Участники заседания, наконец, дождались одного из ключевых свидетелей, человека, который подписывал итоговые протоколы конкурса — первого заместителя министра экономики РТ Рустема Сибгатуллина Участники заседания, наконец, дождались одного из ключевых свидетелей — первого заместителя министра экономики РТ Рустема Сибгатуллина

«С ХАЛИУЛЛИНЫМ МЕНЯ СВЯЗЫВАЮТ СЛУЖЕБНЫЕ ОТНОШЕНИЯ. ПО-МОЕМУ МНЕНИЮ, УРАВНОВЕШЕННЫЙ ЧЕЛОВЕК»

В Вахитовском суде Казани накануне продолжился допрос свидетелей по громкому уголовному делу о многомиллионных хищениях по программе «Лизинг-грант». Участники заседания наконец дождались одного из ключевых свидетелей, человека, который подписывал итоговые протоколы конкурса — первого заместителя министра экономики РТ Рустема Сибгатуллина.

Допрос начал прокурор Степан Спиридонов. Из ответов стало понятно, что Сибгатуллин участвовал в работе комиссии с 2013 по 2017 годы и заседал в ней по приказу министра экономики РТ. Чиновник пояснил, что все члены комиссии назначались приказом министра, а если они не были сотрудниками министерства, то назначались по согласованию. Чтобы решить, заслуживает та или иная организация получения субсидий, участники заседаний задавали претендентам вопросы, связанные с их проектами. Свое мнение, по словам Сибгатуллина, комиссия строила на основе показателей экономической и социальной целесообразности и целесообразности в целом. С экс-главой ассоциации МСБ Хайдаром Халиуллиным, который является главным фигурантом уголовного дела, Сибгатуллин был знаком, часто его видел на заседаниях комиссии. Но ни Халиуллин, ни Тимур Аюпов, который уже отбывает наказание по этому делу, ни разу не подходили к нему с просьбой поддержать какую-либо фирму.

— Как можете охарактеризовать Халиуллина? — обратился к свидетелю Спиридонов.

— Меня с ним связывают служебные отношения. По-моему мнению, уравновешенный человек, — ответил Сибгатуллин.

Адвокат Халиуллина Денис Егоров поинтересовался, с какой целью общественные организации были включены в комиссию. Представлять интересы бизнеса в целом, выступать как циркуляр, чтобы не только чиновники распределяли бюджетные средства, последовал ответ. О противоправных действиях Халиуллина и заявлениях против него Сибгатуллин не слышал.

— Были ли случаи, когда представители глав, еще какие-то общественники, их руководители пытались лоббировать интересы своих районов, например, предпринимателей? — спросил другой адвокат, Павел Мазуренко.

— Писали письма, — неохотно ответил Сибгатуллин, признавая, что лоббистов чужих интересов хватало.

. Константина Деринга интересовало то, как должны были распорядиться полученными деньгами конкурсанты и каков был регламент

УЩЕРБ МИНЭКОНОМИКИ ИЛИ КОМУ-ТО ЕЩЕ?

В допрос вступил подсудимый Константин Деринг. Его интересовало то, как должны были распорядиться полученными деньгами конкурсанты и каков был регламент. Оказалось, что все претенденты делились на начинающих предпринимателей (до года работы) и действующих. Последним выдавалась компенсация ранее произведенных расходов. По сути, предприниматель мог тратить эти деньги по своему усмотрению. «Идеология программы — помочь предпринимателям обновить производственное оборудование. Тот предприниматель, у которого нет договора лизинга, который не приобретал оборудование по лизингу, не является целевой группой этой программы. Если у предпринимателя есть деньги и он за свои деньги купил оборудование, он не имеет права получить субсидии. Он не целевая группа», — отметил Сибгатуллин.

По информации замминистра, подсчетом голосов в разное время занимались разные люди — сотрудники министерства и сотрудники государственного казенного учреждения.

— Непосредственно ответственный за работу комиссии кто был в вашем министерстве? — подключился адвокат Игорь Турушев.

— По должности — я, — признал Сибгатуллин.

Турушев попытался выяснить, был ли причинен ущерб министерству экономики республики, или никому эти деньги так и не нужны. Сибгатуллин в ответ озвучил известный факт: деньги республике перечислял федеральный бюджет. Оттуда они вместе с республиканской частью субсидии переходили к главному распорядителю — минэкономики РТ. С 2015 года полномочия по распределению субсидий были переданы государственному казенному учреждению (ГКУ).

— Ущерб сейчас какой-либо министерству экономики причинен или не причинен как держателю этих денег? — пытался разобраться Турушев.

— Я, возможно, не готов оценить ущерб с правовой точки зрения — это ущерб министерству экономики или это ущерб кому-то еще... Я не готов ответить на этот вопрос, — замешкался Сибгатуллин. Напомним, вопрос о том, кто является потерпевшим по делу, стоит уже давно. Еще в июле на допросе свидетеля, ведущего советника юротдела минэкономики Алексея Нигматуллина, спросили о том, кому и как возместить ущерб. Тогда он своим ответом «не знаю» вызвал только смех подсудимых. Получается, что никому эти похищенные деньги не нужны?

— Скажите, данные денежные средства являлись возвратными или невозвратными? — продолжил Мазуренко.

— Эти субсидии невозвратные.

— От министерства экономики кто-нибудь был привлечен к ответственности за то, что выделялись деньги не тем людям?

— Нет.

. Сибгатуллин признал, что лоббистов чужих интересов хватало

ПОДЛИННОСТЬ ДОКУМЕНТОВ ПРОВЕРЯЛАСЬ КОМИССИЕЙ ВИЗУАЛЬНО

Деринг вновь вступил в допрос, осведомившись, кто проверял подлинность документов предпринимателей, заявившихся на гранты. По словам Сибгатуллина, в 2015 году подлинность документов проверялась комиссией только визуально. Интересно, что, по словам замминистра, на программу «Лизинг-грант» в том году в среднем выделялось 150–250 млн рублей, а сумма ущерба по уголовному делу, напомним, составила лишь 21 миллион.

— На «Лизинг-грант» в 2015 году — 150 миллионов? Просто я когда читал документы в том году, там было, что 600 миллионов выделял местный бюджет и плюс... — заговорил было Деринг, но его резко перебил Сибгатуллин.

— Если я сейчас ответил неверно на память и если этот вопрос нужен для суда, я готов предоставить за своей подписью точные цифры, выделенные на эту программу в 2015 году, — отчеканил первый замминистра экономики РТ.

— Распределение этих денег осуществлялось на основании ксерокопии бумаг, предоставленных предпринимателем, правильно я вас понимаю? — уточнил Деринг. 

— Оригиналы.

— Оригиналы никогда не предоставлялись. Всегда предоставлялись копии, заверенные предпринимателем. На основании копий выделялась субсидия, я вас правильно понимаю?

— Ну какие-то документы — на основании копии заверенного предпринимателем, какая-то информация получалась по системе электронного взаимодействия. Например, отсутствие задолженности по налогам.

— Фактически значит, какие-то бумаги проверялись?

— Не бумаги, а информация.

— Где можно узнать эту информацию? Потому что получается, что по основным бумагам, как я понимаю, «Лизинг-грант» — это поддержка предпринимателей, участвующих в лизинговой программе. То есть основным документом должен быть договор с лизинговой компанией.

— Логично.

— Естественно, логично проверять именно этот договор на подлинность.

— Я сейчас так подробно ответить не могу, какой набор документов в оригинале...

— Хорошо, на подлинность проверяли договор с лизинговой компанией? Это достаточно просто... Было такое сделано или нет?

Сибгатуллин пустился в объяснения, что факт несоответствия некоторых договоров и стал причиной обращения минэкономики в правоохранительные органы. Но ответственность за достоверность заявления, по словам Сибгатуллина, лежит на заявителе.

— А разве министерство, которое выделяет субсидии, на себя тем самым ответственность не берет? Дает деньги бюджетные на основании бумаг, никем не проверенных? — продолжал напирать Деринг. 

После паузы Сибгатуллин ответил: проверки были министерские, но выявлено ничего не было. Были и выездные проверки, но о каком-либо несоответствии никто ему не докладывал. А вот программа «Лизинг-грант» действует и сейчас: на 2018 год сумма для развития малого и среднего предпринимательства в 150 млн рублей уже заложена. Деринг стал расспрашивать свидетеля подробнее о том, как проводится программа сейчас, стали ли внимательнее рассматривать конкурсные заявки. «Мы аккредитовываем лизинговые компании, мы у них получаем информацию...» — начал было Сибгатуллин, пока его вновь не прервал защитник. «Вы делаете запрос в лизинговую компанию или нет?» — спросил подсудимый, намекая на то, изменилось ли что-нибудь с 2015 года или нет. «Я должен уточнить. Лично я не делаю», — неуверенно сказал Сибгатуллин. «Чего он сюда вообще пришел, если ничего не знает», — пополз шепот по залу. Деринг же спросил у свидетеля, правда ли, что заявку теперь можно подать онлайн. «Да», — успел сказать Сибгатуллин, прежде чем его остановил судья Наиль Камалетдинов. По правде говоря, последние вопросы Деринга уже не относились к сути дела.

Павел Мазуренко: «Министерство может как-то конкретизировать, какие материальные претензии у министерства экономики к моему подзащитному Хайдару Хайрулловичу?»

КОМУ ВОЗМЕСТИТЬ УЩЕРБ — ЭТО ТЕХНИЧЕСКИЙ ВОПРОС

К допросу вновь подключился Мазуренко.

— В прошлом году я обращался к вам с адвокатским запросом по поводу возмещения материального ущерба. Я до сих пор для себя не уяснил — и мой подзащитный тоже. Вот министерство экономики может как-то конкретизировать, какие  материальные претензии у министерства экономики к моему подзащитному Хайдару Хайрулловичу? — спросил защитник у Сибгатуллина.

Ответом ему было молчание. Судья снял вопрос, мотивировав это тем, что сумма ущерба известна в рамках уголовного дела. 

— Согласно закону по нашему уголовному делу потерпевшим признано министерство экономики. Значит, получается, мы должны возвращать деньги, а с другой стороны, вы говорите, что потерпевшая сторона — центр реализации по развитию малого и среднего предпринимательства. Как бы нам поступить? — задал другой вопрос Мазуренко. 

— Это технический вопрос. Я думаю, что, если задать его бухгалтеру, он номер счета назовет, я просто не назову... В большом смысле — это в бюджет.

Судья напомнил о том, что участники процесса уже допрашивали представителя минэкономики, который также ничего не определенного по поводу возврата денег сказать не смог. Припомнив этот эпизод, Камалетдинов спросил, появилась ли какая-то ясность в вопросе предоставления реквизитов для возмещения ущерба. Но Сибгатуллин в ответ замешкался, стал путать слова.

— Я думаю, это технический вопрос...Я сейчас на него не отве... Я с большой вероятностью считаю, что этот вопрос легкий и... — быстро и путано проговорил замминистра. — Для меня это странно. Я могу взять от вас домашнее задание и завтра дать четкий ответ на этот вопрос.