Первой премьерой отметили открытие сезона в театре им. Камала. Впервые за его 110-летнюю историю татарскую классику поставил художник «со стороны», человек иной национальности — главреж Омской драмы Георгий Цхвирава. Специально для «БИЗНЕС Online» на премьерном показе «Без ветрил» побывал известный московский критик, не раз возглавлявший экспертный совет «Золотой маски», Александр Вислов. Он обнаружил на сцене «человеческую комедию», уроки общей истории и блестящие актерские работы.
Первой премьерой отметили открытие сезона в театре им. Камала
ТАКИЕ РАЗНЫЕ ПЬЕСЫ КАРИМА ТИНЧУРИНА
Теперь, когда премьера состоялась и прошла — сужу и по своему ощущению, и по дыханию зала в минувшую субботу — с явным успехом, можно без обиняков сказать, что, затевая этот проект, камаловцы достаточно серьезно рисковали.
Да, с одной стороны, Карим Тинчурин общепризнан в качестве классика национальной драматургии, а его «Голубая шаль», которой по традиции открывают каждый новый сезон в доме №1 по улице Татарстан в Казани, является парадной визитной карточкой не только Татарского государственного академического театра имени Галиасгара Камала, но и татарского театра как такового. Но комедия «Без ветрил», написанная, кстати, почти одновременно с «Голубой шалью», — это нечто совсем иное, нежели зажигательная и искрометная музыкальная история с ее — цитирую камаловский сайт — «поэтическим шифром, кодирующим вечно молодые и вечно прекрасные образы мужского и женского национального идеала, бунтарский, свободолюбивый дух народа».
Да, «Без ветрил» называют лучшей из пьес Тинчурина — так писали литературные справочники советской эпохи, так утверждает сегодня многознающий завлит театра Камала Нияз Игламов. Однако она, написанная жестким, даже безжалостным пером, если что и «кодирует», то далеко не самые лучшие черты к коллективному портрету соотечественников, оказавшихся на переломе исторических эпох один на один с суровыми, а порой смертельными ветрами перемен. Кроме того, эта комедия, как аттестовал ее сам автор, может показаться сегодня слишком привязанной к «злобе дня», слишком укорененной в сложных общественно-политических реалиях первой четверти прошлого столетия. Попробуйте-ка сыграть на сцене и сделать интересным современному зрителю вот такой, к примеру, текст: «Внеочередное чрезвычайное заседание президиума мусульманского комитета продолжается. На обсуждение ставятся вопросы: первый — об улучшении материального положения военного шуро; второй — об объявлении внешнего и внутреннего управления мусульманского комитета автономным; третий — о признании или непризнании советской власти ...» — и т. д., и т. п. Задача видится далеко не из легких даже для самого вдумчивого и тонкого режиссера.
Возглавляющий знаменитую Омскую драму Георгий Цхвирава (справа) для Казани человек отнюдь не чужой
«ПРИХОТЛИВЫЙ ОПТИЧЕСКИЙ ЭФФЕКТ»
С режиссером, приглашенным на постановку, театр также поступил рисково, чтобы не сказать дерзко. Да, возглавляющий знаменитую Омскую драму Георгий Цхвирава для Казани человек отнюдь не чужой: в начале нулевых он несколько сезонов работал «главным» в русском ТЮЗе, а на камаловской сцене в те годы выпустил «Хануму», ставшую безусловным хитом репертуара. Но опять-таки, одно дело — «интернациональные» «Ханума» или «Розенкранц и Гильденстерн мертвы» Тома Стоппарда, в свое время номинированный на «Золотую маску», и совсем иное — «Без ветрил», тем более в ситуации, когда спектакль должен явиться первым в 110-летней истории национального театра опытом постановки произведения татарской классики художником «со стороны», человеком иной национальности.
Однако рискованная (хотя ни в коей мере не «вслепую» сделанная) ставка в итоге сработала. Известный своей профессиональной тщательностью и особым вниманием к тексту и художественному миру каждого из ставящихся им драматургов Цхвирава сумел, кажется, нужным образом «вгрызться» в самую сердцевину этой непростой пьесы, подобрать к ней именно сегодняшние, актуализирующие содержание и смысл ключи, а та мера некоего «отстранения», априори существующая, в данном случае, между режиссером и материалом, позволила возникнуть спектаклю — насколько я могу судить — безусловно татарскому и одновременно, если угодно, наднациональному. Мы взираем на череду благородных порывов и горестных мытарств, бытовых конфликтов и идейных споров между героями этой «человеческой комедии», словно бы разом из двух различных точек, под двумя различными углами зрения: и, условно говоря, «изнутри» ситуации, глазами самих действующих лиц, и из нашего теперешнего «далека».
Спектаклю Цхвиравы вовсе не для красного словца придано жанровое определение «воспоминание о будущем». Мы действительно чувствуем некий прихотливый оптический эффект, в очередной раз осмысляя в битком заполненном премьерном зале горькие уроки нашей общей истории, которые — как известно — никого и никогда ничему не учат, волей-неволей рисуя в своем воображении какие-то перспективы, которые, наверное, представлялись бы совсем безрадостными, если бы не две великих вещи. Если бы не великая литература, а точнее соцветие — прошу прощения за это банальное определение — великих национальных литератур России. И если бы не наше великое достояние — российский репертуарный театр, одним из наиболее ярких алмазов в короне которого, бесспорно, сверкает россыпью своих многочисленных талантов театр имени Камала.
В новой работе камаловцев живет, дышит и пульсирует единый, тонко настроенный механизм, именуемый актерским ансамблем
«ОБ АКТЕРСКОМ СОСТАВЕ СПЕКТАКЛЯ НУЖНО ПИСАТЬ ОТДЕЛЬНЫЙ И ОБСТОЯТЕЛЬНЫЙ МАТЕРИАЛ»
Как замечательно выразительна, пронзительно метафорична и вместе с тем функциональна сценография спектакля, сочиненная Булатом Ибрагимовым. Насколько точно и эмоционально действенно музыкальное оформление, подобранное Фуатом Абубакиром, — в полной мере об этом судить, к сожалению, не имею возможности, но слыша, как всякий раз реагирует на ту или иную мелодию, внедренную в ткань спектакля, публика, четко понимаю, что здесь нет ни единого случайного включения, ни одного случая просто иллюстрирующей либо «поддерживающей» действие музыки.
Об актерском составе спектакля нужно писать отдельный и обстоятельный материал. Уверен, что он не замедлит появиться, а пока скажу, что в новой работе камаловцев живет, дышит и пульсирует единый, тонко настроенный механизм, именуемый актерским ансамблем. На мой взгляд, в этом театре сегодня едва ли не самое мощное во «всероссийском масштабе» мужское поколение в диапазоне от 25 до 40. И «мужская» пьеса Тинчурина меня в этом моем предположении окончательно утвердила (при том что все женские образы в спектакле общую картину не только никоим образом не портят, но эффектно дополняют). Замечательным получился главный герой спектакля Батырхан у Эмиля Талипова. Не уступают ему и равно блестяще сделанные Нуретдин Рамиля Вазиева и Мисбах Хаджи Искандера Хайруллина.
Здесь следовало бы, конечно, по примеру много и обстоятельно писавшего о Камаловском театре недавно скончавшегося Бориса Михайловича Поюровского — мир его праху! — перечислить «через запятую» всех занятых в спектакле исполнителей... Но мы этого делать не станем, ибо каждого хочется не просто «поименно назвать», но посвятить ему какое-то количество слов. А потому ставим в нашем экспресс-взгляде не точку, но многоточие, надеясь вернуться в будущем к более обстоятельному разговору об этом «очень нужном и своевременном» (пользуясь выражением одного бывшего студента Казанского университета) спектакле.
Александр Вислов
Внимание!
Комментирование временно доступно только для зарегистрированных пользователей.
Подробнее
Комментарии 12
Редакция оставляет за собой право отказать в публикации вашего комментария.
Правила модерирования.