. Егор Холмогоров: «Пока этот договор сохраняется – Россия не единая страна, поделенная ради управленческого удобства на самоуправляемые субъекты, а договорная федерация»
 Фото: ©Александр Вильф, РИА «Новости»

ДОГОВОР ОПАСНЕЙ ДЕНЕГ

Быть немножко суверенным также проблематично, как и немножко беременной

Декларированный через «осведомленные источники» в СМИ отказ Кремля от перезаключения договора с Татарстаном не на шутку обеспокоил элиты республики. Теперь они решают, и приватно, в московских кабинетах, и публично, две взаимоисключающие задачи: с одной стороны, – убедить центр в том, что в договоре нет ничего страшного и опасного для единства России, а потому от перезаключения России не убудет, а с другой, – убедить ту же инстанцию в том, что народ Татарстана настолько дорожит и гордится этим договором, что его непродление немедленно вызовет волнения и протесты, которых лучше избежать, особенно незадолго до выборов.

Нетрудно заметить, что одно утверждение заметно противоречит другому. Если договор настолько неважен, то почему к нему, так прикипело народное сердце, что готово, якобы, бунтовать? Но на самом деле, конечно, и то и другое утверждение являются ложью. Договор, даже в том виде, в котором он существует сейчас, достаточно опасен для единства России, при этом никакой особой сердечной привязанности в реальных массах граждан Татарстана к нему не наблюдается.

40% населения республики составляют русские, для которых этот договор оказался своеобразной стеной, отделяющей их от остальной России

Если в стране в целом русские составляют настолько внушительное большинство, что некоторые политологи даже задают риторические вопросы: «зачем столь преобладающему народу какие-то гарантии национальных и культурных прав, он и так сильнее всех?», то в Татарстане, благодаря имитации республиканского гражданства при помощи системы вкладышей (а по сути – квазипаспортов), русские постоянно ощущают себя в положении нацменьшинства, которому указывают на свое место.

Вкладыши, узаконенные тем самым договором, являются формой дискриминации – за пределами республики они вызывают в государственных органах РФ удивление, а получить безвкладышевый паспорт – отдельная процедура полная унижений.

И это не говоря уж о специфичной языковой политике республики. Договор признает существование «государственного языка» Республики Татарстан и узаконивает требование знания этого языка для занятия высшей госдолжности в республике

На этом госязыке составляется тот самый вкладыш-квазипаспорт. И, поскольку каждый квази-гражданин Татарстана должен иметь возможность этот вкладыш прочесть, он обязан в принудительном порядке изучать татарский язык в школе.

Для оказавшихся в положении нацменьшинства русских – это двойная проблема. Во-первых, не владея этим языком в естественном бытовом использовании, они не могут рассчитывать на высокие оценки по нему. Во-вторых, школьники Татарстана недополучают уроков русского языка на 40%. 700 часов в год против 1200 часов в соседних областях. Это уже фактическая дискриминация, которая существенно скажется на поступлении школьников в вузы и на их будущую профпригодность.

Однако главную опасность для России составляет даже не содержание, а сам факт договора. Даже если за словом «Договор» будут следовать рисунки котиков, то это мина под Россию сильнее чем любые налоговые и бюджетные преференции «бездоговорным» республикам на Кавказе.

Россия по своему административно государственному устройству является федерацией. Федерации делятся на договорные и недоговорные

Договорными федерациями, рассматриваемые как объединение изначально самостоятельных субъектов с потенциальной возможностью их отделения, были, к примеру, СССР, СФРЮ, ЧССР – для всех трех федераций договорной их характер оказался причиной гибели. Из современных федераций договорными являются США и Швейцария – и в той и в другой стране возникали гражданские войны между группами субъектов – швейцарская 1847 и американская 1861-1865.

К недоговорным федерациям, где федерация является формой административной организации единого суверенного государства, лишь разделяющегося на субъекты, относятся Германия, Бразилия и должна была бы относиться Россия, если бы... Правильно, – если бы не злосчастный договор центра с Татарстаном. В свое время, в эпоху «парада суверенитетов», таких договоров было множество, теперь остался один. Но именно с этого договора, с «особой позиции Татарстана», тот, едва не ставший для нас последним, парад и начался.

И пока этот договор сохраняется – Россия не единая страна, поделенная ради управленческого удобства на самоуправляемые субъекты, а договорная федерация. И то, что Татарстан воспользовался своим правом заключить договор с центром, а остальные субъекты – не воспользовались, это трудности этих субъектов. По сути же, пока договор длится, именно он выступает «идеальным типом» отношений центра и республик, а может быть даже центра и областей.

При этом не забудем, что договор еще и делает Татарстан «суверенным государством»

Прямо в нем в версии 2007 года это не прописано, но в нем упоминается постыдный для центра договор 1994 года, так возмущавший некогда Александра Солженицына. И прибавляется, что тот договор был заключен «на основе референдума Республики Татарстан, проведенного 21 марта 1992 г».

Утвержденная голосованием (кто знает – честно ли подсчитанным) тех смутных времен формула звучала так: «Согласны ли Вы, что Республика Татарстан — суверенное государство, субъект международного права, строящее свои отношения с Российской Федерацией и другими республиками, государствами на основе равноправных договоров?».

Иными словами, пока тот референдум упоминается где-либо как правовой факт, Татарстан де факто признается суверенным государством, субъектом международного права, строящим отношения с Российской Федерацией и загадочными «другими республиками» (Украина? Казахстан? Литва? – явно упоминаются республики бывшего СССР) на основах равноправия.  Значит ли это, что и прочие субъекты РФ в скрытом виде, имплицитно, обладают тем же статусом?

Я не буду сейчас говорить об общих проблемах нашего федерализма, о странной конструкции асимметричной федерации, которая заведомо дискриминирует регионы с русским большинством, о формировании в некоторых республиках более-менее явных этнократий, заточенных на дискриминацию русского населения, даже когда оно является большинством. Не буду и рассуждать о том, что лучше для России унитаризм или лишенный этнократических элементов равноправный федерализм.

Все это важно, но меркнет по сравнению с феноменом криптосуверенного государства, базирующегося на референдуме 1992 года в качестве «субъекта международного права»

В свое время Расул Гамзатов шутил, что «Дагестан добровольно не входил в состав России и добровольно из него не выйдет». В Татарстане активно формируется мифология о том, что эта земля вошла в состав России едва ли не по договору, а значит и может выйти по договору. Воспаленные националисты уже рассуждают о «России-соседе» и даже если их меньшинство, то это зародыш тех смут, которые разгораются и взрывают конструкцию России в годину невзгод, как в 1917 или 1991. И, просто по законам истории, однажды невзгоды ждут нас вновь. Будет очень обидно, если они ознаменуются очередным «выпуском» из состава России нового поколения враждебных «соседей».

Если мы не хотим думать о таком даже в теории, если для нас абсурдна мысль, что однажды Николая Лобачевского объявят «иностранцем», как сейчас объявляют иностранцами Игоря Сикорского или Сергея Королева на том основании, что они успели пожить и на Украине, то баобабы «двойного суверенитета» надо выкорчевывать. Тем более, что они не такие уж и маленькие.

Егор Холмогоров, um.plus

«ТАК КТО В ИТОГЕ ЗАКЛАДЫВАЕТ МИНУ ЗАМЕДЛЕННОГО ДЕЙСТВИЯ — ТАТАРСТАН ИЛИ ХОЛМОГОРОВЫ?»

Татарстан живет в несколько иной медийной среде, чем столичная публика. В силу насыщенности событий у республики своя повестка, свои герои, свои споры и обсуждения. И здесь в своей «скорлупке» почти не слышно русского националистического дискурса. Крупнейшие федеральные медиаресурсы «Царьград», «Русская планета», «Русский обозреватель», «Спутник и погром» просматривают единицы — или в силу служебного долга, или в силу особого увлечения. После ознакомления с подобным масс-контентом становится понятно, откуда в стране так много граждан с уязвленным чувством национального достоинства и почему в преддверии выборов «ответственные органы» вынуждены играть на теме «родного языка» и духовных каркасов. Татарстану можно, конечно, и дальше продолжать не замечать эту сторону, жить в параллельных плоскостях, сторонясь идеологических и политических споров. Однако если вы не будете заниматься идеологией, то рано или поздно идеология займется вами.

Между тем, этой стороне далеко не безразлично, что происходит в Татарстане. Судя по всему, активно мониторятся татарстанские СМИ, социальные сети, создается антиреспубликанский информационный фон и комментарии, умело конструируются настроения, чего не наблюдалось, по моим собственным ощущениям, еще полгода назад.

Как пример — интернет ресурс Polit Russia, посвятивший договору отдельную передачу, наполненную сугубо отрицательными смыслами, получил почти 100 миллионов рублей госконтрактов на информационную деятельность. И таких примеров ангажированных интернет-каналов, где Татарстан объявляется исчадием сепаратизма, можно найти немало. В то же время в России нет крупных медиаресурсов, прогосударственных интернет-площадок, которые бы последовательно защищали федерализм и интересы регионов. Стране куда важнее идеология великодержавности, чем ее основа — федеративное государственное устройство.

Вот и Егор Холмогоров, один из крупнейших идеологов национал-консерватизма, обратив внимание на интернет-флэшмоб «Договордорожеденег», написал в противовес свою статью «Договор опасней денег». Статья весьма показательна с точки зрения антитатарстанской риторики и весьма лукавых аргументов. Однако Холмогорову внемлют уже не только в центральной России, армия его потенциальных сторонников и в Татарстане растет. Поэтому позволю себе заочный спор с человеком, который к тому же вместо недавней запланированной очной дискуссии в Казани предпочел прочитать видеолекцию по Skype.

Противопоставление русского и татарского — эта риторика сравни удару ниже пояса в Татарстане, однако она главенствующая в статье Холмогорова: «Русские постоянно ощущают себя в положении нацменьшинства, которому указывают на свое место», «договор оказался своеобразной стеной, отделяющей русских от остальной России». Даже вечно радикальный ТОЦ не позволяют себе подобных ярких противопоставлений русских и татар.

Важная проблема, по Холмогорову, — татарстанские вкладыши в паспорта. Хотя их почти уже не выдают, несмотря на это, утверждается, что получение безвкладышевого паспорта — это отдельная процедура, полная унижений. У меня лично было наоборот: я не смог получить паспорт с татарстанским вкладышем. Для самих татар такой вкладыш — это не блажь. По сути, это единственный способ лицезреть в официальном документе свое правильно написанное имя и фамилию на родном языке. (например, имя «Гадый» пишется не коверкаясь: Һади). И именно это естественное желание оценивается не иначе как унижение русских.

Холмогоров ссылается на худшие знания русского языка в республиках, забывая, однако, о непреложном факте: Татарстан из года в год получает высокую оценку по русскому языку. Для сравнения: в 2016 году средний балл ЕГЭ по русскому языку в Пензенской области составил 66 балов, в Татарстане 73 балла, в среднем по России 54,5 балла. Родители учеников имеют возможность специально получить дополнительные часы по русскому языку помимо базового пятичасового уровня в неделю.

Что касается того замечания, что договор — это мина под Россию, как было якобы в случае СССР. По Конституции 1977 года СССР не являлся договорной федерацией: напротив, договорной принцип не действовал в стране уже длительное время. В условиях перестройки союзный центр всячески оттягивал формирование союзного договора. Ситуация этого требовала уже в 1988 году. А подписание союзного договора, который спасал СССР от распада, было сорвано унитаристки настроенными силами 19 августа 1991 года.

Договор сам по себе не может являться причиной распада — он, наоборот, скрепляет государственный союз. Причиной распада может послужить право на сецессию — на выход из состава федерации. Такое право существует лишь в Канаде и Великобритании, причем последняя не является федерацией. И если уж быть точным, договорными федерациями являются не только США, но и Арабские Эмираты, и Аргентина. К тому же в мире много и Конституционно-договорных федераций. Есть государства, в которых один-два субъекта имеют отдельные соглашения с центром.

В целом Россию со многими оговорками можно считать конституционно-договорной федерацией. В основе учреждения новой российской государственности лежит федеративный договор, подписанный абсолютным большинством регионов в 1992 году. Формально можно считать, что он не утратил силу. И именно Татарстан своей позицией, как правильно заметил Холмогоров, не дает России окончательно превратиться в недоговорную, директивную федерацию. Для Российской Федерации с ее гипертрофированным столичным регионом директивный характер федерации означал бы возвращение к тем временам, когда затраты на каждый гвоздь в «народном хозяйстве» приходилось бы согласовывать в Москве. Видимо, именно такой уровень взаимоотношений «центры-регион» не оскорбляет национальные чувства особенно чувствительных.

Вообще, о национальных чувствах русских в Республике свидетельствует не статья Холмогорова и не дискуссии в интернете. Постоянные замеры межэтнических отношений университетскими учеными и учеными Академии наук РТ в Татарстане говорят, что русские вполне комфортно чувствуют себя в республике, неплохо относятся к татарскому языку, почти на 90 процентов доверяют татарам, ориентированы на межэтническое взаимодействие (более 90 процентов) и не чувствуют высокой социально-культурной дистанции с татарами (менее 10 процентов).

Конечно, для Холмогоровых и Ко наличие национальных республик в России — это предмет для оскорбления национальных чувств, договор между федеральным центром и регионом — это и вовсе недопустимый уровень вольностей. Их идеальная конструкция для России — это возвращение к имперской модели с губернским административным делением, делением подданных на сорта, в зависимости от этноконфессиональной принадлежности. Подобная аргументация находится за пределами современных политических прав, понятия демократии и понимания цивилизационных норм.

Конечно, будители оскорбленных чувств в обществе будут всегда, но если придать им импульс в виде мощнейшего пропагандистского ресурса, оскорбленного информационного фона по всей стране, то таковых будет становиться в обществе несоизмеримо больше. Как итог подобных статей противопоставляется русский и татарский народ, подогревается настроения особой ущемленности и обостряется национальный вопрос, что действительно ведет к нарушению сложившегося межэтнического баланса в республике и росту межэтнической напряженности. Так кто в итоге закладывает мину замедленного действия — Татарстан или Холмогоровы? Ответ, по-моему, очевиден.

Айрат Файзрахманов

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции