. Диана Сафарова: «Я дотошный человек, разбираю до последнего. Я пыталась ответить на вопрос: что побудило Толстого написать этот роман?»
 Фото: фонд «Живой город»

«ЗДЕСЬ САМО ЗДАНИЕ ДИКТОВАЛО УСЛОВИЯ»

— Диана, ожидали еще недавно, что будете давать интервью о своей работе по случаю 190-летия Льва Николаевича Толстого?

— Ожидала, когда мы запустили проект с «Анной Карениной»... Да, и Лев Толстой — один из моих любимых писателей. Поэтому, наверное, могла предполагать, что буду работать с его произведениями, когда еще училась в ГИТИСе.

— Идея иммерсивного спектакля в здании старого загса и «Анна Каренина» — это все пришло одновременно?

— Нет, но здесь само здание диктовало условия. То, что это будет иммерсивный спектакль, мы знали сразу, но какое именно произведение... Повторюсь, здание навязывает определенные правила, оно очень целостный и самостоятельный объект, диктует определенный временной период и все остальное. Но нам помог юбилей писателя, кроме того, в Татарстане официально Год Толстого, 190-летие — поэтому мы обратились к «Анне Карениной».

Хотя, честно признаюсь, поначалу мы с коллегами из фонда «Живой город» не до конца понимали масштаб проекта. Но когда уже определились с материалом, то поняли, что быстро это не сделаем, потому что роман большой и глубокий, его нужно было очень серьезно разбирать... Я дотошный человек, разбираю до последнего — начиная от временного периода и заканчивая увлечениями автора. Я пыталась ответить на вопрос: что побудило Толстого написать этот роман? Читала дневники жены Толстого Софьи Андреевны, работы литературоведов по «Анне Карениной». Поэтому разбор произведения в самом начале — это была большая работа, до того я не приступала к репетициям, нужно было четко понять, о чем будет наш спектакль.

. «Здание — важный персонаж. И не как здание загса, а исторически» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Не страшно браться за такое великое произведение? Все-таки многие «Анну Каренину» читали, поэтому имеют свое представление о том, как все это должно выглядеть в качестве театральной постановки.

— Мне кажется, я имею достаточно опыта. Вообще, конечно, страшно, но нахожу в себе сил и даже не задумываюсь о том, что у меня может что-то не получиться. Я знаю, что у меня получится: достаточно жизненного опыта, чтобы взяться за этот роман, моего профессионального образования, да и опыта работы в театральной сфере. Считаю, что мы с «Живым городом» давно работаем, нам есть что показать зрителю, и у меня хорошая команда, которая всегда со мной, помогает, поддерживает. Все, что мы делаем, создаем вместе. Все благодаря людям, которые меня окружают.

. «У меня хорошая команда, которая всегда со мной, помогает, поддерживает. Все, что мы делаем, создаем вместе. Все благодаря людям, которые меня окружают»
 Фото: фонд «Живой город»

«ГОВОРИТЬ, ЧТО ЭТО НЕ ШОУ, БЫЛО БЫ НЕПРАВИЛЬНО. НО ШОУ МОЖЕТ БЫТЬ РАЗНЫМ»

— При этом кто-то может решить, и у него есть для этого основания, что походы по комнатам исторического здания с героями «Анны Карениной» — это ну никак не театр, а такое развлекательное шоу для зрителя после трудового буднего дня.

— Говорить, что это не шоу, было бы неправильно. Но шоу может быть разным. Мы работаем на стыке жанров: здесь и элементы квеста, и кино, и разнообразные спецэффекты. Но для меня — это театр, где главное — автор. И я как режиссер должна показать историю, рассказанную Львом Толстым, в своей интерпретации.

И, кстати, структура романа «Анна Каренина» абсолютно иммерсивная. Есть два основных персонажа — Анна Каренина и Константин Левин. Есть большое количество главных персонажей, на самом деле они все главные. Но тем не менее у Толстого есть две основные линии и есть люди, которые окружают этих двух героев.

— То есть круги Карениной и Левина?

— Да. Персонажи, которые крутятся вокруг Карениной и Левина, тоже между собой пересекаются, встречаются. Но самое главное, что жизнь этих двух главных персонажей идет всегда параллельно. Левин делает предложение Кити, в это время Анна влюбляется во Вронского; Левин получает отказ, а у Анны все наоборот...



— Значит, ключевые события в их жизни происходят одновременно?

— Именно так. Кроме того, можно наблюдать, как эти два персонажа абсолютно по-разному реагируют на фокусы судьбы. Но также мы видим других героев в орбите этих двух основных персонажей, они описываются и очень подробно раскрываются для того, чтобы читатель смог понять мотивацию поступков.

Так вот иммерсивная структура «Анны Карениной» подразумевает, что фильм или спектакль, в классическом понимании — на сцене, по этому роману можно поставить глазами одного из персонажей. Вспомните советский фильм Александра Зархи с Татьяной Самойловой. Там сюжет Толстого представлен через Анну. Или возьмите недавний сериал Карена Шахназарова с Лизой Боярской. Там мы смотрим на историю глазами Вронского. А известный современный драматург Василий Сигарев написал пьесу «Алексей Каренин», выдвинув на первый план еще одного героя романа. То есть персонажи у великого русского писателя раскрыты настолько, что можно благодаря всем авторским пометкам, замечаниям делать совершенно разное кино и спектакли.


— Анну Каренину в кино кто только не играл: от Греты Гарбо и Татьяны Самойловой до Софи Марсо и Киры Найтли. Вам какие экранизации нравятся?

— Я довольно много экранизаций видела. Самая лучшая для меня — это относительно недавняя итальянская картина, снятая, правда, для немецкого телевидения, где в главной роли актриса Виттория Пуччини. На мой взгляд, это наиболее точная передача всех идей Толстого. Мне понравился фильм от и до.

. «Мы работаем на стыке жанров: здесь и элементы квеста, и кино, и разнообразные спецэффекты. Но для меня — это театр, где главное — автор. И я как режиссер должна показать историю, рассказанную Львом Толстым, в своей интерпретации»
 Фото: фонд «Живой город»

«НАДЕЮСЬ, ЛЕВ НИКОЛАЕВИЧ НА НАС НЕ ОБИДИТСЯ»

— Вернемся к тому, почему иммерсивная «Анна Каренина» в здании старого загса — это театр...

— Это спектакль, состоящий из нескольких спектаклей. Каждый из основных персонажей (таких у нас 14) в своей линии и в своей жизни является главным героем.

— Значит, это 14 спектаклей? И спектакли не только об Анне, Вронском или Левине? Какая же общая идея их объединяет?

— Да, это 14 спектаклей. Мы очень долго вели работу по разбору персонажей. Я все время объясняла, что по Толстому плохих и хороших людей не бывает в принципе. Есть человек и Бог. Мы сами не имеем права осуждать того или иного человека за поступки, потому что он живет в определенных обстоятельствах, судьбой данных ему. Мы имеем данные обстоятельства и стараемся понять, почему персонаж ведет себя так или иначе. Но никто не имеет права осуждать...

И это основная мысль автора, потому что эпиграф к роману — это то, о чем мало говорят. Хотя Толстой не зря пишет эпиграф к своему произведению. «Мне отмщение, и Аз воздам» — цитата из Библии. Но автор делает одну вещь: он добавляет союз «и», которого нет в первоисточнике, и это становится некой авторской интерпретацией. Толстой не хотел, чтобы обвиняли кого-либо из персонажей, это может делать только Бог. Лев Николаевич говорил, что Анну не нужно обвинять, ее надо просто пожалеть. Для меня очень важно постараться раскрыть эту мысль.

— Но это спектакль по роману «Анна Каренина» или по мотивам романа?

— Как в любой театральной постановке, есть предлагаемые обстоятельства автора, есть исходные события, которые придумывает режиссер. Но считаю, что мы делаем спектакль по роману «Анна Каренина», хотя кто-то может и будет нас критиковать, дескать, что-то неправильно передали из сюжета. Естественно, текст приходилось резать. Но 60–70 процентов всех событий романа присутствуют в нашей постановке.

Однако пришлось убрать много персонажей, на самом деле, а из некоторых сделать собирательные образы. Например, у нас есть такая линия очень интересная — это Мария Николаевна, сожительница Николая Левина, которую он взял из дома разврата. Она присутствует у Толстого буквально на двух-трех страницах. Я знаю, что это женщина, которую он забрал из дома разврата, потом ее за это судили. Это все, по сути. Конечно, эту линию мы разрабатывали сами. Изначально думали, что это будет, может быть, даже переплетение с романом «Воскресение». Но потом отказались от этой идеи, чтобы каша-малаша не получалась, чтобы зритель не путался. У нас сам по себе родился персонаж, когда мы начали строить основные линии. Надеюсь, Лев Николаевич на нас не обидится.

— Сколько всего персонажей занято в спектакле?

— Около 25. 14 главных персонажей и около десятка второстепенных героев.

— Вы говорите, что герои спектакля проживают реальную жизнь. Жизнь из романа Толстого или жизнь современного человека?

— Жизнь, описанную в романе. Хотя можно, наверное, говорить, что мы рассуждаем о той эпохе современным театральным языком.

— Но декорации и костюмы будут из той эпохи?

— Все равно есть определенные условности. Мы же понимаем, что находимся в здании, а не в Москве и в Санкт-Петербурге. Когда мы с художником работали, то исходили из художественной концепции, что само здание — это некий мир. Этот объект не жил три года, был отключен от всех коммуникаций, его на три года просто вырубили. Когда мы сюда первый раз пришли, оно было настолько холодным, что даже пять минут находиться было тяжело, ноги в самой теплой обуви отмерзали. До слез — настолько холодно было. С приходом нашего спектакля здание зажило именно этим проектом, миром, который мы создаем тут. Мир, в котором не существует, например, двух городов – Москвы и Питера. Мы говорим об этом, но вскользь. Понятно, что не можем перемещаться из города в город.

— Значит, главный герой спектакля – это сам дом?

— Наверное, да. Один из главных героев.

. «Разбор произведения в самом начале — это была большая работа, нужно было четко понять, о чем будет наш спектакль»
 Фото: фонд «Живой город»

«АКТЕРЫ, КОТОРЫЕ ПРИХОДИЛИ ПРОБОВАТЬСЯ, БЫЛИ В ШОКЕ: «ЭТО ЧТО?!»

— Расскажите о команде, которая работает над спектаклем.

— Все началось с Инны Ярковой, с которой мы вместе создавали фонд «Живой город». Она говорит: «Давай ты иммерсивный спектакль поставишь в загсе». Сначала я сомневалась — потянем не потянем. Тут столько вопросов было. Мы даже не понимали изначально, насколько он масштабный – этот проект, сколько и что стоит. Потом потихонечку начали собирать команду. Сначала начались поиски драматурга, потом — художника, затем — актеров. Затем я пригласила в проект Кирилла Кирилюка, он и его команда занимаются художественным и техническим воплощением спектакля.

— Насколько я знаю, поиски драматурга для проекта были непростыми.

— Мы изначально дали известным драматургам задание. Поскольку долго определялись с материалом, еще до «Анны Карениной», попросили их написать любую версию сюжета, который они видят в качестве иммерсивного спектакля. Там были известные имена: Михаил Дурненков, Клавдиев... Сначала они все с воодушевлением восприняли идею, но потом начали почему-то тихо сливаться. Начали думать: что же делать?


В итоге я определилась, что хочу ставить «Анну Каренину», тогда же в проекте появился второй режиссер Регина Саттарова. Сначала решили, что сами напишем сценическую версию. И я предложила найти филолога или литературоведа, который нам подробно, чтобы было удобно работать, разберет по событиям роман — сделает поэпизодник. И так получилось, что Елена Савченкова написала очень хороший поэпизодник. Она, кстати, в нашем проекте фигурирует под этим именем, но вообще она известный литератор, работала и в кино, но под другим псевдонимом, который я не уполномочена раскрывать.

По такому поэпизоднику мы начали расписывать линии, садились я, Регина и Лена и каждого персонажа отдельно расписывали. Потом поняли, что это ужасно, потому что занимает очень много времени: около месяца мы расписали только сюжет до бала. Я говорю: «Так, ребята. Стоп. Давайте так: у нас есть поэпизодник, давайте распишем две основные линии». С этим разбором как раз пришло понимание, что все нужно сделать именно так – вести две сюжетные линии – от Анны и Левина.

Потом уже разработали, как это должно быть в таблице, потому что надо было уже по этому порядку писать сцены. Лена открывала таблицу и писала, например, полностью линию Анны. Там уже появлялся Каренин, Вронский и все-все. Также писалась линия Кости. Дальше уже было легче. Вот такой был совместный процесс.

— Шахматы такие театральные...

— Ох, вы бы видели эту схему-таблицу, вы в жизни не разберетесь и не поймете. Когда мы один раз эту таблицу распечатали и повесили на стену, актеры, которые приходили пробоваться, были в шоке: «Это что?!» Я говорю: «Это ваша линия: оттуда и до сюда» (показывает на стене руками от потолка до пола – прим. ред.).

Кстати, когда мы впервые зашли в загс, чтобы полноценно репетировать в пространстве, мне привезли ведро первой земляники. В тот день мы ее не осилили и решили из оставшихся ягод сделать вино. Через два месяца стали завозить декорации, и мы решили это дело отметить. Вино показалось нам превосходным (смеется).

. «Для меня Анна Каренина должна быть такой, чтобы, когда она зашла, все поняли, кто это»
 Фото: фонд «Живой город»

«ЧТОБЫ ДАЖЕ ЖЕНЩИНЫ ВЛЮБИЛИСЬ В НЕЕ С ПЕРВОГО ВЗГЛЯДА»

— Еще у вас именитый режиссер по пластике.

— Джон Шенгелия — это мой учитель, педагог и друг еще со времен ГИТИСа. Он ставил пластические номера на многих шоу на центральных телеканалах. А вообще он балетмейстер международного уровня, ставит по всему миру. Когда начался репетиционный период, то поняли, какие нужны пластические сцены. Я советовалась с ним, например, о сцене, где Вронский стреляется, здесь необходимо было какое-то пластическое решение. И вообще у Джона есть примерный список задач из 20 пунктов, который мы составили.

Также мы работали с замечательным художником Евгенией Гаташ, у которой есть опыт проектов в московском театре «Практика», также она художник очень известного иммерсивного спектакля «Безликие», который прокатывается в Санкт-Петербурге. Она предложила такое художественное решение – время в пространстве спектакля искажено, все как бы застряло в одном моменте. И это отображается в смешанной стилистике оформления нашей постановки, где переплетаются вторая половина XIXвека, минимализм и новые техногенные формы в искусстве.


— Очень запомнилось музыкальное оформление, которое было на недавней закрытой презентации «Анны Карениной». Расскажите о вашем композиторе Георгии Морозове.

— Вообще, это находка. Его привел в проект Кирилл Кирилюк, как и Женю Гаташ. Кирилл изучил эту сферу, съездил на несколько иммерсивных спектаклей, дал мне послушать несколько композиторов: «Музыка — это ведь одна из главных вещей, чтобы создать атмосферу». Я ответила, что не работала еще с большим количеством композиторов, знаю из местных авторов Радика Салимова, Эльмира Низамова, Кирилла Шарафутдинова. А Кирилюк говорит: «Слушай, у меня есть один парень». И просто дал ему какое-то задание написать атмосферную вещь, а потом дал послушать. Мне очень понравилось, захотелось познакомиться с автором. Гоша Морозов – уникальный человек. Насколько я знаю, у него нет высшего музыкального образования, но он просто гений.

— Много ли будет музыки в спектакле?

— У нас вообще все это переплетено. Здесь здание – важный персонаж. И не как здание загса, а исторически. И художественная концепция, и музыка тесно переплетаются между собой. Композиций много. У каждого персонажа, разумеется, есть своя линия и есть общая, которую можно проследить. И у каждой линии — своя музыка. Есть музыка дома Карениных, которая являет собой одну тему, и она видоизменяется в связи с происходящими в доме событиями...


— В вашем кастинге немало известных казанских актеров.

— Сейчас мы делаем допнабор, уже пришло 20 заявок за один день. Есть два полноценных состава, а на какую-то роль три актера. Например, у меня трое Карениных, трое Вронских. В нашем спектакле заняты заслуженные артисты  РТ Елена Калаганова, Рамиль Вазиев, Арсений Курченков, Павел Густов – известные артисты театра имени Камала, казанского ТЮЗа...

— Но за самой Анной, главной героиней, пришлось ехать в Москву?

— Очень хорошо понимаю эту ситуацию, все-таки я режиссер этого спектакля. Действительно, я не нашла такой актрисы в Казани. Очень много артисток хороших в Казани, но... Кто-то беременная и в декрете или какие-то еще проблемы. А формат спектакля заключается в том, что ты близко можешь подходить к зрителю, тут сильно не загримируешься, значит, должна быть, например, идеальная кожа. Для меня Анна Каренина должна быть такой, чтобы, когда она зашла, все поняли, кто это, чтобы даже женщины влюбились в нее с первого взгляда.

— Вы таких актрис в итоге нашли?

— Конечно. Наши Анны – Юлия Маленкина и Анора Халматова – именно такие.

. «Джон Шенгелия – балетмейстер международного уровня, ставит по всему миру. Когда начался репетиционный период, то мы поняли, какие нужны пластические сцены»
 Фото: фонд «Живой город»

«ВЕСЬ РОМАН – ЭТО ФАКТИЧЕСКИ ОБЪЯСНЕНИЕ ТОГО, ПОЧЕМУ АННА ПРИХОДИТ К ТАКОМУ ТРАГИЧЕСКОМУ РЕШЕНИЮ»

— Можно ли сказать, что из всех героинь романа Анна ближе всего вам?

— И да, и нет. Мне кажется, в Карениной многие себя узнают. Да и не только в ней, но и в других. Просто сложившаяся в ее жизни ситуация очень, скажем так, типична. И описание тех или иных поступков у Толстого... Если читать роман, удивляешься, насколько точно это написано, как описывается внутренний мир женщины... Я восхищаюсь, как мог мужчина-писатель зафиксировать так тонко, так точно женскую психологию.


— А могла Анна Каренина не бросаться под поезд?

— Многие пишут, что у романа Толстого банальный финал. А я задала себе вопрос: а могло что-то, какое-то событие, отвратить главную героиню от самоубийства? Просто роман начинается ровно с того момента, когда изменить уже ничего невозможно: «Все смешалось в доме Облонских». И весь роман – это фактически объяснение того, почему Анна приходит к такому трагическому решению. Автор дал нам предлагаемые обстоятельства, из которых уже не вырваться.

Изначально вопрос стоял так: почему она бросилась под поезд? Я постаралась ответить на него и пошла дальше, стала копаться и, мне кажется, нашла там то, что могло спасти Анну. Причем все это было описано ровно через персонаж Левина, с которым их судьбы шли параллельно. Она могла избежать смерти. Но как —пусть останется пока моим секретом.

Но «Анна Каренина» — это глубокий психологический роман, в котором поднимается большое количество тем – человек и общество, любовь и предательство, дружба и вера. Все эти темы, так или иначе, отражены в нашем спектакле.

А еще Толстой в романе отдельно высказывается по поводу семейных отношений. По сути, он нам показывает три вида семей — есть плюс, минус и плюс/минус. Есть плюс – это Кити и Левин, на их примере Толстой демонстрирует идеальный тип семейных отношений. Здесь тоже могут быть мелкие ссоры, дрязги, но это состоявшийся союз. Есть плюс/минус – это Долли и Стива, с виду тоже все хорошо, но на самом деле... Он изменяет, она смиряется со своим положением. Так что это некая иллюзия счастья. К сожалению, много пар, в том числе и среди моих знакомых, живут именно так. И третий вариант семейных отношений – это их полный развал, как в случае с Карениными.

И получается, что Анна находит свое счастье, только изменив мужу. Причем делает этот открыто, в отличие от того же Стивы, и общество, конечно, это не принимает.

— А если бы вы рассказывали историю современной Карениной, Анны второго десятилетия XXI века...

— Думаю, что у современной Анны Карениной мог бы быть другой финал.