.
Фото: ©Евгений Биятов, РИА «Новости»

«Я ДО СИХ ПОР НЕ ЗНАЮ, ЧТО ТАКОЕ «ЭКОНОМИЧЕСКАЯ СТАТЬЯ»

Александр Добровинский — адвокат:

— Я до сих пор не знаю, что такое «экономическая статья», потому что все дела, которые я вижу против предпринимателей, носят характер уголовный. Если же речь идет, скажем, о неуплате налогов, то как раз в таких случаях сейчас не сажают. Потому что экономическая статья сегодня, как и налоговая, практически неприменима в виде наказания заключения под стражу. По-моему, в последний раз за такое человека сажали несколько лет назад. А все остальное — это самая распространенная у нас 159 статья УК [«Мошенничество»], по которой правоохранительные органы обвиняют людей. Прокуроры ее очень любят. Она к экономике не имеет отношения, хотя, в общем, применяется и к бизнесменам. И, конечно, в голове у обывателя большая путаница между экономическими статьями и уголовными. Хотя встречаются и такие дела, которые похожи на экономические преступления, а в результате выявляется факт мошенничества.

Ильдус Янышев — председатель совета директоров группы предприятий безопасности «Контр»:

— Моя позиция такова: перед законом должны быть равны все. Закон есть закон. А вот мера пресечения должна быть избирательной и не преследовать цель добиться признательных показаний. Целью должно быть исключение возможности скрыться от следствия и суда, а также возможности фальсифицировать доказательства. При этом к каждому конкретному делу необходимо подходить индивидуально. Поэтому, я считаю, что призыв декриминализовать экономические преступления не совсем корректен.Одно дело — не платить налоги, другое — когда речь идет о хищении средств. В этом отношении преступник, будь он предпринимателем, физическим лицом, укравшим из квартиры телевизор, или чиновником, укравшим деньги из бюджета, — все они должны нести одинаковую ответственность, и никаких привилегий здесь быть не должно. Иначе мы нарушаем принцип равенства и справедливости.

Нужно понимать, что арест — это вынужденная мера, которая должна применяться к особенно тяжким преступлениям, во-первых, в отношении лиц, совершивших насильственные преступления, во-вторых, для тех, кто может скрыться от следствия и суда, а также воспрепятствовать следствию. По поводу снижения интереса к предпринимательской деятельности, конечно, она снижается. Любые аресты понижают интерес к той или иной деятельности. Скажем, если мы арестуем сотню чиновников, сразу пропадет желание заниматься чиновничеством. Арестуем спортсменов, артистов шоу-бизнеса, то не будут заниматься и этим.

Борис Рыбак — адвокат:

— Я отрицательно отношусь к такой практике. И президент страны отрицательно относится, он ориентирует Верховный суд на то, чтобы лица, которых привлекают за экономические преступления, находились на свободе. А вот преступление не может быть декриминализовано, только если оно исключено из Уголовного кодекса — тогда да. Тут же просто сажают всех подряд. Сначала, обратите внимание, привлекается общественное мнение, находят и назначают виновного, его сажают, а уже потом разбираются: Мусин, Ливада, Аитов... И все, народ доволен, никому и денег не надо. Все по принципу «вор должен сидеть в тюрьме». Это такое политическое явление, советская привычка, мол, вот как мы боремся с преступностью, сразу берем и арестовываем. А дальше жди, чем это все кончится.

Те, кто сидит, никакой опасности для общества не представляют. Во-первых, в силу обстоятельств, продолжать совершать преступление они не могут. Сбежать? Трудно, все люди семейные, обеспеченные. Хотя, может, один и сбежит, ничего страшного. Во-вторых, так удобней, не надо человека вызывать, он всегда рядом. Сейчас служба исполнения наказаний уже не справляется, у них нет достаточного количества людей, чтобы обеспечивать домашний арест. А деньги, которые тратятся на содержание каждого сидельца и его конвоирование, никто не считает. Еще у нас принято думать, что если человека посадить, то он сразу достанет деньги и со всеми рассчитается. Но за всю мою жизнь я не помню ни одного такого случая. У нас предпочитают отсидеть, но не расплачиваться. Даже про Мусина пишут, надо его посадить, чтобы он достал из своей кубышки. Не достанет он деньги из кубышки!

Что касается страха перед предпринимательством, у нас жить вообще страшно. Автомобиль покупать, бизнесом заниматься, всем заниматься страшно. Видите ли, страх наказания еще никого не останавливал. Когда смертная казнь была, перестали, что ли, убивать? Нет. Достоевский был убежден, что страх перед Богом удерживает от совершения преступления, а сам совершал их и сидел в тюрьме. Повторю, страх наказания никогда никого не останавливал.

Ферид Аюпов — президент группы компаний «Симбирский дом»:

— Нужно менять практикоприменение. Сажать человека до суда я считаю неправильным. Надо это отменять до вынесения решения. Вопросы не только к суду, например, когда изымаются компьютеры, а можно ведь просто информацию прийти и снять? Для этого необязательно забирать компьютеры. Или то, что касается документов. Есть ведь и электронные документы, и так далее, технологии позволяют.

Почему не работает система декриминализации? Видимо, ее трудно изменить. Но в любом случае надо простор давать. Ведь если мы хотим от предпринимательства, чтобы они, особенно если это несырьевой сектор, то, естественно, нужно упрощать систему администрирования и давать простор для деятельности. Должна патентная система налогообложения развиваться. Это будет высвобождать время, ресурсы. А вся эта ситуация снижает интерес людей. Многие видят и потом или закрываются, либо не открываются, потому что риски большие. С учетом еще и нестабильной финансово-экономической ситуации получается, что все это очень рискованно.

«О СИСТЕМЕ ДЕКРИМИНАЛИЗАЦИИ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ ГОВОРИЛ НЕ ТОЛЬКО ПУТИН, НО И В БИБЛИИ НАПИСАНО, И В КОРАНЕ...»

Павел Медведев — финансовый омбудсмен:

— Мне кажется, такой вопрос можно не ставить. Если возбуждается уголовное дело, то очень многое можно сделать с человеком еще до суда, когда все только готовится. Можно наложить арест на активы, огранить его передвижения и т. д. Вот как сейчас задержали бывшего губернатора Марий Эл Маркелова. Это же экономическое преступление, а возбуждено уголовное дело. Как поступили следователи: во-первых, не отпустили его на все четыре стороны, во-вторых, обратились в суд, и через 10 минут было принято решение о его задержании. А система декриминализации экономических преступлений работает очень плохо — это правда. И практика таких арестов, безусловно, снижает интерес к предпринимательству. Путин правильно говорил, что пока не будет правильной правоохранительной системы, которая работает как часы, нас ждет неопределенность. А хорошая правовая система — это главное условие хорошего экономического климата.

Марат Галеев — зампредседателя комитета Госсовета РТ по экономике, инвестициям и предпринимательству:

— Насколько я знаю, мотивы задержания бывают разные. Как обычно объясняют такие действия следственные органы, подозреваемый может скрыться, уничтожить те или иные документы и т. д., то есть препятствовать следствию. Если дело не связано, скажем, с большим числом пострадавших лиц, то, наверное, и нет необходимости помещать человека под стражу. Тут чисто юридические дела. Мы жили в том поколении, когда предпринимательская деятельность сама по себе была уголовно наказуемым занятием. Легализация произошла только после 1991 года. И все равно в сознании многих еще сидит мысль, что предпринимательство — это уголовно преследуемая деятельность. Не будет так, что объявили какое-то занятие законным и все стали этим заниматься. Это процесс небыстрый и, я думаю, на пару поколений он растянется. Пока это, как правило, зона риска. Но верю, что когда-нибудь мы станем цивилизованными.

Рафгат Алтынбаев — экс-мэр Набережных Челнов:

— Я сторонник именно домашнего ареста, залога, подписки о невыезде, потому что экономическое преступление человек должен искупать экономическим путем. Своровал мешок — принеси два, своровал три мешка — принеси шесть. Нахождение в СИЗО и прочих учреждениях федеральной службы исполнения наказаний к хорошему не приводит. Это и моральный ущерб, семья, дети и так далее. Другое дело, что эта форма не должна быть лояльной, должны быть более жесткие правила и жесткие условия. О системе декриминализации экономических преступлений говорил не только Путин, но и в Библии написано, и в Коране, насколько мне помнится. Если человек свое экономическое нарушение или вред, который он нанес, исправил и вернул все сторицей, конечно, это все надо снимать, потому что носить ярмо всю жизнь — это не очень здорово. Человек теряет и статус свой, и уверенность, и все остальное.

Конечно, такая политика снижает интерес людей к предпринимательской деятельности и личной инициативе, потому что правила игры или правила взаимоотношений должны быть достаточно четкие. Человек должен понимать, что его накажут за то, что он своровал, укрыл деньги или еще что-то. Он должен это знать, знать, что наказание неотвратимо. Тюрьма, конечно, должна быть, без нее нельзя, но вы же знаете, кто потом оттуда выходит. Вместо бизнесмена оттуда выходит уже другой человек — обозленный. Он хотел что-то сделать, но где-то нарушил закон. Наказание должно быть более лояльным, но вводная должна быть такая: предприниматель знает, что его за экономические преступления точно накажут. Но наказание за это нарушение он должен понести в какой-то другой форме. Необязательно его тащить в тюрьму. В бизнесе всегда все гладко не бывает. Если бы еще условия для развития бизнеса были нормальные — налоговая нагрузка была бы нормальной, тогда, наверное, люди не стали бы себя так вести. Это ведь от безысходности происходит — человек раскрутился, а тут с него деньги собирают, вот он и думает: а для чего я раскручиваю все это? Дай-ка я попробую уйти от бабушки и от дедушки... Но от бабушки и дедушки не получается уйти, и он попадается, как колобок.

«АРЕСТЫ ДО СУДА НЕ ТАК ПУГАЮТ ЖЕЛАЮЩИХ НАЧАТЬ СВОЙ БИЗНЕС, СТРАШНЕЕ ДРУГОЕ — МАЛОМУ И СРЕДНЕМУ БИЗНЕСУ НЕ ДАЮТ РАБОТАТЬ»

Динар Набиуллин — директор магазинов, сервисных центров «Технорай» и «Компьютерофф» (Нижнекамск):

— Самая важная роль в бизнесе у его руководителя-собственника. Арест до суда или после суда — это почти одинаково эмоционально угнетающе действует на предпринимателя (это даже не учитывая виновности и невиновности, степени вины). Любое отрицательное отклонение здоровья, оптимизма, настроя руководителя пагубно влияет на бизнес, а вместе с тем на жизнь сотрудников и членов их семьи. Таким образом, этим арестом наказывается не только предприниматель, но и большая масса людей, которая зависит от этого бизнеса. Если предпринимателя арестовали, а затем выпустили, все равно ущерб бизнесу может быть колоссален, вспомните, как Сигал целый год сидел. Поэтому, на мой взгляд, результат логики следствия и судей при арестах до суда можно выразить в новой поговорке: «Не заметили, что из-за одного гнилого дерева весь лес вырубили!»

Рафиль Нугуманов — депутат Госсовета РТ, общественный уполномоченный по реализации экономической амнистии в РТ:

— Видимо, следствие считает, что человек может укрыться, скрыть следы, третье-десятое, хотя у нас есть указание президента России на эту тему, чтобы меньше арестовывать. Сказать, что у нас в Татарстане такие случаи выросли, я бы не сказал. Почему не работает система декриминализации? Так это же тяжелый поезд, его надо остановить, а потом развернуть... Я думаю, что не один год нужен для этого. А вот бояться заниматься бизнесом люди вряд ли будут. Не воруй — это главное, чего бояться? Если ты честный, то чего голову ломать? А если воруешь, то, конечно, нужно думать.

Радик Абдрахманов — совладелец и управляющий ресторанным комплексом «Туган авылым»:

— Я «БИЗНЕС Online» читаю — идут повальные аресты бизнесменов. Считаю, что до суда людей, еще не признанных виновными, можно заключать под домашний арест. Это мое личное мнение. Конечно, есть люди, допустим, обманутые вкладчики, которые пострадали в результате действий бизнесменов, естественно, они очень озлобленные и хотят, чтобы люди находились под стражей. Но у нас человека, находящегося под следствием, уже априори считают виновным, если его в чем-то подозревают, уже считают виновным, и на него начинаются очень серьезные гонения. В последнее время страха нагнали, но, с другой стороны, в стране сейчас идет борьба с коррупцией, борьба с экономическими преступлениями... Кроме того, понятно, что налоговикам нужно собирать деньги. Ужесточение, наверное, связано и с тем, что в бюджете денег не хватает, поэтому так жестко взялись. На моей памяти никогда не было, чтобы столько крупных бизнесменов «закрыли».

Марат Бикмуллин — председатель совета директоров ООО «Информационные системы»:

— Бывает по-всякому, как правило, все зависит от дела, от следователя, насколько он деликатно может работать. Просто зачастую для них проще человека изолировать и пойти по легкому пути. Тем самым они, конечно, создают неприятности для этого человека, особенно когда выясняется, что он невиновен. И, естественно, в случае с бизнесом такая практика снижает интерес. Чем больше риска, тем меньше интереса у людей заниматься предпринимательством.

Захид Махмуди — владелец и главный редактор татарских газет:

— Сколько можно так делать, даже Путин об этом столько говорил, мол, надо создать условия бизнесменам, объявлял даже мораторий на три года. Это не соблюдается. У нас говорили, что государством может управлять любая кухарка, сейчас это и происходит. На верхах некомпетентные люди сидят. Каждый чиновник считает себя большим человеком, поэтому все так и происходит. А Путин ведь не все может контролировать. У нас Татарстане, чтобы там ни говорили, законы исполняются. В других регионах вообще беспорядок. В нашей республике я не знаю случаев незаконного ареста, а в России... Везде задерживают губернаторов под предлогом выстраивания вертикали борьбы со взятками, а на самом деле просто делается это, чтобы у кого-то отобрать бизнес. Суд ведь просто так не сажает предпринимателя в тюрьму, а для того, чтобы убрать конкурента. Аресты до суда, я думаю, не так пугают желающих начать свой бизнес, страшнее другое — малому и среднему бизнесу не дают работать.