За последние три года были израсходованы океаны чернил (или байтов) на изложение схем по решению головоломки банков, «слишком больших, чтобы обанкротиться». Многие академики и ученые мужи бранили регулирующие органы и центральные банки за их неспособность понять очевидные преимущества так называемой «узкой банковской системы» – восстановления эры Гласса-Стиголла, т.е. периода разделения коммерческих и инвестиционно-торговых банков или значительно более высоких требований к капиталу. В случае принятия любого из данных средств, мир стал бы более безопасным и счастливым местом, а налогоплательщики больше бы не рисковали тем, что их средства будут направлены на государственную помощь безответственным финансистам. 

В ответ банкиры были склонны возражать, что любое вмешательство в их деятельность является бессовестным посягательством на их неотъемлемое право тратить деньги акционеров и вкладчиков так, как им заблагорассудится. Кроме того, они возражают, что любое увеличение обязательного уставного капитала просто ляжет на плечи заемщиков в форме повышенных процентных ставок, что приведет к торможению темпов экономического роста. 

Можно было бы назвать это разговором глухих, однако большинство глухих людей могут довольно хорошо общаться друг с другом – с помощью языка жестов и другими способами. 

На данную яростно оспариваемую территорию вступает Независимая банковская комиссия (НБК) Великобритании, созданная в прошлом году министром финансов Джорджем Озборном, с задачей изучить возможные структурные реформы банковской системы, направленные на защиту финансовой стабильности и конкуренции. НБК возглавляет сэр Джон Викерс, ректор оксфордского Колледжа всех душ, у которого в британском научном сообществе практически безупречная репутация. Помогает ему Мартин Вулф из газеты Financial Times, так что хороший прием в либеральной прессе почти гарантирован. 

Промежуточный отчет НБК, опубликованный 11 апреля, является и понятным, и глубоким. Он также убедительно демонстрирует, что все предлагаемые средства требуют значительных средств. Читатель вынужден сделать заключение о том, что, по-видимому, регулирующие органы, все-таки, не были такими уж бестолковыми. 

Один из очевидных фактов: трудно установить четкую взаимосвязь между структурой финансовой отрасли и ее успешностью или неуспешностью во время кризиса. Некоторые универсальные банки хорошо справились с кризисом, другие – плохо. Некоторые инвестиционные банки процветали (в случае банка Goldman Sachs, быть может, даже чересчур), другие – разорились. Некоторые розничные банки, например банк Northern Rock, всплыли брюхом кверху, а другие остались на плаву (например, британский филиал банка Santander). 

Викерс быстро расправился с некоторыми из наиболее обманных вариантов. Узкая банковская система, предусматривающая хранение частных вкладов в отдельных организациях с опорой лишь на безопасные и ликвидные активы, такие как государственные облигации, не выглядит привлекательно под микроскопом «Всех душ». «Социальные издержки будут значительными», предупреждает он, поскольку будет утеряна согласованность между изъятием вкладов и выдачей кредитов. К тому же, правительствам почти наверняка придется поддерживать некоторые кредитные банки, так что приписываемые выгоды в виде защиты государственной казны не смогут возникнуть. 

Викерс не более очарован и так называемой «банковской системой ограниченного назначения», в которой все долги эффективно обеспечиваются ценными бумагами. «Использование финансовых посредников приведет к снижению экономической добавленной стоимости», и займы для мелких и средних предприятий сильно пострадают. 

Прямолинейные ограничения размеров банков также не получают одобрения. Правило Волкера? «Влияние на Великобританию едва ли окажется значительным», а следовательно и на другие страны за пределами США. 

Принцип Гласса-Стиголла задерживает внимание НБК гораздо дольше, но также критикуется: «Расходы на полное разделение могут оказаться выше, чем необходимо для решения проблем», отчасти по причине потенциального «эффекта диверсификации между розничными и оптовыми/инвестиционными банковскими услугами». Кроме того, «полное разделение приведет к исчезновению всех внутрибанковских выгод от диверсификации и, следовательно, к исчезновению возможности спасения одной частью группы другой». 

К данному моменту в отчете читатели из залов заседаний советов директоров британских банков с нетерпением ждали какого-то неожиданно простого решения. Казалось, посвященный в рыцари профессор вскоре получит звание почетного гражданина Лондона (непонятное, но ценное звание, позволяющее его владельцу перегонять стадо овец через Лондонский мост). 

И вдруг неожиданность. Единственная реформа, получившая благосклонность, названа НБК «розничной оградой». Смысл заключается в том, чтобы обязать банк, осуществляющий в Великобритании розничную деятельность, возложить ее на отдельно капитализируемый дочерний банк. Требования к капиталу для данного дочернего банка будут более обременительными: минимальный капитал первого порядка будет установлен на уровне 10%, в то время как новый стандарт «Базель 3» составляет 7%. 

Подобное требование наложит расходы на универсальные банки, сдерживая их способность перемещать капитал внутри группы. Масштаб данных расходов неизвестен, но цены акций банков, которые могут быть затронуты (банки Barclays и Королевский Банк Шотландии, в частности), поднялись после публикации данного отчета, из чего можно сделать вывод о том, что они не так высоки, как многие опасались. 

Главным преимуществом данной схемы является то, что она согласуется с другими реформами, проектируемыми сейчас в Базеле. «Розничная ограда» имеет больше всего смысла в сочетании с новым режимом разрешений, что позволит ликвидировать розничные дочерние банки без распространения инфекции внутри группы. Если усилия по созданию параллельной системы поручительства, позволяющей держателям облигаций разделять последствия, также окажутся успешными, мы можем быть на пороге разумной и не очень дорогой реформы, с которой рынок может примириться и для проведения которой у регулирующих органов будет реалистичный шанс. 

Те, кто хотят, чтобы банки были «поставлены на место», даже если для этого им самим придется пострадать, недовольны Викерсом. Но, проведя честную, строгую оценку основных предлагаемых реформ, Независимая банковская комиссия оказала бесценную услугу и заслуживает признания за элегантно проделанную работу. 

Говард Дэвис ‑ директор Лондонской школы экономики, был председателем Управления по финансовым услугам Великобритании (FSA) и занимал пост заместителя управляющего Банка Англии. Его последняя опубликованная книга называется «Будущее банковского дела: подъем и падение центральных банков».

The project syndicate