«Она была пассивной»: в суде обозначили роль Марины Халиуллиной в деле «лизинг-грантоедов»

В Вахитовском суде Казани накануне зачитали показания одного из ключевых фигурантов дела, соорганизатора денежных хищений по программе «Лизинг-грант» Вероники Мирзагалямовой

«субсидии будут получаться гарантированно, без всяких рисков, так как Халиуллин президент ассоциации»

В Вахитовском суде Казани накануне зачитали показания одного из ключевых фигурантов дела, соорганизатора денежных хищений по программе «Лизинг-грант» Вероники Мирзагалямовой. Она была одногруппницей и близкой подругой супруги экс-президента ассоциации МСБ РТ Хайдара Халиуллина — Марины. Мирзагалямова работала бухгалтером в ООО «ПКФ Мрамор-Казань», одним из соучредителей которого был еще один фигурант дела — Адель Мухаметхазипов. 

Мирзагалямову обвиняют в совершении мошенничества в особо крупном размере по программе субсидий при поддержке минэкономики РТ «Лизинг-грант». По версии следствия, с 2014 по 2016 годы группа лиц под руководством Халиуллина похитила 21 млн рублей и покушалась еще на 18. На скамье подсудимых оказались 23 человека — учредители подставных фирм и возможные организаторы аферы. Одного из причастных к этому уголовному делу, члена ассоциации, консультанта минэкономики РТ Тимура Аюпова уже осудили. Он признался, что придумал схему хищений денег по «Лизинг-гранту», признал вину, и его дело было рассмотрено в особом порядке. Суд приговорил его к 5 годам лишения свободы условно с испытательным сроком 4 года. 

Допрос Мирзагалямовой занял три судебных заседания. Поначалу ее адвокат Михаил Ларионов заявил, что его подзащитная полностью признает вину, потому они желают, чтобы ее не допрашивали. Ларионов попросил зачитать показания, данные в ходе следствия. Прокурор Степан Спиридонов и судья Наиль Камалетдинов поддержали просьбу — законом это разрешено. 

Как, по словам Мирзагалямовой, были организованы хищения? В начале 2013 года ее подруга Марина предложила встретиться. Супруга экс-президента ассоциации МСБ РТ рассказала Мирзагалямовой о программе по получению государственной субсидии и предложила поучаствовать в афере — находить фирмы, которые могли бы получить субсидии, и подготавливать нужную документацию. «Она [Халиуллина] сказала, что субсидии будут получаться гарантированно, без всяких рисков, так как ее муж, Халиуллин, является президентом ассоциации малого и среднего бизнеса и может повлиять на принятие решения по выдаче субсидий», — зачитал показания гособвинитель. Халиуллина рассказала Мирзагалямовой, что у ее мужа якобы есть человек, который мог бы все объяснить и подстраховать, — Аюпов. У обвиняемой на тот момент с деньгами было сложно, и она согласилась поучаствовать в афере. 

Мирзагалямова поделилась идеей со своим начальником — Мухаметхазиповым. Предложение поучаствовать в программе тому понравилось, поскольку материальное положение его фирмы было не очень. Мужчина попросил подчиненную устроить ему встречу с Аюповым, и Мирзагалямова исполнила его поручение. Аюпов озвучил для Мухаметхазипова порядок распределения денежных средств. «30 процентов от суммы должны были передаваться сотруднику министерства экономики РТ, 50–55 процентов — директору организации, на которую оформлялись субсидии, 7 процентов получал Марат Хасанзянов (друг Мухаметхазипова, учредитель ООО „АртГрупп“) за вывод средств, оставшиеся деньги распределялись между Аделем и Тимуром», — читал Спиридонов. Из показаний обвиняемой следовало, что Аюпов предупредил участников схемы: ему необходимо передавать 15 тыс. рублей юристу для обеспечения подготовки документов. «Из этой суммы 10 тысяч рублей каждый раз забирала себе Халиуллина за оказание содействия мужу при получении субсидии. Об этом я знаю с ее слов», — следовало из показаний.

Мирзагалямова работала бухгалтером в ООО «ПКФ Мрамор-Казань», одним из соучредителей которого был еще один фигурант дела — Адель Мухаметхазипов (в центре)

После этого завертелось колесо аферы. Ее участники решили, что сначала следует протолкнуть «Мрамор-Казань» в список получателей субсидии. Мухаметхазипов попросил Мирзагалямову подготовить документацию. Нужные образцы документов ей по почте выслал Аюпов. Бухгалтеру пришлось готовить и фиктивные договоры. Группа аферистов споткнулась лишь на печатях лизинговых компаний. Аюпов посоветовал Мирзагалямовой с этой проблемой обратиться к Халиуллиной, поскольку у нее есть хорошие друзья, которые смогут помочь. «Марина сказала, что познакомит с нужными людьми», — следует из показаний обвиняемой.

В офисе Марины Павловны женщина впервые познакомилась с Зульфией Байгильдеевой, которая помогла сделать нужные печати банков и нескольких организаций. «Печати все время хранились у Халиуллиной, и она же проставляла их по мере необходимости», — зачитал Спиридонов. Напомним, ранее в суде сама Байгильдеева заявляла, что никаких печатей по просьбе Марины не изготовляла. Кроме того, женщина вообще не знает, как их делать. 

Подготовленный пакет документов на получение субсидии Мирзагалямова отдала начальнику на подписание, после чего они были сданы в минэкономики РТ. План осуществился — «Мрамор-Казань» получил 1 млн рублей. Из этих денег Мирзагалямовой дали премию в 25 тыс. рублей. 

Со слов Мирзгалямовой, Марина Халиуллина сама ставила печати на документах

«каждый прекрасно понимал, что он делает»

После удачной сделки Мухаметхазипов решил попробовать получить субсидию на имя своей жены — Лейли Абдуллиной (женщина также оказалась среди фигурантов дела — прим. ред.). Аферисты заполнили документы на ООО «Пышка», учредителем которого была Абдуллина. За изготовление документов по этой фирме Мирзагалямова получила премию в 15 тыс. рублей. Женщина отмечала важную роль и Халиуллиной — та поставляла печати лизинговых компаний. Распределением денег занимались Мухаметхазипов и Аюпов. После Мирзагалямова обратилась к своей знакомой Шашировой и предложила ей получить субсидию. Она согласилась. Аналогичным образом были оформлены гранты на ООО «Воля» (учредитель Ольга Матвеева, тоже фигурантка дела, сама обратилась к Мирзагалямовой), на ИП Самигуллин (директор Айрат Самигуллин). Директор ООО «Лавка» (еще одного общества в списке получателей) Елена Канцемалова — подруга Абдуллиной, а глава ООО «Диляра Ким» Диляра Шайдуллина — сожительница Самигуллина… Кто-то сам приходил, кого-то приглашали по знакомству участвовать в программе «Лизинг-грант». За подготовку документов по каждой компании Мирзагалямова получала от Мухаметхазипова от 15 до 50 тыс. рублей. И Халиуллина, по словам обвиняемой, тоже получала деньги от Аюпова. Это она знает со слов самого члена ассоциации. 

Мирзагалямова четко обозначила схему и степень участия каждого члена команды. Подготовкой документов занималась она, проверял и вносил необходимые изменения Аюпов, Халиуллина ставила печати и расписывалась за директоров, Мухаметхазипов искал фирмы, Хасанзянов обналичивал деньги. «В части получения субсидии ООО „Рекот“, ООО „Белый хлеб“, ООО „Птичий рай в Аракчино“ и ООО „Мерлин“ я ничего пояснить не могу, потому что оформлением и получением субсидий занималась сама Марина вместе с Тимуром. Директор ООО „Птичий рай в Аракчино“ (Сергей Васильев — прим. ред.) является ее люб… — Спиридонов споткнулся, будто не поверил своим глазам, но все же дочитал это слово, — любовником». Сведения о том, что Васильева и Халиуллину связывала не просто дружба, а нечто большее, видимо, удивили даже прокурора. Он опустил часть показаний и начал зачитывать с другого места. Из разговора обвиняемой со следователем стало также известно, что учредители ООО «Мерлин» Александр Минько и ООО «Рекот» Михаил Проскуряков являлись друзьями Аюпова. Можно сделать вывод, что директора фирм были неслучайными людьми. 

— Роль Халиуллиной была активной или пассивной? — спросил у Мирзагалямовой адвокат Марины Павловны Роман Краснов. 

Адвокат Марины Халиуллиной Роман Краснов (справа)

— Она была пассивной скорее и заключалась в том, чтобы те организации, которые не вели по факту хозяйственную деятельность, предоставили первичный пакет документов. Показать, что деятельность ведется. Это были договоры, накладные и так далее. В данной части была задействована Марина Павловна, — уточняла Мирзагалямова. 

— По каким организациям? 

— Это была «Диляра Ким», ИП Самигуллин, ИП Шаширова, по-моему… 

— Вы рассказывали, что Халиуллина проставляла печати, а сейчас говорите, что она собирала пакет документов, — возмутился Краснов. 

— Она не собирала, а просто готовила. Ко мне когда приезжала на Техническую, она этим занималась. Вот «Лавка» еще была, «Пышка»…

— Откуда Марина Павловна эти фирмы брала?

— Изначально все это началось с «Мрамор-Казань», по цепочке уже пошла его супруга, супруги подружка, у супруги Аделя… — не успела договорить Мирзагалямова, как ее перебил Краснов. 

— Все эти люди были с ней знакомы? — спросил он. 

— Нет, они не были с ней знакомы. Пакет документов готовился серьезный, и фактически мне просто не хватало времени. Она помогала нам всем, — отвечала обвиняемая. 

— Какие документы вы имеете в виду? — уточнил судья Камалетдинов. 

— Это договоры поставки, накладные, договоры лизинга с приложениями, где-то просто график платежей с гарантийным письмом от лизинговой компании, — ответила Мирзагалямова. 

Отвечая на вопросы Краснова, обвиняемая рассказала, что знала о том, что Халиуллина и Аюпов занимались этими делами еще до того, как они пригласили в дело ее. Женщина понимала, что документы, которые она изготавливает, фиктивные и такая деятельность незаконна. «Я думаю, что каждый прекрасно понимал, что он делает и в какой орган с этими документами идет», — сказала Мирзагалямова адвокату Халиуллина Павлу Мазуренко.

Но многие ответы обвиняемой основывались на предположениях. Это вызывало бурную реакцию у подсудимых и их адвокатов. 

Хайдар Халиуллин и Павел Мазуренко

«действительно, когда заявочки там поступали, номера передавались»

— По какой схеме происходило хищение денежных средств? Расскажите от начала до конца, — попросил Спиридонов. 

— Изначально программа существовала с 2011 года. По моим предположениям, Марина Павловна с Тимуром занимались уже этим с самого основания программы, наверное. И, может, перечень документации у них закончился, и они решили прийти ко мне, — Мирзагалямова говорила еле слышно. 

— Роль Халиуллина? — спросил прокурор. 

— Только со слов Марины и Аюпова. Это был как гарант, наверное. Потому что действительно, когда заявочки там поступали, номера передавались. Когда реально большинство проходили на комиссию… то есть они защищались, — сказала обвиняемая. 

— Большая часть денег где оседала? 

— На руках у самих предпринимателей. Потом остальную часть забирал Тимур.

— А куда он их девал? 

— Точно не могу сказать. Со слов только, что он отвозил в минэконом там, самому Халиуллину, видимо, — произнесла Мирзагалямова, но уверенности в ее голосе не было.  

Обвиняемая вспомнила, что были организации, которые получали субсидии до ее участия в схеме. Аюпов присылал ей на почту образец документации ООО «Мерлин», а все вопросы просил задавать ему или Халиуллиной. Подсудимая говорила неуверенно и напоминала, что она сама сделала такой вывод. 

К допросу присоединился адвокат Мазуренко. Он уточнил, насколько хорошо Мирзагалямова знала Аюпова и замечала ли она изменения в его жизни. Оказалось, что Тимур хвастался ей и Халиуллиной новой квартирой рядом с ж/д вокзалом, еще одной квартирой на Губкина и последним приобретением — джипом Mazda. 

Допрос обвиняемых по делу «лизинг-грантоедов» продолжится сегодня.