Евгений Жудров Евгений Жудров: «Люди начинают понимать, что собирать искусство – это хороший тон и не обязательно быть Абрамовичем, чтобы собирать современную живопись» Фото: Ирина Ерохина

«СЕГОДНЯ КАЗАНСКИЙ АРТ-РЫНОК ВЫХОДИТ ИЗ ЗОНЫ ТУРБУЛЕНТНОСТИ, В КОТОРОЙ ОН НАХОДИЛСЯ ПОСЛЕДНИЕ ЛЕТ 10»

— Евгений, имеет ли смысл говорить об арт-рынке в Казани, существует ли он?

—  Арт-рынок есть везде, где присутствуют его основные субъекты. Это производитель (художник) и потребитель. Даже где-нибудь в глубинке, где на всю деревню один художник сидит и красит картины, найдутся среди местных жителей любители прекрасного. Кто-то купит  картину, кто-то на сало или самогон обменяет, кто-то закажет портрет, кому-то художник на день рождения подарит свой шедевр. И при этом, если художник окажется еще и менеджером в одном лице, он может очень неплохо себя чувствовать в финансовом отношении и обидится, если ты скажешь ему про отсутствие арт-рынка. На самом деле раньше как-то так все и происходило, был так называемый дорыночный период арт-рынка.

Ну а если серьезно, то правильнее, наверное, говорить не о наличии арт-рынка на той или иной территории, а о его емкости. Надо понимать, что две трети мирового рынка современного искусства делят между собой США и Китай, а одну треть — все остальные страны. Если говорить простым языком, то продают, покупают и производят произведения искусства в нашей стране намного меньше, чем хотелось бы. На то есть множество экономических, политических и исторических причин.

Совершим небольшой экскурс в историю. Современный российский арт-рынок появился в конце 80-х годов прошлого века, именно тот арт-рынок, о котором мы сейчас говорим. В это время у художников появилось больше свободы, и государство перестало их контролировать, так как это было в СССР, потом был русский бум на аукционе Sotheby’s 1988 года. В регионах тоже с конца 80-х началась движуха. В Казани, например, в конце 80-х годов Ильгиз Гимранов создал первую галерею «Арсенал», которая проработала несколько лет, в ней проходили интересные громкие события. Там знакомились друг с другом художники, коллекционеры, устраивались выставки, продавались картины «неофициальных» художников. 90-е годы были временем ренессанса. Казанские художники ездили с выставками в Европу — и группами, и по-одиночке, многие из них с успехом продавали свои работы за немалые по тем временам деньги. Один мой приятель даже деньги занимал на какую-то крупную покупку у художников, вернувшихся из заграничной поездки. Сейчас в это даже сложно поверить.

— А как выглядит ситуация сейчас?

— Сегодня казанский арт-рынок выходит из зоны турбулентности, в которой он находился последние лет 10, и заметно оживился. Основной движущей силой для культурных процессов и для арт-рынка являются институции — как государственные, так и частные. В Казани вот уже несколько лет ведет активную деятельность в области развития современной культуры фонд «Живой город». Есть центр современной культуры «Смена», активно развивающаяся частная институция, без которой уже сложно представить культурную карту Казани. «Смена» включает в себя выставочную площадку, лекционный зал, книжный магазин.

Но для такого большого и активно развивающегося города, как Казань, нужно больше институций, занимающихся современным искусством, имеющих выставочные площадки с выстроенной экспозицией, коллекцией современных актуальных казанских художников и деятельностью, направленной на популяризацию современного искусства нашего региона. Для развития арт-рынка также нужна государственная поддержка деятелей искусства и институций. От СМИ тоже хотелось бы больше лояльности в вопросах популяризации казанских художников и частных арт-пространств. К сожалению, обеспечить присутствие СМИ на выставке молодого перспективного казанского художника в негосударственном пространстве не всегда возможно на безвозмездной основе.

— И это событие остается незамеченным?

— Не то чтобы совсем незамеченным, но не так широко освещенным, как хотелось бы. СМИ являются очень важным субъектом арт-рынка.


— У нас в Казани коллекционеры — люди непубличные, но вот, например, один из известнейших коллекционеров Москвы Михаил Алшибая, крупный кардиохирург, он как раз не олигарх, не бизнесмен, просто человек, неравнодушный к искусству, это его хобби, при этом он знаток. В связи с этим вопрос с небольшой предысторией. Выставка «Арт-Москва», которая проходит больше 10 лет в ЦДХ ежегодно, стала популяризировать коллекционирование и участвовать в формировании и расширении московского арт-рынка таким образом, что сделала специальные стенды и представила несколько работ известных московских коллекционеров несколько лет назад на одной из своих выставок. Цель выставки — познакомить зрителя с коллекционерами и их коллекциями. Как вы считаете, насколько такое возможно в Казани? Нужно ли создавать такое сообщество и должно ли оно стать публичным?

— В Казани некоторое время назад образовался казанский клуб коллекционеров искусства. В число основных задач клуба входит объединение казанских коллекционеров искусства, популяризация коллекционирования и собирательства, популяризация казанских художников, помощь тем, кто хочет создать коллекцию, но не знает с чего начать, взаимодействие с клубами коллекционеров в других городах России и за границей и участие с ними в совместных проектах, взаимодействие с государственными музеями искусства.

По поводу «богатых и успешных» я бы по-другому сформулировал. Не обязательно быть богатым и успешным, чтобы собирать искусство, но большинство богатых и успешных собирает. Среди коллекционеров есть люди разных профессий и с разным уровнем дохода. Коллекционирование – это очень увлекательное занятие, я бы даже сказал, что это стиль жизни. Я консультирую несколько частных и корпоративных коллекций и вижу, какие метаморфозы происходят с владельцами этих коллекций и собраний. Ведь, когда в домашнем или офисном пространстве на стенах висят произведения современного искусства, это не только признак хорошего тона и показатель интеллектуального потенциала того, кто живет или работает в данном пространстве. Это еще бесконечная радость новых приобретений работ какого-нибудь редкого интересного художника, приятное времяпровождение за семейными обсуждениями той или иной картины, появившейся в доме, споры о том, куда ее повесить. У детей отношение и любовь к искусству формируется лучше, когда они окружены им. Коллекционирование — это также новые интересные знакомства и беседы. Есть и те, кто просто вкладывает деньги в работы современных художников. Это, безусловно, уместно, но я считаю, что если ты начинаешь собирать коллекцию, то на первом месте должна быть любовь к искусству, любовь к предмету.

Вы спрашивали, нужно ли это сообщество. Давайте мысленно уберем из наших музеев все частные собрания: коллекцию Щукина и Морозова из Эрмитажа и Пушкинского музея, собрание Третьякова из Третьяковской галереи, коллекцию Лихачева из Национального музея РТ и ГМИИ. Сразу становится понятно, насколько важна роль коллекционеров и их частных коллекций. Последний вопрос был о публичности. Сообщество — это люди. Кто-то любит публичность, кто-то нет — все очень индивидуально.

Ильгиз Гимранов «Выставка в Лондоне состоялась в первую очередь благодаря Ильгизу [Гимранову] и его проекту «Хруще,вочки». Я понял, что художник готовит актуальный и масштабный проект» Фото: Ирина Ерохина

«ЕСТЬ ЧЕТЫРЕ КАЗАНСКИХ ХУДОЖНИКА С МЕЖДУНАРОДНЫМИ АУКЦИОННЫМИ ПРОДАЖАМИ»

— А если перейти к ценам произведений — некоторых останавливает представление о том, что искусство стоит баснословных денег, поэтому невозможно ничего приобрести. Если, например, мы поедем на какой-нибудь аукцион Sotheby’s или Christie’s, то понятно, что уровень цен там несоизмерим с той стоимостью, за которую продают свои работы среднестатистические казанские художники. Что вы могли бы посоветовать человеку, который любит искусство и даже подумывает над тем, что все-таки он мог что-нибудь приобрести. Как поступить?

— Для начала определиться, что он хочет собирать. Это может быть определенный художник, направление в живописи, художественное объединение или какой-то определенный период. Есть еще один очень популярный принцип формирования коллекции – это «то, что нравится». Затем соотнести, соответствуют ли цены на объект вожделения его финансовым возможностям. Если да, то ему повезло. Если нет, то можно сходить в музей, на выставки, обратиться в казанский клуб коллекционеров, и с высокой долей вероятности человек найдет то, что ему будет по карману и по душе.


На сегодняшний день я рекомендую собирать современных художников Казани. Причем именно сейчас очень благоприятное время для того, чтобы покупать. В Казани есть художники, участвующие в крупных федеральных и международных выставках, аукционах, работы которых находятся в различных институциях. Из взрослого поколения это Евгений Голубцов, Ильгиз Гимранов, Ильгизар Хасанов, Виктор Тимофеев. Из молодого поколения это Сергей Царев, Лена Грызунова. На их работы пока вполне адекватные цены, но и спрос растет. Отдельно хотел бы выделить потрясающего казанского художника Геннадия Архиреева. Он, к сожалению, не дожил до наших дней. Про него был снят фильм «Голубка» на «Мосфильме» и в прошлом году был открыт музей-квартира Архиреева в Свияжске.

— Как формируется цена на работу художника? Можете описать какой-то алгоритм? Есть, к примеру, амбициозные художники, которые за свои работы просят очень высокую цену, но не имеют на то определенных оснований.

— Цена на работы художника формируются из нескольких компонентов. Наличие изданий (альбомов, каталогов), персональные выставки, участие в крупных федеральных и международных проектах, наличие работ в институциях, аукционные продажи. На сегодняшний день есть четыре казанских художника с международными аукционными продажами. Это Ильгиз Гимранов, Ильгизар Хасанов, Евгений Голубцов и Сергей Царев. Их работы были проданы в разное время в диапазоне от 3 до 5 тысяч долларов, что я считаю очень неплохим результатом. Есть и другой подход к ценообразованию. Можно накрасить картину и сказать, что она стоит 100 тысяч миллионов. И не исключено, что кто-нибудь когда-нибудь ее купит. Все зависит от того, какие задачи стоят перед художником.

— А у Царева на каком аукционе продались работы? Гимранов с Хасановым на MacDougalls, насколько я знаю, продавались.

— Картина Сергея Царева участвовала в аукционе русского искусства аукционного дома MacDougalls в июне 2017 года.

. «Современный коллекционер сегодня очень помолодел. Собирать искусство начинает поколение 30-летних»
 Фото: Ирина Ерохина

«БОЛЬШЕ ВСЕГО ВРЕМЕНИ УШЛО НА ФОРМИРОВАНИЕ АНГЛИЙСКОЙ ВЕРСИИ НАЗВАНИЯ ВЫСТАВКИ»

— Вы были куратором недавней выставки Ильгиза Гимранова в Нацмузее РТ, а до этого он выставлялся в столице Англии. Как возник замысел экспозиции в Лондоне?

— Выставка в Лондоне состоялась в первую очередь благодаря Ильгизу и его проекту «Хрущевочки». Когда я увидел первые работы Ильгиза этой серии «Матрица», «Вечный пейзаж», «Последний день зимы», я понял, что художник готовит актуальный и масштабный проект. Работы этой серии очень понравились моим знакомым кураторам и искусствоведам из Москвы и Санкт-Петербурга, начали поступать предложения о проведении выставок в этих городах. Весной 2017 года мы с Ильгизом решили отправить работу «Последний день зимы» на один из Лондонских аукционов. В результате эта картина была продана в известную частную коллекцию, после чего наши друзья из лондонского клуба коллекционеров предложили провести выставку в представительстве Россотрудничества в Великобритании.

— То есть можно сказать, что работа «Последний день зимы» определила судьбу выставки?

— В какой-то степени да. Конечно, аукционные продажи важны для художника, но только благодаря этому выставка не состоится. Любая выставка, тем более за границей, – это результат деятельности большого количества людей и немалые финансовые затраты. Организаторами выставки выступили культурная платформа «Действие» (сокращенно КПД), казанский и лондонский клубы коллекционеров. КПД взяла на себя затраты на изготовление каталога на русском и английском языках. Вступительную статью написал Александр Давидович Боровский — заведующий отделом новейших течений Государственного Русского музея.

Серия «Хрущевочки», художник Ильгиз ГимрановЧтобы увеличить, нажмите

— А как давно вы общаетесь с этим лондонским клубом коллекционеров, кто в него входит?

— Казанские коллекционеры общаются и взаимодействуют с коллекционерами из других городов и стран. Это закрытое сообщество, не имеющее потребности в публичности в широком смысле. С коллегами из Лондона мы взаимодействуем достаточно давно, участвуем в совместных проектах, связанных с популяризацией казанских художников в Великобритании и британских художников здесь, на нашей территории. А объединяет участников любовь к искусству, служение одному общему делу – сохранению культурных ценностей.

— Каким образом проходило обсуждение выставки Ильгиза? Собирается ли совет клуба коллекционеров, проводится ли голосование в поддержку какого-либо проекта, выставки?

— В случае с проектом Ильгиза Гимранова «Хрущевочки» все было единогласно. Абсолютный консенсус. Принимающая сторона очень хотела лично познакомиться с художником, и нам было интересно, как британская публика отреагирует на выставку.

— А сколько работ возили?

— У Ильгиза в серии «Хрущевочки» около 70 работ, а выставочное пространство рассчитано на 25– 30 картин. Так что нам пришлось потратить какое-то время, чтобы отобрать нужное количество так, чтобы выставка имела логически правильный завершенный вид. Но больше всего времени ушло на формирование английской версии названия выставки. Изначально была идея просто написать «Хрущевочки» английскими буквами, но слово получилось очень длинное и  выглядело некрасиво, и еще мы поняли, что британцы просто не поймут о чем речь. И начались бурные дебаты...

Так получилось, что в обсуждении участвовали все, кто так или иначе имел отношение к организации выставки. Ильгиз предлагал разные варианты, но потом устал и сказал: «Мне уже все равно, делайте что хотите!» В конечном счете все эти труды были не напрасны, и мы вышли на название такое достаточно интересное, как мне кажется, — Khrushchev’s Thaw. The Housing I Loved.

Серия «Хрущевочки», художник Ильгиз ГимрановЧтобы увеличить, нажмите

«БОЛЬШИМ В ШИРОКОМ СМЫСЛЕ КЛУБ КОЛЛЕКЦИОНЕРОВ БЫТЬ НЕ МОЖЕТ ПО ОПРЕДЕЛЕНИЮ»

— А у вас насколько большая коллекция? И кого вы любите, кого собираете?

— Меня интересует искусство казанских и ленинградских художников второй половины XX века, современные казанские и петербургские художники, а также современные британские художники

— Насколько большой казанский клуб коллекционеров и кто туда входит? Публичный он или это закрытое сообщество?

— Большим в широком смысле клуб коллекционеров быть не может по определению, это ведь не политическая партия. Но могу сказать, что в Казани есть несколько качественно сформированных коллекций и несколько больших и интересных собраний, куда входят работы художников XX и XXI века. Гораздо больше собраний, которые находятся в процессе формирования и некоторые из них имеют перспективу стать коллекцией. Современный коллекционер сегодня очень помолодел. Собирать искусство начинает поколение 30-летних. Есть обращения и от представителей бизнеса проконсультировать их по вопросу формирования корпоративной коллекции.

Люди начинают понимать, что собирать искусство – это хороший тон и не обязательно быть Абрамовичем, чтобы собирать современную живопись. Количество интересующихся современным искусством увеличивается еще и потому, что в последнее время некоторые современные казанские художники становятся медийными персонами. СМИ публикуют материалы о том, что казанские художники участвовали в торгах на лондонских аукционах, что у Ильгиза Гимранова прошла персональная выставка в Лондоне, что Ильгизар Хасанов участвовал в триеннале современного российского искусства в музее современного искусства «Гараж» в Москве. И, действительно, многие люди, которые никогда не интересовались современным искусством, узнают, что, оказывается, есть казанские художники, что они участвуют в серьезных событиях, выставляются не только в нашей стране, но и за рубежом. Для того чтобы этих событий было больше, в этом году была создана культурная платформа «Действие». Это некоммерческая организация, деятельность которой  направлена на организацию художественных и издательских проектов и популяризацию современного искусства.