«Именно родители побуждают детей уехать из Челнов. Это массовое явление»

В автограде остро не хватает учебных заведений — как высших, так и среднеспециальных

ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ЛИ АБИТУРИЕНТЫ УБЕГАЮТ ИЗ ЧЕЛНОВ?

Если 20 лет назад из автограда уезжали 15–20% выпускников, то сейчас столько остаются в родном городе. Таков главный итог исследования, проведенного КАМАЗом перед празднованием 50-летия предприятия. Вместе с тем массовый отток молодежи и населения в целом в столицы — это общая тенденция в стране. Чем она чревата и как ее можно остановить, обсудили эксперты на круглом столе, организованном редакцией «БИЗНЕС Online» в Набережных Челнах. 

Участники круглого стола:

• Олег Афанасьев —  руководитель пресс-службы ПАО «КАМАЗ», депутат горсовета; 
• Фарид Башаров — генеральный директор союза ТПП Челнов и РТ;
• Альфинур Галиакберова — ректор ФГБОУ ВО «Набережночелнинский государственный педагогический университет»;
• Махмут Ганиев — директор Набережночелнинского института КФУ;
• Елена Машкова — директор ООО «Центр маркетинговых исследований и аналитики»;
• Виктор Суворов — ректор Набережночелнинского государственного торгово-технологического института.

Модератор — шеф-редактор проекта «БИЗНЕС Online – Закамье» Ринат Билалов.

Олег Афанасьев: «Требования к персоналу возрастают во всем мире. Это нормально, люди должны понимать, что от них требуется все больше»

«ситуация для камаза тревожная»

Модератор: Сегодня тема нашего разговора — итоги исследования, проведенного КАМАЗом, согласно которым, 83 процента выпускников хотят уехать из Набережных Челнов. Цифра впечатляющая. Немним раньше городские власти говорили о 70 процентах. Давайте поговорим о том, каковы последствия таких настроений для нашего города. Что делать с бегством молодежи? Предлагаю каждому участнику встречи высказать свою точку зрения, затем перейдем к обсуждению. Олег Петрович, как городу в этих условиях растить новые кадры, находить рабочую силу?

Олег Афанасьев: Хочу уточнить те цифры, о которых вы говорили. Наши данные ни в коем случае не противоречат тем, которые заявлены и управлением образования, и другими чиновниками города. Мы опрашивали будущих выпускников, они отвечали на вопросы о том, хотят ли они уехать и куда. Цифры, которые приводит управление образования, как раз говорят об уже свершившемся факте окончания школы. Может быть, за этот период времени они как раз и меняют свое мнение. Поэтому я уточняю, что цифры эти не противоречат друг другу. Но тенденция показывает достаточно сложную ситуацию.

— Вероятно, методика подсчета отличается, а может, выборка разная. То, что цифры расходятся на 10 процентов, это не принципиально; важно то, что из Челнов уезжают более половины выпускников.

Афанасьев: Конечно, ситуация для нас, для КАМАЗа, тревожная, потому что мы рассчитываем на то, что наши основные трудовые ресурсы находятся в городе; мы заинтересованы в том, что эти ресурсы были хорошо подготовлены, квалифицированы. Предприятие сейчас сильно меняется, появляются новые профессии, новые задачи. Конечно же, нужны современные молодые люди, которые понимают в этом гораздо больше. Мне говорят: «Я был у вас на конвейере в 1986 году, я знаю, как у вас там все устроено». Нет, все поменялось. Люди, которые не знают, что такое мобильные интернет и компьютер, не могут работать. Например, сейчас слесарь — это не просто слесарь, а оператор ЭВМ. Требования к персоналу возрастают во всем мире. Это нормально, люди должны понимать, что от них требуется все больше. С этой точки зрения мы ориентируемся на молодежь, почему и появилось наше исследование. Мы хотели понять, что не устраивает молодежь, что с ней не так. Конечно же, вопрос номер один — это зарплата. Мы принимаем меры по ее повышению, они всем известны. Сейчас уже все новые рабочие места высокотехнологичны, и в 99 процентах случаев высокооплачиваемые. Что следующее? Это образование. Здесь мы столкнулись с тем, что молодежь, которая, как хотелось бы нам, должна быть ориентирована на город, хочет отсюда уехать. Я бы не драматизировал, молодежь есть молодежь. Я, будучи москвичом, уехал от родителей поступать в Казанское суворовское училище. Это был мой выбор, такое у меня было мнение. С этой точки зрения я не вижу большой проблемы в желании молодежи переехать. Но, с другой стороны, человека, который уехал, на новом месте жизнь затягивает — он встречает девушку, женится и так далее, — поэтому причин возвратиться назад становится все меньше. С этой точки зрения мы пришли к выводу, что одним из стимулов остаться у молодых людей может стать создание современного технического вуза, который бы готовил специалистов не только для КАМАЗа. Нужен широкий спектр специальностей в том числе и для строительной отрасли, для микроэлектроники, IT-специалистов и так далее, вплоть до медицинских работников.

Мы предложили решение, которое могло бы молодых людей к нам привлекать. Приведу пример. В Томске живут 574 тысячи людей, сравнимо с Набережными Челнами по размерам и по промышленности. И там на сегодняшний день 9 высших учебных заведений, отмечу — не филиалов. Они исторически были созданы как институты, сейчас трансформировались в современные учебные заведения. Три университета Томска признаны федеральными. Но факт в другом, отнюдь не в количестве. Со всей Сибири к ним туда едут студенты. Я был и в Новосибирске, и в Красноярске, и в Омске. Поразительно: в этих городах тоже сильные вузы, но студенты хотят поехать в Томск. Сложился такой бренд. Поэтому мы бы хотели реализовать это направление, чтобы молодежь меньше уезжала и больше оставалась в Челнах.

Махмут Ганиев: «Школьники выделили три момента, которые влияют на их выбор и решение уехать. На первом месте — зарплата, второе — возможность самореализации, третье — возможность карьерного роста»

«ВВЕЛИ ЕГЭ, И ЭТО РЕЗКО ПОВЛИЯЛО НА МОБИЛЬНОСТЬ»

— Вопрос к Набережночелнинскому институту КФУ. Махмут Масхутович, ваш вуз ощущает эту тенденцию? 

Махмут Ганиев: Я, как инженер, который любит точные цифры, хочу объяснить разницу между данными, которые получили КАМАЗ в своем исследовании и управление исполкома: 28 процентов у КАМАЗА и 18 процентов у администрации. Дело в том, что КАМАЗ проводил исследования среди 8-х, 9-х, 10-х и 11-х классов. Кто еще не определился. Наверное, в 8-м классе больше иллюзий, а в 11-м их уже меньше. Город же проводил опросы только в 11-х классах. Что сказать в целом? Катастрофа или не катастрофа? Глобализация чувствуется во всем. Я где-то видел цифру — не знаю, насколько она точная, — но в Казани со всеми ее театрами и музеями (тем, чего нам, говорят, не хватает) остаются только 30 процентов выпускников. То есть с Челнами не очень большая разница. Плохо это или хорошо? Это общая тенденция. В 2007-м в Челнах 26 процентов выпускников хотели уехать, а сейчас 26 процентов только хотят остаться. То есть все перевернулось.

— Вопрос в том, что произошло за 12 лет — так настроения поменялись. Хуже ведь не стало в городе?

Ганиев: Ввели ЕГЭ. И это резко повлияло на мобильность. Раньше в Москву и Санкт-Петербург ехали единицы, чтобы сдать экзамены и поступить. Сейчас результаты ЕГЭ можно отправить по электронной почте, даже не надо ездить.

О чем я еще хотел сказать. Школьники выделили три момента, которые влияют на их выбор и решение уехать. На первом месте — зарплата, второе — возможность самореализации, третье — возможность карьерного роста.

— То есть получается, что городская среда, благоустройство, торговые центры и прочие удобства — все это второстепенно?

Ганиев: Абсолютно. Я не считаю, что в Челнах магазинов меньше, чем в других городах. Театры есть. Эти аспекты выбрали сами ребята. Да, дети в какой-то мере живут иллюзиями, но, если посмотреть этот опрос, в 46 процентов случаев выбор учениками сделан на основании разговора с родителями. Получается, что после разговора дома на кухне решаются остаться в городе только 28 процентов выпускников.

— Выходит, и родители говорят «езжай»?

Ганиев: Не только. Это значит, что родители не довольны своей жизнью — зарплатой, самореализацией, карьерным ростом.

Альфинур Галиакберова: «Мы подпитываем город людьми из других районов Татарстана и регионов России»

«К НАМ ПРИХОДЯТ С ХОРОШИМ КАЧЕСТВОМ ОБРАЗОВАНИЯ»

— Вопрос к НГПУ. Альфинур Азатовна, мы знаем, что у вас в вузе много людей, приехавших в Челны из других районов, из-за рубежа. Получается, что челнинцы уезжают, а на их место приезжают другие. По вашим оценкам, эти люди потом остаются или тоже куда-то уезжают? И в целом интересен ваш взгляд на проблему.

Альфинур Галиакберова: Если можно, я буду апеллировать к цифрам, они более наглядно показывают тот процесс, который сейчас происходит. Драматизировать действительно не надо. Если посмотреть по цифрам педагогического университета, порядка 33 процентов поступающих к нам — это челнинцы, 51 процент — выпускники из районов и городов Татарстана, 15 процентов — жители других регионов и зарубежья. Если мы посмотрим на выпуск, то порядка 50 процентов выпускников вуза остаются в Челнах. То есть мы подпитываем город людьми из других районов Татарстана и регионов России. Часто говорят, что это выходцы из районов, где намного ниже качество обучения. Но цифры говорят об обратном. У нас идет динамика роста среднего балла ЕГЭ. К примеру, в 2016 году средний бал был 68, в 2017 — 70,2, по итогам 2018 года — 72. Это говорит о том, что к нам приходят с хорошим качеством образования. Впоследствии, обучаясь у нас, студенты выпускаются квалифицированными профессиональными преподавателями.

— 50 процентов выпускников вуза остаются, а остальные 50 процентов возвращаются к себе? Или едут в более крупные города?

Галиакберова: Часть из них уезжает в крупные города, например Казань, часть возвращается к себе, у нас есть целевое обучение. Там тоже востребованность высокая, и менталитет некоторых наших поступающих такой, что они ближе к своему родному краю.

— В общем количестве ваших студентов сколько челнинцев?

Галиакберова: около 33 процента студентов — челнинцы.

— Вообще эта ситуация иллюстрирует, как даже отдельный вуз может влиять на состав населения города. 

Галиакберова: Отмечу качество — средний балл ЕГЭ говорит об этом. Более того, студенты, приезжающие поступать из сел и районов, достаточно воспитанные и трудолюбивые. К нам приходит хороший контингент.

Фарид Башаров: «Высокая зарплата, самореализация и карьерный рост возможны и в Челнах, но ребята не знают об этом»

«МОЛОДЕЖЬ НЕ ПРОИНФОРМИРОВАНА О КОЛИЧЕСТВЕ НАШИХ ПРЕДПРИЯТИЙ»

— Фарид Рашидович, скажите от лица бизнес-сообщества: беспокоит ли предпринимателей города проблема оттока молодежи или это проблема только КАМАЗа, а вас все устраивает?

Фарид Башаров: Конечно, нет. Понятно, что любое предприятие заинтересовано в высококвалифицированных кадрах, они определяют результат деятельности. Но надо разделять. Есть предприятия, которые работают давно по традиционным технологиям, они испытывают кризис кадров, переманивают их друг у друга. Кадры сейчас очень востребованы в обрабатывающей отрасли, а специалистов, желающих идти на эти предприятия, не хватает.

Кстати, буквально только что я разговаривал с коллегами из Магнитогорска, и они подтверждают мысль о том, что вузы могут способствовать повышению привлекательности города. Недавно к нам приезжали тольяттинцы. Мы их повезли в колледж Поташова и показали им, как КАМАЗ вложился в новое оборудование, повезли в филиал КАИ и 30-ю школу. Тольяттинцы были в шоке. Разница оказалась в чем? Там политика градообразующего предприятия ВАЗа отличается от политики КАМАЗа в худшую сторону.

В целом я согласен, что мировая тенденция, молодежь, как самая мобильная часть населения, хочет вырваться из своей среды и попасть в другую. Наверное, только не соглашусь с одним — что городская среда среди причин стоит после уровня зарплаты, возможности самореализации и карьерного роста. По моему мнению, городская среда становится важным фактором. Рад тому, что КАМАЗ ищет пути создания нового формата технического учебного заведения. Я очень надеюсь, что это будет решено. Наличие вуза, который продуцирует сметану общества, ее самую важную часть, которая подпитывает оставшуюся часть, здесь трудно переоценить.

Я еще хочу сказать о еще одном важном моменте. Мы обнаружили, что жители нашего города — особенно молодежь, которая живет в основном в виртуальном мире, — очень плохо информированы о том, какие интереснейшие предприятия с интереснейшими профессиями и продуктом у нас есть. К сожалению, еще и СМИ формируют такую картину, где преимущественно один криминал, а материалов, рассказывающих о предприятиях, нет. Вторая засада в том, что сами руководители не готовы преподнести себя. Высокая зарплата, самореализация и карьерный рост возможны и в Челнах, но ребята не знают об этом.

— На самом деле у нас сегодня проблема даже не в том, чтобы хорошего инженера найти. От строителей часто слышишь, что элементарно не могут найти специалистов по базовым профессиям: каменщиков, сварщиков. Может быть, у нас вообще не стоит всем горожанам учиться в вузах и идти работать «белыми воротничками»?

Башаров: Абсолютно правильно. Престиж рабочей профессии сегодня нивелирован всей окружающей средой.

— Причем рабочими не хотят становиться даже с хорошей зарплатой, а предпочитают сидеть в офисе за меньшие деньги.

Башаров: Я согласен. Нам надо сегодня поднимать престиж рабочих профессий любыми способами, заниматься пропагандой. На КАМАЗе выстроен механизм награждения рабочих, представление их к государственным наградам в том числе — выдвигают, показывают, поощряют. На малых предприятиях все иначе. Материальное и моральное поощрение должно быть в совокупности.

Как человек, представляющий такую структуру поддержки и развития бизнеса, как систему торгово-промышленных палат, должен высказать еще одну мысль. Мы с вами говорим пока об интересах предприятий в кадрах наемных. Но сегодня молодые люди все чаще выбирают собственное дело. В век информационных технологий успех мало зависит от местонахождения автора и реализатора той или иной новой идеи, дела. А вот знакомить детей начиная с начальной школы с основами предпринимательства, формированием их сознания и желания заняться собственным бизнесом, общество еще занимается очень слабо. У всех на слуху факт, что 80 процентов экономики страны формирует крупный бизнес. В Набережных Челнах этот показатель лучше — более 30 процентов. 32 процента налоговых сборов — это доля малых и средних предприятий. Тем не менее президент РТ на подведении итогов года говорил о задаче по доведению этого показателя до 40 процентов.

Поэтому одной из важнейших своих задач ТПП считает нахождение понятных, доступных для молодых людей инструментов, программ подготовки будущих основателей бизнеса. Чтобы у ребят сформировались понимание и знания о том, как можно начать свое дело, все возможные риски и проблемы сопровождают предпринимателей. И, вознаграждение, которое обязательно сопровождает упорных, трудолюбивых. Тогда, возможно, и родители будут меньше нацеливать своих чад на отъезд. Дело не всегда любит переезды…

Виктор Суворов: «Из сел мы получаем только 10 процентов абитуриентов, а из Челнов-то уезжают 80 процентов!»

«НА ЗАПАДЕ 80 ПРОЦЕНТОВ ВРЕМЕНИ СТУДЕНТЫ ПРОВОДЯТ НА ПРАКТИКЕ»

— Виктор Семенович, пожалуйста, вам слово.

Суворов: Я бы не хотел сейчас говорить только о выпускниках школ. В Набережных Челнах существует комплексная проблема по вопросу средне-специального и высшего образования. Хотел бы продолжить тему, которую затронул Фарид Рашидович, про сравнение Челнов с Тольятти, о том, как у нас все хорошо по сравнению с ними. Да, действительно, точечно мы можем показать, что все наши учебные заведения прекрасны. А вот разнообразие ресурсных центров — недостаточное. За рубежом добились того, что получение рабочей профессии является альтернативой получения высшего образования. Почему самые высокотехнологичные страны выпускают специалистов рабочих профессии в объеме 56 процентов? В Японии, например, 59 процентов, в Сингапуре их более 40 процентов, в Финляндии более 50 процентов, в США 43 процента. А у нас пять лет назад всего 5 процентов молодых получили рабочую профессию. Все потому, что студенты считают рабочие профессии непрестижными.

Стоит отметь, что СМИ европейских стран всячески пропагандируют рабочие специальности, что в России категорически отсутствует. ЕГЭ, как все мы понимаем, отодвинул на задворки формирование духовно-нравственной составляющей образования школьников. Когда я выпускался из школы, даже не знал, куда податься — то ли в летчики, то ли на исторический, или в физкультурный, а может, в медицинский идти. Я мог поступить в любой из них. А сейчас у школьников, сдавших ЕГЭ, такой широты знаний нет, потому что у него сданы только определенные предметы. Это очень плохо! ЕГЭ — далеко не лучший критерий отбора лучших!

— У нашего города тоже были попытки популяризировать рабочие профессии. Например, покойный Леонид Штейнберг проводил ежегодно летом крупное мероприятия с участием дальнобойщиков. Это было шикарное зрелище! Не знаю, будет ли без руководителя жить эти мероприятие.

Афанасьев: Мы, например, ежемесячно проводим Дни КАМАЗа в разных школах.

Суворов: То, что делал Леонид Данилович, и то, что делает сейчас КАМАЗ, — это все равно точечно. Региональные СМИ должны проводить масштабные акции по популяризации как рабочих профессий, так и по пропаганде необходимости для города специалистов с высшим образованием. Без этого мы никак не добьемся того, чтобы от нас перестали уезжать выпускники школ. Для сравнения: в Альметьевске и Нижнекамске средне-специальных учебных заведений больше, чем у нас в нашем, полумиллионном городе.

Если сравнить Челны с Саранском, то ситуация такая. В Саранске население 350 тысяч человек. У них 20 диссертационных советов, 400 докторов наук, около 1,7 тысячи кандидатов наук. В Челнах в этом плане ситуация удручающая. 10 лет назад у нас было 100–110 докторов наук, то на сегодняшний день их осталось не более 30. Я, наверное, единственный в городе, кто собирал эту статистику. Мне в этом помогло наше управление образования. Представьте, насколько у нас упала интеллектуальная составляющая. И мы хотим, чтобы при этом упадке выпускники оставались здесь? Или возвращались в Челны после того, как обучатся в других городах? Мы не можем им предложить никакой социальной программы, например получения льготной ипотеки или предоставления детского садика. Молодежи, чтобы им было интересно у нас остаться, нужно предлагать хорошие условия жизни.

Также у нас нет квотирования рабочих мест. Предприятия, как на Западе, должны стоять в очереди к учебному заведению для того, чтобы улучшить его материально-техническую базу. Квотирования рабочих мест нет, потому что нет льготного налогообложения для предприятий, которые бы помогали учебным заведениям создавать материально-техническую базу. В городе есть ТОСЭР, но кто им будет готовить специалистов? Она надеются на нас. А у нас нет базы для этого. Нужно срочно создавать новые учебные заведения, и не только высшие, но средне-специальные.

Часто слышу такое, что в Челны приезжают учиться из сельских поселений. Да, это так, но это уже совсем маленький процент людей, потому что села разрушаются, оттуда некому приезжать. Из сел мы получаем только 10 процентов абитуриентов, а из Челнов-то уезжают 80 процентов!

Ухудшающим фактором современного высшего образования стало то, что убрали специалитет. Советские техникумы давали больше знаний, нежели сейчас молодежь получает на бакалавриате. Все потому, что количество практик в ВУЗах составляет 5 процентов, в средне-специальных образовательных учреждения — около 20 процентов. А на Западе во время обучения 80 процентов времени студенты проводят именно на практике. Они приняли нашу систему начального профессионального образования, где сплошь практика. А у нас от НПО почему-то отказались. В таком случае каких по профессионализму специалистов ждать нашему производству?

Елена Машкова: «Именно родители побуждают детей уезжать в большие города с перспективой за ними тоже переехать»

«80 процентов предприятий пребывают с унылыми цехами и старым оборудованием»

— Елена Владимировна, хотелось бы услышать вашу точку зрения как социолога, насколько объективны данные, согласно которым 80 процентов выпускников школ покидают автоград? Поделитесь, пожалуйста, своими исследованиями.

Елена Машкова: Как сказал Виктор Семенович [Суворов], проблема комплексная для города и отдельно вузы ее решить не смогут. Я согласна с этим, но частично. Могу с уверенностью заявить, что это проблема всей страны. 10 лет назад отток молодежи из провинциальных городов в столицы составлял 1,9 миллиона человек. То сейчас отток составляет 4,2 миллиона. Один из знаменитых демографов Юрий Крупнов сказал: «Происходит неконтролируемый и неостанавливаемый рост Москвы на фоне опустынивания и обезлюдения регионов — самая острая проблема страны». Как бы ни ставили на первое место челнинскую систему образования, но, по нашим исследованиям, первая причина — это низкая заработная плата на предприятиях города.

Вторая причина — это недостаток рабочих мест. Два года назад по заказу ИННОКАМа и министерства экономики РТ мы объехали около 400 предприятий Закамья и выявили, что 20 процентов из них — это высокотехнологичные передовые предприятия. Остальные 80 процентов предприятий пребывают с очень унылыми цехами и старым оборудованием. Там половина людей пенсионного возраста даже не трудоустроена официально. Приезжаю на предприятие — у них, по официальным данным, численность сотрудников 7 человек. Захожу в цеха — и вижу 70 человек. Я спрашиваю: «А почему же так?» Они мне говорят, что у них работники пенсионеры и им будет не выгодно устраиваться официально. Да, действительно, много пожилых, изможденных, уставших людей, для которых не организованы ни условия труда, ни условия заработной платы, нет никаких социальных гарантий. Эти цеха темные, грязные и просто унылые. Эти же люди, родители, возвращаются домой и говорят своим детям, что они не желают такой жизни им.

Третья причина — это невозможность покупки жилья, потому что цены в Набережных Челнах столичные. Имея небольшую зарплату, у молодежи нет перспектив приобрести квартиру в Челнах. Когда я задавала вопрос большой аудитории молодых людей, какие ценности для них являются главенствующими, подавляющее большинство ответило: «Деньги».

Подводя итог сказанного, могу заявить, что недостаточность учебных заведений в городе — это лишь четвертое место в списке причин отъезда молодежи из автограда. На пятом месте расположилась культурная среда, а точнее, ее отсутствие. Также одной из причин является настроение родителей, которые недовольны своей жизнью. Именно родители побуждают детей уезжать в большие города с перспективой за ними тоже переехать. Это массовое явление, родители не зовут обратно возвращаться. Как вырулить из этой ситуации — вопрос очень сложный. Разрабатывать нужно не только программу города, нужно формировать комплексную государственную программу.

Башаров: У нас есть нацпроекты!

Машкова: У нас они есть, но под них программы реализации пока не прописаны.

Афанасьев: Знаете, с чем мы сталкиваемся при приеме на работу как инженеров так и рабочих? Все они хотят получать большую заработную плату сразу, но при этом ничего не умеют делать. Начинаем выявлять их навыки и понимаем, что знаний мало. Мы объясняем ребятам, что в течение двух лет можно достигнуть зарплаты 30–35 тысяч рублей, но пока зарплата будет 20 тысяч. Я сейчас говорю в основном про выпускников учебных заведений. Хочу отметить, что за последние два года ситуация начала меняться в лучшую сторону. Объясню почему. Во-первых, мы начали плотно сотрудничать с челнинским институтом КФУ, техническим колледжем имени Поташова, камским политехническим колледжем имени Васильева. В колледж имени Поташова мы закупили современное оборудование, которое в точности такое же, как стоит у нас на производстве. Студент после обучения приходит более или менее подготовленный к реальной работе. Вот таким выпускникам мы готовы при приеме на работу предлагать более высокую зарплату за их знания и, самое главное, навыки. Потому что сейчас за красивые глаза или просто за наличие диплома никто много платить не будет!

Суворов: Олег Петрович, студенты приходят к вам и ничего не умеют, потому что мы обучаем их не по профессиональному стандарту, а по образовательному.

Афанасьев: У нас была парадоксальная ситуация. До 2011 года профессиональные стандарты в автомобилестроении были 60-х годов. И мы, КАМАЗ, чуть ли не единственная компания в стране, которая обратилась в министерство образования России с просьбой их изменить под современные требования автопроизводителей. И только в 2015 году их поменяли.

Олег Афанасьев: «Мы не требуем создать ВУЗ, который будет готовить специалистов специально для КАМАЗа!»

«концепция технического вуза уже проработана»

— Осенью прошлого года президент Татарстана Рустам Минниханов заявил, что городу нужен мощный технический вуз.  Махмут Масхутович, Олег Петрович, он все-таки будет на базе института КФУ? Или это проект с чистого листа? Каков его масштаб?

Афанасьев: Накануне у нас было совещание с президентом РТ по поводу мероприятий, приуроченных к 50-летию КАМАЗа. Одним из его пунктов было создание технического вуза. На данный момент этот проект разбит на два этапа. Первый предусматривает развитие инфраструктуры, то есть строительство учебных корпусов и общежитий. А второй, более длительный и сложный, — это привлечение высококвалифицированных специалистов преподавателей, с учеными степенями и знаниями, которые будут качественно готовить выпускников. Правильно я говорю, Махмут Масхутович?

Ганиев: Абсолютно. На данный момент концепция технического вуза уже проработана. Пару недель назад университет защитили ее перед премьер-министром РТ Алексеем Песошиным.

Афанасьев: Поймите правильно, мы не требуем создать ВУЗ, который будет готовить специалистов специально для КАМАЗа!

Ганиев: Были разговоры о том, что это должен быть самостоятельный вуз. Такое, знаете, уже было, когда КамПИ был самостоятельным. Но время показало, что маленькие вузы не жизнеспособны. Это снова отголоски глобализации. Если мы хотим достойно выдерживать конкуренцию, мы должны быть крупным учебным заведением. У нас на данный момент обучаются около 10 тысяч студентов. Не думаю, что количество студентов стоит увеличивать. Мне кажется, надо улучшать качество обучения. На сегодняшний день у нас много разных форм сотрудничества с КАМАЗом. У нас есть практика, когда после второго курса отобранные ребята начинают работать там полдня и на полдня приходят к нам обучаться. В год около 45 человек обучаются таким образом и при этом работают. Но есть и другая сторона этого аспекта. Чем лучше дети заканчивают школу, тем больше они уезжают в другие города. А Челны находятся на втором месте в рейтинге РТ по качеству школьного образования. То же самое с нашими выпускниками. Чем больше компетенций и навыков приобрел за время обучения, тем больше стремление уехать в столицу. Поэтому никак нельзя сказать, что в нашем городе низкое качество обучения!

Но мы не стоим на месте, учебное заведение должно меняться. Мы меняем свою концепцию в целом. Нам необходимо улучшить нашу инфраструктуру, потому что три наших корпуса расположены в приспособленных помещениях. Центральное здание в 1/18 — это бывшее общежитие для иностранных специалистов. Юридическое отделение в 11-м комплексе находится в бывшем детском садике. Гуманитарное отделение в 1-м комплексе находится в общежитии КАМАЗа.

Кроме того, мы нуждаемся в общежитиях. У нас их дефицит. В нашем институте КФУ на данный момент обучаются около тысячи иностранных студентов. Существенная часть из них — это приезжие из Африки, остальные в основном из азиатских стран. В целом в вузе обучаются более 9 тысяч студентов по программам высшего образования, из них 11 процентов — иностранцы. Молодые люди из Туркмении, приезжающие к нам, желают обучаться на филологов, например. Абитуриенты из Узбекистана ориентированы на автомобильные специальности, потому что на их родине множество предприятий, связанных с автомобилестроением.

— Мы правильно понимаем: грядет глубокое реформирование филиала КФУ?

Ганиев: Да, время отдельных маленьких вузов прошло. Новый технический вуз, однозначно, будет создан на базе КФУ. Этот формат уже согласован правительством республики и генеральным директором КАМАЗа Сергеем Когогиным.

— Олег Петрович, КАМАЗ будет участвовать в этом финансово? 

Афанасьев: Несомненно, мы будем участвовать в этом финансово. Программа подробная уже есть, но раскрывать ее я пока не имею права. В ней предусмотрено очень серьезное участие КАМАЗа, также республиканская и федеральная поддержка. В том числе на нас возлагается создание условий для научно-исследовательской деятельности. Потому что мы, как и другие градообразующие предприятия, нуждаемся в исследованиях. Нам приходится заказывать эти услуги извне. Буду говорить прямо: мы закупаем исследования у других вузов. Мы сотрудничаем с московским университетом имени Баумана, с Сибирским политехническим университетом, с питерскими техническими вузами. А сейчас мы хотим, чтобы деньги перестали уходить в другие университеты. Наше желание — чтобы исследования могли проводить челнинские учебные заведения.

— Уже известно, где будет вестись строительство?

Ганиев: Да, планируем данный кампус разместить между ТРЦ «Торговый Квартал» и ТЦ «Омега». Уже есть техническое задание на проектирование, процесс запущен.

Афанасьев: Очевидно, что за один год такие масштабные работы не проведешь.

— Махмут Масхутович, за счет чего еще планируете усилить университет?

Ганиев: У нас есть свой диссертационный совет. Мы создаем условия, чтобы молодежь могла защищать диссертации. Сейчас мы открываем еще одну специальность в диссертационном совете — по робототехнике, тем более что уже существует такая кафедра. И, конечно, мы заинтересованы привлекать людей со стороны. У нас есть договоренности об открытии совместных кафедр с московским университетом имени Баумана и МГУ. Также же у нас появятся лаборатории современного уровня, в которые мы будем приглашать работать иностранных специалистов. Для этого в общежитии будет выделен блок с очень комфортабельными условиями для приезжих специалистов.

— КАМАЗ надеется, что новый вуз изменит саму интеллектуальную среду, правильно?

Афанасьев: Да, именно. Производство сейчас высокотехнологичное, простых специалистов уже недостаточно. Сейчас идет непрерывное движение вперед. И мы видим катастрофическую нехватку IT-специалистов. По сути, сейчас все профессии замыкаются на IT. Я сейчас скажу громкую фразу, но это так: нам нужно создать мини-Силиконовую долину в Челнах, которая будет разрабатывать современные технологичные решения. Если другие городские предприятия хотят быть поставщиками КАМАЗа, они будут вынуждены вкладываться в исследования.

«По большому счету мы начинаем готовить к школе роботов, то есть уходит духовный и человеческий компоненты»

«на самом деле школа превратилась в центр подготовки к егэ»

Суворов: В городе острая потребность не только в инженерных специальностях. Через пять лет мы столкнемся с тем, что будет технарей достаточно, я условно говорю, а других специалистов будет нехватка. Должна быть определена роль — я не знаю, чья, города или Торгово-промышленной палаты. Но кто-то должен контролировать это процесс.

Башаров: Я абсолютно поддерживаю ЕГЭ. Это система у нас прижилась, знания оцениваются объективно. Но на самом деле школа превратилась в центр подготовки к ЕГЭ. По большому счету мы начинаем готовить к школе роботов, то есть уходит духовный и человеческий компоненты. Здесь очень важна роль нашего педагогического ВУЗа, где осуществляется подготовка учителей начальных классов, которые потом в школах закладывают в учеников основы мировоззрения. Сейчас нет ничего удивительного в том, что, если ребенку пять-шесть лет, он садится за компьютер, мгновенно осваивается и лучше нас в нем разбирается. В наших школах учится столько талантливых детей, но мы не создаем условия, чтобы развивать те направления, к которым у детей есть предпосылки. Наш город генерирует огромное количество талантов, которые, к сожалению, не видят своего будущего в Челнах. Соглашусь с Виктором Семеновичем: должен быть некий координирующий орган, который все будет расписывать не на один год. То, что мы с упоением слушали КАМАЗ и КФУ, — это одно, а проблема гораздо шире.

Машкова: К преподавателям вузов неоднократно обращаются специалисты КАМАЗа: «А есть ли толковые?» И начинают перечислять по специалистам. А я их спрашиваю: «Какая зарплата?» Мне отвечают, что стартовая зарплата на КАМАЗе 20 тысяч. На эти деньги прожить невозможно. Ну была бы хоть 35 тысяч стартовая зарплата, тогда можно говорить о том, что молодежь будет оставаться на рабочих местах.

Афанасьев: А скажите мне, пожалуйста, какие еще предприятия, кроме челнинского КБК, готовы платить стартовую зарплату такую, какую хотят жители автограда?

Машкова: Речь скорее не о том, сколько хотят, а о том, чтобы обеспечить нормальный уровень жизни!

Афанасьев: Я не могу говорить за весь КАМАЗ с точки зрения зарплаты, но могу сказать про себя и свою пресс-службу. У меня точно так же. Все начинается с 20 тысяч рублей. Ко мне приходит молодой человек, выпускник или не выпускник — неважно. Я честно признаюсь ему: первые полгода он будет получать 20 тысяч. Ну вот такая система. А потом через три месяца начисляется одна зарплата, через полгода другая добавка, потом мы начинаем повышать у специалистов второй категории и так далее. И через год или максимум полтора года специалист начинает получать зарплату выше, чем в среднем по городу в области СМИ. К сожалению, есть предел, и я не могу платить много, поэтому люди от меня тоже уходят.

Суворов: В любом деле очень важна психологическая готовность, идеологическая убежденность и технологическая вооруженность. Идеология всегда на первом месте. При любом развитии образовательного пространства Набережных Челнов, я хотел бы, что педагогический университет был тем, на что мы должны обращать внимание, помогать и подмечать значимость. Мы должны его поддерживать и говорить, что все зависит только от него: педагога, преподавателя, мастера производственного учения, который оттуда выпустится. Та же самая идеология: уехал или приехал, остался или не остался. То есть сегодня мы говорим о педагогическом университете, что он должен быть лучшим! А это главное. Все, что будет создаваться, будет делаться, — благодаря педагогическому университету.

Галиакберова: Виктор Семенович, спасибо. Действительно, педагогический университет должен стать центром, ядром образовательного кластера. Мы сейчас над этим направлением достаточно много работаем. Не могу согласиться с тем, что идет глобализация и только крупные вузы состоятся в этом мире. В западных странах, например в Испании, Италии, Франции, есть достаточно много малых успешных университетов. У тех, с кем мы заключаем соглашение, с Италией и Испанией, такое же количество контингента — 5 тысяч, а у нас, для сравнения, 4,5 тысячи. Недавно мы заключили соглашение с Университетом города Реймс, Шампань-Арденн (Франция). Интересно, что французы заинтересованы в нашей системе педагогического образования. Они сейчас понимают, что ранее у нас существовавшая модель образования действительно работает. У нас осуществляется обмен студентами: к нам приезжают студенты из Франции, а наши уезжают к ним на прохождение практики. В результате мы получаем очень хорошие отзывы и о наших студентах, и о качестве образования.

Помню, когда к нам приезжала делегация учителей из Германии и Франции, мы возили их по школам нашего города, и тогда они заметили, что в 5-м классе преподается математика такого уровня, который у них преподается в 7–8-м классах. Что касается качества образования — мы сейчас очень много критикуем и Челны, и вообще Россию, но я считаю, что потенциал мы не потеряли. Самое главное — чтобы мы не потеряли наработанный положительный потенциал педагогических вузов. К сожалению, был период, когда педвузы закрывали, и надо отдать должное и Файрузе Зуфаровне [Мустафиной] и Республике Татарстан, которым удалось сохранить Набережночелнинский государственный университет.

Также скажу о том, как мы преподаем студентам. Например, в крупных университетах сначала идет предметная специализация, а уже на последнем курсе методика преподавания этих дисциплин. У нас же этот процесс идет параллельно. Та система образования, которая у нас есть, сейчас интересна Западу. Французы, в частности, заинтересованы работать с нами по получению двойного диплома.

Я думаю, необходимо усовершенствовать систему бюджетного финансирования востребованных специальностей вузов. Почему? На сегодня в Челнах наблюдается дефицит преподавателей. В то же время бюджетных мест недостаточно. А если рассматривать платный вариант обучения, то на некоторые специальности цена обучения составляет до 186 тысяч рублей, что очень много. Сумма непосильна для наших горожан. Если были бы бюджетные места то, соответственно, мы могли бы покрыть этот дефицит преподавателей.

В рамках нашего университета еще существует институт повышения квалификации, порядка 5 тысяч учителей Республики Татарстан проходят здесь переподготовку. Поэтому потенциал у педагогического вуза есть, и он будет развиваться. Рейтинговые показатели говорят о том, что в целом по России мы находимся на хороших позициях.

«как москвич, считаю, что челны по своему статусу больше, чем даже областной центр»

— Спасибо, Альфинур Азатовна. Виктор Семенович, когда вы говорили про идеологию, затронули важную тему. Есть ощущение, что у нас город отчасти потерял свое лицо. Какими были Челны в 70-е годы? Мегастройкой, куда съезжалась вся страна, и все были заинтересованы в том, чтобы жить в суперсовременном городе. Мы не знаем сейчас ни свой город, если говорить про молодежь, ни историю, а также не понимаем, какая у Челнов миссия. Хотя идеи были разные: «город — это КАМАЗ, КАМАЗ — это город» при Хамадееве, «город европейского формата» при Халикове.

Суворов: Из школьных программ убрали половину классических писателей и поэтов, которые формировали духовно-нравственное состояние личности, (а формируется личность только в школьные годы), взамен ввели туда совершенно других. Также ввели ОГЭ, ЕГЭ, разные стандарты, ФГОСы. Если у нас раньше были педагогические школы Махмутова, Занкова, Новикова и другие, то где они сегодня? А все потому, что все эти заточенные на стандарты вещи не дают возможности изучать духовно-нравственную составляющую ни в школьной, ни в других программах, так как предписывающая педагогика не способна создавать эти великолепные школы. Конечно, это проблема не нашего города, это состояние страны в целом. Город меняется к лучшему, база в определенной степени тоже меняется, Но количества учебных заведений не хватает, профессоров, докторов, элиты нет. То есть вроде бы все нормально, но не хватает образовательной, научной, методической, педагогической, духовно-нравственной составляющих.

Афанасьев: Я, как москвич, который приехал 10 лет назад в Челны, скажу, что Набережные Челны по своему статусу даже больше, чем областной центр, а отношение к нему — как к небольшому районному центру. Это и все внутренняя психология, и внешнее восприятие города. От такого большого диссонанса сложно избавиться. Когда приезжаешь сюда и смотришь, что за город, то осознаешь, что он не хуже, условно говоря, Твери, Саранска, Томска и так далее.

— Челны имеют население больше, чем столицы многих регионов.

Башаров: Мне посчастливилось проводить экскурсии по городу. Собрали целый автобус. Рассказал все, что знаю, у присутствующих были квадратные глаза. То есть те ограничения, которые есть в школе, способствуют тому, что детишкам не говорят про людей, которые строили этот город. А ведь строила его вся страна, здесь были такие люди, такие гиганты. Даже другие города об этом знают — и вот как так получилось, что у нас на это времени не хватает?

— Ну это к вопросу о том, что у нас был некий образ города, связанный с периодом создания КАМАЗа, и он как-то распался. За последние 20 лет много чего изменилось. 

Афанасьев: Самое парадоксальное, не беру творческие профессии, но если человек добился чего-то в Набережных Челнах, то он добьется и в Москве. И большинство москвичей из этих 11 миллионов, которые проживают там сейчас, 10 999 000 живут также от зарплаты до зарплаты и мечтают о том, чтобы куда-нибудь уехать.

«Только города-миллионники имеют силу притяжения для населения, инвестиций. Поэтому нам бы нарастить потенциал. Нужно движение вверх, а не падение»

«если haier вкладывает в город — значит, он все просчитал»

— Уважаемые спикеры, прошу вас кратко высказаться по итогам беседы. Насколько все-таки реально решить проблему оттока нашей молодежи. И нужно ли ее решать?

Машкова: Нужны крупные экономические проекты, притягивающие идеи. Только города-миллионники имеют силу притяжения для населения, инвестиций. Поэтому нам бы нарастить потенциал. Нужно движение вверх, а не падение.

Афанасьев: Не надо драматизировать с отъездом, это нормально, но в то же время и нельзя спокойно на это смотреть. Нужно создавать условия, чтобы молодежь получала образование здесь, а не в других городах. Хотим мы того или нет, уехав отсюда, человек теряет определенную связь с городом, и вполне возможно, что как раз эти связи и не дают ему потом вернуться обратно.

Башаров: Я поддерживаю Елену Владимировну в том, чтобы прописали в стратегии развития, представляли, защищали. Должен быть некий координирующий орган, который будет контролировать ход исполнения контрольных точек. По сути, власти должны прислушиваться к ожиданиям людей. Сегодня я поразился: уфимцы представили свой проект по развитию общественных пространств. Оказывается, сколько ни вкладывай, ни создавай эти парки и красивые вещи, если туда не заводить некоммерческие организации, где они могли бы заработать деньги, это все приходит в упадок. Вот этот момент очень важен. Я считаю, что тема очень актуальная.

Галиакберова: Хотела поблагодарить за разговор, за встречу и интересную информацию. Мне хотелось бы сказать, что у нашего города есть перспектива. Всегда смотришь на реакцию предпринимателей. Если Haier вкладывает в город миллиард долларов, то он все просчитал. Значит, общий уровень образования высокий. Это одна из крупнейших мировых промышленных компаний. Соответственно, если этот миллиард приходит и если у нас крупный промышленный гигант в лице КАМАЗа, именно они будут инициировать то, чего недостает. КАМАЗ инициировал совместно с республикой создание технического университета. Они, может быть, и медленно, но идут по этому пути. В целом у нас хорошие люди, благоприятная атмосфера, развитая инфраструктура. Это город будущего, и мы должны все в это верить.

Ганиев: Город надо рекламировать, нужно гордиться историей, пропагандировать рабочие, инженерные специальности. Нельзя сказать, что мы ничего не делаем. Проводим Дни КАМАЗа и КФУ, в школах, например, в 41-й школе мы открыли университетский класс. И не знаю, совпадение или нет, но в прошлом году к нам пришли из Челнов на 166 человек больше, чем в 2017 году. В общем, катастрофического ничего нет в этой проблеме, наверное, это нормальное явление, и оно должно быть. Кто-то сюда приезжает, кто-то уезжает. Но все равно должно быть управление процессом и управление в сторону того, чтобы большее количество оставалось в Челнах. Нужно работать в направлении популяризации города, истории, образования нашего.

Суворов: Должно быть управление процессом и управление в сторону того, чтобы большее количество выпускников школ оставалось в Челнах. Нужно работать в направлении популяризации города, истории, нашего образования.

Если мы возьмем крупно развитые страны, то на первое место они ставят образование. Сингапур, допустим. У них везде образование — это божество. У нас один из деятелей, Чубайс, сказал: «Давайте сначала экономику поднимем, а потом за образование возьмемся». Но мы экономику никак без образования не поднимем. А в Сингапуре, не имея ничего, только на основе образования сегодня имеется все. В любую страну езжайте — что на первом месте? Образование! Если оно будет стабильным и хорошим, получится и все остальное.

Современная успешная экономика — это экономика знаний. И никуда от этого России не деться!

— Коллеги, благодарим вас за содержательную беседу!