Наиль Юсупов: его называли «наш татарский Черчилль»

Наиль Хабибович Юсупов Фото: kampedia.ru

«СТОЛЬКО ВСТРЕЧАЛ ПАРТИЙНЫХ ОСТОЛОПОВ, НЕ ПОНИМАЮЩИХ В ПРОИЗВОДСТВЕ! ОН БЫЛ НЕ ИЗ ИХ ЧИСЛА»

После откровенного письма в ЦК партии, где Наиль Хабибович Юсупов без оглядки на свою более чем завидную высокую должность высказал мнение о хищническом способе добычи нефти в республике, первый секретарь Татарского обкома партии Фикрят Табеев под очевидным нажимом из Москвы вынужден был принять соответственные меры. А именно: с должности заведующего отделом нефтяной промышленности обкома КПСС перевести правдоискателя «на другое место работы», то есть на производство. Для определенной категории партаппаратчиков это, действительно, было бы ссылкой, для Юсупова это стало лишь сменой точки приложения сил. «Другим местом работы» для него определили казанский завод им. Куйбышева, один из трех в стране по производству кино- и фотоматериалов, в народе известный как «Кинопленка».

Кстати, о названии. В книге Андрея Морозова «Наиль Юсупов. Воспоминания. Фотографии. Документы» дочь Наиля Хабибовича Альфия Юсупова рассказывает: «Помню, как-то вечером папа спросил меня: „Кызым, у меня появилась мысль назвать наше объединение „Тасма“. „Почему именно так?“ — спросила я. „Лента по-татарски будет „тасма“. Если шосткинский комбинат, называется „Свема“, почему у нашего объединения не может быть своей марки?“» В предложенном названии присутствовал еще и русский мотив. По аналогии с украинским предприятием, в названии которого использован акроним СВеточувствительные МАтериалы, так же поступили и в казанском случае: ТАтарские Светочувствительные МАтериалы. Так в 1974 году появился бренд «Тасма». Но с приходом на завод Юсупова изменилась далеко не только его вывеска.

Вот что напишет позже о своем шефе Александр Трусов, заместитель генерального директора объединения «Казаньоргсинтез»: «Он был абсолютно партийным человеком, но за свою жизнь я встречал столько партийных остолопов, ничего не понимающих в производстве и привыкших только отдавать приказы и требовать их выполнения. Это не вызывало никакого к ним уважения. Юсупов был не таким… Ему нужно было изучить всю технологию производства. Через год в узком кругу он признался: „Только мы с женой знаем, чего мне стоил этот год“». «Он действительно был менеджером, то есть тем человеком, который может руководить всем, — продолжает тему Юсупова. — После назначения генеральным директором „Тасмы“ привез на дачу десятки книг по технологии изготовления кинопленки и несколько недель изучал их. Когда стал генеральным директором „Оргсинтеза“, было так же, но он читал уже книги по химии».

По сути, за те 12 лет, что он был генеральным директором, был построен новый завод. Эти годы были самыми бурными в развитии объединения в производстве кино- и фотоматериалов, магнитных лент. Он фактически построил новый завод — оборудование было современным на 70%. При нем было запущено огромное производство рентгеновских и фототехнических пленок, оборудование для которого было закуплено в Японии. Вот данные официального сайта предприятия, которые подтверждают эти слова:

1974. Создание высокочувствительной кино- и фотопленки. Начало производства магнитных лент. Химзавод им. Куйбышева получил название «Тасма», утвержден товарный знак «Тасма».

1975–1989. Освоено производство триацетата целлюлозы, запущена линия изготовления полиэтилентерефталатной основы. Введен в эксплуатацию комплекс по производству рентгеновских пленок.

1976. Введено в эксплуатацию производство триацетата целлюлозы на комплектном оборудовании фирмы Agfa-Gevaert, Бельгия.

1978. Ордена Трудового Красного знамени химический завод им. Куйбышева переименовывается в ордена Трудового Красного Знамени Производственное объединение «Тасма» им. Куйбышева (КПО «Тасма»).

1981. Введен в эксплуатацию комплекс оборудования для производства рентгеновских и фототехнических пленок «Конисироку», Япония (продукция Konishiroku Kogaku сегодня более известна как Konica — прим. ред.).

1983. Запущена технологическая линия изготовления полиэтилентерефталатной основы для кинофотопленок.

1985. Объединение «Тасма» выпускает свыше 150 наименований продукции.

«НАДЕВАЛ ТЕЛОГРЕЙКУ, РУКИ В КАРМАНЫ — И НА ПРОИЗВОДСТВО»

Как это далось бывшему партийному функционеру Юсупову? По свидетельству Дамира Муратова, который при нем проработал шесть лет секретарем парткома ПО «Тасма», на работу он приходил в половине восьмого. «Надевал телогрейку, руки в карманы — у него такая привычка была — и на производство. Причем всегда ходил пешком, хотя территория объединения была 130 гектаров. На конечных производственных цехах интересовался, сколько смена сделала, сколько брака, какие проблемы были у ночной смены.

На многих предприятиях селекторные совещания вели главный инженер или заместитель по производству. На „Тасме“ их всегда вел Юсупов. „Слушай, Леонид Петрович, — говорил он начальнику производства. — Ты был в таком-то цехе, где сегодня сделали брак?.. Нет?.. А я был в половине восьмого, а ты не соизволил прийти“. Мне кажется, это был принцип его работы — не просто знать до мелочей все проблемы производства, но и принимать меры по их устранению. Он знал всю технологию, разбирался во всех тонкостях процесса изготовления киноматериалов. Он не мог знать каждого из девяти тысяч работающих на „Тасме“. Так и говорил на совещаниях: „Я не знаю каждого рабочего и мастера. Но я знаю всех старших мастеров“. Причем не просто знал лично, а вплоть до того, как тот живет в семье».

Но рабочим запомнилась не только юсуповская телогрейка. Его «спецодежда» в заводоуправлении была несколько иной. Вот каким запомнил своего заводского «генерала» Эдуард Петров, мастер-механик: «Я увидел, как он работает. Это был именно такой генеральный директор, каким он должен быть в моем представлении. Всегда был безукоризненно одет — накрахмаленная рубашка, отутюженные брюки, вычищенные ботинки; у него была военная выправка. Ему было уже за сорок».

Но не только производство было делом реализации гендиректорских начинаний и амбиций. При нем на «Тасме» было построено много жилья для рабочих; многие тогда еще жили в бараках вокруг нее. Их снесли и построили новые дома. «Папа никогда не считал социальные вопросы второстепенными, — отмечает Юсупова. — А уже став генеральным директором „Оргсинтеза“, после поездки в Югославию он договорился о поставке типовых коттеджей. Рабочим давали кредиты, чтобы они имели возможность купить дома. Говорят, что тот поселок до сих пор в народе называют „Юсуповка“.

Через несколько лет после работы на „Тасме“ мы стали жить спокойнее — папа стал бывать дома по субботам. Но все равно, когда ехали на дачу, заезжали на завод, и он проверял, все ли в порядке». 

Но гром-таки грянул. И грянул откуда не ждали — аж из Политбюро ЦК КПСС…

«ВЫ НЕ УМЕЕТЕ ДОКЛАДЫВАТЬ! — ЗАКРИЧАЛ ЛИГАЧЕВ. — ВЫ НЕ УМЕЕТЕ РАБОТАТЬ!»

В кабинет гендиректора «Тасмы» в 1986 году, на 12-м году пребывания Юсупова в этой должности, нагрянул второй человек в партии, а значит, и в государстве — правая рука Горбачева, сам Егор Кузьмич Лигачев. Разумеется, со свитой. В интервью «БИЗНЕС Online» председатель Торгово-промышленной палаты РТ Шамиль Агеев сказал, что чем-то ему Юсупов не понравился, а нрав у Кузьмича был известен всей стране — достаточно вспомнить лигачевское «Борис, ты неправ!» Что же такое случилось, что внимание политика такого ранга привлек скромный казанский Московский район? Свет на эту историю более-менее подробно пролил Ильдар Фаттахов, глава администрации Московского района Казани с 1992 по 1997 год, в то время только что ставший вторым секретарем в парторганизации того же района: «Через месяц после моего назначения в ЦК из „Мосфильма“ и „Ленфильма“ поступила жалоба на качество пленки „Тасмы“ — дескать, снимать на нее совершенно невозможно. Разобраться поручили члену Политбюро Егору Лигачеву.

На собрании в кабинете Юсупова за столом сидели Егор Лигачев, первый секретарь обкома Гумер Усманов, представители „Ленфильма“ и „Мосфильма“… Лигачев начал с наскока: „Давайте без предисловий. У нас есть жалобы от кинематографистов — на вашей пленке невозможно работать, сплошной брак. Коротко доложите, что у вас происходит, почему создалась такая ситуация, какие меры будете принимать. У вас десять минут“.

Наиль Хабибович заметно нервничал, курил одну за другой. Начал докладывать, а доклад не получался — одна мысль налетала на другую. Меня тогда удивило: вроде опытный человек, а тут очень сильно волновался. В какой-то момент он задел указкой металлические пеналы с образцами кино- и фотопродукции, которые красивой горкой стояли на столе, и она рассыпалась. Нервы у всех собравшихся были напряжены, а тут еще этот грохот…

Лигачев грохнул по столу кулаком. „Вы не умеете докладывать! — закричал он. — Вы не умеете работать!“ Усманов стал его успокаивать, еле усадил. „Поедемте смотреть производство, Егор Кузьмич“, — сказал он. А что смотреть? Производство все старое, технологии немецкие, еще после войны вывезенные из Германии, денег на реконструкции практически не выделялось. После этого все уехали в обком. Вскоре Наиля Хабибовича назначили генеральным директором „Оргсинтеза“».

«Да, только потом, когда страсти несколько улеглись, — продолжил в интервью корреспонденту „БИЗНЕС Online“ Шамиль Агеев, — второй секретарь обкома партии Леонид Максимович Смагин и порекомендовал Юсупова на „Оргсинтез“. Ну а „Оргсинтез“ — это ведь тоже не просто так! Это громадное предприятие, опять же „Жилка“ рядом…»

К «Жилке» мы еще вернемся, а пока небольшое уточнение для «БИЗНЕС Online» об этой ситуации сделал Рево Идиатуллин, опытный партийный работник, в то время возглавлявший горисполком Казани: «Думаю, что смагинских должности, авторитета и влияния было по тем временам маловато и для рекомендаций, и тем более для утверждения руководителя предприятия такого масштаба. Подобные назначения происходили в Москве. Другое дело, что личность и деловые качества Наиля Хабибовича все-таки получили должную высокую оценку даже после лигачевского „наезда“ (а его визит так и выглядел — в полном смысле этого слова). Очевидно, Юсупов как директор вызывал уважение у всего республиканского руководства. И не только республиканского. Что касается самого визита Лигачева в Казань — я был в курсе, на всякий случай и сам готовился как председатель горисполкома, но на той встрече не присутствовал, и ее подробностей не знаю».

Не исключено, что Смагин заступился за Юсупова перед Усмановым, а тот уже — перед Горбачевым, к которому был достаточно вхож. Что касается претензий к казанской кинопленке (да и магнитофонной тоже) — вполне возможно, что они были оправданы. Если вспомнить те времена — если уж покупали в магазинах, то все-таки предпочитали «Свему» из Шостки или ORWO из ГДР. Меломаны и фотографы-любители со стажем соврать не дадут. Другое дело, что по сравнению с местной продукцией эту было в наших магазинах не достать. Что касается профессионалов, то они левыми путями добывали все-таки именно тасмовскую фотопленку — «Тип А» или «Тип 17». Но в свободной продаже ее не было, поскольку это была продукция, так скажем, не совсем гражданского назначения. А подобной продукции «Тасма» выпускала вдоволь. Поговаривали, что она работала прежде всего на оборону, на космос. В связи с этим вроде бы и легендарные космонавты, и руководители этой отрасли были на «Тасме» частыми гостями. Другое дело, что их визиты носили запредельно секретный характер. Вот и получилось, что оборонная продукция встала поперек дороги качеству «ширпотреба». Но что сейчас судить об этом? Единственное, что хочется сказать: скоропалительное снятие Юсупова с директорства на «Тасме» представляется не более разумным, как если бы Виталия Копылова (Виталий Егорович Копылов, 1926–1995, — директор, генеральный директор Казанского авиационного производственного завода, затем — объединения им. Горбунова с 1973 по 1994 год — прим. ред.) сняли за плохие лодки «Казанка» или мясорубки, а не за суперсекретный тогда Ту-160.

А что касается самого экс-директора «Тасмы», то многие выделяют среди прочих одну черту его характера — стойко воспринимать любую жизненную ситуацию. Он любил говорить: «Что бы ни случилось, надо выживать и всегда держать спину прямо». И Юсупов отправился работать на «Казаньоргсинтез».

«МОЖЕТЕ ЧЕМ УГОДНО ЗАНИМАТЬСЯ, ХОТЬ ВОДКУ ПИТЬ, НО ЧТОБЫ СЫРЬЕ И ВАГОНЫ БЫЛИ!»

Александр Лаврентьев, президент ассоциации предприятий и промышленников РТ, генеральный директор ОАО «Казанский вертолетный завод» с 1990 по 2007 год: «В 1986 году Юсупова назначили генеральным директором „Оргсинтеза“. В тот момент объединение постоянно не выполняло план, были и проблемы, связанные с эксплуатацией импортного оборудования. Нужен был совершенно другой человек, который умел работать системно и управлять современным производством. Обком партии предложил министерству химической промышленности поменять руководителя, кандидатурой стал Юсупов. У него был совершенно другой подход к производству и методы управления. У него были сильные организаторские качества, он умел собрать команду».

«С первого дня своей работы на „Оргсинтезе“ Юсупов начал ревизию объединения, — вспоминает Трусов. — Проверил финансово-хозяйственную деятельность. Я возил его по территории объединения, а это четыреста с лишним гектаров! Он побывал во всех цехах, заезжали даже в такие места, в которых я сам ни разу не бывал. Он изучил весь цикл производства, все досконально. На „Тасме“, где он работал раньше, было совершенно другое производство — там не было органической химии…

Однажды, в самом начале нашей работы, он нам, двоим заместителям (коммерческому и по железнодорожному транспорту), сказал: „Можете чем угодно заниматься, хоть водку пить, но чтобы сырье и вагоны всегда были“. Сам он приходил на работу в семь утра, но никогда не было такого, чтобы он контролировал подчиненных — кто во сколько пришел. Мы все работали не за страх, что нас накажут, а за совесть — не хотели подвести шефа». Он ухитрялся отслеживать работу всех, все процессы, при этом доверяя всем на сто процентов. В заводской столовой свободно продавалось спиртное — коньяк, водка и прочее. Пей — не хочу! Не хотели. Может, и пили, но на территории никто никогда пьяных не видел. Многих гостей это удивляло…

«А ОТ ДРУГИХ НИЧЕГО НЕ ОСТАЛОСЬ, РАЗВЕ ЧТО МАГАЗИНЫ ДА ЛАРЬКИ»

Юсупов чувствовал надвигающуюся экономическую катастрофу. Времена были тяжелые: неплатежи, галопирующая инфляция, разрыв хозяйственных связей, вексельные зачеты, бартер. Современную экономику Наиль Хабибович как бизнес даже не рассматривал. Юсупов пока еще не превратился в бизнесмена современного образца, но производством владел, как ювелир. Он вникал в каждую мелочь, причем обращал внимание не на ерунду, а на важные детали, профессионально разбираясь в тонкостях.

В конце 80-х и на самом «Оргсинтезе» были трудности — план не выполнялся. Оборудование было импортное, и оно простаивало… В то время основная проблема была еще в том, что продукция ряда производств объединения была невостребованной. Из-за этого полтора года простаивало производство фенола и ацетона. Этим попытались воспользоваться директора некоторых заводов, чья продукция была востребована. Владимир Буртаев, начальник финансового отдела «Оргсинтеза»: «Как-то на оперативке в конце 80-х директор одного завода предложил: „Нельзя ли нам и еще нескольким заводам открыть свои расчетные счета? Создадим холдинг, а вы будете им управлять“. Но Юсупов был очень изворотливым; не находчивым, а именно изворотливым, находчивость в перестроечное время не играла роли, нужно было постоянно изворачиваться и искать пути. Он не сразу стал понимать, как жить в новом времени. Не все партийные работники могли так быстро перестроиться в новой жизни; он, кстати, как другие, партбилет свой не выбросил.

Но он одинаково разбирался и в производстве, и в экономике. Так что сразу почувствовал подвох, стукнул кулаком по столу: „Пока бардак в стране не кончится, я не буду слушать такие разговоры!“ А на других предприятиях так сделали, и в итоге от них ничего не осталось, разве что магазины да ларьки. Юсупов же сохранил целостность „Оргсинтеза“. Наверное, это главное его достижение».

«С деньгами в то время тоже было сложно, — продолжает Александр Трусов. — Практически никто не платил за продукцию. Иногда мы оформляли до пяти зачетов: ты мне, я — тебе, ты еще кому-то… И все это лишь для того, чтобы получить живые деньги. По положению, мы должны были платить зарплату два раза в месяц — аванс и получку. Придумали график, по которому зарплату рабочие получали по скользящему графику — сначала один завод, потом другой, потом третий; руководство объединения получало ее в последнюю очередь.

Каким-то образом тогда у нас скопилось большое количество индийских рупий. Девать их было некуда, и шеф принял решение закупить на них одежду в Китае — костюмы, кроссовки, пуховики. Одежда в советское время, особенно в последние годы, была дефицитом, а таким образом рабочие получили возможность по нормальной цене приобрести качественный товар.

Меня поражало — как он смог уцелеть в криминальной мясорубке 90-х, где не нашли себя многие директора. Сколько предприятий в то время превратились в ничто…»

ОН НЕ СКРЫВАЛСЯ ОТ БАНДИТОВ: «ЕСЛИ ЗАХОТЯТ УБИТЬ, ТО И ТАК УБЬЮТ»

Да, трудности были не только в экономическом, но даже в географическом положении «Оргсинтеза»: рядом, на рабочей окраине, располагался микрорайон «Жилплощадка», в простонародье — «Жилка». Это имя получила и самая мощная и жестокая казанская преступная группировка 1990-х годов, которая вошла в десятку самых крупных банд России.

Криминал времен шоковой терапии ввел свое ноу-хау: бросился на бизнес. «Википедия» отмечает: «Первым предприятием, которое было взято под преступный контроль, стал казанский комбинат „Оргсинтез“, на котором работало большинство родственников членов группировки. Продукция комбината — полиэтиленовая крошка и пленка — высоко котировалась на рынке. Хищения с „Оргсинтеза“ в особо крупных размерах, в которых были задействованы и коррумпированные чиновники, значительно пополнили „общак“ группировки». Руководил ей уроженец «Жилплощадки» Хайдар Закиров по кличке Хайдер.

Нина Фролова, секретарь гендиректора «Казаньоргсинтеза», рассказала Морозову, автору книги воспоминаний о Юсупове, поразительную историю: «Однажды, когда Наиль Хабибович был на сессии Верховного Совета, в приемную пришел Хайдер. Я интуитивно догадалась, что это он. Спросил: „На месте ли директор?“ Убедившись, что его нет, стал рассказывать мне, что он „народный герой“ и хочет заняться легальным бизнесом. Много чего еще рассказывал. Вечером, когда приехал Наиль Хабибович, рассказала ему о странном визите. Он даже не вздрогнул: „Что хотел?“ — „Песни пел, что хочет заняться легальным бизнесом“. Юсупов усмехнулся: „Легальным? Никогда он им не будет заниматься. Как был бандитом, так и останется“.

Он не боялся бандитов, но одно время к нему приставили охрану, два автоматчика сидели в приемной. Скоро от них он отказался: „Если захотят убить, то и так убьют“. Они к нему никогда не подходили, но постоянно сидели в фойе заводоуправления. Я переживала за Наиля Хабибовича, он часто ходил по объединению пешком, а группировочники сидели на первом этаже заводоуправления. Они были настолько обнаглевшие, что заезжали на территорию объединения. У нас тогда еще не было службы экономической безопасности. Некоторых заместителей Юсупова встречали на улицах, угрожали, избивали». Дело дошло и до убийства. 28 мая 1996 года недалеко от своего дома на улице Паровозников был застрелен директор предприятия «Татпак» (филиал ОАО «Казаньоргсинтез» по производству полиэтиленовой упаковки) 58-летний Яков Галяметдинов (Подробнее на «БИЗНЕС Online» — прим. ред.). «Только после обращения Наиля Хабибовича в ФСБ к нам приехала группа его сотрудников и перекрыла им доступ на завод, — завершает рассказ Фролова. — После того, как с ними разобралась специальная группа ФСБ, они угнали служебную машину Юсупова из гаража. Ее потом нашли где-то в Подмосковье…»

Так что Юсупов отстоял свой «Оргсинтез» не только в политических, экономических столкновениях, но и в стычках с криминалом. Выжил и он, и его предприятие. Наиль Хабибович очень любил повторять ответ Уинстона Черчилля, которого спросили о секрете долголетия: «Хороший коньяк, хорошая сигара и никакой физкультуры». Однажды он произнес это в присутствии представителей Европейского банка реконструкции и развития. После этого его прозвали «наш татарский Черчилль». Так и повелось…