Сегодня в Казанском кремле презентуют книгу о госсоветнике РТ Минтимере Шаймиеве. 590-страничный труд вышел в серии «ЖЗЛ: Биография продолжается» издательства «Молодая гвардия»Фото: «БИЗНЕС Online»

«У МЕНЯ ХВАТИЛО ВЫДЕРЖКИ НЕ ПРОИЗНЕСТИ ПУБЛИЧНО СЛОВО «НЕЗАВИСИМОСТЬ»

Сегодня в Казанском кремле в 11:00 началась презентация книги о госсоветнике РТ Минтимере Шаймиеве. 590-страничный труд вышел в серии «ЖЗЛ: Биография продолжается» издательства «Молодая гвардия». Авторами стали журналист Игорь Цыбульский и помощник Шаймиева Нурсюя Шайдуллина. Для Цыбульского биография первого президента РТ не стала первым опытом такого рода: его перу также принадлежат книги серии «ЖЗЛ» о Борисе Громове, Сергее Степашине, Николае Рыжкове и Лео Бокерии.

Впрочем, сегодняшнюю презентацию книги в Казани нельзя назвать первой. В закрытом формате биография Шаймиева была представлена узкому кругу лиц в полпредстве РТ в Москве еще две недели назад. А в продаже книга появилась только в конце прошлой недели, и то пока лишь в магазине при издательстве. Удивительно, но для столь объемного труда цена вполне демократичная — 297 рублей. Особенность книги в том, что повествования о вехах в жизни первого президента переплетаются с воспоминаниями тех, кто встречался ему. а также, что особенно важно, самого Минтимера Шариповича. Его рассказы, будь то детство в военные годы или встречи с Борисом Ельциным и Владимиром Путиным, пожалуй, самое ценное в книге. Многое было неизвестно общественности, а иные воспоминания отражают взгляд самого Шаймиева на разные события. Но не будем описывать детские годы Минтимера Шариповича и его становление (об этом читатель при желании сможет сам прочитать в книге), а перенесемся сразу в 1990-е годы, когда произошло много важных для Татарстана событий.

Летом 1990 года депутаты Верховного Совета ТАССР начали готовить текст Декларации о государственном суверенитете республики. Как пишут авторы книги, на тот момент уже был пример — Декларация о государственном суверенитете РСФСР, которую Верховный Совет РСФСР принял 12 июня 1990 года в Москве. «Российская Федерация таким образом заявила о своих правах перед СССР, и в Татарстане посчитали, что время пришло и для них», — говорится в книге. Тем более татарстанских руководителей коробило то, что в Декларации РСФСР ничего не говорилось об особом статусе автономных республик в ее составе. Писатель, поэт Равиль Бухараев в своей книге «Татарстан: Мы можем!» отмечал, что на ход истории республики повлияло одно непроизнесенное слово — «независимость». «Если бы он [Шаймиев], поддавшись стихийному порыву, произнес это слово хотя бы однажды, оно превратилось бы в лозунг, что, в свою очередь, привело бы к неминуемому общероссийскому братоубийственному кровопролитию, которое началось бы в самой республике, где многие русские ее граждане с опаской относились к намерениям республиканского руководства на старте ее политических и рыночных преобразований», — пишет Бухараев.

Сам Шаймиев это подтверждает: «Считаю очень важным, что у меня хватило выдержки нигде и ни разу в этот период не произнести публично слово „независимость“. Я так и не высказывал вслух того, чего жаждала от меня бушующая и с каждым днем все более агрессивно настроенная толпа. Можно себе представить, что бы произошло, если бы я, поддавшись эмоциям, обронил это „заветное“ слово. Ведь в массовом сознании это означало одно: независимость Татарстана от России, от СССР...»

И если у Шаймиева была возможность для маневра, то у Бориса Ельцина, приехавшего в республику в начале августа 1990 года, ее не было. Именно тогда он, будучи в статусе председателя Верховного Совета РСФСР, бросил фразу «Берите суверенитета столько, сколько проглотите!» Как говорит в книге Шаймиев, те слова были не пустыми, они поддержали людей, укрепили в них надежду. «После знаменитых слов Ельцина меня начали обвинять: почему человек из Москвы открыто ратует за нашу свободу, суверенитет, а ты осторожничаешь? — вспоминает госсоветник РТ. — Но это, я считаю, было нормальным развитием событий. Борису Ельцину своим знаменитым заявлением удалось сделать практически невозможное — выпустить пар из перегретых политическими страстями людей, не позволить дойти до критической точки. Агрессивность митингующих после этого несколько спала».

Авторами стали журналист Игорь Цыбульский и помощник Шаймиева Нурсюя Шайдуллина Фото: «БИЗНЕС Online»

Тогда же состоялась встреча Ельцина в союзе писателей Татарстана с самыми активными сторонниками независимости, радикалами. Например, Фаузия Байрамова со своими сторонниками из партии «Иттифак», вспоминает Шаймиев, напала на Бориса Николаевича с обвинениями, упреками и угрозами. Ельцин пытался что-то ответить, но его слова ничего не изменили. Уже после встречи на улице митингующие толпы устремились к нему, тогда Ельцин внезапно запрыгнул в проезжавший тут же трамвай и уехал. Шаймиев и его соратники нашли председателя Верховного Совета РСФСР на конечной остановке, оттуда его забрали и поехали на другие встречи, где от Ельцина продолжали чего-то требовать. Уже вечером, когда собрались за столом, Шаймиев заметил, что Борис Николаевич сидит с тяжелой душой. «Минтимер, — так Борис Николаевич обращался тогда ко мне, — я тут суверенитета людям наобещал, и что же теперь будем делать? Татарстан же не выйдет из России?» — рассказывает Минтимер Шарипович. Тогда он поддержал Ельцина, сказав, что тот иначе не мог с людьми разговаривать, а выход теперь один — писать договор Татарстана с Россией. Борис Николаевич предложение одобрил: «Так тому и быть!»

И вот 30 августа 1990 года Декларация о государственном суверенитете Татарстана была принята Верховным Советом республики. «Над текстом работали месяц, и весьма напряженно. Главная беда — он был слишком большой и никак не хотел ужиматься. Начали вообще с четырех страниц... В конце концов я рассказал разработчикам, что видел сон: стою на трибуне, в руках текст Декларации, но это всего одна страничка. Одна!.. Мой намек поняли», — говорит Шаймиев. Он добавляет, что суверенитет был нужен для того, чтобы на равных сесть с российским и союзным правительством за общий стол и решать вместе проблемы. «На равных, а не так, что один за столом хозяин, другой — проситель. Роль последнего нам изрядно приелась. С их высот нужды простых татарстанцев были совсем не видны», — вспомнает первый президент РТ.

Еще одна важная веха в истории того времени — то, как Шаймиев, уже будучи избранным первым президентом РТ, добился права подписывать Союзный договор на равных. То есть не в составе РСФСР, а как отдельная республика. Если бы тогда не удалось добиться такого права, то Татарстан «снова бы стоял с протянутой рукой», уверен Шаймиев. «Наше стремление стать субъектом Союза, а не РСФСР, шло вовсе не из-за нелюбви к России, а потому что, как ни странно, Россия, которая стала катализатором союзного обновления, сама обновляться совсем не желала», — вспоминает он. По его словам, с Россией должен был быть особенный договор. Так, Татарстан не собирался учреждать свою армию, вводить свою денежную единицу, таможенную службу и обносить свои границы колючей проволокой. Он лишь собирался эти полномочия передать Союзу, а то, что надо для реализации своих полномочий, оставить у себя.

К 17 июня был готов проект Договора о Союзе суверенных государств (ССГ). На последней встрече в Ново-Огареве Шаймиев еще раз подтвердил желание подписать документ самостоятельно. Уже и дата была намечена — 20 августа. Однако все перевернулось днем ранее. Шаймиев договаривался встретиться с Ельциным и еще раз обсудить все моменты накануне — в 16 часов 19 августа. Тогда же в Москву на встречу с Борисом Николаевичем прибыли главы других автономных республик. «Рано утром только разместился в номере „Президент-отеля“, бреюсь, и тут — звонок. Председатель Верховного Совета Башкортостана Рахимов на проводе, он тоже приехал в Москву: „Ты знаешь, что в стране происходит?“ Я не знал, — рассказывает Шаймиев. — Включил по совету Рахимова телевизор. Из окна „Президент-отеля“ увидел, как по улице движется военная техника. А потом услышал дикторов. ГКЧП, говорят. Что еще за наваждение?» Минтимер Шарипович бросился звонить Ельцину, но дежурный сообщил, что тот на даче в Архангельском. Ответил Геннадий Бурбулис, который заявил, что ни о какой встрече уже и речи быть не может. А еще спросил, что Шаймиев думает по поводу заявления ГКЧП. «Слышал, — говорю, — но ничего определенного пока сказать не могу», — ответил первый президент РТ. На это Бурбулис посоветовал поехать в Кремль и передать остальным главам республик, что Ельцин с ними не встретится. «А как насчет нашего заявления с осуждением ГКЧП — присоединяешься?» — уточнил Бурбулис. Шаймиев ответил: «Но я же не знаю, о чем там пишется. Мне поэтому трудно судить... Хорошо бы сначала прочитать заявление...»

«После знаменитых слов Ельцина меня начали обвинять: почему человек из Москвы открыто ратует за нашу свободу, суверенитет, а ты осторожничаешь?» «После знаменитых слов Ельцина меня начали обвинять: почему человек из Москвы открыто ратует за нашу свободу, суверенитет, а ты осторожничаешь?» Фото: shaimiev.tatarstan.ru

В 11 утра Шаймиев и главы других республик встретились в Кремле, где размещался Верховный Совет СССР. Поскольку никто не понимал, что происходит, решили пойти к председателю Верховного Совета СССР Анатолию Лукьянову, который, как оказалось, тоже не знал, «что творится в стране». Звонили премьер-министру СССР Валентину Павлову, но и того не оказалось на месте. Тогда решили обратиться к исполняющему обязанности президента СССР Геннадию Янаеву. Ничего от него добиться не удалось, Янаев только советовал прочитать обращение ГКЧП к народу в газете «Правда» и отправляться к себе домой. Руководители республик ушли из Кремля ни с чем. Зато Янаев заявил прессе, что получил поддержку от всех республик.

К вечеру 19 августа Шаймиев вернулся в Казань, опасаясь, что от каждого неосторожного слова в республике могут произойти непредвиденные события. Решил обратиться к народу. «Потом меня стали обвинять, что обращение получилось гэкачепистским. Я считаю, что в такой ситуации каждый видел в этом обращении то, что хотел увидеть, — рассуждает Шаймиев. — Да, в тексте была ссылка на постановление ГКЧП, где говорилось о ситуации в стране. Но если ситуация была именно такой, что же делать?»

Как известно, 22 августа авантюра ГКЧП провалилась, было объявлено о роспуске КПСС, а Ельцин и вовсе запретил деятельность партии на территории России. При этом Шаймиева и других глав республик обвинили в поддержке ГКЧП и устроили травлю. Как пишут авторы книги, за всем этим стояли Александр Руцкой и Руслан Хасбулатов. Последний даже неосторожно высказался, что российские власти «не остановятся перед роспуском парламентов, поддержавших ГКЧП, будь то Чечня или Татарстан». В народе говорили, что Москва готова отдать приказ об аресте Шаймиева, а приехавший тогда госсоветник РСФСР Сергей Шахрай отправлен в республику на разведку. «19 августа 1991 года все лидеры наших республик, включая Татарстан, сидели в кабинете у „и. о. президента СССР“ Янаева. Но оснований расценивать эту „временную политическую слабость“ как какую-то реальную поддержку ГКЧП ни у кого желания не было — ни у Ельцина, ни у его команды. Это просто факт», — сказал авторам книги Шахрай.

А в декабре 1991 года не стало и Советского Союза — Беловежские соглашения прекратили его существование. Шаймиев считает, что обновленный Союз, но уже без прибалтийских стран сохранить можно было, если бы был подписан Союзный договор. «У Горбачева были все возможности не допустить развала СССР, создать Союз суверенных государств с разумным разграничением полномочий, как это предлагалось. Ради сохранения старого Союза инициаторы путча в августе 1991 года разрушили будущий обновленный Союз», — полагает Минтимер Шарипович. Он уверен, что ключевую роль в развале СССР сыграло несовершенство госустройства страны и бесправие союзных и автономных республик. А вот дать однозначную оценку деятельности Горбачева Шаймиев не решается, полагая, что, решившись на реформы, «власть сама себе подписывала приговор». Однако сидеть сложа руки Горбачев тоже не мог. «Если бы не решился последний в истории КПСС генсек на перестройку, а наоборот, потуже бы затянул гайки, то сценарий событий мог быть совсем иным. Весь вопрос: когда бы это случилось? — рассуждает Шаймиев и добавляет. — Он [Горбачев] взвалил на себя непосильный груз: и при этом все тянул сам, решил, что сможет объять необъятное. И это тоже в его характере».

В конце декабря 1991 года Ельцин заявил, что все автономные республики остаются в составе России, а с Татарстаном будет заключен отдельный договор. При этом еще раньше, осенью, в Казани побывала советник президента РСФСР по национальным вопросам Галина Старовойтова и, увидев митинги, заявила, что для становления республик необходимы три условия: существование в истории своей государственности, преобладание республикообразующей нации и референдум. Так в Татарстане решили спросить народ о том, согласен ли он, что РТ — суверенное государство, субъект международного права, строящий свои отношения с РФ и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров. Естественно, в Москве стремились всеми силами не допустить проведения референдума. Шаймиев рассказывает, что его пригласили в столицу Шахрай и Хасбулатов, они замыслили уговорить в то время президента РТ отказаться от намеченных планов. «В столицу я отправился на фирменном скором поезде „Татарстан“. Прибыли точно по расписанию. Стал выходить из купе и вдруг аж растерялся от неожиданности: у двери вагона меня встречает сам Фикрят Ахмеджанович Табеев. Авторитет для меня очень большой! Он — человек дипломатичный. Поэтому прямо он мне ничего не сказал, но я все в общем-то сразу понял: Московский Кремль пустил „тяжелую артиллерию“», — вспоминает Минтимер Шарипович.

Уже в Кремле Шахрай и Хасбулатов просили отменить референдум. Шаймиев стоял на своем и даже заявил, что если люди не поддержат, то „уйдет без звука“. «Сейчас я допускаю мысль, что референдум тогда действительно нужно было проводить, — признается Шахрай спустя годы. — И Минтимер Шарипович не мог отказаться от этого решения. Если бы он согласился с давлением Москвы и отступил, то перестал бы быть лидером в республике». Сам Шаймиев сознается, что Табеев и Гумер Усманов не поддержали это решение, поскольку, по его мнению, «долго работали в период партийной централизации». Отпечаток того периода им не позволял так радикально и смело ставить вопросы. Тем более когда речь шла о референдуме по статусу республики. В то время мы как никогда нуждались в их человеческом понимании, товарищеской поддержке. Но бывшие руководители республики тогда промолчали», — добавляет госсоветник РТ.

Как уже все знают, референдум состоялся, а следом началась работа над Конституцией РТ. И, наконец, 15 февраля 1994 года Ельцин и Шаймиев подписали Договор РФ и РТ «О разграничении предметов ведения и взаимном делегировании полномочий между органами госвласти РФ и органами госвласти РТ». «Будь моя воля, я бы на месте соединения рек Камы и Волги поставил бы памятник Ельцину и Шаймиеву, — говорит Шахрай. — Может быть, когда-нибудь так и произойдет, потому что если бы эти два человека не проявили мудрость и не подписали договор, то Россия бы „посыпалась“ по балканскому сценарию. Татарстан — это не Кавказ, это уже Волга, середина России».

. Новый договор между РФ и РТ был заключен в 2007 году, его подписывал уже Путин
 Фото: shaimiev.tatarstan.ru

«ПУТИН СТРЕМИТСЯ ВОССТАНОВИТЬ БЫЛУЮ МОЩЬ, ВЕСЬ АВТОРИТЕТ БЫВШЕГО СОЮЗА»

А теперь перенесемся в 1999 год, когда Шаймиев впервые обстоятельно познакомился с Владимиром Путиным. Тот тогда еще руководил ФСБ и приехал в Казань, чтобы сменить главу управления в республике. После официальной части поехали на природу, туда, где сливаются Кама и Волга. «Прежде мы друг друга близко не знали, но бывает, что люди быстро сходятся по характеру, по общности взглядов — мне показалось, что это был именно тот случай», — вспоминает Шаймиев. Обсуждали обстановку в стране и то, как она будет развиваться дальше. Госсоветник РТ считает, что «у Владимира Владимировича было свое видение обстановки в стране». «Как мне тогда показалось, а интуиция меня обычно не подводит, между нами с первой встречи сложились доверительные, деловые отношения», — рассказывает Шаймиев. Подтверждением тому он считает случай в аэропорту, когда на прощание Шаймиев подарил Путину командирские часы Чистопольского завода, а тот в ответ в подарок снял с руки свои. «Так что я стал обладателем часов с руки нынешнего президента России», — вспоминает Минтимер Шарипович.

А далее рассказывает любопытный эпизод, который случился на даче Ельцина уже после первой встречи с Путиным. «В конце разговора он [Ельцин] вдруг спросил меня о Владимире Путине. Я совершенно искренне ответил: «Борис Николаевич, я его прежде не знал близко, но вот он приезжал к нам по такому-то случаю, мы посидели на природе...» Дальше дословно так: «Он мне показался цельным и искренним человеком». На это Ельцин ответил: «Мне он тоже таким кажется». Как утверждает Шаймиев, его мнение было первым президентом России доведено до преемника.

В следующий раз Путин появился в Татарстане 21 марта 2000 года, когда уже исполнял обязанности президента страны. Тогда будущему избранному главе государства показали ветхое жилье республики, познакомили со строительством первой станции казанского метрополитена, а также обсудили будущее празднование 1000-летия Казани в 2005 году. Тогда же Путин прогулялся по улице Баумана, съездил в Набережные Челны на завод КАМАЗа. Однако, несмотря на такую насыщенную программу визита, как утверждают авторы книги, многие в республике ждали, что скажет Путин по поводу договора между Россией и Татарстаном. Опасались, что как человек решительный вполне может наложить на него вето. «Как, — спрашивает он меня, — Минтимер Шарипович, будем жить дальше? Мы же одно государство. Вот я готовлюсь брать на себя такое наследие, такую ответственность, ведь Борис Николаевич, уходя, предложил мою кандидатуру. Надо нам, — говорит, — укреплять страну, Татарстану необходимо войти в единое финансово-правовое поле», — пересказывает Шаймиев разговор с Путиным. По его словам, он доложил, что в 1994 году был подписан договор о разграничении полномочий, но с этого момента республика не получала поддержки федерального центра. В конце концов Шаймиев предложил Путину принять программу социально-экономического развития Татарстана на 2000 - 2006 годы и подробно указать, какие федеральные программы центр берет на себя. Республика за это обязуется «отчислять все налоги аккуратно, как и положено».

Тогдашний министр финансов Алексей Кудрин описывает ситуацию так: «Я предложил Минтимеру Шариповичу подписать соглашение, которое предусматривало в обмен на отмену льгот выделение из федерального бюджета средств на специальную программу развития Татарстана в течение трех лет. Эта программа позволяла плавно, с использованием переходного периода уменьшить льготную поддержку республики и дать Татарстану возможность начать жить и работать уже на общероссийских условиях».

Новый договор между РФ и РТ был заключен в 2007 году, его подписывал уже Путин. По словам Шаймиева, разговаривали на эту тему с президентом РФ много раз, не один аргумент был приведен в пользу договора. Так что Путину оставалось только согласиться.

Шаймиев уверен, что стране повезло с таким президентом, как Путин. «Самое ценное качество, которым далеко не все руководители обладают, он — человечный, — рассуждает Минтимер Шарипович. — И это великолепное качество для руководителя... Еще одна важная черта, которая характеризует этого человека и руководителя. В ходе укрепления государственности Владимиру Путину на международной арене приходится идти и на неординарные шаги. Это происходит потому, что он отстаивает Россию как достойное, уважающее себя государство, но ей не всегда еще хватает для этого мощи и влияния после распада Советского Союза. Путин стремится восстановить былую мощь, весь авторитет бывшего Союза теперь практически в лице одной РФ. Такое стремление целиком завладело им, преобладает в его личности, многое определяет в его конкретной деятельности по наращиванию экономической и иной мощи. И как бы мы ни осторожничали иной раз в демонстрировании таких проявлений, в конечном счете они себя оправдывают».

. «В январе 2009 года ему на день рождения преподнесли щенка, белую лайку, который ему очень понравился. Вижу, что он оставил его на даче, где мы живем, попросил соорудить для него место, сделать вольер»
Фото: из книги «В тени Минтимера»

БЕЛЫЙ ЩЕНОК СТАЛ ДЛЯ САКИНЫ ШАЙМИЕВОЙ СИГНАЛОМ, ЧТО МУЖ РЕШИЛ ОСТАВИТЬ ПОСТ ПРЕЗИДЕНТА

...В конце марта 2010 года истекал четвертый срок Шаймиева на посту президента РТ. Однако еще в ноябре 2009 года на юбилее Евгения Примакова Минтимер Шарипович оказался за одним столом с Владимиром Путиным. Именно тогда Шаймиев впервые рассказал главе государства о том, что этот срок для него был последним. «Мы еще посмотрим, Минтимер Шарипович, вы пока не торопитесь принять окончательное решение», — отреагировал тогда Путин. Как утверждают авторы книги, окончательное решение Шаймиевым уже было принято.

О нем, судя по всему, не знали даже самые близкие Минтимера Шаймиева — может, лишь догадывались. Например, его жена Сакина рассказывает, что для нее сигналом того, что муж решил уйти с поста президента РТ, стал белый щенок. «Дело в том, что он всегда хотел завести собаку, — рассказывает она, — ему несколько раз дарили щенков, но он, как человек крайне ответственный, всегда передавал их в хорошие руки, считая, что к живым существам надо относиться по-человечески, уделять должное внимание. А он, будучи во главе республики, позволить себе этого не может... И вот в январе 2009 года ему на день рождения преподнесли щенка, белую лайку, который ему очень понравился. Вижу, что он оставил его на даче, где мы живем, попросил соорудить для него место, сделать вольер. Тут уж я почувствовала, что будут перемены».

Об этих кардинальных изменениях широкой общественности стало известно только 22 января 2010 года, когда по всем СМИ разлетелось сообщение о том, что на встрече с тогдашним президентом РФ Дмитрием Медведевым Шаймиев попросил не рассматривать его кандидатуру на пост президента РТ на следующий срок. А уже 27 января Медведев внес на рассмотрение парламента РТ поддержанную Шаймиевым кандидатуру Рустама Минниханова. И вот тут любопытный момент: почему именно Рустам Нургалиевич? На этот вопрос госсоветник РТ в книге так и не отвечает прямо, хотя рассказывает, что было пять претендентов на пост: Минниханов, Фарид Мухаметшин, Ильдар Халиков, Ильсур Метшин и Марат Ахметов. Авторы книги указывают, что тут без магии чисел не обошлось. Оказалось, что почти все претенденты связаны с цифрой 7, которую всегда связывали с везением. Так, сам Шаймиев родился в 1937 году, Мухаметшин — десятилетие спустя — в 1947-м, Минниханов — в 1957 году, а Халиков — в 1967-м. В общем, эстафета поколений татарстанской элиты.

Но несмотря на это, как мы уже знаем, президентом РТ стал Минниханов, а для Шаймиева создали новую должность госсоветника РТ. Сам Минтимер Шарипович рассказывает, что уходить собирался пятью годами ранее, когда выборы глав регионов заменили назначением сверху. «У меня была тогда четкая мотивация для ухода, я ведь все время избирался», — отмечает экс-президент РТ. Но в первый раз Путин отговорил Шаймиева от этого шага, попросил остаться еще на один срок, на что тот согласился «не без раздумий и внутренних колебаний».

Во второй раз Шаймиев был непреклонен. Он рассказывает, что после того, как объявил о своем уходе, замглавы администрации президента Владислав Сурков посоветовал из политики не уходить, а продолжать заниматься стратегией федеративного развития. «Мне предлагали остаться членом в Госсовете России или в Совете Федерации. Я с благодарностью отказался. Тогда Сурков попросил о том, чтобы я этими вопросами занимался, оставаясь в республике. Обсуждали, в какой роли. Он предлагал учредить должность госсекретаря. Я с ходу среагировал, что это очень громко. В конечном итоге сошлись на государственном советнике», — вспоминает Минтимер Шарипович. И вот уже в марте 2010 года Госсоветом РТ был принят соответствующий закон.

Сейчас, как и тогда, некоторые строят порой конспирологические версии причин, побудивших Шаймиева оставить пост президента РТ. В книге Минтимер Шарипович поясняет любопытствующим, что главной причиной стал возраст, на тот момент ему уже было 73 года. «Если бы не возраст, вопрос об уходе, скажу честно, вообще бы не возник», — признается Шаймиев.

Как мы уже отметили, госсоветник РТ все-таки не говорит, почему из всей пятерки кандидатов предпочел Минниханова. Однако раскрывает некоторые интересные подробности, например, о том, как же Рустам Нургалиевич без финансового образования стал министром финансов. Сам Минниханов вспоминает, что познакомился с Минтимером Шариповичем еще в детстве, поскольку тот дружил с его отцом. Оказалось, что именно пример Шаймиева подвиг Минниханова поступать в сельскохозяйственный институт на факультет механизации, который когда-то окончил сам экс-президент РТ. «Меня никто не уговаривал, не убеждал, что нужно стать инженером-механиком. Просто у меня перед глазами как пример был Шаймиев, и мне хотелось быть таким же, как он. Так что я даже не раздумывал, куда поступать», — рассказывает Минниханов.

Уже потом, когда Рустам Нургалиевич работал председателем Арского райисполкома, Шаймиев предложил ему возглавить Высокогорский район, а спустя три года, в 1996-м, внезапно позвал на пост министра финансов. «Когда, по его мнению, пришло время, забрал меня в свою команду», — отмечает Минниханов.

«Я как-то был у него в Высокогорском районе, и он мне все время говорил, что минфин не так работает, вопросы неправильно решают, — вспоминает Шаймиев. — Я это выслушал и уехал. Во второй раз приехал, и он мне опять то же самое говорит. После этого я сказал: ты столько критиковал минфин, что я, пожалуй, предложу твою кандидатуру на должность министра. Твои замечания я обдумал, действительно, многое из этого имеет место быть». Как говорит Минтимер Шарипович, команда Минниханова «быстро навела порядок», чтобы налоги на сторону не уходили. Так что потом при выборе премьер-министра у Шаймиева сомнений уже не было. Хотя далеко не все в Госсовете РТ поддерживали кандидатуру Минниханова, сомневались. «Для меня важно лишь то, как человек себя проявил в сфере интересов республики. Так вот, Минниханов, как знающий, волевой руководитель, быстро собрал команду профессионалов-экономистов, менеджеров. А у кого еще из прежних премьер-министров она была?» — говорит Шаймиев.

. Когда Путин поддержал идею восстановления памятников, Шаймиев предложил финансировать проект на паритетной основе
Фото: shaimiev.tatarstan.ru

«ВСЕГДА ХОТЕЛОСЬ ВЗЯТЬСЯ ЗА БОЛГАР И СВИЯЖСК, НО НЕ ПОЛУЧАЛОСЬ»

«Вам нравится Казанский кремль?» — спросил Шаймиев Путина после того, как заявил о своем решении оставить пост президента. Естественно, Владимир Владимирович ответил утвердительно. Так Шаймиев подобрался к главной теме — чем он займется после своего президентства. Он предложил перенести «образ толерантности и согласия» на древние Болгар и Свияжск. «Мало где встречается такое удачное сочетание на перепутье туристических маршрутов. Они всегда были объектами федерального значения, но для их поддержки выделяется по 15 - 20 миллионов рублей в год, этого не хватает даже на то, чтобы приостановить их постепенное разрушение», — обрисовал ситуацию Минтимер Шарипович. Путин поддержал идею восстановления памятников. Тогда Шаймиев, видимо, заранее готовый к такому ходу событий, предоставил все выкладки — предложил финансировать проект на паритетной основе, то есть 50 на 50 от федерального и республиканского бюджетов, а остальное — пожертвования благотворителей. Напомним, что в бюджете на ближайшую трехлетку есть отдельная строка «Культурное наследие острова-града Свияжск и древнего Болгара». На эти цели предусмотрено по 400 млн. рублей из федеральной казны ежегодно.

Фонд «Возрождение», главной целью которого как раз является восстановление Свияжска и Болгара, был учрежден указом президента РТ Минтимера Шаймиева в феврале 2010 года. Этому отрезку деятельности госсоветника РТ в книге посвящена отдельная глава, названная именем фонда. В ней Шаймиев рассказывает о важности восстановления этих памятников, о своей любви к истории, а также приведена хронология того, что было сделано в Свияжске и Болгаре за последние 6 лет. Начинается все с заметки о том, как 4 марта 2010 года Шаймиев совершил первую поездку в Свияжск, чтобы оценить предстоящий масштаб работ, а завершается датой 20 июля, когда на остров-град прибыл патриарх Кирилл.

«Каждое утро мой рабочий день начинается с просмотра информации о вкладах на счет республиканского фонда возрождения памятников истории и культуры РТ. Каждый вносит столько, сколько может, и это говорит о доверии нашему проекту», — рассказывает Шаймиев.

В качестве примера он приводит тот факт, что когда объявили о строительстве мечети в Болгаре, откликнулись люди из разных регионов страны. Первым был, по словам госсоветника РТ, бизнесмен Алишер Усманов. Следом свое письмо прислал украинский предприниматель Ринат Ахметов, потом выразил желание помочь генсек организации исламского сотрудничества Экмелледин Ихсаногу, а также тогдашний глава «Татнефти» Шафагат Тахаутдинов и сотни других благотворителей со всей страны.

Но мы остановимся на первом имени — Алишере Усманове, поскольку в книге сам бизнесмен рассказывает, чем же приглянулся ему проект Белой мечети: «Ему [Минтимеру Шаймиеву] не пришлось меня долго уговаривать: я был благодарен судьбе, что дала мне возможность выполнить свой духовный долг. Я попросил его только учесть мое мнение при проектировании Белой мечети — мне очень хотелось, чтобы она соответствовала моему представлению о масштабе и значению этой святыни, а также я попросил разрешения быть единственным участником строительства мечети. Дело в том, что у меня уже давно была мечта построить мечеть, но все проекты, которые я рассматривал до этого, не отвечали моим критериям уместности, духовного значения для меня как мусульманина и человека». Напомним, ранее в СМИ фигурировали суммы от 250 до 650 млн. рублей, которые Усманов пожертвовал на строительство мечети. А недавно, как писал «БИЗНЕС Online», бизнесмен выделил порядка 500 млн. рублей для строительства Болгарской академии.

Теперь, когда работы в Болгаре и Свияжске почти завершены, именно на строительстве академии, а также воссоздании собора Казанской иконы Божией Матери намерен сосредоточить свои усилия Шаймиев и его фонд «Возрождение».

«Всегда хотелось взяться за Болгар и Свияжск, но не получалось, — говорит Шаймиев. — Мне могли задать вполне резонный вопрос, я и сам спрашиваю себя: „Почему же ты, Шаймиев, столько лет работал президентом Татарстана и этим не занимался?“ Объективно это было невозможно. Республике надо было выжить в условиях коренного преобразования общества с изменением формы собственности — фактически революции... А сейчас, скажу так, и общество созрело, и я созрел».

Минтимер Шарипович признается, что, занимаясь возрождением памятников, открыл для себя новый мир, стал одержим этим проектом. «И вдруг понял, что, возможно, именно к этим делам я и шел все эти годы... Я вам должен сказать, что при желании, оказывается, можно настолько вникнуть во все исследовательские, проектные, ремонтно-строительные и самые тонкие, реставрационные детали. Такое ощущение, будто и не был 20 лет президентом республики! К слову, и благодарностей слышу сейчас больше, чем когда-либо...» — заключает Шаймиев.