Евгений Осипов, Efes: «Хмель – единственный ингредиент, который мы закупаем за границей»

«Подпольного пива нет на рынке. Пиво имеет определенный вкус, и химическим способом или из порошка его воссоздать невозможно»

«В НАШЕЙ СТРАНЕ ОДНА ИЗ САМЫХ БОЛЬШИХ АКЦИЗНЫХ НАГРУЗОК НА ПИВНОЕ ПРОИЗВОДСТВО»

— Евгений Николаевич, вы на казанском заводе совсем недавно, приехали руководить предприятием из Новосибирска. Как вы здесь оказались?

— В пивоваренном бизнесе я с 1999 года: работал на четырех производственных площадках Efes Rus, в роли директора завода — на двух. Родился, вырос и начал свою трудовую деятельность в Калуге, затем в Ульяновске участвовал в пусконаладочных работах строительства нового завода, где впоследствии два года работал начальником цеха розлива. В течение четырех лет в Новосибирске был менеджером по развитию производства и директором завода. Затем у нас в компании произошла очередная ротация, и пять месяцев назад я оказался в Казани.

— Что из себя представляет казанский завод Efes Rus?

— Казанский завод сейчас производит самый большой объем пива среди заводов компании Efes Rus. Всего в российской группе 6 заводов: в Казани, Ульяновске, Уфе, Владивостоке, Новосибирске и Калуге. В 2013 году наша компания была вынуждена закрыть два завода — в Ростове и Москве, поскольку рынок пива в стране значительно сократился.

Казанский завод, как вы знаете, с большими традициями, находится в составе Efes Rus с 2006 года (до этого принадлежал группе «Красный Восток» татарстанских бизнесменов Айрата и Ильшата Хайруллиных — прим. авт.), и за это время на нем прошло несколько реконструкций. Сейчас старых производственных линий у нас почти нет. На данный момент мы имеем три варочных порядка, цех розлива с пятью линиями: линия кег, линия стекла и три линии ПЭТ (основная часть продукции упаковывается в ПЭТ-тару). На заводе находится и собственная солодовня, где из ячменя делаем солод, и участок ПЭТ-преформ, где из полиэтиленовой крошки изготавливаются ПЭТ-преформы и крышки.

Сейчас строим музей завода, ведь в 2017 году ему исполнится 150 лет, а мы правопреемники традиций и торговой марки купца-промышленника [Ивана] Александрова, который создал этот завод (в 1867 году прусский подданный Оскар Петцольд основал в Казани пивоваренный завод «Восточная Бавария», а в 1892 году Александров его выкупил — прим. ред.). Планируем запустить интересный экскурсионный проект, наподобие тех, что уже реализуются на большинстве заводов компании Efes Rus.

— Куда вы поставляете свое пиво?

— В основном это Татарстан и Поволжье, Урал и центральные регионы России. В основном фурами, еще вагонами по железной дороге — совсем маленький объем. Логистика у нас достаточно дорогая, она составляет существенную долю в себестоимости продукта.

— Утверждают, что железнодорожные перевозки очень дорого обходятся...

— У меня нет под рукой сравнительного анализа по логистике, но, если не ошибаюсь, фуры как минимум не дешевле. Тем более что недавно ввели «Платон», и тарифы сразу поднялись. Мы, конечно, стараемся, проводим тендеры, чтобы найти оптимального поставщика, договариваемся с нашими поставщиками, но стоимость перевозок все равно выросла за последнее время.

«Компания Efes Rus занимает порядка 14 процентов российского рынка, весь объем — порядка 80 миллионов гектолитров»

— То есть ударил по вам «Платон»?

— Да, вся цепочка логистики подорожала. Насколько — сказать сложно, потому что параллельно с этим мы ищем оптимальные пути снижения стоимости перевозок, перераспределяем сорта между заводами в регионы, где есть наибольший спрос, поэтому, в принципе, мы не сильно увеличили стоимость годовой продукции по логистике. Чтобы в несколько раз или, скажем, на 50 процентов — такого нет. Но в любом случае введение системы «Платон» дало увеличение в стоимости материалов и себестоимости нашей продукции за счет увеличения стоимости перевозок. Мелким перевозчикам пришлось закрыть некоторые направления или вообще уйти из бизнеса.

— Было такое, что кто-то из ваших партнеров закрылся или обанкротился?

— Нет, такого не было, мы в основном работаем с серьезными и надежными компаниями-партнерами, которые такие события предугадывают и подстраиваются под них.

— Каковы объемы производства, доля на рынке?

— Около 3 миллионов гектолитров. Компания Efes Rus занимает порядка 14 процентов рынка, весь его объем — порядка 80 миллионов гектолитров. Доля казанского завода получается около 3 - 4 процентов от всего российского рынка пива.

— Это за последнее время. А ведь буквально три года назад в правительстве Татарстана говорили о снижении производства и, соответственно, поступлений «пивных» акцизов от Efes Rus. Что тогда случилось?

— Я бы не сказал, что было серьезное снижение производства. Его объем колеблется в диапазоне плюс-минус 10 - 15 процентов уже несколько лет. К тому же сам акциз резко вырос за последние 5 - 6 лет и сейчас составляет 20 рублей на литр пива. В этом году планируем увеличить отчисления в республиканскую казну более чем на 20 процентов по сравнению с 2015-м.

— Планируете ли наращивать объемы производства?

— Вы знаете, в последние годы на пивном рынке было принято множество регулирующих мер: и ЕГАИС, и рост акцизов, и ограничение по рекламе, ограничение по максимальному объему налива и другие. Это повлекло за собой однозначное снижение объемов рынка. С 2009-го объем пивного рынка сокращается, и в некоторые годы сокращение было особенно значительным — до 10 процентов. По прогнозам, в этом году потребление упадет на 1 процент, и я надеюсь, что это — дно потребления, ниже уже не пойдет, и на этом уровне объем рынка останется еще несколько лет. Потом, может быть, какие-то другие факторы возникнут, которые позволят ему расти.

«При приеме на работу каждый подписывает необходимые документы. Алкоголь и работа, так же как и алкоголь и вождение, несовместимы»

— Насколько загружен завод? Он готов к возможному увеличению выпуска продукции?

— Без каких-либо модернизаций — скорее нет. Сейчас мы проводим масштабную модернизацию, перестраивая производство к розливу ПЭТ 1,5 литра — переформатируем все линии, которые были на 2,5 литра (с 2017 года вступает в силу запрет на продажу пива в таре объемом 2,5 л — прим. авт.). Завод загружен на 90 процентов, то есть в сезон — на 100 процентов, зимой — чуть поменьше. Мы готовы к увеличению мощностей производства, если будет такая потребность на рынке.

«ХМЕЛЬ МЫ БЕРЕМ ИМПОРТНЫЙ — К СОЖАЛЕНИЮ, В РОССИИ НЕ ПРОИЗВОДИТСЯ»

— Откуда вы привозите сырье?

— Солод полностью наш. Ячмень — сырье для солода — покупаем по всей России, в основном в европейской части.

— Татарстанского ячменя не хватает?

— Не хватает, мы используем пивоваренный ячмень с особыми требованиями, которые не все поставщики могут обеспечить. Ячмень составляет основную стоимость пива. Солод мы производим сами: ячмень замачивается, прорастает, затем засушивается снова. Сам по себе солод выглядит как тот же ячмень. Внутри него происходят биологические реакции, которые потом позволяют растворять находящийся внутри зерна крахмал, это необходимо, чтобы сделать сусло, а из сусла — пиво. Если простым языком, солод дробится, смешивается с водой. Затем эта смесь выдерживается при определенных температурных режимах, получается что-то похожее на жидкую кашу — мы называем это затором. Крахмал растворяется в воде, происходит осахаривание, то есть расщепление на более простые формы сахаров. Потом добавляем хмель, затем — дрожжи, которые «кушают» эти сахара, выделяют углекислый газ и алкоголь, и после отделения дрожжей получается пиво. Хмель мы берем импортный — к сожалению, в России не производится. Есть огромное количество видов хмеля — это в основном селекционные сорта.

— То есть это не тот хмель, который на заборе растет?

— Нет! Есть ароматный, есть горький. От того, какой вид хмеля добавишь в сорт, зависит вкус, запах, горечь пива... Мы постоянно анализируем рынок, и до сих пор я не знаю ни об одном месте в России, где бы выращивали хмель, который нам подходит.

— А в чем проблема? Хмелю особый климат нужен или просто в России нет культуры выращивания?

— Не могу прокомментировать, но знаю, что хмель — это единственный ингредиент, который мы закупаем за границей. Он не такой дорогой с точки зрения себестоимости, его доля около 5 процентов, но все равно — импортный. Все остальное отечественное: бутылка, пробка, этикетка, пленку мы сами делаем на заводе.

— Значит, валютный скачок 2014 года на вас не сильно отразился?

— Напротив, влияние достаточно серьезное. Стоимость хмеля сразу увеличилась пропорционально курсу валют. Раньше доля хмеля в себестоимости литра пива была 2,5 процента, а стала 5 процентов — это в объемах компании очень значительные дополнительные издержки. Помимо этого постепенно выросла стоимость остальных материалов российского производства.

— В Нижнекамске собираются строить завод ПЭТ-сырья «Сафпэт», слышали о таком? Пригодится ли вам местный ПЭТ?

— Да, я слышал об этом. Конечно, через анализ рынка мы будем этот товар смотреть, и поскольку логистика дорогая, нам, наверное, будет выгодно покупать его в нашем регионе. Как минимум будем рассматривать такие предложения.

«Я не знаю ни об одном месте в России, где бы выращивали хмель, который нам подходит»

ТАТАРСТАН ПЬЕТ «БЕЛЫЙ МЕДВЕДЬ» И «ЖИГУЛЕВСКОЕ»

— Расскажите, какое пиво производится в Казани.

— Начнем с самого развивающегося сегмента — пиво в кегах. У нас есть линия, на которой мы производим несколько сортов: «Жигулевское», «Белый Медведь», а недавно запустили новый бренд «Душистый хмель». Часть пива разливаем в железные кеги, часть — в пластиковые. Пластиковые кеги — новая тенденция рынка, они одноразовые. Их объем — 30 литров. Они подключаются на те же установки, что и металлические, пиво продается в магазинах на розлив, и, в отличие от железных кег, их не нужно возвращать производителю, мыть, обрабатывать и прочее.

— То есть прийти в магазин и купить 5 литров на розлив можно, а разлитые в бутылки по три литра — нельзя? Где логика?

— Ну этот вопрос не ко мне! Вы также можете купить и две «полторашки». Мы это не обсуждаем — закон нужно выполнять. Можно сказать, мы уже перешли на 1,5-литровые бутылки — сейчас команда завода делает переналадки на последней линии, и больше у нас не будет производства 2,5-литровых бутылок. Потери пока сложно оценить, но они существенные, поскольку заводы были вынуждены провести дополнительную модернизацию, купить новое оборудование.

— Какой объем производства приходится на кеги?

— Порядка 5 - 7 процентов. Основной объем, порядка 70 процентов, разливается в ПЭТ-упаковку. У нас на заводе три линии ПЭТ, которые приходятся на «Белый Медведь», Gold Mine Beer, «Белый Медведь живое», «Белый Медведь крепкое». Кроме того, у нас есть стеклянная линия, на которой мы производим такие популярные бренды, как «Белый Медведь», «Жигулевское» и наш флагманский бренд — это «Старый Мельник из Бочонка». Баночное пиво уже не производим.

— А сколько всего видов пива делается на вашем заводе?

— Всего в Казани мы производим 23 товарные позиции. На заводе есть распределительный склад, часть продукции на который поступает с Калуги или Уфы. Мы также отправляем часть своей продукции в другие города. Всего на нашем складе более 100 товарных позиций.

— А что пользуется наибольшим спросом?

— Каждый выбирает для себя. Основной бренд на казанском заводе — «Белый Медведь». А в стекле — «Старый Мельник из Бочонка». Мы постоянно отслеживаем спрос и ориентируем под него производство. Помимо сорта многие потребители выбирают по типу тары.

— Специализируетесь на «медведях»?

— Наш регион любит этот сорт.

«Введение системы «Платон» дало увеличение в стоимости материалов и себестоимости нашей продукции»

— А Москва что пьет?

— Жители Москвы предпочитают более дорогое пиво — «Миллер», «Золотая бочка», Redd’s. А в Поволжье более популярно пиво в ПЭТ, такие бренды, как «Белый Медведь», «Жигулевское».

— Кого вы считаете основным конкурентом?

— Основных всего три, когда сравниваем наши показатели. Это «Балтика», которая занимает первое место на российском рынке с долей 33 процента. Мы занимаем второе место, но в Татарстане тренд немного склоняется в нашу сторону, поскольку здесь располагается местный пивоваренный завод. Далее идут InBev и Heineken.

— Действительно, местные жители предпочитают пить местный алкоголь — того же «Татспиртпрома», например. Да и власти поддерживают местных алкогольных производителей. А вы, кстати, чувствуете поддержку властей?

— Чувствуем. От отдела продаж я слышу, что местный производитель здесь интересен, и органы власти всячески поддерживают продвижение местных товаров.

— Вы общаетесь с нашей Госалкогольинспекцией? С его главой Игорем Марченко?

— Наше предприятие активно участвует в мероприятиях, которые проводит Госалкогольинспекция. С нами также общаются министерство финансов и минсельхоз. Мы живем дружно, и хочу сказать, что это приятно. На мой взгляд, в регионе дают бизнесу развиваться — такое ощущение у меня сложилось с первых дней работы. Общее впечатление складывается, быть может, из мелочей, но как человек приезжий могу сказать, что это сразу бросается в глаза.

«В НАШЕМ ПОНИМАНИИ КРАФТОВОЕ ПИВО — ЭТО ЧТО-ТО НЕОБЫЧНОЕ, ОСОБЕННОЕ»

— Какие ваши общие прогнозы пивного рынка?

— Если регулирование останется таким, как есть, в ближайшем будущем объемы продаж пива в крупных гипермаркетах вроде «Ленты», «Метро», «Ашана» будут увеличиваться, а в маленьких — уменьшаться. Уже сейчас в сетевых магазинах продается до 60 процентов всего пива.

Сейчас на рынке появляется и так называемое крафтовое пиво, оно становится достаточно популярным.

«Сейчас строим музей завода, ведь в 2017 году ему исполнится 150 лет»

— Объясните, чем крафтовое пиво отличается от обычного?

— Знаете, я был недавно на семинаре, на котором мне ответили на этот вопрос. Изначально это пиво с маленьких пивоварен, что-то национальное, традиционное. В Америке есть и конкретное определение крафтового пива, но под это определение подходят все заводы у нас в России — определение ограничивается только по объемам производства на отдельно взятом заводе, кажется, до 6 миллионов гектолитров в год. А в нашем понимании крафтовое пиво — это нечто необычное, особенное. Оно не обязательно должно вариться на маленькой пивоварне, главное — чтобы было сделано по рецепту, немного отличному от традиционных. Мне кажется, этот сегмент будет иметь определенные всплески, но не займет доли рынка в будущем. Может быть, я буду неправ — кто знает?

— В общем, не боитесь вы крафта...

— Нет! Мы готовы быстро реагировать на любые изменения рынка.

ПРО ЕГАИС: «ЭТО ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ НАГРУЗКА, КОТОРАЯ НЕ ДАЕТ НИКАКОЙ ПОЛЬЗЫ»

— Как вас коснулось введение системы «ЕГАИС» и что вы сейчас устанавливаете на предприятии? (Как раз во время интервью производство было остановлено для наладки транспортного модуля ЕГАИС.)

— По большому счету у нас есть собственный модуль в системе SAP, где мы регистрируем все движение продукта: от засыпки солода до выхода пива с завода. Параллельно внедрили и систему «ЕГАИС», которая, в принципе, делает то же самое — контролирует количество произведенного продукта, потери, объем передачи на склад и прочее. Мы передаем информацию по всем стадиям процесса в систему «ЕГАИС».

— Дорого вам обошелся переход на ЕГАИС?

— Это стоило несколько десятков миллионов рублей. Но здесь больше сложностей по операционной поддержке системы — это же оборудование, за ним нужно следить, его нужно проверять и обслуживать. Это дополнительные обязательства и расходы к операционной деятельности. А в принципе для нас ничего не поменялось, потому что наша информация и так была открытой. Да и государство, я думаю, с этого не получило ничего.

«По прогнозам, в этом году потребление упадет на 1 процент, и я надеюсь, что это — дно потребления, ниже уже не пойдет»

— Почему же?

— Потому что все наши конкуренты, равно как и мы сами, установили этот модуль и продолжили работу, как раньше. Конечно, закон есть закон, но, честно говоря, для нас это дополнительная нагрузка, которая не дает никакой пользы. А подпольного пива нет на рынке. Вы знаете об этом?

— Ни в Татарстане, ни в России?

— Нигде. Пиво имеет определенный вкус, и химическим способом или из порошка его воссоздать невозможно. Во всяком случае, на моей памяти было много всяких репортажей о поддельной водке, отравлениях и прочем, но я не помню, чтобы нечто подобное когда-либо происходило с пивом. Если бы на рынке была какая-то часть поддельного или неучтенного пива, мы бы были обеими руками за ЕГАИС, чтобы это искоренить. Но ведь его нет, а ЕГАИС мы установили.

— А зачем вам тогда ввели эту систему? Пивные производители этот вопрос задавали?

— Да, союз пивоваров задавал, но к нашему мнению не прислушались.

— Еще рассматривался вопрос о введении акцизов на безалкогольное пиво. Вы безалкогольное производите?

— В Уфе. Я, конечно, против, потому что логика отсутствует — зачем акциз на безалкогольный продукт? Но, насколько знаю, этот законопроект не принят.

— А технология производства безалкогольного пива та же, что и у обычного?

— Она очень сложная, технологии разные и очень затратные.

«Основной объем, порядка 70 процентов, разливается в ПЭТ-упаковку»

— А по себестоимости оно дороже, чем обычное?

— Конечно! Используются специальные виды дрожжей, которые не дают алкоголя, специальные технологии, дорогостоящее сырье и прочее.

ЯЩИК ПИВА — ПО ПРАЗДНИКАМ

— Сколько человек работает на предприятии?

— У нас 402 сотрудника. Основное количество задействовано на производстве пива, небольшие коллективы — на солодовне и участке производства ПЭТ-преформ.

— А можно ли сотрудникам употреблять пиво на работе?

— Нет, у нас есть специальная корпоративная политика на этот счет, и если человек на заводе выпил пива, он будет уволен.

— А как же дегустации?

— Дегустации — отдельная тема. Во-первых, для того чтобы дегустировать, нужно получить сертификат. Во-вторых, для дегустации не нужно пить много пива. Дегустация — это умение распознавать вкус, аромат и оттенки продукта. В процессе дегустации не получаешь алкогольного опьянения.

Пять раз в году — на 23 февраля, 8 Марта, день рождения, Новый год, День пивовара — дается по ящику пива каждому сотруднику в подарок. На День пивовара летом у нас в столовой появляется бар, но все это не на территории завода, не в цехах. Это же производство, там оборудование, все крутится-вертится, все требует внимания, концентрации — с алкоголем вместе это страшное дело, может привести к катастрофическим последствиям. В первую очередь мы заботимся о здоровье сотрудников.

Не скажу, что с этим вопросом вообще есть проблемы — большинство людей работает давно, они понимают необходимость соблюдения техники безопасности.

«Акциз резко вырос за последние 5 - 6 лет и сейчас составляет 20 рублей на литр пива»

— А на вашей памяти бывало такое — ловили за руку?

— Бывало всякое, в основном хулиганили новые сотрудники, которые работают на заводе небольшое время. Но есть порядок и правила, и все прекрасно их знают — при приеме на работу каждый подписывает необходимые документы. Алкоголь и работа, так же как и алкоголь и вождение, несовместимы. Кто шутит с этим делом, хорошо не заканчивает.

«БЫЛО ОЧЕНЬ ПОЛЕЗНО ТО, ЧТО Я НАЧИНАЛ С РЯДОВОГО ГРУЗЧИКА»

— А вы сами пиво пьете?

— Конечно!

— А какое?

— Velkopopovicky Kozel очень люблю, нравятся марки «Золотая Бочка», «Белый Медведь», Efes Pilsener.

— То есть пьете все, что производите?

— Не могу себе представить обратного: если ты производишь продукт, вкладываешь в него душу, значит, должен употреблять и рекламировать его первым! Если не будешь пробовать, то не будешь с душой производить, и продукт не будет продаваться.

— Расскажите о вашей семье.

— Жена, двое детей — два мальчика: 10 и 5 лет.

«Если ты производишь продукт, вкладываешь в него душу, значит, должен употреблять и рекламировать его первым!»

— Вы перевезли их в Казань?

— Конечно. Один родился в Калуге, другой — в Ульяновске. Все со мной путешествуют. В школу ходят, татарский язык учат!

— Есть ли у вас хобби? Что успеваете помимо работы?

— Очень люблю поболеть за нашу хоккейную команду. По утрам занимаюсь плаванием, чтобы держать себя в тонусе. Свободное время в основном провожу с семьей. Много командировок выходит — помимо управления завода у меня есть достаточно большая нагрузка по проектам по стране. Я курирую направление бережливого производства дирекции производства и цепи поставок.

— Традиционный вопрос от «БИЗНЕС Online»: какие три секрета успешного бизнеса?

— Во-первых, для меня было очень полезно то, что я начинал с рядового грузчика, и мне понятно, что значит тяжелый труд. Когда я оцениваю работу человека на заводе, понимаю, что это не циферка в табличке, понимаю, кто и что для этой циферки сделал. И хотя я много учился менеджменту и считаю себя неплохим управленцем, тот опыт, который я получил 18 лет назад, дает реальное понимание обстановки на предприятии и помогает правильно расставить приоритеты.

Во-вторых, надо стараться, работать, не останавливаться на достигнутом, смотреть на несколько лет вперед и работать, не жалея живота, как говорили в старые добрые времена. Я человек неспокойный в этом плане — всегда ищу что-то новое.

Ну и, в-третьих, нужно стараться показывать пример своим подчиненным и всему коллективу, чтобы этот пример брали, применяли его на работе. Успешен тот, кто работает с командой, кто может вдохновить и повести за собой.