Николай Атласов

ПОБЕДИТЕЛИ УЖЕ ОПРЕДЕЛЕНЫ?

Согласно новым правилам, которые вводятся в действие федеральным законом №458-ФЗ, основные полномочия в сфере обращения с отходами передаются с муниципального на региональный уровень. В каждом субъекте РФ должна быть разработана и утверждена региональная программа в области обращения с отходами. Вводится институт регионального оператора — это компания, обладающая монопольным правом заключать договоры на оказание услуг по обращению с ТКО в зоне своей ответственности; региональный оператор определяется по итогам конкурса на срок не менее 10 лет. Вводится экологический сбор (неналоговый доход федерального бюджета), уплачиваемый производителями, импортерами товаров, подлежащих утилизации после утраты ими потребительских свойств. Законодательно утверждена возможность введения раздельного сбора мусора. Кроме того, в соответствии с недавними законодательными поправками с 1 января 2017 года в России вводится запрет на захоронение отходов, которые подлежат переработке.

С самого начала многие из вышеуказанных новаций встретили неоднозначную реакцию среди отраслевиков, профильных чиновников, экологов и представителей общественности. Инициаторы реформы рынка обращения с отходами изначально совершили системную ошибку, решив перестроить отрасль в интересах крупных компаний-монополистов. Возможно, расчет строился на том, что, получив управление отраслью в свои руки, эти компании сами выстроят сбалансированную модель ее развития, а власть ограничится лишь тем, что установит правила игры, не слишком погружаясь в отраслевые проблемы. Но это ошибка.

Дело в том, что сама отрасль обращения с отходами затрагивает различные группы интересов. Есть отраслевые компании, в интересах которых — повысить рентабельность бизнеса. Есть население, в интересах которого — снижение тарифов и чистота окружающей среды. Есть властные структуры, прежде всего муниципалитеты, интересы которых могут быть более многообразными. Исходя из этого, развитие всей отрасли должно осуществляться на основе сбалансированных решений. Нельзя развивать отрасль только в угоду компаниям-монополистам, поскольку в этом случае они будут стремиться повысить рентабельность своего бизнеса в первую очередь за счет роста тарифов и снижения затрат на экологические нужды.

Правда, закон не ограничивает количество региональных операторов в регионе, кроме того, сам оператор будет определяться на основе конкурса. Но практика показывает, что власти субъектов РФ не склонны делить рынок отходов среди нескольких операторов, предпочитая отдать его в руки одной или двух компаний — во втором случае путем деления региона на две зоны. Как правило, это решение обусловлено обещаниями этих компаний вложить в рынок огромные инвестиции. Тем самым вытесняются отраслевые компании малого и среднего бизнеса. Кроме того, при более детальном анализе выясняется, что за многими будущими региональными операторами скрывается один собственник.

Проблема также и в том, что у нас многие конкурсные процедуры проводятся формально, примерно так же, как выборы, когда победитель известен заранее. Территориальной схемой обращения с отходами в Татарстане предусмотрено два региональных оператора, которые будут обслуживать западную (казанскую) и восточную (челнинскую) зоны. Конкурс до сих пор не состоялся, но в кулуарах заинтересованных ведомств уже не скрывают, что победители определены. Крупному игроку на республиканском рынке отходов — Поволжской экологической компании (ПЭК) — якобы отведена роль аутсайдера. За обеими компаниями-победителями стоят федеральные финансовые структуры. В случае победы весь татарстанский рынок отходов переходит под их контроль. Вероятно, именно так в нашей стране действует «невидимая рука» рынка.

БУДЕМ ЛИ МЫ ПЛАТИТЬ ЗА СУББОТНИКИ?

Одним из пробелов законодательства, регулирующего сферу обращения с отходами, является отсутствие прописанного в законе четкого механизма взаимодействия между муниципалитетом и региональным оператором. Законом лишь предусмотрено участие муниципалитета в организации деятельности по сбору, транспортированию ТКО, причем под участием, вероятно, понимаются различные формы содействия. Какого-либо более весомого влияния муниципалитеты лишены.

Честно говоря, в этом большая проблема. Ведь вопросы очистки местных территорий, в том числе в контексте организации вывоза ТКО, — это полномочия муниципалитетов. Это в буквальном смысле «коммунальный вопрос», если понимать его значение как производное от слова «коммуна» — самоуправляемая община. А с введением регионального оператора наши «самоуправляемые общины» лишены реальных полномочий влияния на деятельность этих компаний.

Представьте себе привычную для нашей страны ситуацию: весеннее тепло растопило снег, обнажив накопившийся за зиму мусор. Объявляется субботник, по итогам которого собраны кучи мусора, требующие утилизации. Региональный оператор готов утилизировать, но требует оплаты, так как субботник — это разовое мероприятие и утилизация такого мусора не предусмотрена изначально. В нынешних условиях глава района решает этот вопрос просто — отдает команду местному коммунхозу. При наличии же регионального оператора главе, вероятно, будет проще и дешевле вообще отказаться от проведения субботников. (Хотя не исключено, что кто-то возрадуется такому повороту, посчитав это важным шагом на пути декоммунизации общества.) Более того, если в республике будут только два региональных оператора, можно прогнозировать снижение управляемости в сфере очистки территорий и оперативного реагирования на ухудшение санитарно-эпидемиологической обстановки. Также велика вероятность увеличения несанкционированных свалок (главе какого-нибудь поселения, в бюджете которого и так мало денег, будет проще втихаря хоронить мусор, собранный на субботнике, где-нибудь в овраге за лесом).

Есть и другая проблема. Сейчас очисткой территорий на местах занимаются различные компании, которые имеют договорные отношения с муниципалитетами. Под эти проекты у большинства из них взяты кредиты. Новые правила игры ломают прежние отношения. В итоге малый бизнес выталкивается из отраслевого рынка, порождая рост безработицы. Конечно, можно предположить, что региональный оператор выкупит прежние обязательства (что маловероятно), но это увеличит финансовую нагрузку, которая через тариф ляжет на плечи населения.

ЗАКОН РЕКОМЕНДУЕТ, НО НЕ ОБЯЗЫВАЕТ

Теперь о мусорных полигонах. С 1 января компании, управляющие полигонами, будут обязаны платить за негативное воздействие на окружающую среду. В принципе, такие платежи оправданны, но они в конечном итоге также будут отбиваться через тариф. Но есть и проблема. В территориальных схемах обращения с отходами задействованы далеко не все существующие полигоны. Не отрегулирован вопрос рекультивации закрытых полигонов. Если это будет обязанностью регионального оператора, то необходимы будут дополнительные финансовые ресурсы, которые также погонят тариф вверх.

Не до конца понятна и схема взаимоотношений между региональным оператором и компаниями, управляющими полигонами. Учитывая, что в большинстве регионов будущие операторы не обладают собственными полигонными мощностями в необходимом количестве, это, вероятно, породит экономическую войну за установление контроля над полигонами, находящимися в руках других собственников (сомневаться в этом не приходится, учитывая политический вес и статус той же корпорации «Ростех»). При этом нужно иметь в виду, что под развитие многих таких полигонов уже сделаны инвестиции, так что встанет вопрос, каким образом их возвращать.

Теперь о переработке отходов. Предполагается, что региональный оператор будет сортировать отходы на специальных комплексах, где пригодный к переработке мусор будет отделяться от того, что предназначен только к захоронению или сжиганию. И мусор на эти сортировочные комплексы будет свозиться несортированный. Однако такая схема будет неэффективной. Чтобы добиться максимального эффекта и реально начать процесс сокращения количества свалок в стране, нам не обойтись без обязательного введения раздельного сбора мусора. Закон поддерживает раздельный сбор, но как рекомендательную меру, а не обязывающую. Понятно, что при таком подходе ожидать активного внедрения данной практики от регионального оператора или чиновников бесполезно. Для них это, выражаясь народным языком, дополнительный геморрой.

Раздельный сбор мусора необходим, так как при его отсутствии значительная часть отходов перестает быть пригодной к переработке. Смешиваясь в одном бачке с пищевыми отходами, различными жирами и краской, бумага годится только для сжигания или захоронения. Мусор, вывозимый от потребителя на сортировочную станцию, в процессе транспортировки прессуется, после чего превращается в месиво, из которого можно отделить лишь немногие фракции — металлы, некоторые виды пластика.

Подумайте хотя бы о том, сколько бумажных отходов плодят различные учреждения (даже при наличии электронного документооборота)! Обычно сотрудник учреждения бросает использованную бумагу в мусорную урну, куда также сбрасывают использованные чайные пакетики и даже еду. И у таких отходов одна дорога — на свалку. А можно было бы начать раздельный сбор с таких учреждений, обязав всех отделять использованную бумагу.

Есть проблема и с опасными отходами — батарейками, люминесцентными лампами. Их также нужно отделять заранее, а не сбрасывать в общий контейнер, после которого они станут источником заражения окружающей среды.

Рекомендуя внедрение раздельного сбора мусора, законодатели не побеспокоились упростить некоторые процедуры. Для размещения специальных контейнеров и пунктов приема вторсырья необходимы площадки, однако стандартная схема их предоставления слишком затратна и длительна, что делает указанную рекомендацию декларативной.

Это неполный перечень проблем, которые возникают в процессе анализа ожидаемой реформы отрасли. Впрочем, уже сейчас есть сомнения относительно сроков. До сих пор во многих регионах России так и не разработаны территориальные схемы обращения с отходами либо не проведены конкурсные процедуры.

Кроме того, у многих представителей федеральной власти есть серьезные опасения, что многократное увеличение тарифа спровоцирует сильные протестные настроения населения. Насколько мне известно, по заказу федеральных органов власти специалистами был просчитан примерный объем всех затрат, связанных с реализацией данной реформы, по итогам чего был сделан вывод, что в среднем рост тарифа для населения составит 2,5–3 раза. Не исключено, что опасения за политические последствия оказывают отрезвляющее воздействие. Ведь не случайно, что против реформы в ее нынешнем виде выступил депутат Госдумы от «Единой России», активист «Общероссийского народного фронта» Владимир Гутенев. Именно он призвал президента страны Владимира Путина отложить реализацию закона на два года с тем, чтобы за это время обкатать реформу на пилотных регионах. Идея эта абсолютно здравая. Но будет ли она поддержана официально, неизвестно.


Николай Атласов

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции