закончить здесь, в Татарстане, очень серьезный проект к концу 2008 года, к концу августа должны были выйти на IPO, уже все решено было, в книгах уже предварительные записи шли, и тут происходит кризис, происходит разворот. Это было серьезное разочарование, которое, слава богу, нас не сломало. Но, конечно, и тогда, и сегодня я во всем полностью соблюдаю закон о статусе депутата. То есть я нигде никогда не являлся управляющим, директором.

– Вы сами рассказываете: «Я собрал своих и сказал: режьте коров». Разве этим самым вы не управляете своей компанией?

– Я собрал их как депутат аграрного комитета Госдумы, задал им вопрос. Вы смеетесь, а это на самом деле так. Я же, когда с ними разговариваю, говорю им, чтобы они сами лично брали на себя ответственность, но всегда умели объяснить логику своих действий. В агрохолдинге тогда очень серьезные и сложные моменты были, например, когда с банками ускоренно рассчитывались. Тогда, в кризис и засуху, до 20 календарных дней опоздание по зарплате было. Но даже в то трудное время никогда не было больше 30-дневного интервала между выплатами зарплаты.

Такой серьезный момент, помню, был, когда руководители агрохолдинга пришли и сказали: «Разрешите нам последними получать зарплату». Я говорю: «Нет! Вот как написано в уставе, так и будете получать – первыми, и пусть вам будет стыдно перед теми, кому вы задерживаете зарплату. Всегда все делайте для того, чтобы как можно быстрее заплатить зарплату». Вопрос ведь не всегда в том, чтобы постоянно повышать зарплату, главный вопрос в том, чтобы зарплата платилась вовремя. Хотя, конечно же, приятно, что каждый год зарплата в «Красном Востоке Агро» растет быстрее, чем в отрасли и чем в среднем в экономике. В прошлом году зарплата выросла на 15 процентов, и это в кризисный период.

…У меня есть законные отпуска, и когда я уезжаю в отпуск или в какие-то командировки, мне собирают 20 - 25 килограммов документов, и мое самое любимое правило на отдыхе: «Меня не трогайте, меня здесь нет...» В эти дни смотрю, чем живет компания, и веду диалог сам с собой как с человеком, который эту компанию когда-то создал. Менеджеры ведут дела, и в чем-то я с ними соглашаюсь, где-то не соглашаюсь, иногда говорю, что надо быть более человечными или, наоборот, говорю: «Почему вы считаете, что должны быть щедрыми за чужой счет?»

– Они, наверное, с трепетом ждут каждого вашего отпуска…

– У нас хорошие, добрые отношения на самом деле. Бываем и на свадьбах, и на днях рождения друг у друга. Это большая хорошая семья в хорошем смысле этого слова. Это ведь они меня делегировали в Госдуму. Я их собирал в 2011 году и сказал: «Знаете, хватит, я больше не хочу», а они говорят: «Кто же будет сельское хозяйство защищать?» Отвечаю им: «Найдется кто-нибудь».

Сначала 2011 - 2012 годы были для меня разочарованием, но потом я понял, что хорошо, что я все-таки избрался в Госдуму... Очень много «шишек» собирал, у меня были очень серьезные открытые дискуссии, в том числе с министром сельского хозяйства. Если речь идет о каких-то личных достижениях или деньгах, то деньги любят тишину – это главное правило. Я всем об этом говорю. Когда ты депутат Госдумы и все выносишь в публичную сферу, прежде всего под удар подставляешь себя. Поэтому я прекрасно понимаю, кто и в чем меня хочет обвинить. Вы не представляете, сколько раз меня проверяли! Все это было и у вас в материалах, вы же первыми реагируете, вы же в онлайне.

Я представляю, в какой шкуре находятся те люди, которые от зарплаты до зарплаты доживают, которым приходится платить по кредитам. Это же страшное дело! У нас ведь люди сильно закредитованы. Это неправильно. Столько людей несопоставимо своим доходам машины купили, столько телевизоров – по 2, 3, 4! Зачем? Но это лишь из-за того, что люди не умеют управлять своими рисками и деньгами.

«1,2 ТЫСЯЧИ ЧЕЛОВЕК ПОПРОСИЛИ У МЕНЯ КВАРТИРЫ ИЛИ ДОМА»

– У людей нет капитала, но жить хочется здесь и сейчас …

– Это недостаток финансового образования. Каждый чуть ли не с детского сада должен научиться управлять своими деньгами. Чтобы одеваться со вкусом, не обязательно тратить тысячу долларов на дорогую одежду. Кто-то может дорого, но без вкуса одеться, как елка себя нарядить. Зачем? Зачем сорить деньгами и других людей злить? Наша страна и ее граждане сегодня не в такой ситуации.

Когда я как депутат веду прием избирателей, часто бывают такие вещи! С одной стороны, ты по закону не имеешь права заниматься подкупом избирателей, но иногда приходит человек – реально по жизни бедолага. Человек просто бедует, нет денег на еду, на лекарства, и порой ему бесполезно объяснять, что депутат – это не тот человек, который раздает деньги людям...

Я несколько раз так пытался, но я не получал удовлетворения, и гораздо проще дать денег на решение проблемы, поручить, чтобы привезли домой продукты и т. д. Любой человек может оказаться в разных ситуациях: когда-то ему не хватает на продукты, когда-то ему нужно погасить кредит. Иногда ты помогаешь погасить его проблемный кредит, а он свои деньги тратит на еду. Здесь такая очень тонкая грань, и нужно, чтобы она тебя тоже не надломила.

Мои помощники посчитали: за время моего депутатства (13 лет) больше 1,2 тысячи человек попросили у меня квартиры или дома, причем с обоснованием четким, жестким, почему я это должен сделать. Представьте себе: дом стоит 3 миллиона, умножим на 1,2 тысячи – это получается 3,6 миллиарда рублей. Вроде бы у тебя такие деньги есть, может быть, на самом деле подарить квартиру каждому? И в то же время своему ребенку ты даешь жесткий ограниченный бюджет в месяц, чтобы он ни копейки больше не потратил, а здесь ты кому-то квартиру собрался подарить?.. Это неправильно.

Помочь – да, надо всегда помогать. Но эти все подарки вызывают иждивенческое настроение. Это очень серьезный вопрос. Мы должны детей учить с детства стать самодостаточными, чтобы каждый жил по своим средствам.

«БОЛЬШЕ НАС НАЛОГИ ПЛАТИЛИ ТОЛЬКО «ТАТНЕФТЬ» И «ТАТЭНЕРГО»

− Раз уж заговорили о вашей работе с избирателями, вот вопрос нашего читателя Азата: «Зачем вам опять в Госдуму? Для вас лично и вашего бизнеса это просто выгодно?»

− Может быть, кого-то расстрою, а кто-то за меня порадуется… У меня, как у любого нормального человека, тоже есть свои предметы для гордости, например, я в 24 года стал депутатом Казанского горсовета, был тогда самым молодым депутатом. Второй с конца по возрасту был Ильсур Раисович Метшин, нынешний мэр Казани. Было очень много ярких людей, с кем мы вместе работали, пытались изменить город. В 1999 году в 29 лет я стал самым молодым депутатом Госсовета РТ, а в 2003 году стал самым молодым депутатом Госдумы РФ среди избравшихся по одномандатным округам. Мне кажется, что это такие достижения, которыми можно и нужно гордиться, потому что депутат-одномандатник не назначается, а избирается.

Всегда, до изменения закона, я был депутатом-одномандатником, и в этом вопросе надо тоже понимать, что ты становишься повторно депутатом, только если оправдаешь доверие большого числа избирателей. А избравшись, это твоя обязанность – защищать их интересы и отражать их точку зрения. Когда я избирался в Госдуму в 2003 году, то избирался как промышленник, как человек, который в свои 33 года построил 16 заводов, создал более сотни предприятий, не участвуя в приватизации, создал около 15,5 тысяч рабочих мест, был в то время четвертым налогоплательщиком Татарстана.

Это тоже в течение нескольких лет было предметом моей гордости. Удивитесь, но тогда созданные мной предприятия и я лично платили в республиканский бюджет больше, чем даже наши республиканские гиганты – «Нижнекамскнефтемхим», «Оргсинтез». Больше нас налоги платили только «Татнефть», «Татэнерго» и в один год (кажется, в 2002) «Татспиртпром», который заплатил денег больше нас на 56 тысяч рублей. Я тогда очень расстроился и сказал: «Если бы я знал, я бы просто из своего кармана доплатил». Больше половины налогов из нашей группы в республиканский бюджет платил, конечно, пивоваренный завод за счет акцизов и налогов, которые зачисляются в бюджет Татарстана. Но у нас был не только пивоваренный завод, было много разных других предприятий.

− Плюс торговая сеть?

− Целая табличка есть, где построчно все указано. Каждый год мы эти таблички хранили, вешали на стену, это всегда было предметом нашей гордости. Мы с братом никогда не ставили целью, чтобы оптимизировать финансовые потоки и уменьшить платежи налогов, наоборот, я всегда выступал с предложением тогда еще к премьер-министру Рустаму Нургалиевичу Минниханову и к мэру Казани: если хотите, чтобы было больше налогов, то предлагаю вам это и это сделать, вот вам мои расчеты. Если мои расчеты неправильные, я компенсирую вам своими деньгами. Когда удавалось убедить, потом я подтверждал уплатой налогов всегда больше, чем обещал. Иногда мне не удавалось убедить, и в таком случае мы принимали свои решения, например, всего за 11 месяцев в чистом поле я построил пивоваренный завод в Новосибирске. Без скандала, без шума, просто взял и построил за 60 миллионов долларов своих деньги, без кредитов, завод мощностью 30 миллионов декалитров (ящиков) пива. В 2002 году это были очень большие деньги.

«Я работаю в аграрном комитете Госдумы, я, пожалуй, единственный из депутатов, кто имеет такой багаж, чтобы предоставлять информацию, что на самом деле происходит в сельском хозяйстве»

«ИНОГДА ПРОСТО ЗА СВОЙ СЧЕТ ВЫПОЛНЯЕШЬ РОЛЬ ГОСУДАРСТВА…»

- Давайте вернемся к вопросу о вашей работе в Госдуме.

- В Госдуму в 2007 и 2011 годах я избирался по партийным спискам партии «Единая «Россия». Сегодня являюсь членом генерального совета нашей партии, очень горд этим доверием, поэтому считаю, что я ответственен за каждое решение партии, и партии не должно быть стыдно за принимаемые мной решения. Но и на партийной площадке, и на всех уровнях я всегда говорил, что отход от одномандатной системы выборов депутатов – это ошибка, и это со временем было признано ошибкой. Конечно, решение принималось не мной, его принимало руководство страны, но ведь мы тоже это мнение формировали.

У нас была задача усилить партийное строительство в стране, и мы брали пример с таких развитых стран, как США, где роль партии очень велика, но в то же время надо понимать позицию нашего избирателя. Российский избиратель хочет знать своего депутата – местного уровня, республиканского уровня и даже депутата Госдумы. Когда избиратель приходит к депутату, в большинстве случаев он просит решить вопросы, касающиеся его лично. Иногда бывает трудно ему объяснить, что ты как депутат Федерального Собрания не должен эти вопросы решать, что этот вопрос должен муниципалитет решать, глава района или это уровень республиканской власти, что по закону этот вопрос вообще не положено депутату Госдумы решать, потому что у государства на это деньги не предусмотрены...

Есть разные пути решения: иногда просто за свой счет выполняешь роль государства... Этим как раз и определяется то, что часто депутатами становятся люди, которые имеют возможность финансировать свою избирательную кампанию, выполнять в последующем функции депутата, в том числе тратя свои личные деньги на помощь реально нуждающимся. Плохо это или хорошо, но это пережиток сегодняшнего этапа развития нашей страны.

А на вопрос вашего читателя, мол, я иду в Госдуму защищать свои интересы, отвечу: нет. Чтобы защищать свои личные интересы, мне не надо было бы в Думу идти, а надо было заниматься только развитием своего бизнеса, потому что имеющегося багажа наработок и связей более чем достаточно. Другое дело, что когда я работаю в аграрном комитете Госдумы, то я, пожалуй, единственный из депутатов, кто имеет вот такой багаж, чтобы своевременно, по первому звонку, предоставлять информацию: что на самом деле происходит сегодня в сельском хозяйстве, как влияет на сельское хозяйство то или иное действие государства или климатические катаклизмы. Часто мои данные и объяснения причин отличаются от Росстата, минэкономразвития и даже минсельхоза.

– Почему вы идете по Нижнекамскому республиканскому округу?

– Вообще, конечно, я казанец и люблю Казань, это родной мне город, и когда я избрался в Госдуму, я не рвал связи с Казанью – мои дети, моя семья остались в Казани, они учатся здесь, кто-то уже окончил образование. Моя родина здесь, и я считаю, что в Москву я езжу только работать.

Если сегодня руководство республики, партии считает, что Хайруллин должен выставить свою кандидатуру, победить на выборах и быть депутатом Госдумы от партии «Единая Россия», я воспринимаю это как большой кредит доверия, который надо оправдать, а потому приложу максимум усилий.

Почему Нижнекамский округ? Он ведь только называется Нижнекамским, туда входят 10 муниципальных районов, здесь, пожалуй, наибольшее число сельского населения, чьи интересы я и отстаивал, работая 13 лет в Госдуме. Это Алькеевский, Спасский, Алексеевский, Нурлатский, Чистопольский, Новошешминский, Черемшанский, Заинский, Аксубаевский и, разумеется, Нижнекамский районы.

− Нижнекамск – это Закамье. Нет ли желания туда расшириться? К примеру, недавно статус территории опережающего развития получили Набережные Челны. Не хотите ли вы инвестировать в какую-нибудь сферу, которая является смежной к вашему основному бизнесу, например, в создание фабрики по переработке кожи КРС, воспользовавшись режимом ТОРа? (Айрат М.)

− Когда я в 2003 году избирался в Госдуму, то для себя четко решил, что бизнесом заниматься не буду. Само собой, что есть активы, в которые я свои деньги когда-то инвестировал. Благодаря этому я владею информацией во многих отраслях. Несмотря на то, что в Набережных Челнах ТОР, пусть ею воспользуется любой, кто хочет выиграть на этом. Я очень люблю Казань, и если я перестану быть депутатом Госдумы, то буду строить или в Казани, или в тех территориях, где развивается «КВ-Агро», даже если это будет экономически менее выгодно. Это такая принципиальная позиция, которая укрепилась во многом из общения с моими коллегами, партнерами, друзьями из Германии.

Немец всегда выберет немецкие товары, а швейцарец − швейцарское, у них достаточно экономического образования, и они понимают, что, купив изделие местного изготовления, пусть и чуть дороже, здесь, в этом товаре есть его социальная поддержка – строительство дорог, по которым он ездит, здесь есть много всего, включая и пенсионный фонд, в который отчисляет данный производитель.

− Экономически обоснованный патриотизм.

− Да, хорошо звучит.

«У МЕНЯ МЕЧТА – УВИДЕТЬ, ЧЕГО ДОСТИГНУТ МОИ ПРАВНУКИ»

– Каков ваш распорядок жизни?

– Никого я не удивлю своим жизненным распорядком: работаю я 7 дней в неделю с 7:00 до 23:30, без выходных, по 16,5 часов в день. Сплю я всегда меньше своих подчиненных и, конечно, гораздо меньше времени, чем могу себе позволить. Но это такой внутренний самоконтроль, не позволяющий расслабиться. Всегда надо начинать с себя.

– У вас осталась какая-то мечта в жизни?

– Я мечтаю, чтобы наши работники в сельском хозяйстве получали зарплату как в Америке и в Европе, вернее, имели годовые доходы выше, чем в городе, чтобы не было экономического стимула убегать из деревни в город. Должны уехать те люди, которые не могут реализовать себя в деревне, обладают особенными талантами: поэты, музыканты, художники, космонавты...

– А личная мечта у вас есть?

– Я всю жизнь мечтал, чтобы у меня родились двойняшки. Услышав мои молитвы, бог дал – я стал дедушкой сразу дважды. Это мое счастье… Никогда нельзя ставить перед собой выполнимую цель. Человек устроен таким образом, что когда выполняет задачу, он как бы получает команду о том, что уже сделал то, ради чего родился. То есть когда вы ставите выполнимую цель и ее достигаете, с этого момента пошел отсчет вашего умирания. Это факт. Поэтому у меня мечта, наверное, увидеть, чего достигнут мои правнуки. Возможно, задачу себе мы так должны ставить.

Я честно сказал, что бизнесом как таковым не занимаюсь. Но в сельское хозяйство я погружен. Знаете, когда встречаешься с людьми – с дояркой или механизатором, 10 минут поговоришь и уже начинаешь понимать обстановку и в районе, и у них дома. Такое общение должно быть обязательно у человека, который хочет стать депутатом. Хотя депутатство имеет очень большие и очень разные возможности, и каждый этими возможностями распоряжается по-разному. Например, некоторые просто мечтают выиграть в зарплате. Если человека делегировали по определенным критериям, например, был активным в партии, то представьте себе: у него зарплата была 20 - 30 тысяч рублей, стала 300 тысяч! Для кого-то это тоже воплощение мечты, предел мечтаний…

– И не все депутаты, получая 300 тысяч, отрабатывают их…

– В парламенте из 450 депутатов ничего не делают человек 30 - 40. Такие люди есть, они известны в каждой партии, каждая партия объявляет о том, что этих депутатов в следующем созыве не будет. Мне интересно посмотреть, кто из руководителей партий свои обещания выполнит. Из остальных депутатов кто-то более активен, кто-то менее активен. Вопрос в том, что каждый депутат выполняет свои полномочия в меру того, как он смотрит на мир, как он воспринимает происходящее.

«Сократ сказал, что богатство определяется не правом собственности, а правом пользования. В этой связи очень хотелось бы, чтобы созданное нами было ценным и полезным обществу»

«СЫН В ПЕРВЫЙ ГОД РАБОТЫ СЭКОНОМИЛ КОМПАНИИ 108 МИЛЛИОНОВ РУБЛЕЙ»

– Ваши дети у вас в компании работают?

– Да, двое из пяти уже при деле, трое пока учатся. У меня старший сын как раз начал внедрять в «КВ-Агро» систему навигации по контролю за движением техники, расходованием топлива, ее эффективностью. Компания начала этим делом заниматься в 2005-м одной из самых первых в стране, но с 2005-го по 2014-й включительно толком ничего не добились, а сын за один год справился. У него должность не директор, а всего лишь старший аналитик, и он в первый же год работы сэкономил компании 108 миллионов рублей. Месяца три назад было признано, что в Поволжье «КВ-Агро» – лучшая компания по использованию систем навигации контроля, и уже много людей потянулось сюда учиться и перенимать опыт.

Кстати, мой сын тоже, как и я в свое время, с красным дипломом окончил экономический факультет КФЭИ, который вошел в ПФУ. Хорошее образование ему дали здесь, в Казани, а не за границей. Я горжусь тем, что в Казани все-таки дают хорошее образование. Не надо считать, что надо обязательно отправлять детей за границу. И мы тоже каждое лето отправляли детей в лагеря, где нет русскоязычных, чтобы учили язык, чтобы стали его носителями. Но образование надо получать у себя в стране, там, где ты будешь жить. И в этом вопросе надо начинать с себя.

У Ильшата старший сын год поработал в агрохолдинге «Красный Восток», привел в порядок финансовые потоки. Одно дело, когда работает менеджмент, другое – когда работает член семьи. Сейчас он работает в Энергобанке, и, хотя он многими вещами пока недоволен, план действий для себя составил. Я считаю, что уже сегодня ему недоплачивают. По этому поводу я даже два раза разговаривал с братом, говорил, что это неправильно: если бы другой человек работал так, как твой сын, ты бы ему платил в разы больше. Брат ответил, что он его пока учит. У него такая строгая система воспитания, хотя я вижу, что мой племянник уже стоит на рынке намного дороже, а экономить на зарплате нельзя.

– Будет ли дух предпринимателей у детей, который был присущ отцам? Одно дело – хороший аналитик, хороший аудитор, другое – бизнесмен по духу.

– Это мы посмотрим…

– Предприниматель – это же не просто хороший профессиона.

– Есть ведь разные подходы. Вы писали, что я создал 122 предприятия. Я вынужден поправить: оказывается, я создал 156 предприятий. На самом деле считал не я.

– Каждый магазин у вас, наверное, отдельное ООО?

– Такой этап был, но давно и не каждый магазин. Знаете, как было? В каждом районе было свое юридическое лицо, это было требование глав, чтобы платили налоги в их районе. А после того, как все централизовали и районы лишились возможности зарабатывать, такая потребность исчезла.

Централизация денег – это очень плохо. На самом деле вся демократия основывается на советах местного управления, а мы почему-то боимся их самостоятельности, боимся советоваться с местным самоуправлением. Но этого не надо бояться. Конечно, они перестанут быть одинаковыми, конечно, у кого-то и зарплаты повысятся, ситуация изменится. Как раз будет повод для обсуждения, почему у одного получается, а у другого – нет. И в Германии не все земли по доходам одинаковые, но есть ведь положительный опыт, например, Баварии, его же используют и в других землях. Так и здесь.

– Какую задачу вы ставите перед своими детьми по поводу семейного бизнеса?

– Задача, наверное, сохранить то, что было создано. Какие новые направления им сегодня нужно создавать, если даже сегодня, работая в системе, им приходится работать без выходных? Другое дело, что будет принято решение, что надоела какая-то компания, давайте ее продадим… Мы ведь никогда не продавали ничего просто так. У нас всегда любая продажа была идеологически обоснованная, всегда была цель: для чего мы продаем и куда деваем деньги. Потому что мы для себя давно поняли, что от наследства в миллиард долларов у внуков не будет ничего. Примеров тому в мире масса. У тех, кто начал с нуля и заработал миллиарды, правнуки уже на кого-то работают. Дети и внуки все спускают, а правнуки – уже простые работники.

Поэтому было бы здорово, если нам удастся создать какую-то преемственность передачи капиталов и сохранение этих капиталов. И не надо смотреть на это с завистью, надо смотреть на этот процесс как на развитие национального капитала, как на то, что остается здесь, в стране. Еще великий Сократ сказал, что богатство определяется не правом собственности, а правом пользования. В этой связи очень хотелось бы, чтобы созданное нами было ценным и полезным обществу.