«САНАТОР МОЖЕТ БЫТЬ СКОЛЬ УГОДНО СЕРЬЕЗНЫМ, НО...»

Сегодня утром неожиданно для всех Центробанк лишил лицензии сразу три татарстанских банка — Татфондбанк, ИнтехБанк и Анкор Банк. Самый проблемный Татфондбанк еще две недели должен был оставаться под управлением агентства по страхованию вкладов — мораторий на требования кредиторов действует до 15 марта. Интересно, что еще накануне Standard&Poor's Global Ratings подтвердило рейтинги банка на уровне D/D, а затем отозвало их. Отреагировали на ситуацию и другие международные рейтинговые агентства: Fitch Ratings объявил, что «объем дыры был такой, что нецелесообразно санировать было», а Moody’s добавил, что «отзыв лицензии у Татфондбанка негативно повлияет на стабильность банковского сектора республики и может снизить доверие вкладчиков к остальным татарстанским банкам». Проблема Татфондбанка давно находится под пристальным вниманием федеральных экспертов, и взгляд из Москвы на ситуацию, надо сказать, отличается от настроений в Татарстане. Специально для «БИЗНЕС Online» падение Татфондбанка прокомментировал известный российский аналитик, глава аналитического управления и член совета банка БКФ Максим Осадчий.

— Максим Станиславович, насколько ожидаемым был отзыв лицензии Татфондбанка?

— До последнего момента — 50 на 50. Вероятность 50 процентов, что отзовут, 50 процентов, что санируют. Но дыра в Татфондбанке оказалась слишком большой, чтобы имело смысл спасать банк. Кроме того, ситуация усугублялась еще и тем обстоятельством, что федеральный центр не хотел спасать банк только за свой счет — должны были поступить средства для санации и со стороны правительства Татарстана. Но, видимо, не удалось договориться по объемам помощи. Это усугубило ситуацию и привело к такому неприятному исходу.

— Но группа компаний «ТАИФ» — очень серьезная заявка на санатора. Как вам кажется?

— Санатор может быть сколь угодно серьезным, но он действует за счет средств, которые предоставляются в первую очередь Банком России через АСВ.

— То есть договорились по инвестору, но не договорились по объемам помощи?

— Видимо, так. Там был ключевой вопрос, кто сколько заплатит: сколько заплатит правительство Татарстана, сколько заплатит федеральный центр. Игра в перетягивание одеяла завершилась тем, что оно порвалось.

«Дыра в Татфондбанке оказалась слишком большой, чтобы имело смысл спасать банк»Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПЕРВЫМ БЫЛ УНИЧТОЖЕН ДАГЕСТАНСКИЙ БАНКОВСКИЙ СЕКТОР...»

— Татфондбанк ассоциировался у населения именно с госбанком, как второй после «АК БАРСа». Был ли в стране похожий прецедент, чтобы отзывали лицензию у банка с госучастием?

— Госучастие не является препятствием для отзыва лицензии. Например, у Рускобанка была отозвана лицензия 21 июня 2016 года. Ленинградская область в лице Ленинградского областного комитета по управлению государственным имуществом владела блокпакетом 25 процентов плюс одной акцией этого банка.

— В нашем случае более 40 процентов банка принадлежат госкомпаниям.

— Есть такое понятие, как контрольный пакет, — 50 процентов плюс одна акция. Таким контролем государство в этом банке не располагало.

— А то, что председатель совета директоров — премьер-министр республики?

— Председатель совета директоров в некоторых банках играет роль свадебного генерала, хотя председатель совета директоров часто является владельцем банка, но не в данном случае.

— Как вы можете спрогнозировать дальнейшее развитие событий вокруг Татфондбанка?

— Не самый крупный банк рухнул. В Татарстане есть и крупнее банк — «АК БАРС». Надо учесть, что в республику идет мощное проникновение федеральных банков. Я не ожидаю крупномасштабной катастрофы, вряд ли региональный банковский микрокризис способен перерасти в полномасштабный региональный экономический кризис. Я также не ожидаю, что начнется процесс мощного разрушения банковской системы Татарстана. Хотя отзывы лицензий у банков Татарстана еще, безусловно, будут, это никакого сомнения не вызывает. Это и банки, которые могут быть связаны с Татфондбанком разными способами — через санацию, через процессинговое обслуживание, это и связи через юрлиц, которые пострадали в «Татфонде» и Интехе и которые в то же время имели кредиты в других татарстанских банках. Пострадавшие в ТФБ и «Интехе» лишаются возможности обслуживать свои кредиты в других банках. Это одна из форм распространения «заразы».

«В Москве действует весьма активная группа валютных ипотечников. Без видимых результатов, прямо скажем, хотя шума наделали много. Так что привыкайте»Фото: «БИЗНЕС Online»

— Из Москвы взгляд такой: Татфондбанк — банк некрупный, все рассосется, обстановка некритическая... Но здесь, на месте, люди образовали инициативные группы, штурмуют с плакатами госучреждения. Настроения напряженные.

— В Москве действует весьма активная группа валютных ипотечников — они и в банки врывались, и митинги устраивали на Неглинной, у Центробанка. Без видимых результатов, прямо скажем, хотя шума наделали много. Так что привыкайте. Пока, думаю, в Татарстане нет вселенской трагедии.

— Юрлица, которые оставили свои деньги в банке, войдут в третью очередь кредиторов при банкротстве. По опыту отзывов лицензий вкладчики хоть что-то получают на выходе?

— Третья очередь может получить дырку от бублика, в лучшем случае — какие-то скромные проценты. Не десятки процентов, а именно проценты.

— Какие выводы мы можем сделать из этой ситуации?

— Конечно, продолжится разрушение региональных банковских систем. Оказалось, что они не являются столь прочными, как это казалось на примере Татарстана. Продолжится экспансия федеральных банков и вытеснение региональных игроков. Первым был уничтожен самый многочисленный из региональных (после московского и петербургского) дагестанский банковский сектор, там осталось 6 кредитных организаций. В существенной степени пострадал банковский сектор Самарской области. Вы были на третьем месте по количеству банков — 20 на начало года, сейчас осталось 17, и вы пока остаетесь на третьем месте. На четвертом — Свердловская область.