Мухаммат Сабиров: «Черномырдин обрисовал ситуацию и откровенно сказал: «Выручайте...»

Альметьевск тех лет. Улица Ленина

«Я НЕ КОММУНИСТ И НЕ АНТИКОММУНИСТ»

С 1955-го по 1960-й год Мухаммат Сабиров — инженер, старший инженер производственно-технического отдела конторы бурения №2 треста «Альметьевбурнефть» (Альметьевск), затем 4 года партийной работы. В годы СССР растущий и перспективный руководитель производства обязательно должен был пройти через этот аппарат, то есть поработать в относительно крупной партийной или советской организации. «Считаю необходимым оговорить сразу, — пишет Мухаммат Галлямович в автобиографической книге „Три поры“, — и в те годы, и в настоящее время основные положения коммунистической идеологии мне близки и понятны, но я не принимал и не принимаю те способы, которыми они внедрялись. Поэтому я не коммунист и не антикоммунист, я просто разделяю идеи, согласно которым жизнь должна быть устроена по принципам социальной справедливости, защищенности и законности.

На партийную работу я попал, разумеется, не сразу. Тогда ни один инженерно-технический работник не мог избежать общественной нагрузки. Теперь я понимаю истинный смысл понятия „нагрузка“, тогда это слово было настолько распространенным, что воспринималось большинством как разговорное клише. Выдвижение меня в бюро горкома комсомола стало полной неожиданностью, я даже комсоргом никогда не был. Но работа в комсомоле мне понравилась.

Альметьевск. Вид на ул. Гагарина

Альметьевск был тогда городом молодых, средний возраст жителей составлял всего 23 года. Комсомольская жизнь в городе, как говорится, кипела, и руководство было на высоте... Состав горкома — инициативные ребята и девчата. Сколько интересных, добрых дел осталось в памяти — жаль, что все это ушло из жизни нашей молодежи!»

Он возглавил лекторскую группу (выступал более 200 раз), и практика публичных выступлений дала результат: Сабиров стал смело выходить к любой, даже самой многочисленной и разношерстной аудитории. Вместе с друзьями по комсомолу разработал и внедрил в тресте метод проводки скважин, получивший название «Молодежная эстафета». В результате внедрения сократилось время от освоения до начала эксплуатации скважин — с месяцев до двух-трех недель. Друзья попали на полосы газет!

Альметьевск. Здание горкома КПСС

ИЗ ПАРТИЙЦЕВ-ОБЩЕСТВЕННИКОВ — В ПРОФЕССИОНАЛЫ

Несколько позже первый секретарь Альметьевского городского комитета КПСС Аббас Кашаев неожиданно предложил кандидатуру молодого коммуниста Сабирова в члены бюро горкома. Из партийцев-общественников он вскоре попадает в профессионалы, с подачи того же Кашаева избирается освобожденным секретарем парторганизации треста «Альметьевбурнефть». «Если бы он [Кашаев] заранее спросил моего согласия, я, конечно, пытался бы отказаться, — продолжает свой рассказ Сабиров. — Партийная работа в основе своей идеологическая, признаюсь, никогда меня не привлекала. Я считал себя прежде всего производственником, неплохим инженером, мне нравилась моя профессия. Но в те времена все кандидатуры на выдвижение было принято обсуждать закрыто, зачастую об этом не знал и сам выдвиженец. Вносилась одна кандидатура, голосование практически всегда было единогласным. Было бы неискренне, если не сказать, что мне было приятно доверие коллектива и руководства, впрочем, как и любому человеку. В должности секретаря парткома огромного треста я стал вникать в тонкости иной сферы деятельности. Популярный тогда лозунг „Кадры — монополия партии“ я толковал расширительно: партийный работник должен заниматься прежде всего людьми, их проблемами, а не вмешиваться в управление производством, чем грешили многие партийные руководители.

Управляющим трестом был Иван Гундорцев, в прошлом главный инженер. Мое появление в тресте в должности освобожденного секретаря парткома он с самого начала воспринял как ограничение его власти. Определенное противостояние командира и комиссара имело давнюю историю, так сложилось еще со времен Гражданской войны. Помните, как к комдиву Чапаеву приставили комиссара Фурманова? В мирное время при каждом директоре крупного производства обязательно находился секретарь парткома».

Есть первый миллиард татарстанской нефти

«И ВСЕ-ТАКИ ПАРТИЙНАЯ РАБОТА НЕ ПО МНЕ»

В другой книге — «Строители нефтяного края» — Сабиров описывает и свою четырехлетнюю работу вторым секретарем Альметьевского горкома КПСС: «Я многому научился, и самым главным было умение устанавливать контакты с людьми разных профессий и разного положения, вникать в их проблемы. У меня, как говорится, расширился горизонт, я получил представление об организации строительной деятельности, познакомился с проблемами в сельском хозяйстве и других областях. И все-таки партийная работа была не по мне. Весь день загружен встречами, совещаниями, поездками. Сам покоя не знаешь и другим не даешь. А конечный результат все равно зависит не от тебя, а от конкретных руководителей НГДУ и буровых контор, трестов и СМУ, даже от простого диспетчера или бурильщика, но не от тебя самого. Как специалист я мог разобраться, у кого дела идут лучше, у кого хуже и почему. Но решался что-либо советовать только тогда, когда был уверен, что мое вмешательство может помочь решить проблему. Я был убежден, что окрики и партийные выговоры — это не способ вести дела, это не поможет выполнить или перевыполнить план добычи нефти, строительства объектов, выпуска продукции...

Где-то летом 1964 года наш нефтяной край посетил Никита Сергеевич Хрущев, и я попал в небольшую партийную делегацию, которая встречала его в аэропорту Бугульмы. Никаких пионеров с цветами, рабочих и колхозников с флажками. К его приезду в очень короткий срок построили новое кирпичное здание аэровокзала вместо прежнего деревянного барака. Покрасили металлическое ограждение взлетного поля, краска еще не успела высохнуть.

Стоим, ждем. В стороне, на поле за забором, в ожидании высокого гостя стоит необычного вида машина по-военному защитного цвета. Кто-то из группы встречающих пояснил: бронированная. Приземляется самолет; судя по маскировочной раскраске, военный, во всяком случае, явно не очень комфортабельный. Подают трап, на взлетное поле выходит невысокого роста и какой-то удивительно обычный Никита Сергеевич в своей знаменитой шляпе. Следом за ним Табеев (Табеев Фикрят Ахмеджанович, 1928 - 2015, первый секретарь Татарского обкома КПСС с 1960 по 1979 год — прим. ред.) — огромного роста в сравнении с Хрущевым. С ними несколько человек сопровождающих. Хрущев торопливо прошел мимо нас к машине, на ходу кивнул. Потом они сели в бронированную машину и уехали. Все, торжественная встреча первого лица великой державы завершилась.

В те годы для приема высоких гостей из Казани или Москвы шикарных гостевых домиков в заповедных местах не было, они были построены позже. Альметьевский горком партии для этих целей имел в центре города обычную трехкомнатную квартиру. После поездок по объектам, совещаниям и встречам гостей привозили на квартиру и кормили ужином. Ничего барского на столе не было, как это стало практиковаться позже и особенно сейчас».

Здание треста «Востокмонтажгаз»

ВОЗВРАЩЕНИЕ «НА ХОЗЯЙСТВО»

После одного из таких приемов в горкомовской квартире в судьбе Сабирова произошел неожиданный и крутой поворот. Ее очередным гостем был ни много ни мало министр газовой промышленности СССР Алексей Кортунов, который попросил Сабирова составить ему компанию во время вечернего моциона. Министр много говорил о своей жизни, о войне, на которой стал Героем Советского Союза за форсирование Днепра, расспрашивал про местные дела... Его собеседник догадался, что министр, что называется, прощупывает почву. Через некоторое время Сабирова возвращают на производство возглавить вновь создаваемый в Альметьевске специализированный трест «Востокмонтажгаз» «для решения стратегических задач в перспективных и развивающихся регионах Востока и Севера». Там он проработает управляющим с 1968 по 1981 год. Трест, в котором трудились 2,5 тыс. профессионалов самой высокой квалификации, станет реально знаменит своими объектами, среди которых крупнейшее в Европе Оренбургское газоконденсатное месторождение, Карачаганакское газоконденсатное месторождение в Западном Казахстане, заводы различного профиля в Альметьевске, Бугульме, Лениногорске, Менделеевске, ключевые компрессорные станции трансконтинентального газопровода Уренгой — Помары — Ужгород. В строительстве последнего принял участие и 14-летний сын Сабирова Марат. Вот что он рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online»: «В 1984 году, после 7-го класса, отец договорился, чтобы меня взяли туда, в Помары, на летние каникулы на полтора месяца на работу, чтобы посмотреть, что же такое рабочие будни. Отец руководил трестом в Альметьевске, а я жил в вагончике со строителями этого самого газопровода. Я работал вполне официально, тогда уже можно было. У меня был сокращенный рабочий день — четыре часа. Каждое утро на вахтовом автобусе — на стройку. То чушки подносить, то сварщикам помогать — то есть вот так, разнорабочим. И первую зарплату я получил в Альметьевске, в трестовском управлении. 250 рублей — для школьника это были большие деньги. Там же у них и вахтовые, и командировочные были... Все отдал матери — бюджет-то общий, семейный!»

Компрессорная станция под Оренбургом. Установку и монтаж оборудования вел трест «Востокмонтажгаз»

КАК САБИРОВ ПОДРУЖИЛСЯ С ЧЕРНОМЫРДИНЫМ

А вот другой объект «Востокмонтажгаза» — Оренбургское газоконденсатное месторождение — стал памятен будущему российскому премьер-министру Виктору Черномырдину, о чем рассказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» старший из двоих сыновей Сабирова Шамиль Мухамматович. «Виктор Степанович сам признавался, что очень обязан отцу за этот объект...» А дело было так: «Черномырдин в то время работал заместителем генерального директора по строительству Оренбургского газоперерабатывающего завода, — пишет о тех событиях Мухаммат Галлямович в книге „Строители нефтяного края“. — Подразделения нашего треста проложили все соединительные трубопроводы с переходом через реку Ик от промыслов до заводской территории, испытали, сдали их госкомиссии. Дальше — по территории завода — трубы должны были прокладывать сами заводчане. Вот тогда-то и нашел меня Виктор Степанович, поведал о желании встретиться. Разговор состоялся вечером. Черномырдин обрисовал ситуацию и откровенно сказал: «Выручайте, иначе пуск завода мы сорвем. У меня ведь ни монтажников таких, как у тебя, ни оборудования для термообработки нет. Чувствуешь, надо мной нависло...»

И не договорил. Все было и без того понятно. Согласовывать с Москвой новое задание было некогда, до пуска завода счет шел уже на дни. Я решился рискнуть, выражаясь языком тех лет, пошел на серьезное нарушение — выполнение подрядных работ, не предусмотренных планом. Случись какая-нибудь авария при испытаниях или, не дай Бог, утечка — я бы «полетел» со своей должности, образно выражаясь, на пару с Черномырдиным... Все обошлось, завод ввели в строй даже досрочно, а победителей не судили во все времена. Зато в лице Черномырдина я приобрел доброго друга на долгие годы. И когда мы уже оба были премьер-министрами, наши близкие отношения очень помогли продвижению рождавшегося в муках Договора о разграничении полномочий между органами государственной власти России и Татарстана и подписанию межправительственных соглашений».

Собрание к 60-й годовщине Октябрьской революции

РУКОВОДИТЕЛЕМ ДИПЛОМНОГО ПРОЕКТА БЫЛ ЭКС-РАЗВЕДЧИК, РЕЗИДЕНТ В США

«Отец сильно заботился о своих работниках, — рассказывает корреспонденту „БИЗНЕС Online“ Марат Мухамматович. — Когда он в „Востокмонтажгазе“ работал, объекты треста были и в Оренбурге, и в Нигерии, и в Ираке, и на Кубе, и где только их не было! Отец делал как: зная, что работа тяжелая, на лето в Крыму, рядом с Судаком есть городочек такой — Солнечный Берег, вот там трест арендовал базу отдыха и сотрудников своих отправлял туда отдыхать с семьями, с детьми. Трест был достаточно большой, были свои автобусы, „Икарусы“. Автобус загружался людьми в Альметьевске и ехал в Крым. Месяц они там жили, через месяц уже другой „Икарус“ с другой сменой едет туда, а отдохнувших возвращает обратно. И так все лето... Как обычно, профсоюзы это тогда оплачивали. Потом несколько баз отдыха сделали уже под Альметьевском».

Дом Сабировых в Альметьевске

В 1981 году Сабирова назначают начальником объединения «Татнефтестрой». Если в тресте «Востокмонтажгаз» под его началом работали около 2,5 тыс. человек, то здесь их количество увеличилось в 10 раз. А само объединение состояло из 14 трестов. Татарский обком партии в то время возглавлял Рашид Мусин. Он вызвал Сабирова к себе в кабинет и не столько предложил, сколько нажал на сабировскую партийную сознательность. Сообщил, что его кандидатура уже согласована в Москве. Он возглавлял объединение «Татнефтестрой» три года, до 1984-го, а в 1983 году окончил Академию народного хозяйства при совете министров СССР. «Академия находилась на юго-западе столицы, — читаем в книге «Три поры». — Условия обучения и проживания, понятно, были на самом высоком по тем временам уровне. Достаточно сказать, что учащиеся слушали здесь выступления практически всех союзных министров, ведущих экономистов и политологов. В частности, мне хорошо запомнились лекции Евгения Примакова и Павла Бунича... Суть моей дипломной работы сводилась к внедрению индустриальных методов в строительстве. Тогда это было уже не диковинкой в экономически развитых странах. Руководителем моего проекта был профессор Платонов, в прошлом разведчик, резидент в США, много лет там проработавший. Для него мои «буржуазные» идеи были, видимо, понятны, он их не страшился. Защита дипломной работы прошла успешно — на отлично.

Гумер Усманов и Мухаммат Сабиров (справа на строительстве Миннибаевского газоперекачивающего завода

«ВОПРОС О МОЕМ НАЗНАЧЕНИИ БЫЛ ДЕЛОМ РЕШЕННЫМ»

Мне «разрешили» успешно завершить производственно-хозяйственный год. Но уже в январе 1984 года позвонили и пригласили к Усманову (Гумер Исмагилович Усманов, 1932 - 2015, первый секретарь Татарского обкома КПСС с 1982 по 1989 год — прим. ред.). Утром я был в его кабинете, поздоровались. Я ждал разноса, при желании всегда можно найти повод. Но Усманов был краток:

— Вечерним поездом в Москву, в ЦК КПСС. Мы предложили твою кандидатуру на должность заместителя председателя совета министров ТАССР...

Моя попытка отказаться была отвергнута. Гумер Исмагилович грубовато, но с теплотой в голосе, оборвал меня:

— Не отнимай у меня времени, видишь, я готовлюсь к выступлению на сессии?

Должность заместителя председателя совета министров автономной республики была в номенклатуре Центрального Комитета КПСС, поэтому мне пришлось выехать в Москву на собеседование с одним из секретарей ЦК. Он поговорил со мной достаточно формально, чувствовалось, что вопрос о моем назначении — дело решенное.

На следующее утро меня встречали на вокзале в Казани первые лица республики — первый секретарь Татарского обкома партии Усманов и мой будущий шеф — председатель совета министров ТАССР Садыков. Усадили к себе в машину и повезли прямо на сессию Верховного Совета республики, депутатами которого были многие партийные и хозяйственные руководители, давно меня знавшие. Мою кандидатуру на должность заместителя предсовмина по строительству утвердили единогласно, под аплодисменты. Тогда любое голосование было безальтернативным и почти всегда единогласным...»

Подготовил Михаил Бирин

Продолжение следует.