Главным героем встречи с журналистами стал Юрий Ларионов, заявивший, что казанская опера «выжила всех» конкурентов в Старом Свете Главным героем встречи с журналистами стал Юрий Ларионов, заявивший, что казанская опера «выжила всех» конкурентов в Старом Свете

 «ФИШКА ОДНА — ЭТО 36-Й ФЕСТИВАЛЬ! ВЫ ПОНИМАЕТЕ?»

Оперный певец из Штатов размышляет о том, что аутентичная татарская опера могла бы быть интересна зарубежному зрителю, а заместитель директора Татарского академического государственного театра ему возражает — дескать, нет, никому не интересна. Сюжет из сценария фильма в жанре эксцентрической комедии? Нет, конкретный момент пресс-конференции, прошедшей накануне в «Татар-информе».

Оказавшаяся столь занимательной встреча с журналистами была посвящена Шаляпинскому фестивалю. Обычно такие мероприятия проходят в канун старта события, а их цель — рассказать об афише, главных героях, изюминках форума. Ко вчерашнему дню на Шаляпинском прошло уже четыре фестивальных вечера, так что четкого ответа на вопрос «А чего, собственно, собрались?» по ходу общения с прессой дано не было. Зато было множество спикеров, главным из которых стал Юрий Ларионов, который на сайте казанской оперы гордо именуется как «заместитель директора по продажам билетов». Его босс Рауфаль Мухаметзянов встречу проигнорировал, однако Ларионов мастерски заменил сподвижника: он так долго работает в команде нынешнего шефа театра им. Джалиля, что, кажется, полностью перенял у последнего манеру речи и жестикуляции, а также стиль общения с оттенком легкого пренебрежения.

«Открылся 36-й... Когда называю эту цифру — 36-й, постоянно действующий, оперный фестиваль имени Федора Шаляпина. Это, конечно же... Потому что я сам в это не верю — 36 лет, как года идут быстро. Потому что это не просто балетный, а оперный фестиваль, — просветил журналистов замдиректора. — То, что касается жанра оперы, то это очень сложный жанр. И чтобы такой интерес был в течение 36 лет, и неугасающий, это, наверное, нужно постараться совместными усилиями поднять этот фестиваль на такую высоту, что зрители занимали очереди с двух часов ночи. Такого не было и нет ни у кого». Чего именно «не было и нет ни у кого», но есть у казанской оперы, оратор не сообщил. Видимо, во всем мире никогда и нигде не было ажиотажного спроса на билеты — только в Казани и только на Шаляпинском фестивале. Правда, подумалось, что, если бы в театре им. Джалиля была нормальная прозрачная электронная система продаж этих самых билетов (за что, кстати, отвечает как раз Ларионов), ночных очередей можно было избежать.

Далее последовал вопрос модератора встречи о том, чем нынешний фестиваль отличается от 35 предыдущих. «Нам постоянно задают этот вопрос. Я отвечаю: знаете что? Фишка одна — это 36-й фестиваль! Вы понимаете? И за этим стоит огромная работа. Мы не гоняемся за какими-то новшествами, чтобы на нас обратили внимание. Мы в Центральной Европе работаем уже 25-й год. Там никого нет. Чтобы в таком количестве и таком качестве проходили гастроли нашего театра, нет. Были. Всех выжили», — сказал Ларионов с чувством особой гордости. Напомним для тех, кто не в курсе, что оперный театр несколько месяцев в году проводит в Европе, преимущественно в Голландии, где умудряется давать по 30 «Травиат» или «Кармен» за 30 дней в 30 городах. Обычно в каждой поездке есть и большие города (вроде Амстердама или Роттердама), где дается по одному представлению, но все остальное время это преимущественно провинциальные городишки с населением в 100–200 тысяч человек, названия которых ничего не говорят российскому обывателю. Хотя нет: есть, скажем, населенный пункт Гауда (71 тыс. жителей), название которого обессмертил одноименный сыр.

«Всех выжили», — говорит Ларионов; видимо, это означает, что в обделенные культурно голландские «агрызы», «нурлаты» и «ютазы» приезжает только одна профессиональная оперная и балетная труппа — из Казани. Остается только догадываться, как же страдают Валерий Гергиев (Мариинский театр) или Теодор Курентзис (Пермская опера) от того, что их труппы не могут гастролировать в городе Гауда, где хозяйничают Мухаметзянов и Ларионов. Остается одному делать Московский пасхальный фестиваль, а другому дирижировать премьерными спектаклями на Зальцбургском фестивале.


«Я ОТВЕТИЛ. ВЫ НЕ СЛЫШИТЕ ПРОСТО. ВЫ НЕ СЛЫШИТЕ»

Перешли ко дню сегодняшнему. Журналисты спросили: почему премьера нынешнего года — это не новое название в репертуаре театра, а смена старого спектакля «Набукко» на новый. «Это принцип дирекции театра — классические оперы, интерес к которым не угасает и которых немного, шикарная музыка... Как не ставить эту оперу? Это просто праздник души! Есть что попеть», — объяснил Ларионов. Далее коллеги поинтересовались возможностью появления на Шаляпинском-2019 оперы Резеды Ахияровой «Сююмбике», премьера которой намечена на будущую осень. Последовала продолжительная пауза. «Не могу сказать. Она еще не поставлена. Традиция начинать фестиваль с премьеры у нас есть. У нас и „Джалиль“ шел во время Шаляпинского, и „Тукай“ (опера „Любовь поэта“ — прим. ред.) шел. Вполне возможно», — не совсем уверенно ответил зам Мухаметзянова. «Ощущение новизны должно присутствовать. Это праздник. Мы должны следить за этим», — произнес затем Ларионов, что также не прояснило ситуацию.

«Почему в афише фестиваля этого года нет татарских опер? Учитывая всю историю, возникшую вокруг татарского языка, оперный театр мог бы внести свою лепту в его популяризацию. Тем более и в самом названии театра есть слово „татарский“», — задал вопрос „БИЗНЕС Online“. Само название нашего издания вызвало явное раздражение спикера. Но вслух Ларионов сказал другое: «Я уже отвечал на этот вопрос». «Вы не отвечали. Вы сказали, что в программе фестиваля были татарские спектакли. Тогда напомните, когда они были?» — таким было продолжение вопроса. «Я ответил. Вы не слышите просто. Вы не слышите», — словно произносил мантру заместитель директора по продажам билетов. Настойчивые попытки нашего корреспондента получить внятный ответ на четко поставленный вопрос не увенчались успехом. «Я повторяю: что говорить мне на эту тему? Я же сказал, чувство новизны должно быть! Вы выслушайте-то то, что я говорю-то. Зачем?.. Мне больше сказать нечего. Простите», — перешел на повышенный тон Ларионов.

Видимо, чтобы несколько снизить градус дискуссии, модератор пресс-конференции перехватила инициативу и подключила к разговору одного из участников Шаляпинского фестиваля, американского баритона Лестера Линча, в его активе есть выступления в Ла Скала. Он оказался большим во всех смыслах и очень обаятельным человеком («А вот уловом для „фестиваля голосов“ надо признать замечательного Лестера Линча — Амонасро. Именно с его появлением на сцене ненадолго возник призрак оперы, настоящего вердиевского стиля, и актерской игры отнюдь не условной силы», — такую оценку работе певца в «Аиде» на фестивале 2015 года давал рецензент «БИЗНЕС Online»). К несчастью для руководителей театра им. Джалиля, вопрос вновь касался национальной темы: «Удалось ли вам в Казани услышать татарскую музыку — классическую, современную, народную?» «К сожалению, у меня очень много партий, и мне приходится очень много работать над ними. И по этой причине я зачастую не знаю даже самых популярных песен, которые слушают сейчас в Америке. Безусловно, находясь здесь, будучи в ресторане, иногда мне удается услышать татарские мелодии, татарские песни, но возможности изучить их более подробно у меня еще не было», — ответил интеллигентный гость из-за океана.


«Хотелось бы вернуться к татарской теме. Вы говорите, не хватает новизны...» — вновь «БИЗНЕС Online» обратился к Ларионову. «Я не сказал такого, что новизны не хватает», — ответил на это замдиректора. «Вы сказали, что нужна новизна, поэтому татарские оперы не идут», — продолжал наш корреспондент, вспоминая ответ спикера на свой предыдущий вопрос. «Я такого не сказал... Нет», — легко отказался от своих слов наш собеседник. А как же возможность продемонстрировать тому же господину Линчу наше национальное искусство? «В записи есть. Можете в записи посмотреть. Я же сказал: мы начинаем — традиция — с премьер. Премьер татарских нет», — сказал как отрезал Ларионов.

– А почему их нет? — продолжился диалог.

– Будет.

– Но это очень мало — всего три татарские оперы (третья — «Сююмбике» — еще только готовится к постановке — прим. ред.) во всем репертуаре театра.

– Кто сказал? Это ваше личное мнение.

– Это не мое личное мнение.

– Если бы вы руководили театром, у вас такое мнение было бы. На своем месте у вас такое мнение, у нас такое мнение. Понимаете?

– Но вы должны работать на интересы республики...

– Ничего не должны.

– ...поскольку существуете на бюджетные деньги.

– Мы и работаем.

– Вы — татарский театр, — вновь напомнил «БИЗНЕС Online» о названии театра им. Джалиля.

– Мы и работаем. Будет премьера через три месяца.

– Это мнение общественности, что три татарских спектакля — это мало, — напомним, что сами оперы «Джалиль» и «Любовь поэта» появляются на сцене казанской оперы от силы один-два раза в год.

– Это ваше личное мнение.


«НАДО ПОДКИНУТЬ ЭТУ ИДЕЮ ВАШЕМУ МИНИСТРУ КУЛЬТУРЫ»

А затем Ларионов взорвался. Случилось это после нашего вопроса о конфликте по поводу афиш на фасаде здания театра с исполкомом Казани, о чем «БИЗНЕС Online» писал. «Вы знаете что, я могу ответить на этот вопрос, но мне хочется, чтобы по искусству мы здесь разговаривали, — сморщился Ларионов. — Мы пришли говорить об искусстве! Вы понимаете? Вот хочется, чтобы вы задавали вопросы об искусстве. Это такая глыба! О чем можно говорить? Вы который раз задаете вопрос, и я вам удивляюсь: вы вообще с кем пришли на встречу? Вы с творческими людьми пришли на встречу. Давайте по творчеству говорить, господа! Это же такая глыба, говорю же! Неужели не о чем говорить? Прямо странно мне!»

И здесь творческого «заместителя директора по продажам билетов» выручил Линч. «Можно мне сказать?» — обратился он к модератору.

«Хочу дополнить ответ директора [Ларионова] театра на ваш вопрос по поводу татарских опер, — обратился певец к корреспонденту „БИЗНЕС Online“. — Было время, когда мы исполняли „Пиковую даму“, „Алеко“ и даже немецкие оперы на английском языке. Даже „Песни и пляски смерти“ мы тоже исполняли на английском языке. И теперь, когда мы получили возможность услышать эти оперы в оригинале — в Берлинской государственной опере, в Мюнхене или в Ла Скала, нам очень интересно узнать эти произведения на русском. В США так близко не знакомились с ними. Эти произведения написаны на оригинальном языке. Я думаю, будет гораздо важнее, если татарская опера будет поставлена здесь, на Шаляпинском фестивале, и будет партнерство с министерством культуры Татарстана, которое бы предложило такую оперу в театры Европы или Америки, чтобы эти оперы были показаны на мировой сцене. Чтобы это было шире, чем просто показать здесь, на фестивале в Татарстане. Чтобы мы все могли услышать эти оперы. Поэтому, думаю, надо подкинуть эту идею вашему министру культуры, чтобы предложить культурное партнерство с другими странами мира. Таким образом, будут распространяться эти чудесные произведения. Именно в оригинале, чтобы представить в мировом пространстве Татарстан».

Так неожиданно татарская культура получила поддержку из-за океана. «Как вы считаете, это будет интересно европейскому или американскому зрителю?» — последовал уточняющий вопрос «БИЗНЕС Online». 

«Конечно! Конечно! Почему нет? В ХХ веке было написано много ужасных опер, которые, к сожалению, исполняются. Безусловно, в мире очень любят русскую оперу и любое произведение, которое имеет отношение к России, было бы интересно западному зрителю. Тем более когда это что-то новое и особенное — то, что отличается от того, что мы уже слышали. Я даже не могу представить, чтобы эти [татарские] оперы, написанные в романтическом стиле, были бы не приняты! Действительно, это было бы украшением нашего репертуара. Мы были бы рады им так же, как и другим русским композиторам. Я думаю, людям было бы очень интересно услышать местные произведения», — сказал певец.

А что: баритон Линч, поющий в опере на татарском языке, — выглядит очень интригующе. Кстати, все это время еще одна участница Шаляпинского фестиваля Лакита Митчелл сопровождала слова Линча репликами: yes, yes.

Лакита Митчелл сопровождала слова Линча репликами «yes, yes» Лакита Митчелл сопровождала слова Линча репликами: yes, yes

«24 ГОДА МЫ ЕЗДИМ НА ГАСТРОЛИ, ВОЗИМ, БЕРУТ ОДНО И ТО ЖЕ»

Но Ларионов решил «дать отпор» прекраснодушным мечтаниям гостя из Штатов. «Я подискутирую немножко с Линчем. Вы знаете, что? В основном 24 года мы ездим на гастроли, возим, берут одно и то же, — рассмеялся он. — Хотя говорят директора театров: „Давайте что-то новенькое!“ Вот собрание у них наступает, составляют, какие спектакли нужно показать зрителю своему. И все равно они берут „Лебединое“, „Набукко“, „Риголетто“, „Травиату“. Одно и то же! Ничего нового они не хотят — потому, почему? Потому что они знают, что если эту классику привозят, то билеты раскупят. А все остальное новое — боятся рисковать». И дальше замдиректора театра им. Джалиля привел пример с «Пиковой дамой», которую казанская опера никак не может «пропихнуть» на заграничные гастроли. Между прочим, ровно год назад, когда в Казани показывали премьеру новой версии «Пиковой дамы», директор Мухаметзянов победно заявлял, что к спектаклю есть огромный интерес зарубежных импрессарио.

А дальше Ларионов пару раз проговорился. «Возит кто? Мариинский, Большой театр? Ну Большой театр вообще сейчас не ездит на гастроли, мало. Идут на театр. Через театр продать можно русскую оперу. А если люди мало знают театр, то сложно», — то есть, получается, что театр им. Джалиля на самом деле не знают, поэтому «через театр» продать казанский спектакль не получается и тамошние покупатели требуют лишь конкретных «Травиаты» или «Риголетто»? А дальше оратор обидел всех своих голландских зрителей разом: «Просто не знают [русские оперы], неграмотность. Идет в основном Верди, конечно. Это по опыту наших гастролей за рубежом»

Однако мистер Линч не сдавался: «Да, безусловно, такая ситуация наблюдается во всем мире. И это замечательно, что есть такие великие произведения, как „Набуко“, „Травиата“, „Аида“, „Порги и Бесс“, „Пиковая дама“, все остальные. Это действительно выдающиеся произведения. Но, мне кажется, было бы замечательно познакомить зрителя с чем-то новым. Решением проблемы недостатка татарских опер в репертуаре театра им. Джалиля я вижу одно — делать их действительно яркими, интересными всему миру. И ставить обязательно на языке оригинала. Знакомить зрителя с новым — задача нелегкая, поскольку публика не всегда готова к этому. Но это было бы замечательно!»

Интересно, что под занавес встречи Ларионова спросили о экономической  целесообразности зарубежных гастролей. И в ответ заместитель директора по продажам билетов уже не восклицал «Давайте по творчеству говорить, господа! это же такая глыба», а ответил на вопрос. Правда, весь ответ представил собой тираду о величии театра, который его нынешнее руководство когда-то подняло из руин. «Его знают за границей. Такого представить себе нельзя было! Театр оперы и балета один столько сделал, ни одно ваше министерство не сделало сколько. Все время мелькает: „Штатсопера Татарстана“. Это реклама, во-первых, республики...Мы несем культуру Татарстана в Центральной Европе! 24 года!» — кипятился Ларионов. В этой связи остается напомнить, что «БИЗНЕС Online» рассказывал о летнем «чесе» балетной труппы театра им. Джалиля по Франции под загадочным названием Opera National de Russie, в котором нет ни слова про Татарстан.