Ильгиз Гилазов: «Нет никаких указаний насчет досудебных посадок предпринимателей»

Ильгиз Гилазов: «Я неоднократно говорил о том, что люди в суд приходят за справедливостью, а получают законность... Понятия «справедливость» и «законность» пересекаются, но это не одно и то же, а иногда и диаметрально противоположное» Фото: Сергей Елагин

«УЖ ОЧЕНЬ ИЗБЫТОЧНЫЕ ТРЕБОВАНИЯ К КАНДИДАТАМ НА ДОЛЖНОСТЬ СУДЕЙ»

— Ильгиз Идрисович, президент России подписал указ о переназначении вас на пост председателя Верховного суда РТ на новый 6-летний срок, с чем мы вас и поздравляем. В связи с этим вопрос читателя: «Наверное, время ожидания указа президента РФ о вашем назначении не прошло для вас зря, думаю, вы анализировали свою работу. И каковы главные результаты этого анализа?» (Ильхам Нуруллович)

— Указ был опубликован 31 мая, был даже перерыв в моем назначении — предыдущий указ действовал до 30 апреля. Целый месяц я был без председательских полномочий, поэтому воспользовался паузой и ушел в отпуск. Но я был уже в Москве на заседании совета судей РФ, членом которого являюсь, когда вышел указ о моем назначении. Коллеги поздравляли, потому что все понимают, что с учетом кадровой политики администрации президента РФ вопрос переназначения на должность очень и очень непрост.

На сегодняшний день одна из проблем, которая меня как руководителя беспокоит, — это очень избыточные требования к кандидатам на должность судей. Я уж не говорю о руководящем составе регионального уровня. Все как через «фильтр тонкой очистки» проверяют начиная с 90-х годов: откуда у меня квартира и имущество появились, нет ли конфликта интересов и т. д. В последнее время актуальным становится вопрос службы в армии: если человек не служил в армии, были ли на то законные основания. Если обоснованных оснований не находится, то администрация президента РФ на должность судьи не рекомендует. И таких случаев, когда уже много лет проработавший судья не получает должность, достаточно.

— И человек из профессии уходит или просто не получает очередную должность?

— Не получает должность... либо не назначают судьей. А сегодня идет поколение, родители которых в 90-е годы любыми путями старались своих детей не пускать в армию, потому что боялись, что или инвалидом вернется, или вообще не вернется.

— При назначении родственники учитываются, например, судимость у них?

— Судимость родственников или привлечение их к административной ответственности как таковые на назначение не влияют, но закон обязывает сообщить об этом в анкете. Вот если человек скрыл, то это является основанием для отказа. Очень много идет отказов в назначении в связи с конфликтами интересов, если родственники работают в правоохранительных структурах или адвокатом. Хотя в советское время у нас даже приветствовалась династийность.

«На наши судебные решения часто ссылаются в других регионах, мы активно участвуем в разработке постановлений пленумов. В Верховном суде РФ и в судебном корпусе страны у нас достаточно высокий авторитет» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НЕ ВСЕ ГОТОВЫ РАССКАЗАТЬ, ОТКУДА У НИХ ИМУЩЕСТВО ВЗЯЛОСЬ...»

— Такой жесткий отбор может привести к дефициту судейских кадров?

— Дефицит уже наблюдается. Проблема еще в том, что после получения отказа администрации президента России в рекомендации через совет судей РФ приходит требование разобраться с этим судьей, если он действующий. И татарстанский совет судей обсуждает их, привлекает к ответственности. И люди, боясь таких последствий, не заявляют себя ни на должность рядового судьи, ни на руководящую должность.

— Такая жесткость при назначении судей для общества оптимистично звучит! Мы же все устали и от коррупции, и от беззакония за последние 25 лет. А по отношению к силовым структурам, госслужащим тоже есть такая жесткость?

— Я слышал, что жесткость тоже есть, но к судейскому корпусу особенно.

— Выходит, с судей начали чистку...

— Начало этому положила специальная высшая квалификационная коллегия судей, которая формировала новый состав Верховного суда РФ после ликвидации Высшего арбитражного суда. Именно тогда было введено понятие конфликта интересов: если один из членов семьи работает в суде, то второму работать судьей в этом регионе нельзя. А ведь у многих дети тоже стали юристами и уже где-то в судебных структурах работали, и при переназначении судей это стало препятствием.

Более того, в дополнениях к закону «О коррупции» появилось понятие «корпоративный интерес». Например, если мы берем судьей человека из следственного комитета, то уже не можем использовать его по уголовным делам, потому что у него в СК остались коллеги и может возникнуть корпоративный конфликт интересов. Хотя, когда к нам приходят люди из правоохранительных органов, я им говорю: «Вы должны изменить свой менталитет, потому что правоохранительные органы — это структура полувоенная, а у нас каждый судья сам отвечает за свои действия и решения. Да, есть понятие единства судебной практики, есть определенная вертикаль, которая устанавливает правила, но за вынесенные решения судья отвечает сам, здесь требуется самостоятельность и умение брать на себя ответственность».

— Судьями в большинстве случаев становятся помощники суда или бывшие сотрудники правоохранительных органов. Такой подход подбора судей ведет к ухудшению качества правосудия. Не считаете ли вы, что пора начать отбирать в суды людей, которые имеют опыт работы в реальном экономическом секторе? (Сабитов Артур)

— Смысл в этом есть. У нас работают и с двумя высшими образованиями, к нам и из адвокатуры приходят, и из реального сектора экономики. Но особо желающих нет! Люди не горят желанием получить бóльшую нагрузку за меньшие деньги. А вообще наши двери открыты — приходи, сдавай экзамен и становись судьей. Но надо помнить, что быть судьей — это очень большие ограничения в жизни и большие требования в работе. У человека просто не остается свободного времени, сужается круг для общения. Ну и требования при отборе кандидатов большие. Не все готовы рассказать, откуда у них имущество взялось...

«Наши двери открыты — приходи, сдавай экзамен и становись судьей. Но надо помнить, что быть судьей — это очень большие ограничения в жизни и большие требования в работе» Фото: «БИЗНЕС Online»

«СПРАВЕДЛИВОСТЬ И ЗАКОННОСТЬ ИНОГДА ДИАМЕТРАЛЬНО ПРОТИВОПОЛОЖНЫ»

— Как вы работаете над тем, чтобы в каждом составе суда при рассмотрении дел люди, даже проигравшие, чувствовали присутствие справедливости, уважение к ним? (Сергей Николаевич Кравцов)

— У меня есть мечта, чтобы судебное решение было не только законным и обоснованным, но еще и справедливым. И мы будем стараться воплощать эту мечту. Я неоднократно говорил о том, что люди в суд приходят за справедливостью, а получают законность... Понятия «справедливость» и «законность» пересекаются, но это не одно и то же, а иногда и диаметрально противоположное. Судьи применяют те законы, которые приняли законодатели, мы не можем их изменить и критиковать. В том и заключается мастерство судьи, чтобы его решение было не только законным, но и справедливым. Судья должен чувствовать не только букву закона, но и дух закона. Чтобы люди (и потерпевшие, и подсудимые), уходя из суда, говорили: «Да, приняли правильное решение».

— В идеале каждый судья творит право, воплощает справедливость, защищает ущемленного. Но как этого добиваться, когда в день у судьи 20 заседаний, 50 человек и 200 документов? Возможно ли воплощение высоких идеалов правосудия в повседневной нон-стоп рутине? (Руслан Галиуллин)

— Решение по большинству дел предопределено рекомендациями Верховного суда РФ, который устанавливает единство судебной практики. И подобные дела рассматриваются в массовом порядке. Человек рассчитывает на одно решение по своему делу, но, если оно подпадает под какую-то категорию, судья ничего сделать не может. Кроме того, он не заинтересован в том, чтобы его решение отменил суд высшей инстанции, поскольку качество принимаемых решений влияет и на его карьерный рост, и на присвоение квалификационных классов. Из этого единства судебной практики выбиться никак невозможно. Что касается «конвейера», то дело действительно обстоит так. Например, по апелляции в гражданской коллегии у нас рассматриваются 220–250 дел в день!

ЧТО СДЕЛАНО ЗА 6 ЛЕТ?

— Вернемся к вашей работе председателем Верховного суда РТ... Какие итоги своей деятельности за прошедшие 6 лет вы назвали бы главными?

— Когда 6 лет назад меня назначили на эту должность и по итогам 100 дней моей работы мы собрались судейским корпусом, я озвучил пять стратегических направлений, которые поставил перед собой: первое — законность и обоснованность принимаемых решений, второе — судебная культура, третье — мировая юстиция, четвертое — кадровая политика, пятое — информационные технологии.

— Пройдемся по пунктам?

— Законность и обоснованность. Считаю, у нас выровнялась судебная практика, она достаточно стабильная. На наши судебные решения часто ссылаются в других регионах, мы активно участвуем в разработке постановлений пленумов. В Верховном суде РФ и в судебном корпусе страны у нас достаточно высокий авторитет. Но к законности и обоснованности надо добавить, чтобы решения были и справедливыми.

Судебная культура. Я прихожу к мысли, что руководящий состав, особенно районного звена, должен быть не только организатором процесса, но и воспитателем культуры у своих кадров. Надо понимать, что люди не от хорошей жизни приходят в суд, с ними надо разговаривать культурно, грамотно. В этой части проблема есть, и она требует дальнейшего внимания. Особенно в сельских районах.

Мировая юстиция. Финансирование этой деятельности находится в ведении субъекта, и благодаря политическому руководству нашей республики мы приняли трехлетнюю программу развития мировой юстиции, из бюджета нам выделили солидные деньги. Мы решили вопросы с помещениями для мировых судей в Челнах, Нижнекамске, Альметьевске, Казани. Всего за 6 лет открыли около 45 зданий. На сегодняшний день мировые судьи находятся у нас в более лучших условиях, чем некоторые районные, у которых финансирование федеральное. Но и в данном вопросе подвижки есть — в этом году новые здания получают Лениногорский и Нижнекамский районные суды, в Челнах идет строительство, в этом году стройка начнется в Чистополе. Все это реализуется в рамках российской целевой программы «Развитие судебной системы на 2013–2020 годы», в которую попали четыре наших объекта плюс Арбитражный суд РТ. Сегодня самую большую мою озабоченность вызывает здание Советского районного суда. Суд большой, объем работы огромный, а помещений не хватает. Но в ближайшие два-три года и этот вопрос решим.

«В этом году новые здания получают Лениногорский и Нижнекамский районные суды, в Челнах идет строительство Дома правосудия» Фото: «БИЗНЕС Online»

ГРЯДУТ БОЛЬШИЕ СТРУКТУРНЫЕ ИЗМЕНЕНИЯ В СУДЕБНОЙ СИСТЕМЕ

— На следующие 6 лет стратегические направления определили?

— Сегодня мы продумываем, какие направления будут главными, хотя, конечно, основные стратегические направления тоже останутся. Придется решать и тактические задачи в связи с введением суда присяжных на районном уровне.

— Вы имеете в виду реформу судебной системы, которую планируют начать в 2018 году? На эту тему поступил такой вопрос: «Слышала, что в стране грядет судебная реформа. Чем это „грозит“ всем сторонам судебного процесса: истцам, ответчикам и судьям? Что надо знать простым гражданам о предстоящей реформе?» (Евгения С.)

— Практически на входе в Госдуму — законопроект, касающийся кассационных и апелляционных судов. На сегодняшний день Верховный суд РФ перегружен кассационными и надзорными жалобами, часть кассационных полномочий находится в областном звене. И вот собираются создать специальные кассационные и апелляционные окружные суды по аналогии с арбитражной системой. В том, что хотят отделить кассацию в отдельную систему, есть логика. Считаю, это будет реальная судебная реформа, ведущая к реальной независимости этих структур.

Предполагается, что данный закон вступит в силу с 1 июля 2018 года. Это повлечет за собой большие структурные изменения в судебной системе: во-первых, формирование апелляционных и кассационных окружных судов начнется с нуля, встанет кадровый вопрос; во-вторых, произойдет сокращение штатной численности областных судов.

«Присяжные говорят, виновен или не виновен, не объясняя причин своего решения! Поэтому подсудимые чаще предпочитают не рисковать» Фото: ©Алексей Даничев, РИА «Новости»

«СУД ПРИСЯЖНЫХ — ЭТО НЕ ПАНАЦЕЯ ОТ НЕПРАВЕДНЫХ ОСУЖДЕНИЙ»

— Одной из новелл очередной судебной реформы России будет возрождение коллегий присяжных на районном уровне. Как считаете, это повысит праведность выносимых решений или, наоборот, только внесет хаос в работу судов? (Уразаев)

— С 2003 по 2016 год у нас судом присяжных рассмотрено всего 80 дел. Это 8 процентов от общего количества!

— Почему так?

— Это только кажется, что суд присяжных оправдает подсудимого... Там очень серьезная проблема связана с тем, что вердикт присяжных нельзя обжаловать. Смотрят только, соблюдена ли процедура, не было ли процессуальных нарушений в рамках рассмотрения дела. А присяжные говорят, виновен или не виновен, не объясняя причин своего решения! Поэтому подсудимые чаще предпочитают не рисковать.

— Если суды присяжных так непопулярны у подсудимых, может быть, не стоит затевать всю эту катавасию с распространением их на районный уровень?

— Совет по правам человека продвинул институт присяжных и получил положительное решение у президента России — они настаивали. Дел, которые подпадут под суд присяжных, у нас по всей республике будет 500–700. Думаю, примерно половина из них будет рассматриваться присяжными.

— Какие дела подпадают под суд присяжных?

— Убийства без отягчающих обстоятельств, причинение тяжкого вреда и еще ряд статей.

— Отбор присяжных будет такой же жесткий?

— Много обстоятельств учитывается: чтобы не судим был, чтобы ни сам, ни родственники в правоохранительных органах не работали и т. д. На сегодняшний день в администрации президента РТ формирование списка присяжных идет. С 1 июля 2018 года суды присяжных начнут функционировать.

Но ведь проблема заключается в том, что сельские районы маленькие, там все друг друга знают. И вот из этого количества выбрать 6 присяжных, которых не знали бы фигуранты дела, — это сложно. Мало того что найти подходящих людей будет сложно, так ведь и пугать их могут, воздействуя на принятие решения. Из числа присяжных выбирается старшина, и, если это человек грамотный, он может манипулировать мнением присяжных. Вопрос непростой, и нельзя говорить, что суд присяжных — это панацея от неправедных осуждений. Трое присяжных скажут, что виновен, а трое, что не виновен, и человек будет оправдан... Вполне возможно, что количество оправдательных приговоров увеличится.

— Наверное, все-таки суд присяжных повысит состязательность процесса?

— Да, и на состязательность, и на следствие это существенно повлияет. Я рад, что суд присяжных вводится и в районном звене. Сам суд присяжных мне нравится, и судьям он нравится, потому что груз ответственности будет лежать не на судье, а на присяжных. Но меня как руководителя волнует другая сторона вопроса: закон приняли, а соответствующего финансирования на его реализацию нет. Для присяжных надо создать определенные условия: отдельная комната для работы, для принятия пищи — и все это не должно пересекаться с публичной зоной. В районных судах у нас есть такие условия? Нет. А денег не дали. Поэтому мы решили, что будут использоваться здания судов соседних районов, где есть соответствующие условия.

— У присяжных какая будет зарплата?

— За каждый судо-день — половина зарплаты судьи. Пенсионеры охотно идут, а работающие не очень-то хотят.

ПОЧЕМУ МАЛО ОПРАВДАТЕЛЬНЫХ РЕШЕНИЙ?

— Когда перестанут бизнесменов сажать в СИЗО по любому навету? Или есть какое-то указание от властей?

— Мы не всегда сажаем. Это касается статьи 159-й, и тут нужно разграничивать: либо это предпринимательский риск, либо мошенничество в чистом виде. Мошенничество в долевом строительстве — это же чистейшие пирамиды! Разве они не знали, что обманывают, когда одни и те же квартиры продавали нескольким людям? А вот, например, по Татфондбанку не всех же арестовали, кого-то под домашний арест отправили. И нет никаких указаний насчет досудебных посадок предпринимателей. На этот счет есть рекомендации пленума Верховного суда РФ, есть так называемая институционность: если районный суд решил неправильно, то Верховный его поправит.

— Что является основанием для решения суда — домашний арест, заключение в СИЗО или подписка о невыезде подследственного? Складывается такое впечатление, что суды всегда на стороне обвинения. (Нурия)

— Следователь, приходя в суд с ходатайством об избрании меры пресечения, говорит: «Преступление тяжкое, сумма ущерба большая, человек может скрыться, может оказывать давление на свидетелей». Суд, естественно, спрашивает, каким образом он может оказать давление. И в зависимости от этого все решается.

— На решение что больше влияет — профессионализм судьи или красноречие сторон?

— Не столько красноречие, а те доказательства, которые представили следователь и адвокат. От адвоката в первую очередь не красноречие требуется, а профессионализм.

— Складывается впечатление, что пока суды на стороне следствия...

— Я так не сказал бы. Хотя они и наши «смежники», как я их называю, мы ведь под них не работаем. Понятно, что они за каждое свое дело борются: если в суде оправдательный приговор, то с них спрос будет. То же самое касается и возврата на дополнительное расследование. Хотя по статистике возврат уменьшился в два раза. А вот оправдательных решений всего 86. Хотя это тоже не показатель, потому что 68 процентов от общего количества уголовных дел рассмотрено в особом порядке. Это бесспорное признание вины, в данном случае никаких оправдательных решений быть не может.

— Почему в работе Верховного суда РТ оправдательных приговоров меньше, чем даже в СССР в 1930-е годы? (Айрат Ахметзянов)

— Доля лиц, в отношении которых уголовное дело было прекращено судом, — 28 процентов. Почти одна треть! Такое впечатление, что в России оправдательных приговоров меньше, чем в других странах, связано со структурой правоохранительных органов: при наличии шаткости доказательной базы прокурор обвинительное заключение не утвердит, дело до суда не дойдет. Раз нет судебной перспективы, прокурор дело возвращает на дополнительное расследование. Это фильтр.

— Каково число отмененных приговоров? Кто из судей является лидером, чьих приговоров отменили больше, и почему? (Vladimir Romanov)

— Это число практически стабильно: в среднем по уголовным делам 84 процента решений в апелляционном порядке оставляется без изменений, по гражданским делам — 78 процентов. По гражданским делам практически каждое четвертое дело отменяется или изменяется.

«КАЖДЫЙ ГОД АНАЛИЗИРУЕМ ЖАЛОБЫ НА СУДЕЙ»

— Почему все дела в судебной коллегии по гражданским делам (апелляция) у всех составов назначаются блоками на одно время (в 10:00, в 11:00, в 13:00), а не каждое дело — в свое? (Сергей Пырочкин, Арсен)

— Не совсем так. На 9 утра назначаются дела из близлежащих к Казани районов, на 10 — дальние районы, на 13 часов — казанские. И судьи работают без обеда, до позднего вечера. Мы же не знаем, сколько времени займет рассмотрение каждого дела, поэтому и назначаем группами. Бывает, что до 12 человек участвуют в процессе и всех выслушать надо.

— Жалуются, что судьи плохо слушают...

— Слушают, когда говорят по существу дела. Судьи получают материалы дела за три-четыре дня до его рассмотрения, изучают его, обсуждают в своих коллегиях, а уж потом, с учетом выступления сторон, принимают окончательное решение. При обсуждении судьи спрашивают только о конкретных фактах, которые могут повлиять на решение.

Мы каждый год анализируем жалобы на судей и приходим к выводу, что многие пишут, пытаясь опорочить судью, чтобы получить решение в свою пользу. То есть не идут процессуальным путем — обжалование в апелляционном, кассационном порядке, а пишут жалобы на судью. Хотя, конечно, и судьи совершают какие-то проступки, и мы от них избавляемся.

— К сожалению, термин «досудебное решение вопроса в ВС РТ» имеет место. Как вы намерены бороться со сговором обвинителей с судьями? (Александр Михайлович)

— У нас нет интереса в подобном сговоре, потому что функции у нас разные. Я же говорил вам, что суды и оправдывают, и возвращают на дополнительное расследование. Зачастую обвинители остаются недовольными.

— Многие адвокаты говорят, что их роль в суде сегодня свелась на нет: судья их не слушает...

— Не знаю, о чем идет речь. Но, повторюсь, есть единство судебной практики, вводимое Верховным судом РФ. Возможно, речь идет о подобных делах. Если бы не было такой вертикали, в каждом регионе по-своему решали бы похожие дела. Мы и у себя в республике принимаем подобные решения, если по какой-то категории дел нет определения Верховного суда РФ.

Конечно, каждое дело индивидуально, и некоторые из них могут выбиваться из шаблона единства судебной практики. Возьмите, например, дела по «ТФБ Финанс»: часть людей прекрасно понимала, что делает, а часть — не совсем понимала. Поэтому в зависимости от выясненных обстоятельств суд и принимает соответствующие решения. Особенно это касается социально незащищенных слоев, которые не могли получить юридическую консультацию.

— Считаете ли вы, что необходимо наказывать судью, если он вынес приговор ни в чем не виновному человеку? (Ильнур Ахметшин)

— Прежде всего надо выяснить, у судьи был умысел в вынесении неправедного решения или он просто ошибся. Но если у судьи много отмененных решений, то мы просим его уйти с этой должности, поскольку он явно не справляется. А вообще, осуждение невиновного — достаточно большой грех, но такие случаи крайне редки. Судьи, как правило, после такого уходят в отставку.

«Мы каждый год анализируем жалобы на судей и приходим к выводу, что многие пишут, пытаясь опорочить судью, чтобы получить решение в свою пользу» Фото: «БИЗНЕС Online»

«ПРОИЗОШЛО УВЕЛИЧЕНИЕ КОРЫСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ»

— Отражает ли судебная практика положение дел в экономике и социальной сфере общества? Что говорит ваша статистика? (Лилия)

— С учетом неблагополучного социально-экономического положения в стране по уголовным делам произошло увеличение корыстных преступлений: хищения, кражи — все, что с деньгами связано. Таких преступлений до 40 процентов доходит от общей массы. В два раза произошло увеличение нарушений ПДД. Возросло нарушение охраны труда, заведомо ложных сообщений.

— А что уменьшилось?

— За прошлый год на 50 процентов уменьшилось хулиганство, на 45 — бандитизм, на 14 — хищение транспорта, уменьшилось количество изнасилований. Чем это объяснить?

— Как считаете, есть опасность свалиться в лихие 90-е по преступности? В последнее время «приметы» того времени начали появляться — драки подростков, налет на торговый центр на «Алтын».

— Отдельные случаи есть, но, считаю, возврата к тому времени не будет. Сегодня правоохранительные органы хорошо контролируют ситуацию. Довольно хорошо в свое время поработала команда МВД под руководством Асгата Ахметовича Сафарова. Преступные деяния 90-х годов соответствующую оценку получили, и хребет преступности был сломан. А ведь это не во всех субъектах произошло, не все смогли данную проблему решить.

— А с экстремизмом как дела обстоят?

— По этой категории дел за прошлый год произошло увеличение в два раза, но, считаю, порой бывает перебор, особенно с информацией в соцсетях, где размещают песни, стихи, не понимая смысла. В прошлом году мы были вынуждены отменить один обвинительный приговор, увидев всего лишь деяния административного правонарушения. Обвинители с нашим решением были не согласны и дошли до Верховного суда РФ, но он согласился с нашей позицией. И сразу пошел спад возбуждаемых дел за экстремизм. Если раньше кого-то приглашали и говорили, что вот конкретно это делать нельзя, то сейчас сразу возбуждают уголовные дела. А ведь быть осужденным за экстремизм — это печать на всю жизнь. Вместе с тем борьба с экстремизмом актуальна в мировом масштабе, и это приходится учитывать.

— Какая статистика по гражданским делам?

— В 2,5 раза уменьшилось число споров, связанных с ценными бумагами, на 48 процентов — имущественных споров, на 46 — нарушений прав потребителей. Но на 20 процентов увеличилось количество расторжения браков, на 30 процентов — защита чести и достоинства. Кстати, это очень серьезный вопрос.

«Отдельные случаи из лихих 90-х есть, но, считаю, возврата к тому времени не будет. Сегодня правоохранительные органы хорошо контролируют ситуацию» Фото: «БИЗНЕС Online»

«НЕ МОГУ НИКАКОЕ ДЕЛО ПОД ЛИЧНЫЙ КОНТРОЛЬ ВЗЯТЬ»

— Какие дела этого года вы считаете наиболее сложными?

— Наверное, дела Татфондбанка.

— По Роберту Мусину давление на суд было — закрывать, не закрывать?

— В каком виде это давление может быть? Прокурор позвонит?

— Глава администрации президента республики.

— Нет, конечно!

— Впервые в СИЗО посадили владельца банка, ряд топ-менеджеров. Общественный резонанс повлиял на такое решение судов?

— Наверное, это имело место, но все-таки при определении меры досудебного содержания главную роль сыграли тяжесть содеянного и большое количество пострадавших.

— Кстати, на субботнюю планерку к президенту вы ходите?

— Хожу, объясню почему. Когда меня назначили председателем Верховного суда РТ, мы встретились с президентом республики, и он попросил меня посещать это еженедельное совещание, чтобы я был в курсе происходящих событий. При этом он обещал не задавать мне вопросов.

— Поступило несколько вопросов по конкретным судебным делам, и люди просят вас взять эти дела под личный контроль. «Личный контроль» вообще практикуется в судебной системе?

— Зачем люди хотят попасть на прием к председателю Верховного или районного суда? Для того, чтобы он использовал свой административный ресурс. Так ведь? Если я возьму какое-то дело под свой личный контроль, что я должен сделать в этой ситуации? Вызвать судью на ковер и посоветовать ему, как правильно решить дело? Это будет чистейшее вмешательство в осуществлении правосудия! Я не могу никакое дело под личный контроль взять. Есть процессуально установленный порядок обжалования решений суда, и пусть люди ему следуют.

«Когда меня назначили председателем Верховного суда РТ, мы встретились с президентом республики, и он попросил меня посещать еженедельное субботнее совещание, чтобы я был в курсе происходящих событий» Фото: «БИЗНЕС Online»

«АНОНИМНОСТЬ КОММЕНТАТОРОВ ПРИВОДИТ К ВСЕДОЗВОЛЕННОСТИ»

— В какой сфере чаще возникают дела о защите чести и достоинства?

— Чаще всего это касается средств массовой информации. Мы стремимся строить конструктивные отношения со СМИ, но нас смущает, что по еще не вступившим в силу судебным решениям, даже в рамках рассмотрения дел, начинаются бурные дискуссии. Тем самым делается попытка создать общественное мнение, чтобы оказать давление на суд. А судья ведь тоже человек... Нам кажется, что нужна аккуратность в освещении судебных дел.

— Что значит «аккуратность»?

— Информирование — это одно, но, когда публикация сопровождается анонимным комментированием читателей, это влечет за собой все что угодно, вплоть до оскорблений. Анонимность приводит к вседозволенности. Процесс еще идет, а про человека уже всё «пропечатали»! Это как в той фразе: то ли он украл, то ли у него украли... Сажей уже мазнули, а оттираться сложно... И как судье в этой ситуации поступать? Считаю, комментаторам в личностных оценках надо быть аккуратнее.

— Переходить на личности нельзя, и мы при модерации комментариев на это в первую очередь внимание обращаем. Но что плохого в формировании общественного мнения по важным вопросам? Средства массовой информации всегда и везде этим занимаются. Еще есть понятие дискуссии. Возьмем, например, дело руководителя ассоциации предпринимателей РТ Хайдара Халиуллина, которого обвиняют в мошенничестве. Виноват он или нет — пусть суд разбирается. Но зачем его до суда сажать под арест? Несколько сотен подписей было собрано под открытым письмом ассоциации предприятий малого и среднего бизнеса РТ против досудебных посадок бизнесменов в качестве меры пресечения. И СМИ поддерживают такие инициативы. Да, формируется определенное общественное мнение по данному вопросу. Ведь у общества должны быть рычаги воздействия на систему. А вы как относитесь к такой позиции?

—  Хайдара Халиуллина отпустили же под домашний арест...

— Но сначала суд принял решение посадить.

— А Верховный суд РТ подправил это решение.

— Но формирование общественного мнения, возбуждение дискуссии по важным вопросам — это же нормально?

— Нормально. Но у нас есть кодекс судейской этики, который гласит, что судья при рассмотрении дела не должен быть подвержен общественному мнению, создаваемому СМИ. Судья должен руководствоваться своим внутренним убеждением и действовать беспристрастно. И что важнее — безопасность или информированность общества? Ведь порой через СМИ идет утечка информации, что может привести к развалу дела, виновные не понесут наказания.

— Конечно, утечки информации быть не должно, и это в первую очередь зависит не от СМИ, а от следователей и адвокатов. Вот вы говорите, что анонимные комментаторы могут перейти на личности, создать общественное мнение и таким образом невольно оказать давление на суд. А давайте посмотрим с другой стороны: против человека работает огромная репрессивная машина, причем далеко не всегда этот человек бывает виновным — мы уже знаем случаи, когда силовые структуры в погоне за звездочками на погонах против чиновников и коммерсантов фабриковали ложные дела. И как человеку бороться с этой машиной? Нормальные СМИ всегда должны давать ему возможность высказаться. СМИ — это часть инфраструктуры демократии, она принадлежит всем, и ее надо укреплять. Разве не так? Мы всем говорим: пока вы в системе, можете не любить, ругать СМИ, но не забывайте, что можете оказаться вне этой системы, что вы просто люди и однажды, в час икс, только СМИ смогут вас защитить...

— Согласен, в этом есть определенное рациональное зерно.

«РЕШЕНИЕ СУДА БЕЗ ЕГО ИСПОЛНЕНИЯ — ЭТО ПРОСТО БУМАЖКА»

— Судьи обязаны контролировать выполнение своих решений? Если да, то какие у них на этот счет полномочия, контролируют ли они на самом деле выполнение судебных решений? (А.Федоров)

— Сегодня судьи не обязаны контролировать выполнение своих решений. 30 лет назад, когда я начинал работать народным судьей, у меня были личный секретарь и личный судебный исполнитель. И судьи тогда сами контролировали исполнение своих решений. Но позже создали самостоятельную структуру судебных приставов, которые исполняют решения суда. Если гражданин недоволен тем, как исполняется решение суда, он подает жалобу на судебного пристава в тот суд, который выносил решение. А по собственной инициативе судья не контролирует исполнение своих решений.

— Это правильно, как считаете?

— Мне кажется, что раньше было эффективнее. Хотя Европейский суд по правам человека высказался на эту тему: пока судебное решение не исполнено, судебный процесс считается продолжаемым, он еще не завершен. Я считаю, решение суда без его исполнения — это просто бумажка.

— Когда было проще работать — в советское время или сегодня?

— Конечно, раньше было проще работать, потому что таких сложных категорий дел не было, такой нагрузки не было. В советское время у людей практически собственности не было, поэтому и дел такого рода было мало.

— А когда суд был справедливее — в советское время или сейчас?

— В советское время в суде были народные заседатели, с их мнением надо было считаться, убеждать их. При назначении меры наказания они по-человечески подходили, просили немного смягчить, и приходилось к ним прислушиваться. Вот это участие народа в осуществлении правосудия в той конструкции общества, которая была в советское время, справедливость в суде обеспечивало. Это мое глубокое убеждение. Но в нынешних условиях опять создать институт народных заседателей бессмысленно. Раньше время было другое, менталитет у людей был другой.

— Когда будут функционировать нормально сайты судов и в них оперативно будут размещаться информация по делу и документы? (Сабитов Артур)

— Жалобы на работу сайтов судов действительно есть, но дело в том, что ГАС РФ «Правосудие» разрабатывала московская компания «Восход» централизованно для всей судебной системы страны, и мы не имеем права изменять ее. Хотя время от времени обращаемся с просьбой изменить тот или иной раздел, функцию.

— В каких случаях рассматриваемого в суде дела может не быть в расписании суда? Несколько раз рассматривалось наше дело о мере досудебного содержания и ни разу его не было в расписании суда — ни Советского, ни Верховного. Почему? (Сергей)

— Такое может быть, например, в случаях задержания на 48 часов, когда следователи привозят подсудимого во второй половине дня. Разве судья знал, что его привезут? Но дело рассматривается, хотя в расписании его нет.

— Предлагаю внедрить обязательную досудебную процедуру медиации в семейных спорах. Это не потребует государственных затрат, разгрузит суды и судебных приставов, а самое главное — в интересах детей родители после разрешения спора не станут врагами. И тогда закон «О медиации» станет не декларативным, а действующим и принесет пользу обществу и государству. (Мингараева Нурия Бариевна)

— Закон «О медиации» плохо внедряется, потому что наши люди договариваться не хотят, им обязательно нужна «бумажка»: вот решение суда, и будь добр его исполнить... Видимо, это специфика нашего народа.

«МОЖЕТ БЫТЬ, У МЕНЯ НЕ ВСЕ ПОЛУЧИЛОСЬ, НО Я СТАРАЛСЯ ДЕЛАТЬ»

— Наш читатель Руслан Галиуллин для раскрытия вашего внутреннего мира предлагает несколько вопросов для блиц-опроса. Первый вопрос: что для вас счастье?

— Счастье для меня — это когда делаешь и получается.

— Когда вы можете солгать?

— Солгать я не могу, я лучше промолчу.

— Ваши любимые писатель и произведение?

— Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита»

— Что для вас значит быть другом?

— Смысл этого понятия хорошо раскрыл Игорь Крутой в своей песне «Мой друг». Есть такая фраза: власть — это дорога в одиночество. Но друзья у меня есть, хоть и немного. Правда, когда меня назначили председателем Верховного суда, я им сразу сказал: никаких «производственных» вопросов!

— С кем из исторических личностей вы хотели бы поговорить?

— С Анатолием Федоровичем Кони. Я читал многие его труды, и мне хотелось бы не только пообщаться, но и поспорить с ним.

— Вы чувствуете себя одиноким?

— Весь день у меня проходит в общении, поэтому, когда я прихожу домой, мне надо немного побыть в одиночестве. Жена знает об этом и не беспокоит. А вообще-то я человек общительный.

— «Познеровский» вопрос: представ перед Всевышним, что вы ему скажете?

— Я считаю, что религия — это дело интимное. Бог должен быть в душе, публичная демонстрация веры мне претит. Я воспитывался бабушкой, которая заложила нам основы мусульманства. Я человек верующий. Представ перед Всевышним, я сказал бы: «Может быть, у меня не все получилось, но я старался делать».

— Вы следите за играми Кубка конфедераций по футболу? Вы вообще болельщик? Какой у вас прогноз по сборной России? (Игорь)

— Я по натуре человек неазартный, поэтому к спорту у меня интерес просто как у рядового обывателя. Да, на такие знаковые игры я хожу, но нельзя сказать, что я заядлый болельщик.

— Вы были на матче Португалия — Мексика с участием Криштиану Роналду?

— Был. Это, конечно, талант! Он идет на ворота с мячом, и наш, если бы был в такой ситуации, я думаю, сам бы ударил по мячу, чтобы забить, а этот сам мог бы забить, но он развернулся, отдал мяч другому... Какая аналитика мышления, динамика и командный дух! Это меня поразило. Это талант, это от Бога. Это другой уровень игры и мышления.

— Что думаете о сборной России?

— В матче Португалия — Мексика явно было, что технически португальцы сильнее, но у мексиканцев были воля, кураж, страсть. Они устояли за счет патриотизма. Вот если наши игроки этим духом пропитаются, то, возможно, что-то и произойдет. На прямой линии с Путиным и он об этом говорил. Конечно, многое зависит от удачи, но я все-таки считаю, что многие вещи зависят от трудолюбия, от стремления. Как говорится, дорогу осилит идущий.

— Как смотрите на перспективы «Рубина»? Есть какие-то надежды на успех в связи с возвращением Курбана Бердыева?

— Конечно! Он очень талантливый тренер. Я думаю, у них получится. Тем более под курированием ТАИФа.

— «БИЗНЕС Online» читаете?

— Естественно! В течение дня два-три раза заглядываю на ваш сайт. Смотрю новости и аналитику. Если статья понравилась, а читать времени нет, я ее распечатываю, чтобы дома вечером почитать.

— Ильгиз Идрисович, спасибо, что нашли время для ответа на вопросы наших читателей. Успехов вам!