Мигдат Ягудин: «Нет больше нищей татарской деревни»

Мигдат Ягудин

ЗА СЛИШКОМ РЬЯНОЕ СОБЛЮДЕНИЕ КОНСТИТУЦИИ – РАССТРЕЛ

Советской власти в молодой Татреспублике отроду было около 12 лет, когда на ее главный пост пришел Мигдат Ягудин, уже шестой по счету руководитель Татарского Центрального исполнительного комитета. «Средний срок работы первых руководителей ТатЦИКа составлял около двух лет», – отмечает официальный сайт «90 лет ТАССР». Созданный по решению Учредительного съезда советов Татарской Республики 25 сентября 1920 года как «высший законодательный, распорядительный и контролирующий орган государственной власти республики», ТатЦИК просуществовал до 1938-го. Согласно первой республиканской Конституции от 1926 года, он мог выносить решения по всем важнейшим вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни республики, рассматривать и утверждать бюджет и контролировать его исполнение, определять общие направления деятельности исполнительной власти – правительства Татреспублики – ее Совета народных комиссаров. ТатЦИК мог приостанавливать или отменять постановления Совнаркома республики и отдельных наркоматов, назначать и снимать с должностей народных комиссаров, как тогда назывались министры, и даже изменять (с последующим вынесением на утверждение ВЦИКа) административно-территориальное устройство республики. Если присмотреться повнимательнее и провести аналогии с современным политико-государственным устройством страны и ее субъектов, то должность председателя ТатЦИКа ни много ни мало совмещала функции президента и главы парламента. Таковы были его конституционные полномочия. И они были огромны.

Постановление об освобождении от должностиЧтобы увеличить, нажмите

«В обстановке, когда демократические традиции в стране еще только формировались, этот орган постоянно сталкивался с немалыми трудностями, – читаем далее на сайте „90 лет ТАССР“. – И главная заключалась в том, что на роль высшей законодательной, исполнительной и даже судебной власти претендовали партийные органы, оставляя ТатЦИКу (как и сменившему его Верховному Совету ТАССР) чисто декоративную роль. Поэтому часто получалось, что едва только руководитель ТатЦИКа всерьез начинал исполнять свои конституционные обязанности, как сразу находился повод убрать его с занимаемой должности. Иногда – переводом на другую работу, но чаще – путем обвинения в надуманных преступлениях с последующей отправкой в лагеря или на расстрел».

Первая Конституция ТатреспубликиЧтобы увеличить, нажмите

«ГОЛОВОКРУЖИТЕЛЬНЫЙ ВЗЛЕТ РУКОВОДИТЕЛЯ РЕСПУБЛИКАНСКОГО МАСШТАБА»

Когда в начале 1932 года Ягудин был избран членом бюро и секретарем Татарского обкома ВКП(б), а в марте того же года – председателем ЦИК АТССР, главная партийная газета республики «Красная Татария» писала: «Характерной чертой тов. Ягудина было и остается то, что он всякую свою практическую работу, будь то низовая или руководящая, умеет сочетать с работой в массах, оставаясь всегда тесно связанным с производством». Главе ТатЦИКа тогда не было и 28 лет...

Он родился 7 июля 1904 года в деревне Новая Елюзань Саратовской губернии, в семье крестьянина-бедняка. С 10 лет начал зарабатывать хлеб насущный – сначала подпаском, затем батраком у богатых односельчан. В зимние месяцы учился в сельском мектебе. Грянувшую Октябрьскую революцию мальчишка искренне воспринял как начало новой светлой жизни. Одним из первых в селе он вступает в комсомол, в 1924 году его принимают кандидатом в члены РКП(б). Вскоре Ягудина как одного из самых активных сторонников новой власти комсомольская организация направляет учиться в казанскую Центральную тюркскую военно-политическую школу, которая готовила политработников для национальных формирований Красной Армии. Окончив ее, 23-летний Мигдат по направлению партийных органов стал работать председателем Агрызского районного комитета профсоюзов. В 1928 году его отозвали в Казань и вскоре выбрали секретарем парторганизации громадного и знаменитого завода имени Ленина, более известного как «Сороковой» или «Пороховой». Ягудин показал неплохие организаторские способности и к тому же зарекомендовал себя человеком, преданным новой власти. Начался его головокружительный карьерный взлет как руководителя республиканского масштаба.

Место закладки первого камня «Казмашстроя», 2 мая 1932 года

В 25 лет его назначают народным комиссаром труда ТАССР, который в основном занимался в то время обеспечением кадрами промышленных предприятий республики и всей страны. Только в 1931 году возглавляемый им наркомат направил на строительство Магнитогорского металлургического комбината около 14 тыс. рабочих из сельских районов Татреспублики, на заводы и шахты Донбасса – 25 тысяч. В те годы по всей стране разворачивалось грандиозное промышленное строительство, требовавшее все новых и новых рабочих рук. Причем нужно было не просто завербовать людей, но и обучить малограмотных крестьян рабочим специальностям.

Ягудин и сам много ездил по стране. В частности, в 1930 году побывал в Донбассе, где встречался с работающими там земляками, способствовал улучшению бытовых условий их жизни и даже организовал курсы по обучению рабочим профессиям на татарском языке. Кипучая деятельность молодого наркома не осталась незамеченной. В начале 1932 года Ягудина выбрали членом бюро и секретарем Татарского обкома ВКП(б). Республика тогда остро нуждалась в руководящих национальных кадрах, способных оперативно решать сложные задачи. Появились все условия для того, чтобы административный талант Ягудина раскрылся во всей полноте, – и не приходится удивляться, что уже через несколько месяцев его выбирают (а точнее – назначают) членом президиума ТатЦИКа и одновременно его председателем.

Индустриализация 30-х годов

«ОДЕВАЯСЬ В ЖЕЛЕЗОБЕТОН, ТАТАРСТАН ПРЕВРАЩАЕТСЯ...»

15 марта 1934 года в Татарском академическом театре собралась очередная сессия ТатЦИКа. На этой сессии член ЦИК СССР Петр Смидович (1874–1935) – российский революционер-подпольщик, старейший член РСДРП, советский партийный и государственный деятель – прим. ред.) зачитал указ президиума ЦИК СССР о награждении Татреспублики орденом Ленина за большие заслуги в экономическом и культурном строительстве. Под аплодисменты собравшихся представитель Москвы вручил орден Ягудину.

Награждение было заслуженным: народное хозяйство республики бурно развивалось. 1931–1933 годы стали временем превращения Татарии из аграрной в индустриальную республику. На ее промышленной карте появляются все новые предприятия: заводы синтетического каучука, «Пишмаш», фабрика кинопленки и другие. Крупные предприятия строились преимущественно в Казани. В традиционную аграрную тематику, в призывы типа «В дни подготовки к севу усилить наступление на кулака и его агентуру», «Бригада в ответе за подготовку конной тяги к севу» вносит новую ноту лозунг «Сев 1932 года – года бурной индустриализации Татарии – должен быть проведен с честью!» Газета «Красная Татария» говорит об индустриализации республики уже во весь голос. Присоединяется к нему и председатель президиума ТатЦИК Ягудин, сам выступив в газете с небольшой статьей. Вот строки из нее: «Одеваясь в железобетон, Татарстан превращается из аграрного края в передовую индустриально-аграрную республику с многотысячными кадрами национального пролетариата. Достаточно указать, что валовая продукция промышленности ТР в нынешнем году превышает 220.000.000 рублей, а капиталовложения в полтора раза превышают капиталовложения трех предыдущих лет. Строительство гигантов индустрии – „Авиастроя“ (слово „Авиастрой“, похоже, попало в газету по недосмотру цензоров, до и после этой даты в „Красной Татарии“ упоминаются исключительно „Машиностороительный комбинат“, „Машинострой“, хотя речь идет действительно об авиационном комплексе – прим. ред.), „Вагонстроя“, завода СК и других предприятий открывает новую страницу в истории Татарстана...» Первой победой в борьбе за «Машинострой» газета назвала пуск в Казани силикатного завода. В январе 1933 года вступила в строй ТЭЦ-1. Коллектив ее строителей был занесен в Красную книгу новостроек Татарии. 10 особо отличившихся ударников были удостоены звания Героя социалистической стройки Татарстана.

Плакат времен индустриализации

Проводятся всесоюзный и всетатарский конкурсы сельских Советов. Развернулось социалистическое соревнование среди предприятий республики и на селе. В том же 1933 году республика вступила в соцсоревнование со Средне-Волжским краем, Башкирской АССР, Днепропетровской и Одесской областями. В мае состоялся I всетатарский съезд колхозников-ударников, в работе которого принял участие председатель ЦИК СССР Михаил Калинин. Он посетил ряд предприятий Казани, а также близлежащие колхозы в сопровождении председателя ТатЦИКа Ягудина.

Ягудин пропагандировал успехи в хозяйственном и культурном строительстве не только в республиканской периодической печати, но и на собраниях трудящихся, активах и конференциях. «Его можно было встретить на строительных площадках, заводах, фабриках, на колхозных и совхозных полях, – пишет Софья Елизарова, автор очерка о Ягудине в сборнике историко-публицистических материалов „Парламент Татарстана: его лидеры в зеркале истории“. – Он хорошо знал условия труда и жизни людей. Особенно часто в ТатЦИК обращались крестьяне. Его руководитель добивался, чтобы их жалобы тщательно проверялись и рассматривались на заседаниях президиума ЦИК АТССР». Продолжалась так называемая коренизация государственного аппарата, причем кадры руководящих работников из татар зачастую подбирал лично Ягудин».

Личная карточка делегата Х съезда советов АТССРЧтобы увеличить, нажмите

СОБСТВЕННАЯ «ПОВСТАНЧЕСКАЯ ОРГАНИЗАЦИЯ» ТАТРЕСПУБЛИКИ

«Победные рапорты все больше заслоняют работу с людьми, – читаем об оборотной стороне того времени на сайте moskva-volga. – Уже несутся лозунги о всеобщей коллективизации села и погромыхивают первые раскаты будущей грозы. ЦК не нравится ситуация в партии, и особенно – в Татарии. ЦК обсуждает политическую обстановку в республике. Московские ветры одного за другим сдувают с мест секретарей обкома, разносят по кабинетам всевозможные ярлыки. Чаще всего – левых и правых».

Газета «Красная Татария» писала 15 мая 1933 года: «Парторганизация Татарстана дала и дает решительный отпор правым и левым оппортунистам. Она беспощадно ударила по буржуазно-националистической султангалиевщине. Она борется со всеми попытками классово-вредных элементов, выступающих под фальшиво национальным флагом...» Центральная большевистская газета «Правда» двумя днями раньше, 13 мая 1933 года, опубликовала победную статью-рапорт «Нет больше нищей татарской деревни», подписанную теми авторами – Бари Абдуллиным, секретарем Татарского обкома партии, Киямом Абрамовым, председателем Татсовнаркома, Гумером Байгуриным, председателем областной КК и РКИ, а также Ягудиным, председателем ТатЦИКа. В ней, в частности, говорилось: «Успех Татарстана <...> родился в ожесточенной борьбе с классовым врагом <...> Еще не так давно большевики Татарстана разоблачили и ликвидировали контрреволюционную группировку «сагидулливщину» (Мингарей Сагидуллович Сагидуллин (1900–1938) – историк, литератор, завотделом агитации, пропаганды и печати Татарского обкома ВКП(б) до 1928 года. Расстрелян в 1938 году по обвинению в троцкизме и участии в террористической организации; реабилитирован посмертно – прим. ред.)».

Мингарей Сагидуллин

Сагидуллина арестовали 21 декабря 1932 года, когда он учился в московском Институте красной профессуры (специальное высшее учебное заведение ЦК ВКП(б) для подготовки высших идеологических кадров партии и преподавателей общественных наук в вузах – прим. ред.), куда его «выдвинули» из Татреспублики за «невыдержанность в выражениях». А точнее – за две написанные им книги, содержавшие многие имена деятелей татарского национально-революционного движения, запретные к тому времени. Книги были подвергнуты резкой критике и объявлены «вражеской выходкой». Учитывая его положение в ВКП(б) и важность сочиняемого уголовного дела, вопрос о товарище Сагидуллине 9 февраля 1933 года слушался на коллегии ЦКК партии. Его объявили руководителем и теоретиком левой контрреволюционной националистической организации, переросшей в троцкистскую повстанческую антисоветскую организацию «Красный Иттифак», приговорили к 10 годам лишения свободы и отправили на строительство канала Москва – Волга. Позже, в 1937 году, уже из Соловков, он был этапирован снова в Казань, где 10 мая 1938 года его уже приговорили окончательно...

А тогда, в «победном» 1932-м, вместе с Сагидуллиным арестовали 58 «повстанцев»: партработников, руководителей колхозов и совхозов, журналистов, спецов в области сельского хозяйства и рядовых тружеников полей. Пятерых из них расстреляли, остальных кинули в лагеря. Теперь Татарский обком партии мог победно рапортовать: в один ряд с громкими «разоблачениями вредителей и саботажников» – «Шахтинским делом» (1928) и «Промпартии» (1930) – удачно вставала и собственная «повстанческая организация» с не менее звучным названием («Красный Иттифак» переводится как «Красный Союз» – прим. ред.).

На «Казмашстрой» привезли пиломатериалы, 1932 год

НА ПРИХОТЛИВЫХ ВИРАЖАХ «ЛИНИИ ПАРТИИ»

Вот так по указанию сверху пропагандировалось «усиление классовой борьбы», продолжалось раскулачивание, закрывались и разрушались мечети, церкви и монастыри. На фоне призывов развивать соревнование, готовиться к весеннему севу, бороться с разного рода идейными уклонами, даже слово «культура» выглядело необычно, с душком надвигающихся 1930-х. Например, заголовок передовицы «Красной Татарии» того времени выглядел так: «Против оппортунистической недооценки культурного фронта». В ней, в частности, отмечалось, что «всеобуч и ликвидация неграмотности должны стать боевой задачей партии в ближайший период <...> Нужно совершенно четко и категорически заявить, что мы не добились удовлетворительного положения ни по всеобучу, ни по ликбезу. И тот и другой вопрос продолжают оставаться на положении вопросов второй очереди. Срывается осуществление важнейшей проблемы новой трудовой школы – проблемы политехнизации. На местах налицо не только оппортунистическая недооценка значения этого мероприятия, но и отчаяннейшая путаница, являющаяся следствием элементарной неграмотности в вопросах политехнизации значительной части учительства. Борьба за коммунистическое воспитание учащихся, бесспорно, должна быть неразрывной частью общекультурного фронта. Требуется немедленно устранить все наблюдающиеся в деле всеобуча и ликбеза недочеты, перестроить всю работу местных организаций, чтобы вопросы культуры были выдвинуты на первый план».

Как позднее вспоминал сам Мигдат Губайдуллович, легкой жизни у руководителя республики никогда не было – он жил и работал в условиях неоправданных классовых противостояний, под дамокловым мечом политических репрессий.

Строители «Казмашстроя», 1932 год

Удержаться на прихотливых виражах «линии партии» было непросто. Не удержался и Ягудин: через два года вполне успешной работы его так же, как и предыдущих руководителей ТатЦИКа, сняли с должности. Но ему повезло. Учитывая, что именно при нем республика удостоилась высшей правительственной награды, его убрали с поста наиболее гуманным по тем временам способом – отправили для продолжения учебы в Институт красной профессуры в Москву с последующей «почетной ссылкой»... аж в Якутию, замзавотделом пропаганды и агитации Алданского окружного комитета ВКП(б) (сегодня Алдан – город в Республике Саха (Якутия) Российской Федерации, административный центр Алданского района – прим. ред.). То есть, по сегодняшним меркам, мелким чиновником райадминистрации на крайних задворках бывшей империи. И это – экс-президента мощной индустриальной республики в самом центре страны! После выдворения Ягудина за пределы родной Татарии его имя на родине постепенно забылось, хотя он очень много сделал для ее развития. Ну да разве в этом было счастье? Счастье по тем временам было в том, что он фантастическим образом избежал даже заключения под стражу. Не исключено, что якутская тмутаракань спасла ему жизнь, в отличие от многих и многих коллег, которых лавина сталинских репрессий накрыла с головой. А может, не в удаленности здесь дело? Не такая уж давняя история с географией показала, что даже мексиканская жаркая глушь и ежесекундная личная охрана иногда не способны укрыть от удара ледорубом...

После окончания «якутской ссылки» Ягудин проработал много лет на партийно-хозяйственной и преподавательской работе в Москве и Средней Азии, тихо-спокойно выйдя на пенсию с должности преподавателя вуза узбекской столицы. Скончался он здесь же, в Ташкенте, в 1982 году.

Фото и документы: сайт «90 лет ТАССР», из книги «Парламент Татарстана: его лидеры в зеркале истории»