Константин Симонов: «Такой посол, как Бабич, был частью своеобразной артподготовки»

Константин Симонов: «Что касается цифр, которые они озвучивают, 5 миллионов тонн и прочее, — это всё дутые вещи, взятые с потолка» Фото: ©Михаил Воскресенский, РИА «Новости»

«ВЕСЬ ЗАВОД ЭТОТ НЕ СТОИТ СТА МИЛЛИОНА ДОЛЛАРОВ»

— Константин Васильевич, начнем с крайне неприятного для России эпизода. Скандал с поставками в Беларуси грязной нефти, вопреки ожиданиям некоторых экспертов, никак не угаснет.  Глава «Транснефти» Николай Токарев заявил, что загрязненная нефть попала в трубопровод от частного предприятия в Самарской области в результате умышленного мошенничества. По-вашему, кто, как и зачем это сделал?

— На сегодняшний день есть официальная версия, которую озвучила «Транснефть» и которую подтвердил следственный комитет. Подтвердил в том плане, что уже арестованы несколько сотрудников этой самарской компании. Причем взяты под стражу они были 2 мая, а сообщили об этом только 7-го числа. Однако если почитать внимательно официальное обвинение, то возникает довольно много вопросов. Почему? Вот следственный комитет заявляет, что найден источник этой хлорированной нефти — это Самарская область, узел сдачи и приема нефти и, собственно, самарская компания. Но компания отрицает, что владеет этим узлом, говорит, что она его продала, и теперь выясняется, что вообще вся эта история началась аж 9 месяцев назад. Как говорит следственный комитет, компания вместо чистой товарной нефти заливала в магистральную трубу нефть с примесями, а излишки качественной нефти экономила и продавала на сторону. При этом длилась данная манипуляция 9 месяцев.

Возникает вопрос: если это все происходило так долго, то почему именно сейчас грязная нефть добралась до Беларуси? Почему этого не обнаружили раньше? Можно предположить, что компания действовала по нарастающей, чуть-чуть добавила, потом еще чуть-чуть, потом увидела, что никто не замечает и начала уже по максимуму гнать. При этом следственный комитет предварительно оценил стоимость украденной нефти в 1 миллион рублей. Но 1 миллион рублей — это, мягко говоря, не те объемы, эта сумма не соответствует украденным объемам и объемам вброшенной грязной нефти, которая дошла до Беларуси. Там тоже надо разбираться, но Беларусь говорит, что эта нефть попала даже в Восточную Европу. Правда, там только поляки подтвердили, что эта грязная нефть до них дошла. Если верить информации Reuters, то получается, что она не только в «Дружбу» попала, но и на Усть-Лугу дошла. Правда, «Транснефть» отрицает факт отгрузки хлорированной нефти в Усть-Лугу, тем не менее уже такие подозрения появляются. Получается, что масштаб проблемы довольно серьезный. Допустим, мы принимаем эту версию, что ребята решили таким не совсем честным способом заработать, но масштаб всего в миллион рублей?.. Это никак не стыкуется с объемом слитой нефти. Поэтому предлагаемая версия не выглядит до конца внятной.

Есть версия технической халатности. Изначально говорилось, что компании могут использовать соединения хлора для повышения отдачи пласта. Крупные фирмы это давно не применяют, но мелкие такую устаревшую технологию использовать могут.  Одна из версий как раз и заключается в том, что попадал этот хлор в нефть, ну и никто, собственно, особо этим не заморачивался, не занимался специально сепарацией хлора от нефти. Ее просто сливали в трубу и зарабатывали не на воровстве этой нефти, а на том, что экономили на использовании устаревшей, относительно дешевой технологии, сепарации никто тоже не делал, просто сливали ее в трубу в надежде, что никто не заметит. Но, опять же, почему только сейчас эта нефть дошла до Беларуси? Есть еще одна технологическая версия, связанная с тем, что в Поволжье на ряде  месторождений добывается нефть с высоким содержанием парафинов и для промывки скважин от этих парафинов тоже используется хлор, и снова возникает вопрос о масштабах этой истории. Так что вопросов много, и исчерпывающих ответов на них пока нет. На данный момент мы видим только то, что проблема есть, и Беларусь из этого дела раздула грандиозный скандал.

— По словам главного инженера ОАО «Гомельтранснефть Дружба» Андрея Вериго, объем загрязненной российской нефти составляет 5 миллионов тонн. Как сказал Вериго, даже выход к середине мая на объемы прокачки нефти по белорусскому участку трубопровода в 60–65 процентов среднегодовой загрузки будет далек от решения проблемы. По его словам, после этого система будет работать в «функционально ограниченном режиме», а на полное ее восстановление потребуется не менее полугода. Белорусский специалист также отметил, что речь идет о возобновлении работы только одной из ниток «Дружбы», вторая же «на неопределенное время» останется хранилищем для некондиционной нефти. Вы согласны с такими оценками? Как выглядит сам механизм очистки трубопровода, что будут делать с грязной нефтью — не сливать же ее в землю?

— На мой взгляд, Беларусь сознательно использовала эту историю для максимального раздутия этого скандала. Повод появился, они за этот повод уцепились, и дальше началась раскрутка этой истории в пространстве. Они подтянули сюда другие государства и придали этой истории видимость и характер вселенского скандала. Почему это было сделано, тоже совершенно очевидно. Отношения между нашими странами очень серьезные, тяжелые, особенно это касается ускорения налогового маневра, это касается цен на газ, и историю с этой отравленной нефтью они подхватили с целью попытаться что-нибудь из России выбить. Грубо говоря: «Ребята, смотрите, какой скандал, какие убытки, вы нам за это кучу всего должны!»

Что касается цифр, которые они озвучивают, 5 миллионов тонн и прочее, — это все дутые вещи, взятые с потолка. Сначала они говорили о 100 миллионах долларов убытка. Почему 100 миллионов, откуда эта цифра? Никаких детальных и проверяемых обоснований под ней нет. Она красиво свисает с потолка. Дальше они сказали, что это не убыток, потому что в этом случае они должны ремонта произвести на 100 миллионов, а это недополученная прибыль. Теперь они заявляют, что получили 5 миллионов тонн отравленной нефти. Пять миллионов тонн — это совершенно дикая цифра. Вы можете легко перевести ее в доллары по мировым ценам, получится несколько миллиардов долларов. Вот это тоже очень странно. Беларусь говорит, что они получили грязной нефти на несколько миллиардов долларов, а наш следственный комитет утверждает, что украли нефти на один миллион рублей. Даже если предположить, что не украли, а загрязнили, все равно не может такого объема быть. Поэтому здесь смотреть на белорусские цифры нужно с точки зрения их прямой заинтересованности, и я в них, честно говоря, очень сильно сомневаюсь. Мне кажется, что они эти цифры крайне и излишне демонизируют — и объемы, которые попали в трубу, и убытки, и сроки очистки, и последствия. Белорусская сторона явно нагоняет страхи и спекулирует на них по всем направлениям.

Это же касается консервации второй ветки «Дружбы» с загрязненной нефтью. Технологии сепарации нефти от хлора существуют, они не такие дорогие. Понятно, что надо будет ее откачать, очистить, дать отстояться и испариться хлору, но все это решаемо, и все это можно сделать без какого-то надрыва и драматизма. Эта нефть не пропавшая, и все там компенсируемо.

— Каковы будут чисто финансовые убытки России от произошедшего, что и каких объемах придется компенсировать Беларуси? Ведь помимо прочего некачественная нефть вроде бы вывела из строя оборудование на белорусском Мозырском нефтеперерабатывающем заводе.

— Поскольку речь идет о том, что они буквально на глазах накручивают там нолики, они, конечно, постараются предъявить России максимальные объемы ущерба и на волне скандала с международным акцентом попытаются это дело продавить. Но даже если эта хлорированная нефть попала к ним, возможно, даже повредила ректификационные колонны, цифры все равно фантастические. Весь завод этот не стоит 100 миллионов долларов, а еще 5 миллионов тонн нефти — это миллиарды долларов, это все фантазии, конечно.

«Транснефть» периодически возвращается к вопросу отдельного трубопровода» Фото: «БИЗНЕС Online»

«СЛЕДУЮЩАЯ ВЕЩЬ, КОТОРУЮ ПОПРОСЯТ, — УВЕЛИЧИТЬ СТОИМОСТЬ ТРАНСПОРТИРОВКИ»         

— По словам главы «Транснефти», компания принимает нефть через пункты приема, принадлежащие крупным компаниям, которые сами занимаются подготовкой товарной нефти и ее сдачей в систему магистральных нефтепроводов. Но есть и довольно много небольших предприятий, которые принимают сырье, проводят его паспортизацию, а затем также передают в систему. Путин после истории с грязной нефтью сказал, что «эта система не сработала» и ее надо менять. Что же, теперь малые нефтяные компании (МНК) отлучат от трубы и заставят продавать сырье по твердой цене «Роснефти» или «Газпромнефти»?

— Действительно, эта проблема подняла и очень остро поставила вопрос о качестве нефти, которая попадает в трубу. Сама «Транснефть» затрагивала тему того, что туда чуть ли не детские соски попадают, еще что-то, блокируют в том числе и датчики учета нефти. Вопрос о том, что же там у нас в трубе, оказывается, периодически возникает. И вот эта вся система, когда есть пункты сдачи нефти, которые находятся в частных руках, тоже вызывает вопросы. Опять же, контроль по хлору: он проводится не ежедневно, в выборочном режиме. В общем, насколько эта система отлажена и безопасна, сказать сейчас на сто процентов не может никто, если сама «Транснефть» бьет тревогу. Хотя она и уделяет большое внимание контролю за всякими врезками — и дроны для этого применяет, и целая армия специальных сотрудников у нее для этого есть, и так далее. И в этом случае есть соблазн сказать: «Во всем виноваты „малыши“, давайте их всех зарежем». На самом деле вопрос нужно ставить не так. Он гораздо шире и не ограничивается проблемами малых компаний. Вопрос в системе контроля нефти, которая попадает в трубу в целом.

У этой проблемы есть и другой аспект: чем больше и тщательнее вы занимаетесь контролем, тем дороже стоят ваши услуги. То есть следующая вещь, которую попросят рассмотреть, — увеличить стоимость услуг транспортировки. В этом случае крупные компании могут сказать: «Слушайте, ребята, с качеством нашей нефти проблем нет, почему мы должны платить в общем, на круг?» Что касается «малышей», можно, конечно, их всех пустить под нож, но при этом нужно понимать, что они работают на месторождениях, которые «крупняку» не интересны. Поэтому, если вы запретите им работать и добывать, это не значит, что крупные компании с удовольствием придут на те же месторождения в Поволжье и начнут там добывать нефть. Там затраты большие, мучений много, им эти объекты не интересны. Следовательно, у нас в стране добыча сократится. Число рабочих мест в отрасли уменьшится. Конечно, «малыши» у нас не делают погоду как в Соединенных Штатах, но тем не менее свою нишу они имеют. Поэтому я не являюсь сторонником такого рода скоропалительных решений, хотя у многих соблазн сейчас есть найти виноватого и начать шашкой рубить. Но вопрос о том, как на сто процентов обезопасить и организовать прием нефти в магистральный трубопровод, только такими мерами не решить.

— Вы упомянули историю с высокосернистой нефтью и дискуссией вокруг нее. Какие-то проблемы в связи с сегодняшней ситуацией ждут компании типа «Татнефти», у которых сернистая нефть? «Транснефть» с подачи добытчиков легкого сырья уже несколько лет поднимает вопрос о выделении тяжелой нефти в отдельную трубу. Могут ли сейчас эту идею реализовать, воспользовавшись поводом?

— Я эту тему освещаю чуть ли каждый год. «Транснефть», как я уже сказал, периодически возвращается к вопросу отдельного трубопровода. Но мы проводили свои исследования, и по ним выходит, что данная проблема на самом деле не так актуальна. Как выясняется сейчас, к сожалению, есть более серьезные и востребованные негативные истории. Поэтому я все-таки думаю, что в ближайшие годы этот проект по выделению высокосернистой нефти в отдельную трубу не будет реализован. Сейчас, во всяком случае, ни по новороссийскому направлению, ни по Балтике критических отметок по сере нет. На данный момент «Транснефти» явно есть чем заняться, и этот вопрос не является приоритетным.

«Не секрет, что у Путина с Лукашенко всегда были непростые отношения» Фото: kremlin.ru

«ЛУКАШЕНКО ВСЕГДА ПЫТАЛСЯ ПРОДАТЬ НАМ ПОЛИТИКУ»

— От технических вопросов перейдем к политике. Как-то странно совпали обострение отношений России и Беларуси и попадание в нефтепровод грязной нефти. Только Лукашенко заявил, что остановит транзит «Дружбе», поставив его на ремонт, и тут прямо подарок ему — отличный повод, в котором виновата сама Россия. Могли грязную нефть специально для этого закачать в трубу, как говорят конспирологи?

— То, что эта история действительно наложилась на обмен ударами между Россией и Беларусью, конечно, бросается в глаза. Если вдуматься в эту версию, которую вы предлагаете, то это означает, что кто-то в интересах Беларуси пробрался в узел сдачи нефти в магистральный трубопровод и сознательно влил несколько цистерн хлора. И все это на российской территории. Это, конечно, напоминает историю про японских шпионов в 1937 году. Я в диверсию в интересах Беларуси верю слабо.

— Тогда другое совпадение. Именно после визита Лукашенко в Москву и нескольких телефонных разговоров с Путиным он начал активно предъявлять претензии Москве, почти не выбирая выражений. Что такого произошло в ходе переговоров? Путин предъявил требование, на которое Лукашенко не согласен, например создание единого государства, как говорят некоторое политологи?

— Не секрет, что у Путина с Лукашенко всегда были непростые отношения. Другое дело, что Лукашенко всегда использовал стандартную тактику: он всегда пытался продать нам политику. Всегда говорил: «Ребята, если вы не дадите мне денег — уйду на Запад». И, надо сказать, его тактика срабатывала. Мы, конечно, в особо беспрецедентных случаях пытались умерить их аппетиты, как-то поддавить, но заканчивалось все каким-то выкрутасом — опять они получали кредиты, дешевый газ и все прочее. Посмотрим, чем эта история закончится сейчас, но по первым впечатлениям от происходящего можно предположить, что на этот раз решили отнестись к Лукашенко по-серьезному. Пока не решен вопрос с ускорением налогового маневра, не решен вопрос с переходом на единые цены тарифа на газ с 2020 года, хотя такие планы в рамках ЕврАзЭС есть. Хотя по-прежнему сохраняется эта, на мой взгляд, абсурдная история с перетаможкой 6 миллионов тонн нефти. Мы пошлины, которые собираем за 6 миллионов тонн нефти, просто отдаем в белорусский бюджет и называем это все какой-то загадочной перетаможкой. По большому счету же это просто подарок. Ежегодно мы дарим пошлины от 6 миллионов тонн нефти Беларуси. Зачем? Это большой вопрос. И пока этот механизм существует и действует. Так что нам есть еще где подзакрутить гайки. Яблоки и груши —это не единственная история. Лукашенко в ответ тоже показывает нам зубы, то говорит, что тариф на транзит углеводородов поднимет, то вообще утверждает, что  свой участок «Дружбы» на ремонт поставит, и так далее в этом духе.

Я думаю, что основных причин всех этих обострений последнего времени две. Первая — у нас самих сейчас непросто с деньгами, и в таких случаях всегда возникает вопрос, можем ли мы себе позволить такую роскошь, как продолжение субсидирования Беларуси, невзирая на результат. Многие затратные политические проекты начинают сокращаться. Я, кстати, думаю, что зачистка Кавказа из той же серии. На это все уже просто нет денег; когда они заканчиваются, приходится резать, иногда по живому.

Вторая причина — она активно обсуждается — это утверждение о том, что Путин уже выбрал идею продления своих полномочий через полноценное объединение с Беларусью в единое государство. Что подразумевает новую конституцию со всеми вытекающими отсюда последствиями: Путин — президент единого государства. Я с таким утверждением не согласен, думаю, что окончательно такого решения, конечно же, нет. Но то, что такой вариант, в принципе, может рассматриваться и какая-то подготовка к нему могла вестись, нельзя сбрасывать со счетов и надо иметь в виду. Отсюда и жесткость по отношению к Лукашенко. Отсюда и Михаил Бабич в качестве посла, который год занимался наведением ужаса на Лукашенко и его окружение, потому что очевидно, что его стилистика было совершенно иной по сравнению с предыдущими фигурами аналогичного ранга. Он встречался с оппозицией, проводил пресс-конференции на тему годовщины Крыма и так далее. В общем, он их хорошо потроллил. Лукашенко все время просил его убрать. Его убрали, но такой посол был, очевидно, частью плана своеобразной артподготовки. Исходя из этого, можно предположить, что такой вариант в качестве запасного существует. Не думаю, что он магистральный. Его нельзя реализовать быстро, к нему нужно готовиться.

Вот эти две причины могли привести к обострению наших взаимоотношений.             

«Лукашенко все время просил Михаила Бабича убрать. Его убрали» Фото: «БИЗНЕС Online»

— Что означает назначение нового российского посла в Беларуси Дмитрия Мезенцева, который работал вместе с Путиным в мэрии Санкт-Петербурга? Добрый полицейский приходит на смену злому?

— Да, я примерно с этим согласен.

— Позиция Беларуси по нефтяному спору такова. Налоговый маневр РФ бьет по белорусскому бюджету: обнуляется экспортная пошлина, которую Минск пока еще забирает себе, а цена на входящую из России нефть становится мировой. Особое недовольство в Минске вызвало то, что Москва будет компенсировать убытки своим НПЗ из российского бюджета через отрицательный акциз. На кону, по подсчетам Минска, около 10 миллиардов долларов выпадающих доходов в следующие пять лет плюс 3,7 миллиарда долларов потерянных за последние три года. Беларусь говорит, что это нарушает правила ЕАЭС, где в общих словах прописано требование о равных условиях хозяйствования. Это действительно так?

— Я всегда был сторонником прагматичной позиции, хотя меня многие за нее критиковали и критикуют. Вот эти все истории типа перетаможки, о которой я уже сказал, — это очевидная глупость. Не стоит политическая поддержка тех денег, которые мы в этом направлении на нее тратим. Тем более что вся эта политическая поддержка — ну мы знаем ей цену. Это видно и по [бывшему президенту Украины Виктору] Януковичу, которому тоже многое давалось и делалось. Все эти наши друзья нас «сольют» при первой же возможности.

Мы не умеем покупать дружбу, это надо признать. Деньги без «мягкой силы» не работают, а мы, в отличие от американцев, не научились продавать дружбу в обмен на определенный пакет обязательств. Американцы задешево покупают лояльность и контролируют чужие элиты гораздо более эффективно. А мы даем деньги, а потом выясняется, что эти элиты совершенно к нам не лояльны и над нами же смеются. Поэтому тоже возникает вопрос: зачем мы их кормим? Да, налоговый маневр лишает Беларусь каких-то денег. А почему, собственно, мы должны думать о белорусском бюджете? Никакой единой цены на газ, я считаю, тоже быть не должно. Почему наш газ должен стоить в суверенном Минске так же, как в Смоленске, например? Люди, которые не умеют считать на калькуляторах, конечно, любят порассуждать на тему «Ах, евразийская интеграция! Ах, как хорошо! Ах, давайте быть вместе!» и так далее. На этой волне у нас никто эти вопросы серьезно не просчитывал и всё делается на эмоциях: ну как же не использовать возможности единого рынка, нельзя быть такими глупыми, давайте быть вместе… Но почему-то все время так получается, что за весь этот совместный банкет платим все время мы.

— Сейчас Лукашенко поручил искать альтернативное сырье. После этого белорусские нефтяники заявили, что готовы уже к концу года закупать нефть через порты стран Балтии и Украины. Это может быть альтернативой российской нефти?

— Эту тему они поднимали уже неоднократно. Угрозы типа «Мы не будем брать у вас нефть» звучат постоянно. «Мы будем брать нефть в Венесуэле, в Иране, в Азербайджане, чуть ли не в Африке...» Поймите простую вещь, они получают нашу трубопроводную нефть с существенной скидкой. Если они будут брать нефть в балтийских портах, то будут ее получать по мировым ценам, и экономики там не будет. Поэтому совершенно очевидно, что если они вместе реальной цены пойдут на любой из этих альтернативных вариантов, экономика и бюджет Беларуси очень сильно просядут. Ну, хотите брать иранскую нефть или венесуэльскую — берите! Почему же до сих пор не берете? А не берут потому, что даже с этим налоговым маневром российская нефть обходится Беларуси все равно дешевле, чем любая другая. Эта вся математика проста как дважды два.

— Может ли Беларусь в ответ повысить цену транзита нефти? Насколько это будет чувствительно для России?

— В принципе, да, но это будет нарушением межправительственных соглашений. Там же есть четкая процедура увязками, с расчетами. Если они их так грубо нарушат, то что они хотят в ответ получить? 

— Ваш прогноз — чем закончится этот конфликт? Беларусь начнет дрейфовать от России в поисках новых союзников? Или мы увидим создание единого государства во главе с Москвой?

— Конечно, очень сложно что-то прогнозировать, но я все-таки склоняюсь к тому, что все закончится как обычно. А обычно все заканчивается тем, что мы показываем мышцы, возможности, говорим, что на этот раз вы точно не отвертитесь, а потом все возвращается на круги своя. Не знаю. Многие эксперты считают, что на этот раз все будет по-другому, но мне пока почему-то так не кажется. Хотя мы видим, что, несмотря на встречи предновогодние и посленовогодние и очень активные контакты, пока вопрос не решается. Ну тогда, наверное, будут правы те, кто склоняется ко второму сценарию, и Лукашенко придется платить. А платить — это же не просто дать денег, и всё: это нужно перестраивать свою экономику. Одно дело, когда ты сидишь на постоянных внешних дотациях и надуваешь щеки, а другое, когда придется самому шевелиться. Как это все будет выглядеть, вещь крайне непредсказуемая.

«Не надо забывать, что российская нефть и так уходит с европейского рынка» Фото: «БИЗНЕС Online»

«МЫ УЖЕ СДЕЛАЛИ СВОЙ ЭКСПОРТНЫЙ ВЫБОР»

— Каковы могут быть долгосрочные последствия для России как надежного поставщика углеводородов за рубежом, в частности в Европе? Например, Польша с Украиной, через которые нефть по «Дружбе» идет транзитом в другие страны Европы (Германию по польской ветке, и Словакию, Венгрию и Чехию — по украинской), остановили прием нефти 24 и 25 апреля, а учитывая наши сложные отношения, уже не преминули в очередной раз выставить Россию в черном цвете.

— Это хороший вопрос. Все будет зависеть от того, как эта вся история будет развиваться. Говорить о том, что европейские нефтеперерабатывающие заводы понесли какие-то убытки, не приходится. Пока о технологических убытках заявила только Беларусь. Еще Польша говорит, что эта нефть до нее якобы дошла, но я, честно говоря, в это слабо верю. Я думаю, что они все в большей степени в превентивном порядке остановили прием нефти. Тем более у них там были запасы. Производство нефтепродуктов у них не прерывалось. Любой НПЗ имеет недельный запас нефти и этого запаса хватило для того, чтобы работу не прекращать.

Если мы говорим о потерях финансовых, то они в любом случае будут небольшими. Подадут, наверное, иски, ну потому, что там есть обязательства и мы должны были поставить эту нефть. А поскольку поставки прекратились и виновата в этом российская сторона, то наши крупные компании могут получить требования финансово-компенсационного характера по поводу недопоставок этой нефти. Но там небольшие будут суммы, и они перенаправят их «Транснефти». По крайней мере, «Роснефть» уже заявляла, что если к ним придут эти иски, то она тут же передаст их «Транснефти», потому что именно она во всем виновата. Но пока этих исков нет. Возможно, потому, что стороны еще оценивают ущерб, и судебный механизм не задействовали.

Главный вопрос, наверное, все же в большей степени здесь связан с репутацией российской нефти. И тут все будет зависеть от того, как мы эту историю информационно обыграем. Если начнется такой хайп, как сейчас Reuters эту историю разгоняет про отравленную нефть в Усть-Луге и так далее, если вся эта волна пойдет и дальше, то, конечно, определенный ущерб мы, безусловно, получим. С другой стороны, не надо забывать, что российская нефть и так уходит с европейского рынка. Если вы посмотрите статистку экспорта российской нефти, то увидите там совершенно очевидное перенаправление экспортных потоков нашей нефти из Европы в Китай. Объем экспорта год от года растет, и растет он семимильными шагами именно в восточном направлении, съеживаясь при этом в европейском. В 2017-м и в прошлом годах он в европейском направлении очень сильно просел. В отличие от газа, который, напротив, усиливает в Европе свои позиции. Мы уже сделали свой экспортный выбор. В Китае, слава богу, таких скандалов не было, хотя китайцы люди ушлые. Белорусы технологию подсказали, и нельзя исключать, что китайцы тоже попробуют какой-нибудь фокус выкинуть на тему «Ах, вы нам тут поставляете некачественную нефть». По иронии судьбы, сама «Транснефть» в свое время сама поднимала вопрос о качестве нефти, правда, не по хлору, а по сере. Они постоянно говорят о том, что уровень серы растет в нашей нефти и этот рост скоро достигнет критических масштабов, в связи с чем нужно строить отдельный нефтепровод для высокосернистой нефти. «Транснефть» сегодня сама попала в эту информационную ловушку, потому что сама раскручивала эту тему. Теперь вот бабахнуло с другой стороны.

Так что я не думаю, что в Европе будут какие-то серьезные материальные издержки, но другие клиенты могут постараться использовать эту историю, чтобы получить какую-нибудь скидочку.           

— Но борцы с российским углеводородным экспортом получат в руки еще одну карту? Те же США, которые не устают убеждать европейцев, да и китайцев, минимизировать покупки российской нефти и газа. Что могут выиграть американцы и что потеряем мы? Как будем решать проблемы?

— Да, я слышал эту историю, когда американский чиновник сравнил в рекламных целях их газ с Mercedes, а наш — с автохламом. Бред, конечно. Что такое природный газ, который продается на рынке? Это метан. Метан есть метан — что наш, что американский. В учебнике химии его формула одинакова и не зависит от страны нахождения.

Полностью нигде и ни в чем американцы нас не потеснят. Когда мы говорим, что Соединенные Штаты стали экспортером нефти, надо понимать, что США являются крупнейшими в мире ее потребителями. Они потребляют нефти намного больше, чем производят. Их экспорт связан в основном с логистикой. Да, определенные сорта нефти им выгоднее экспортировать, ряд сортов выгоднее импортировать, но в целом Соединенные Штаты являются мегаимпортером нефти. Достаточно посмотреть статистику потребления и добычи углеводородов на территории США. Да, они чисто в политических целях начинают и даже наращивают поставки своих углеводородов в Европу, но говорить о том, что они нас там вытесняют, пока рановато. Если вы посмотрите 2018 год, то наши поставки газа в Европу в 55 раз превышали аналогичные поставки из США. По цене мы серьезно выигрываем. Да, они будут делать всякие заявления, что их газ политически правильный, будут убеждать его брать и наращивать объемы этих покупок. Будут говорить, что он политически безопасный, что мы предлагаем вместе с ним нашу дружбу, и все это звучит, конечно, очень привлекательно, но, когда они в конце скажут: «Правда, наш газ будет на 40–60 процентов дороже российского», — это сразу же вызовет вопрос. Согласится ли большая и серьезная страна типа Германии переплачивать 60 процентов за этот газ? Вот и всё.

Если Европа окончательно утратит экономическую логику, этот манок может сработать и американский фокус, может, удастся. Но я все-таки считаю, что капитализм полностью из Европы не исчез. Да, страны Балтии получать в кредит этот газ могут, а серьезные экономики в конкурентной среде этого позволить себе не могут. На мой взгляд, во всем этом спекуляций гораздо больше, чем реалий. 10 лет нас вытесняют с европейского рынка газа, и год за годом мы ставим рекорды продаваемых на нем объемов. В прошлом году впервые за 200 миллиардов [кубометров] перевалили. В Китай в конце этого года начнутся первые поставки трубопроводного газа. С ним у нас и политические отношения совсем другого толка. Так что мы и здесь страхуемся, и выгодно для себя страхуемся: только по первому контракту с Китаем это 38 миллиардов. Недавно Путин обещал увеличить объемы поставок. Так что необъятный китайский рынок у нас под боком, и политически Китай в большей степени заинтересован брать наш газ и нашу нефть.