. Главред самого популярного и обсуждаемого разговорного радио Алексей Венедиктов вместе с коллегами принял решение о создании... третьей редакции «Эха Москвы»
 Фото: Максим Зарецкий, kpfu.ru

«МЫ СТОИМ ПЕРЕД ВТОРОЙ ЦИФРОВОЙ РЕВОЛЮЦИЕЙ, НАЧАЛО КОТОРОЙ ПРОПУСТИЛИ»

Представ несколько неожиданно вчера перед студентами КФУ (о встрече казанская пресса узнала лишь в понедельник утром), Алексей Венедиктов сразу же начал с сенсации. Оказывается, главред самого популярного и обсуждаемого разговорного радио вместе с коллегами принял решение о создании... третьей редакции «Эха Москвы». Первая — это собственно радиостанция, которая возникла 26 лет назад, а вторая — сайт, который запустили 20 лет назад. «И мы поняли, что для того чтобы работать в соцсетях, нужна третья редакция, — признался один из самых популярных журналистов в стране. — В России нет ни одного медиа, кто правильно работал бы в соцсетях, потому что толком еще нельзя понять, что это такое. Это средство доставки информации? А можно ли считать эсэмэмщиков журналистами? Мы стоим перед второй цифровой революцией, начало которой пропустили. Единственный в мире, кто успел ее оседлать, на мой взгляд, это BuzzFeed».

По мнению Венедиктова, роль социальных сетей становится все более глобальной. Он привел яркий пример: нынешний президент США выиграл выборы во многом благодаря активной работе в социальных медиа. По официальным данным, предвыборный штаб Дональда Трампа выделил на это направление в 12 раз больше средств, чем Хиллари Клинтон. «Соцсети являются вирусным носителем правды или неправды, но очень влиятельным вирусным носителем, — уверен главный редактор „Эха Москвы“. — Я не знаю, к примеру, как профессионально подписывать картинки в „Инстаграме“. Я создаю продукт, и мне нужно, чтобы его потребляли. Это главный вызов на сегодняшний день со стороны социальных сетей. Мы не знаем, где будем набирать людей, какие у них должны быть навыки. К примеру, те, кто делает радио, понятно: нужна голова, две руки и две ноги. Те, кто занимается сайтом: одна голова, шесть рук, а ноги вообще не играют роли, они же никуда не бегают за информацией, сидят. А у эсэмэмщиков что должно быть? Рога, хвост — я не знаю, какие должны быть навыки. Понятно, что сейчас мы длительный период будем заниматься поиском самоучек, которые сделали свои имена на соцсетях, и будем их друг у друга переманивать. Но потом возникнут теории и способы, как этим всем процессом управлять. Пока это не наука, а искусство».

Гость КФУ признался, что аудитория и радиостанции, и сайта начинает сокращаться. «Эхо» в Москве слушают порядка 700 тыс. человек ежедневно, а еще недавно эта цифра составляла 820 тысяч. На сайте было 850 тыс. уникальных пользователей и 5 млн. визитов в день. Сейчас в среднем — 700 тыс. «уников» и 3,5 млн. визитов. Но на «Твиттер» СМИ сегодня подписано 1,2 млн. пользователей. То есть в целом аудитория даже расширилась. «Вас будут нанимать на одну позицию, а через пару лет вы уже будете никому не нужны с полученными навыками, поэтому про свою актуальность на медиарынке нужно подумать уже сегодня», — предупредил Венедиктов будущих журналистов.


«ЕСЛИ СЕЙЧАС 40 ЧЕЛОВЕК ОДНОВРЕМЕННО НАПИШУТ В СВОИХ АККАУНТАХ, ЧТО КАЗАНСКИЙ КРЕМЛЬ РУХНУЛ, В ЭТОТ ФЕЙК ПОВЕРЯТ МНОГИЕ»

Главред «Эха» считает, что мы живем в стеклянном мире. Любой журналист, который захочет скрыться под псевдонимом, чтобы совершить пакость, не сможет этого сделать. Даже если у человека нет аккаунта, его все равно сфотографируют друзья, они же напишут о нем в соцсетях. И снова обратился к примерам. Первый касался недавно уволенного директора ФБР Джеймса Коми. Месяц назад на одной из неформальных встреч с журналистами один из участников посетовал в адрес Коми, дескать, чего вы нас учите, как правильно вести соцсети, у вас и аккаунта-то нет. Тогда директор ФБР признался, что пользуется ими, только под чужим ником. Далее потребовалось 48 часов, чтобы журналисты нашли его профиль. Они взяли его семью, друзей и стали сравнивать подписчиков сети. И в итоге у друга одной из его дочерей нашли Рейнгольда Нибура, который оказался в друзьях у многочисленных родственников Коми. Тогда журналисты и предположили, кто именно стоит за этим ником, и на последней фотографии в «Инстаграме» с этим профилем появилась фотография директора ФБР, который аплодирует журналистам. «Я, кстати, запросился к нему в дружки, месяц не отвечает», — заявил Венедиктов.

Вторая история касалась теракта во Франции, который произошел полгода назад. Французские спецслужбы стали изучать аккаунт смертника и совершенно случайно обнаружили, что у одного из его фолловеров по разным соцсетям есть сестра, которая живет в другом городе. Сотрудники обнаружили, что девушка начинает переводить деньги из Бельгии в Голландию какому-то неизвестному человеку. Таким образом была накрыта вся террористическая ячейка в Нидерландах.

В то же время социальная сеть может иметь и губительные последствия для общества. «Мы все можем производить новости, — обратился журналист к студентам. — Если сейчас каждый, только так делать не надо, в своем аккаунте в разных соцсетях напишет в этой аудитории, что рухнул Казанский кремль, этот фейк поддержат своим лайком многие другие пользователи, и слух понесется по городу. Потому что когда в разных аккаунтах 40 человек, почти никак друг с другом не связанные, пишут об одном и том же событии, пишут о том, что собственными глазами увидели крушение, многие этому поверят! Это очень опасная история. Нечто подобное сработало во время взрыва в метро в Москве. В одной из социальных сетей LifeNews написали, что в метрополитене прозвучал третий взрыв, и большинство медиа передали эту новость. Это была паника. Через два дня директор ФСБ Александр Бортников на встрече с главными редакторами выговорил, что из-за этой новости часть людей перебросил туда, где не было взрыва, а тогда еще соцсети не были настолько развиты, и эта новость могла привести к трагическим последствиям».

Венедиктов тут же вспомнил недавнюю историю в питерском метро, когда фото некоего Андрея Никитина сначала в интернете, а потом и в некоторых СМИ появилось с формулировкой, что это и есть исполнитель теракта: «Уже отовсюду рассказали, что это не он, его пропустила служба безопасности авиакомпании на борт самолета, в котором он должен был лететь в Уфу, но пассажиры отказались с ним лететь, потому что они видели его фото в соцсетях или на ТV — ну и сломали человеку жизнь».

По мнению шефа «Эха Москвы», современные журналисты как раз и должны стать тем фильтром фейковых новостей, однако сами часто являются источником подобного рода продукции. «Самый знаменитый ведущий FoxNews, назвавший Путина убийцей, уволен с канала. Все в этом заголовке правда, только уволили его за приставание к женщине», — привел пример из этой серии Венедиктов. «5 тысяч лет человек собирал информацию для того, чтобы выжить, чтобы принять правильное решение. Биологи Дюссельдорфского университета, занимающиеся биохимией головного мозга, говорят, что он начинает менять функцию человека. Главное — не собирать информацию, а отбирать ее. Любой человек берет гаджет, ему не надо ждать новости по ТV или на „Эхе Москвы“. Я утром открываю «Твиттер», смотрю, что произошло за ночь. На листание у меня уходит две минуты. Мозг начинает по-другому командовать. А вдруг это правда? Вдруг информационная среда начинает менять наш организм? Нужно же поток верифицировать! И это упало на плечи журналистов», — говорит известный медиаменеджер.

. По мнению шефа «Эха Москвы», современные журналисты должны стать фильтром фейковых новостей, хотя зачастую они сами часто являются источником подобного рода продукции
 Фото: Максим Зарецкий, kpfu.ru

«НАС НАЗЫВАЮТ АГЕНТАМИ «ГАЗПРОМА» И АГЕНТАМИ ГОСДЕПА. У КАЖДОГО СВОЙ ВЕНЕДИКТОВ»

Начинающие молодые журналисты не стали особо церемониться с гостем и начали с неудобных вопросов. К примеру, одна студентка спросила, как Алексей Алексеевич относится к тому, что «Эхо Москвы» называют «разрешенной оппозицией». «Нас называют агентами „Газпрома“ и агентами госдепа. У каждого свой Венедиктов, что называется. На мой взгляд, любое непартийное медиа должно оппонировать власти. Когда власть принимает какое-то решение, это отражается на сотнях или сотнях тысяч людей. Поэтому задача прессы — исследовать решение власти на его слабость, как это может ударить по гражданам. Сильные стороны выпускаемого закона власть и так знает», — уверен Венедиктов.

«В нашей стране в основном медиа партийные, и любое другое медиа воспринимается как оппозиционное, но это не так. Меня не беспокоит такое замечание. Я то же самое слышал и от президента Путина и сказал ему: учитесь работать с медиа, которое вам неподконтрольно. Бывший президент Франции Николя Саркози всегда давал первое слово на пресс-конференции оппозиционной прессе, газете „Либерасьон“, потому что нужна была стенка, от которой можно было оттолкнуться. И это правильное поведение политика, — продолжил главред „Эха“. — Мы соблюдаем закон о СМИ, Конституцию и устав редакции. Дальше попробуйте нас поймать, если мы что-то нарушаем. Вот когда вы нас поймаете, мы можем сказать, что нас могли запретить, но разрешили. Мы за собой грехов не чувствуем. Из 16 судов за последние 10 лет проиграли один суд и то, на наш взгляд, незаконно. Мы, конечно, понимаем, что нас могут „прихлопнуть“ в любой момент, но то же самое может быть и с университетом. Одни меня считают клоуном, другие — серьезным человеком, я кому должен отвечать?»

Венедиктов привел в пример недавний разговор с Алексеем Навальным, который высказывал недовольство, что радиостанция его недостаточно поддерживает: «У нас в уставе есть даже антиконституционный запрет на участие журналистов в политических организациях. Я говорю: либо партбилет на стол, либо ищи работу. Потому что начальник один — главный редактор, а не генеральный секретарь». Оратор напомнил историю, когда Путин предложил ему быть доверенным лицом на президентских выборах, а Венедиктов отказался. Но не потому, что он такой крутой — просто если он является доверенным лицом одного из претендентов на пост президента, остальные сочтут, что информационная политика станции заточена под этого кандидата. «Я и не хожу голосовать с 1998 года. Я не хочу ангажировать своих журналистов, слушателей и гостей. Это демонстрационная позиция», — заявил московский гость.

. Венедиктов признал, что его внешний вид стал настоящим брендом и визуальным образом. И если он изменит шевелюру, то его попросту перестанут узнавать работники ФСО
 Фото: Максим Зарецкий, kpfu.ru

«КОГДА-ТО НОСИЛ БАБОЧКУ — НЕ ПОШЛА»

Алексей Алексеевич признал, что его внешний вид стал настоящим брендом и визуальным образом. И если он изменит шевелюру, то его попросту перестанут узнавать работники ФСО и будут постоянно спрашивать удостоверение. Клетчатая рубашка и жилетка — это также узнаваемый стиль. «Когда-то носил бабочку — не пошла. Начал носить подтяжки — тоже не понравилось», — признался бывший учитель истории.

На вопрос, останется ли он на радиостанции после того как перестанет быть главным редактором, Венедиктов на полном серьезе заявил: «Мы с Владимиром Владимировичем никуда уходить не собираемся». Эта фраза вызвала хохот в зале и бурные аплодисменты. «Если меня отстранит сам коллектив, буду из дома работать, но не хочу создавать для нового редактора никаких проблем. Это будет болезненное решение. А если уволят силовым образом, то у нас журналисты выбирают главного редактора. Я пойду на выборы, меня изберут, но руководство может не утвердить. Я снова пойду на выборы, а вы это будете наблюдать в том числе в моем «Твиттере», — пообещал он.

Венедиктов, кстати, считает себя чуть ли не лучшим интервьюером страны. По его словам, если Владимиру Познеру гость начинает врать в лицо, ведущий скажет: «Ну понятно, идем дальше». Ксения Собчак, наоборот, пытается вывести гостя на чистую воду путем маленьких компроматиков. Его же фишка в том, что журналист, который берет интервью, должен делать отклик на ответ. Спектакль — это оболочка интервью, в которой продается мнение человека. «Мне кажется, мой способ более правильный. Вы получаете более объемного человека, с которым можно пошутить, кого можно потроллить, которого можно обидеть. На мои интервью медиа ссылаются больше, чем на интервью Познера и Собчак», — резюмировал редактор «Эха».

Отреагировал Венедиктов и еще на ряд тем, например, на ситуацию, связанную с запретом на Украине сервиса «Яндекс», а в скором времени и других российских популярных сервисов: «Любое ограничение Киева или Москвы — это попытки методами XX века решить проблему XXI-го. Новый президент Франции Эммануэль Макрон недавно высказал интересную вещь. Дескать, вы можете сидеть в своей провинциальной деревушке и из своего дома через интернет сдать экзамены, стать студентом Гарварда или Оксфорда или членом джихада и вступить в террористическую организацию — не отрывая пятую точку от кресла. Поэтому все попытки изолироваться в области интернета — демонстрация собственной слабости Киева, Москвы, кого угодно».

На вопрос корреспондента «БИЗНЕС Online» о том, как Татарстан выглядит в повестке общефедеральных новостей, он ответил: «На сегодняшний день это история с вашими банками. Мы в Москве пытаемся понять, каким образом ситуация с вашими финансовыми учреждениями окажет влияние на социальную и финансовую ситуацию в Татарстане. Мы видим, что каждую неделю Центральный банк отнимает лицензию у двух-трех банков по стране. Для нас это ровная история. Но вы здесь видите какой-то политический подтекст. Жалко, я не застал президента Татарстана Рустама Минниханова. Я хотел бы задать ему этот вопрос, однако он обещал мне ответить на питерском экономическом форуме, недолго ждать осталось».

Кроме того, отвечая на вопрос о необходимости договора между федеральным центром и республикой о разграничении полномочий, Венедиктов ответил, что сам договор — это конец договоренности, ее фиксация: «Насколько я понимаю, дискуссии еще идут. И я считаю, что лучше дискутировать, чем рубануть с плеча...»