«Нам нужны ДК нового типа»: Диана Сафарова в союзе с Наилем Магановым «оживит» бывший загс

В бывшем здании центрального загса по адресу ул. Мусы Джалиля, 7 скоро откроется новая театральная площадка Фото: Валерия Печерских

«ЗДАНИЕ ДИКТУЕТ СВОИ УСЛОВИЯ, ЗДЕСЬ ОЧЕНЬ СЛОЖНО ПРЕДСТАВИТЬ СЕБЕ КАКИЕ-ТО ОФИСЫ ИЛИ, СКАЖЕМ, БАНК»

В ближайшее время одно из по-настоящему культовых для многих поколений казанцев зданий в центре города заживет новой жизнью. Речь о бывшем здании центрального загса по адресу ул. Мусы Джалиля, 7. По информации «БИЗНЕС Online», скоро здесь стартует новая театральная площадка. Пока на год, а жизнь покажет. Откроется она спектаклем, который поставила Диана Сафарова.

Авторы амбициозного проекта — фонд поддержки современного искусства «Живой город» (одним из соучредителей является Сафарова), чьи спектакли на площадке творческой лаборатории «Угол», а также ежегодные театральные лаборатории «Свияжск АРТель» и «Город АРТ-подготовка» стали заметным явлением в культурной жизни уже далеко за пределами Казани и Татарстана. Речь об иммерсивном спектакле, подразумевающем особую роль зрителя, который становится полноценным участником постановки. Иммерсивность вообще называют одним из главных трендов в современной индустрии развлечений, а подобные спектакли стали настоящей фишкой последних театральных сезонов Москвы и Санкт-Петербурга.

«Фонд „Живой город“ реализует большое количество проектов на различных площадках Казани. В данном случае, когда появилась идея создания иммерсивного спектакля, мы решили, что историческое здание загса на улице Джалиля вполне для этого подходит. Тем более что мы уже работали с фондом на этой площадке, которую они задействовали в прошлом году на театральной лаборатории „Город АРТ-подготовка“, — отметил в разговоре с „БИЗНЕС Online“ начальник управления культуры исполкома Казани Азат Абзалов. — Мы активно сотрудничаем с творческой лабораторией „Угол“, потому что это всегда интересно, это эксперименты в области литературы, в области театра. И важно, что мэрия Казани вместе с фондом „Живой город“ реализует новый проект в одном из исторических зданий Казани. Так что зрителям, думаю, будет очень интересно».

Авторы амбициозного проекта — фонд поддержки современного искусства «Живой город» (на фото — Инна Яркова, Артем Силкин и Диана Сафарова; предоставлено фондом „Живой город“)

Действительно, год назад в пустующем здании загса публике в рамках лаборатории «Город АРТ-подготовка» показали эскиз спектакля «Дневник Веткина» по дневниковым записям казанца конца 1980-х – начала 1990-х, который поставили ведущий российский театральный художник Ксения Перетрухина и казанский режиссер-документалист Михаил Колчин. По словам директора «Живого города» Инны Ярковой, тогда локация для проекта появилась совершенно случайно. Организаторам нужно было «большое белое пространство», и как-то, выходя из находящегося напротив кинотеатра «Родина», Колчин вспомнил о легендарном Дворце бракосочетания. Тогда городские власти пошли навстречу — и «Живой город» на пару недель зашел в здание, в котором не было воды и света, в связи с чем постановку играли в дневное время суток. Благо на дворе было начало лета, отопление не понадобилось. И вот спустя некоторое время взаимодействие фонда поддержки современной культуры и властей Казани вышло на новый качественный уровень.

Напомним, что знаменитый дом купца Демидова, кстати, культурный памятник республиканского значения, построенный в 1845 году по проекту архитектора Александра Песке (главного архитектора Казани в середине XIX века — прим. ред.), в котором в советское и в постсоветское время был хотя бы на одном бракосочетании едва ли не каждый житель столицы Татарстана, пустовал уже несколько лет. С момента появления «Чаши» (центра семьи «Казан») и структурной оптимизации ведомства. Первоначально исполком Казани собирался продать здание. В сентябре 2014 года в то время председатель КЗИО Ратмир Шайдуллин называл начальную цену в 89 млн рублей, а затем, уже летом 2016-го, бывший загс выставлялся за 76,2 млн рублей, но покупателя не нашлось.

«Во-первых, само здание диктует свои условия, например, здесь очень сложно представить себе какие-то офисы или, скажем, банк, — считает Яркова. — Оно все же предполагает наполнение себя каким-то культурным контекстом, что-то связанное с искусством».

Знаменитый дом купца Демидова — культурный памятник республиканского значения — пустует уже несколько лет Фото: Валерия Печерских

«НЕФТЯНИКИ НЕ «ВАРЯТСЯ В СОБСТВЕННОМ СОКУ», НЕ ОГРАНИЧИВАЮТСЯ АЛЬМЕТЬЕВСКОМ»

По словам директора «Живого города», вся нынешняя ситуация стала возможна после похода год назад Рустама Минниханова в «Штаб» на встречу с креативной молодежью. Там Ярковой удалось подробно рассказать президенту РТ о проектах фонда и работе «Угла», чьи спектакли уже побывали на таких престижных фестивалях, как «Новый европейский театр», «Маска плюс», «Точка доступа». При этом с «Живым городом» работают лидеры российского экспериментального театра (режиссеры Дмитрий Волкострелов и Всеволод Лисовский). Кроме всего прочего, директор фонда рассказала президенту и о том, что в «Углу» их команде стало тесно. А ее, в свою очередь, на встрече поддержала помощник президента РТ Наталия Фишман.

«Когда мы начинали свою деятельность, то работали с нетеатральными пространствами, проекты были распределены по времени и рассредоточены по площадкам. Но, когда ты занимаешься своей деятельностью на постоянной основе, возникает необходимость, чтобы было свое место. Так в 2015 году появился „Угол“. Но „Угол“ — это площадка на 80 посадочных мест, это маленький холл и маленькое складское помещение. А круг нашей деятельности не сводится только к спектаклям и лекциям, это большое количество лабораторий, мастер-классов... Появляются структуры, которые, так или иначе, имеют к нам отношение, мы несем ответственность за них, за их размещение и за то, что они делают. У нас в репертуаре уже 13 спектаклей, и мы физически не умещаемся в этом пространстве. И мысли о том, что надо расширяться, уже давно витали в воздухе», — рассказывает «БИЗНЕС Online» Яркова.

Пока команда фонда приходит на улицу Джалиля, 7 реализовывать конкретный проект, но, по мнению нашей собеседницы, у подобной площадки могли бы быть большие перспективы по части культуры и искусства. «Рустам Нургалиевич как продвинутый человек понимает, что среди молодежи сейчас есть запрос на проекты, которые находятся на стыке театра, мультимедиа, музыки, современного танца. По большому счету это не очередное изобретение велосипеда. Можно даже сказать, что мы возвращаемся в прошлое, только на новом уровне. Нам нужны дома культуры, но „дома культуры нового типа“ — это определение еще одного из руководителей „Живого города“, Артема Николаевича Силкина, — говорит Яркова. — И в „Углу“ мы пытаемся это делать, но возможности самой площадки физически ограничены, поэтому мы больше сосредоточены на театральном аспекте. Правильно было бы заниматься каждым направлением в отдельности, хотя и в одном общем контексте».

«Угол» — это площадка на 80 посадочных мест, это маленький холл и маленькое складское помещение. У нас в репертуаре уже 13 спектаклей, и мы физически не умещаемся в этом пространстве» Фото: «БИЗНЕС Online»

Что же касается иммерсивного спектакля, то генеральным партнером проекта стало ПАО «Татнефть». По словам директора «Живого города», она направляла письма во все крупные бизнес-структуры республики, но самый позитивный отклик был найден именно у нефтяников. А встреча с генеральным директором «Татнефти» Наилем Магановым Яркову и Сафарову и вовсе поразила: «Насколько человек из бизнеса все понимает про культурный контекст. Когда не мы ему рассказывали, а он нам задавал массу уточняющих вопросов, касающихся специфики нашей деятельности». Правда, о конкретных суммах поддержки в «Живом городе» и «Татнефти» предпочитают не говорить. Известно лишь, что в том числе и на эти деньги в здание бывшего загса восстановили подачу света, отопления, воды.

«Зная, что компания „Татнефть“ вносит весомый вклад в развитие культуры и искусства, фонд „Живой город“ обратился к генеральному директору с предложением выступить партнером нового, необычного проекта в сфере искусства. В „Татнефти“ поддержали этот проект, так как ничего подобного раньше в республике не было, идея нам показалась очень интересной. Мы уверены, что именно такие проекты будут привлекать больше жителей Татарстана в театр и выведут искусство нашего региона на новый уровень», — так ответили «БИЗНЕС Online» в пресс-службе нефтяного гиганта о начале сотрудничества с фондом. В «Татнефти» отметили, что такое взаимодействие абсолютно логично, учитывая количество культурных проектов, которые поддерживает компания, — от концертов в Альметьевске Валерия Гергиева и Аиды Гарифуллиной до развития детских творческих фестивалей и поддержки местных уличных театров.

А почему «Татнефть» решила поддержать проект, создающийся в Казани, вдалеке от нефтяных краев республики? «Нефтяники не „варятся в собственном соку“, не ограничиваются Альметьевском. Большинство наших проектов реализуется по всему юго-востоку республики. „Татнефть“ также активно поддерживает проекты, реализуемые в других городах республики и России, в том числе в Казани. Театральный фестиваль „Науруз“ в Казани, конкурсы „Татар җыры“, „Созвездие-Йолдызлык“ и так далее. Таких проектов у „Татнефти“ очень много», — ответили нам в пресс-службе.

«Насколько человек из бизнеса все понимает про культурный контекст. Когда не мы ему рассказывали, а он нам задавал массу уточняющих вопросов, касающихся специфики нашей деятельности» Фото: «БИЗНЕС Online»

«МЫ ХОТИМ ВДОХНУТЬ ЖИЗНЬ В ЭТО МЕСТО»

Как оказалось, работу над иммерсивным спектаклем «Живой город» ведет уже полгода, хотя название постановки и ее литературная основа пока не разглашаются. Что же такое иммерсивный спектакль? «Это постановка, где каждая деталь окружающей тебя действительности — мы можем говорить и про пространство, и про декорации, и про актеров — работает на твое ощущение, где работают все рецепторы и органы чувств. Ты становишься не просто зрителем, а соучастником. Этот вопрос — а кто он, зритель в современном театре, — очень актуален. Иммерсивный театр пытается на него ответить и расширить позицию зрителя», — объясняет нашему корреспонденту Сафарова, режиссер спектакля.

Иммерсивные спектакли бывают разными. «Можно посмотреть все иммерсивные спектакли в мире, но тот опыт, который будет у тебя как художника, совершенно другой, абсолютно индивидуальный», — говорит при этом Сафарова. 

Ранее «Живой город», который все эти годы активно сотрудничает с министерством культуры РТ, а нынешний руководитель ведомства Ирада Аюпова помогала фонду еще в самом начале становления, делал акцент на поисковых формах современного искусства. Нынешний проект ставит несколько другие задачи и обращается к более широкой аудитории. «Одно другого не отменяет, у нас просто появляется параллельное направление деятельности. Работа над спектаклем в загсе не отменила других проектов — мы выпускаем премьеры, мы проводили лаборатории, работаем с новыми для себя институциями. Просто в какой-то момент пришло понимание, что остается неохваченной достаточно большая часть аудитории, которая вряд ли пойдет на спектакли Волкострелова и Лисовского, вряд ли поедет в Свияжск на показы в рамках лаборатории, просто потому, что это пока не совсем устоявшаяся форма организации досуга, потому, что это сложно и часто требует некоторого диалога с собой, часто через сопротивление, — говорит Яркова. — Замечаю тенденцию, что есть зритель, который ходит в большие академические театры, есть зритель, который ходит на спектакли независимых андеграундных площадок, и часто они совсем не пересекаются». И новая инициатива — объективная закономерность и попытка соединить в одном месте людей, готовых к диалогу.

 «Большая сложность в том, что, когда ставишь небольшой спектакль, ты отвечаешь за небольшую территорию и небольшое количество людей. А когда ты делаешь такой большой проект, то отвечаешь за все, включая запахи или цвет стен», — продолжает Сафарова. Всего на проекте задействованы порядка 50 человек, включая массовку и административный персонал. На один показ отправиться в спектакль-путешествие по комнатам и лестницам загса могут 150 зрителей. 

Думают ли в «Живом городе» о своем будущем на новой площадке после постановки иммерсивного спектакля? «Дальше как оно будет складываться — непонятно. Сейчас мы должны запустить этот проект в загсе, чтобы понять, а также доказать себе и другим, что имеем право там быть и что мы готовы обеспечивать зрителей качественным контентом, — говорит Сафарова и добавляет. — Мы хотим вдохнуть жизнь в это место».

«Я ЗНАЮ, ЧТО ДИАНА — ЧЕЛОВЕК ОЧЕНЬ СКРУПУЛЕЗНЫЙ, И ДУМАЮ, ЧТО РАБОТА ПОЛУЧИТСЯ»

Эксперты «БИЗНЕС Online» оценили перспективы нового проекта «Живого города» и иммерсивного театра в России в целом.

Олег Лоевский — театральный критик, основатель и художественный директор фестиваля «Реальный театр» (Екатеринбург):

— Сегодня фонд «Живой город» вышел за пределы Казани и стал известен по всей России. На театральной карте большой страны появилась точка, которая постоянно пульсирует, ее энергия распространяется и на другие города. Да и международный авторитет какой-то появляется. Но «Живой город» в основном работал с небольшим сегментом аудитории — любителями современного театра — на русском языке, на татарском языке. Но это все-таки такой интеллектуальный театр. Их новый проект должен стать достоянием широкого зрителя, людей, которые любят театр нарративный, сюжетный. Здесь искусство связано и с познанием, и с развлечением. Мне кажется, что такой проект — широкий, финансовоемкий — должен быть в Казани. Они есть в Москве, Петербурге, готовится в Екатеринбурге. Казань — серьезный город, здесь тоже должен быть подобный проект.

Замечательно, что за него взялся профессионал, Диана Сафарова, которая достаточно известна в театральных кругах и как продюсер, и как режиссер. Ее спектакль в Набережных Челнах («Маугли» в театре «Мастеровые» — прим. ред.) имел успех. Она закончила ГИТИС как режиссер, а это одно из лучших образований в России в области искусства. Этот проект дает и ей возможность реализовать какие-то свои амбиции, и Казани получить интересный спектакль. Я знаю, что Диана — человек очень скрупулезный, и думаю, что работа получится.

Алексей Киселев — театральный критик (Москва):

— Иммерсивный театр в том понимании, как это сложилось изначально в Великобритании и США, а затем во всей Европе и теперь уже в России, — это такая штука, которая совмещает в себе сразу несколько средств театрального воздействия. В России, так сложилось, как только спектакль выходит за пределы привычного театрального пространства или же включает в действие зрителя, дает ему какую-то степень свободы или вообще предлагает какое-то необычное перемещение... То есть любая странность и необычность спектакля дает повод говорить самим театрам и журналистам об иммерсивности, хотя это не всегда так. Для этого есть более корректные термины: site-specific, театр-променад или театр ощущений. Но определение «иммерсивный» лучше помогает продавать билеты. Поэтому все тенденции, которые есть в Москве и Петербурге, молниеносно попадают в региональный театральный контекст.