Александр Михайлович Бутлеров

«ВСЕГДА И ВСЕГО ДОБИВАЙСЯ САМ»

— Создатель казанской школы химиков — наш земляк?

— Да, Александр Михайлович Бутлеров был дворянского происхождения и провел свое детство, до 8 лет, в родовом имении — в деревне Бутлеровке Спасского уезда Казанской губернии, — рассказывает корреспонденту «БИЗНЕС Online» заведующая музеем Казанской химической школы Лиана Алтынова. — Сейчас это Алексеевский район Татарстана.

Но родился он в Чистополе. В начале августа 1828 года перед рождением первенца чета Бутлеровых выехала в Чистополь — ближайший город, где имелась больница, врачи и можно было получить медицинскую помощь. Здесь 15 сентября 1828 года по новому стилю и появился на свет будущий великий химик. Что касается точной даты его рождения, то в источниках есть некоторые расхождения. По-видимому, это связано с тем, что в то время датой рождения иногда считался не день появления на свет, а день записи в специальный реестр, иногда — дата крещения.

Роды прошли благополучно, но на 11-й день после появления на свет первого и единственного сына Бутлеровых произошло несчастье. Вошедшая в комнату служанка, которая ухаживала за роженицей, неожиданно выронила из рук железный таз с водой, и мать Саши, Софья Александровна, как пишут многие источники, тут же скончалась от разрыва сердца.

— Кто занимался воспитанием мальчика?

— Он так и вырос без матери, «шефство» над ним взяли бабушка с дедушкой по материнской линии, подключились и тетушки, но главным примером и другом для мальчика был его отец, очень интересный и уважаемый всеми человек. Михаил Васильевич Бутлеров, участник Отечественной войны 1812 года, после победы над Наполеоном к тому времени возвратился на родину и вышел в отставку в чине полковника. Он отказался от предложенного ему поста вице-губернатора и поселился в своем родовом имении в Бутлеровке. Михаил Васильевич был прекрасным стрелком, любил охоту, рыбалку и вообще природу. К тому же он в меру своих сил лечил крестьян, поскольку до земской больницы было далековато. Также занимался сельским хозяйством, столярничеством. Михаил Васильевич и посвятил себя воспитанию сына. Отец говорил Саше: «Всегда и всего добивайся сам». Сам трудолюбивый и инициативный, он приучал сына к аккуратности, порядку и целенаправленности, развивал самостоятельность. Они всегда были вместе, выезжали на природу, на рыбалку.

ПРОРОЧЕСКИЙ «ПРИГОВОР»

— Бутлеров вошел в число гениев довольно быстро, — продолжает Алтынова. — В Казани, 8 лет от роду, Бутлеров получил звание «Великий химик»… в наказание. Его отдали в пансион Топорнина (сегодня в нем располагается главное здание КНИТУ-КАИ на улице Карла Маркса — прим. ред.), где воспитанников готовили к поступлению в гимназию. Вообще-то мальчик благодаря природным качествам и отцовским наставлениям был дисциплинированным, организованным, любил читать, предпочитая поэзию. Изучал немецкий, французский, английский языки, хотя последний не был так востребован, как сейчас. А еще увлекался… пиротехникой — разнообразными взрывчатыми веществами. Пытался самостоятельно изготовить то порох, то бенгальские огни. Это и привело к конфузу.

Автор биографической повести о Бутлерове в серии «Жизнь замечательных людей» Лев Гумилевский приводит описание этого ЧП, которое сделал позже однокашник Саши по пансиону Шевляков: «Бутлеров усердно возился с какими-то склянками, банками, воронками, что-то таинственно переливал из одного пузырька в другой. Ему всячески мешал неугомонный воспитатель Роланд, зачастую отбирал склянки и пузырьки, ставил в угол или оставлял без обеда непрошенного химика, но тот не унимался, пользуясь покровительством учителя физики. В конце концов в углу, возле кровати Бутлерова, появился крошечный и всегда запертый шкафчик, наполненный какими-то снадобьями.

В один прекрасный весенний вечер, когда воспитанники мирно и весело играли в лапту на просторном дворе, а «неистовый Роланд» дремал на солнечном припеке, в кухне раздался оглушительный взрыв… Все ахнули, а Роланд прыжком тигра очутился в подвальном этаже, где помещалась кухня. Затем перед нами снова показался «тигр», безжалостно влачивший Бутлерова с опаленными волосами и бровями, а за ним, понуря голову, шел дядька, привлеченный в качестве сообщника, тайком доставлявшего материалы, необходимые для производства опытов.

К чести пансиона Топорнина следует заметить, что розги никогда не употреблялись в этом заведении, но, так как преступление Бутлерова выходило из ряда вон, наши педагоги на общем совете придумали новое, небывалое наказание. Раза два или три преступника выводили из темного карцера в общую обеденную залу с черной доской на груди, на доске крупными белыми буквами красовалось: «Великий химик».

— Впоследствии эти слова стали пророческими, когда Бутлеров увлекся преподаванием химии, профессорами которой были Клаус и Зинин. После окончания пансиона, затем гимназии Бутлеров становится студентом Казанского университета уже в 16 лет; преподавателем, а затем и профессором — когда ему было чуть за 20, женился в 23, а в 26 лет уже имел чин надворного советника (по воинским меркам соответствует званию подполковника — прим. ред.).

— То есть уже тогда можно было назвать Бутлерова вундеркиндом от науки?

— В то время, особенно в начале XIX века, подобный студенческий возраст не был чем-то особенным. Встречались даже 14-летние студенты. Правда, это было чуть раньше, а ближе к бутлеровскому периоду такого возраста уже почти не наблюдалось: университет становился взрослее и серьезнее вместе со своими воспитанниками. Но Александр Бутлеров выделялся среди своих товарищей по студенческой скамье. У него была отличная память, живой ум, он все схватывал на лету.

«ВЫСОКИЙ БЛОНДИН ПОД ДЛИННЕЙШЕЙ ШИНЕЛЬЮ»

 «Бутлеров был довольно высокого роста и крепко сложенный сангвиник, красивый блондин с голубыми немного прищуренными глазами; с его румяных губ не сходила приветливая улыбка, — читаем в книге серии ЖЗЛ. — Бутлеров выделялся среди сверстников физической силой и ловкостью. Он был тяжеловат и неуклюж и никогда в жизни не танцевал, но в физических упражнениях и акробатике мало кто мог с ним соперничать. Стоило побывать в Казани какому-нибудь силачу или жонглеру, как через несколько дней Бутлеров уже показывал друзьям те же самые упражнения и приемы. Бутлеров и его товарищ Пятницкий упражнялись пудовыми гирями и любили при случае показывать свою силу».

— Вопреки желанию отца Бутлеров сделал выбор в пользу «разряда естественных наук», на который и был зачислен, — рассказывает заведующая музеем Казанской химической школы. — А отец, преклонявшийся перед Лобачевским, мечтал видеть сына математиком. На первых курсах Бутлеров и его товарищ студент Николай Вагнер, сын профессора минералогии, впоследствии известный зоолог и писатель, занимались собиранием насекомых в Казани и ее окрестностях. Часто удалялись от города на 10, 20 и 30 верст.

Были и такие развлечения и проделки. Иногда вечерами на улице Воскресенской собравшийся возле одной из церквей народ наблюдал следующую картину: появлялся какой-то человек огромного роста, более 2 метров, его почему-то держали за руки двое студентов. Люди шарахались от него, крестились, в испуге говорили: «Антихрист! Чур меня…» А это Бутлеров забирался на плечи товарищу, они накрывались шинелью — и получалась фигура колоссального роста…

Юность Бутлерова окончилась несчастливой экспедицией в киргизские степи. Летом 1846 года он отправился в киргизские степи, в конце лета тяжело заболел, его отправили в Симбирск. Туда немедленно был вызван его отец. Михаил Васильевич, ухаживая за сыном, у которого оказался брюшной тиф, заразился сам, спешно возвратился в Бутлеровку и вскоре умер.

Неожиданная смерть отца и перенесенная болезнь тяжело сказались на душевном и физическом состоянии Бутлерова. Понадобилось немало времени, чтобы он смог вернуться к занятиям. Наверное, трагический исход этой экспедиции произвел сильное впечатление на Бутлерова, его интересы все больше сосредотачиваются на химии. Огромное влияние на этот его возрастающий интерес оказали профессоры Карл Клаус и Николай Зинин. Они положили начало, а Бутлеров вслед за ними продолжил завоевание мировой известности Казанским университетом в качестве колыбели русской химии.

«ТЕМА, ВЫБРАННАЯ МОЛОДЫМ УЧЕНЫМ, ПРЕДСТАВЛЯЕТ ТРУДНЫЙ ПРЕДМЕТ»

— Свои первые лекции Бутлеров читал на первом курсе медицинского факультета по неорганической химии и органической химии студентам второго курса естественного и камерального разрядов. Защита диссертации Бутлерова «Об окислении органических соединений» состоялась в 1851 году. Суть работы была заключена в объединении различных сочинений путем применения логического взгляда и постройки материала.

«Вот как отзывался профессор Клаус о диссертации Бутлерова: «Тема, выбранная с одобрения факультета нашим молодым ученым, представляет общий литературно-химический довольно трудный предмет, до сих пор еще никем не обработанный, — читаем в книге Гумилевского. — Он собрал все частности, разбросанные в различных сочинениях, и подвел их под общий логический взгляд…

В начале 1853 года Бутлеров подготовил диссертацию „Об эфирных маслах“, которая была представлена в совет физико-математического факультета, —докторская диссертация Александра Михайловича в своем первом варианте носила такой же литературно-обобщающий характер, как и магистерская. Позже он ее доработал, пополнил, прибавив изложение результатов собственных экспериментов исследования получения эфирного масла из одного южнорусского вида мяты. В Москве он блестяще сдал докторский экзамен, защитил диссертацию и был утвержден в степени доктора физики и химии 4 июня 1854 года».

ПРОФЕССОРУ КАЗАНСКОГО УНИВЕРСИТЕТА БЫЛО 29 ЛЕТ

— В 29 лет Бутлеров был уже избран профессором Казанского университета, — повествует Алтынова. — 25 сентября 1854 года он избирается экстраординарным профессором 23 голосами против одного, в октябре того же года Бутлеров был утвержден в этом звании.

Во время заграничной поездки в 1857–1858 годах Александр Михайлович сблизился со многими видными европейскими химиками, провел около полугода в Париже, деятельно участвуя в заседаниях только что организованного Парижского химического общества. Там, в Париже, Бутлеров начал первый цикл экспериментальных исследований.

Первое публичное выступление ученого по теоретическим вопросам органической химии относится к концу 50-х годов — его доклад на заседании Парижского химического общества 17 февраля 1858 года. В нем говорится, что за радикалы следует считать не только органические группы, но и группировки типа OH, NH2, то есть характерные для различных классов органических веществ сочетания атомов, которые впоследствии получили название функциональных групп. В этом же докладе Бутлеров впервые употребил и сам термин «структура», относя к одному типу молекулярной структуры метан, хлористый метил, хлористый метилен, хлороформ, четыреххлористый углерод, метиловый спирт.

Он был сторонником высшего образования для женщин. Участвовал в организации Высших женских курсов в 1878 году, создал химические лаборатории на данных курсах. В Казани и Санкт-Петербурге Бутлеров прочитал много популярных лекций — главным образом на химико-технические темы.

Что интересно, его слушателями были не только студенты и преподаватели. Среди них был такой интересный персонаж, как крестьянин Захар Бобров, который достоин несколько более подробного описания в связи с именем Бутлерова.

«МЫ, ВЯТСКИЕ, И ПРАВДА «ПРОСТОДЫРЫЕ»

Образование Бобров получил в сельском приходском училище. Особенный интерес испытывал к химии и в течение двух лет являлся вольным слушателем Казанского университета, занимаясь любимой наукой в лаборатории Бутлерова. По семейным обстоятельствам учебу в университете пришлось оставить, но химические опыты Захар продолжил у себя в деревне, оборудовав для этого специальную лабораторию. В глухом лесном краю в 63 верстах от уездного Котельнича Захар варил мыло и свечи из дегтя, получил образец бумаги из ржаной соломы. Все свои изделия он представил на Вятской сельскохозяйственной выставке в 1862 году. Изобретения пытливого крестьянина были оценены золотой медалью. Об открытиях мужчины губернское начальство сообщило в министерство госимуществ. Там провели анализ полученной Бобровым продукции и пришли к заключению, что его занятия химией «выходят из ряда обыкновенных и заслуживают поощрения правительства». В середине прошлого века промышленность в уезде была еще в зачаточном состоянии. Захар просил правительство выдать ему кредиты для открытия мыловаренного завода и бумажной фабрики, но фабриканта из него так и не получилось из-за отсутствия средств.

В 1867 году Захар Степанович опубликовал разработанный им способ сгущения молока в вакууме с возможностью доведения продукта до сухого состояния. Изобретение оказалось невостребованным, и лишь после более позднего аналогичного открытия Нестле вспомнили и о нашем крестьянине Боброве. Вот и подумаешь над фразочкой: «Мы, вятские, и правда „простодырые“». Будь по-другому, сейчас бы на весь мир гремела фирма «Бобров», но Россия по собственной «простодырости» опять подарила приоритет иностранцам.

Несмотря на малое внимание к своим изобретениям, Захар продолжал «химичить» в деревушке, удивляя возможностью получать из хвои пряжу, изготовляя искусственные удобрения. Односельчане про него говаривали: «Вон Захар — весь век „химику“ варит, а ште толку-то?» Но толк все равно был. Вятское земство от Котельнического уезда направило Захара в Москву на политехническую выставку для практического знакомства с химическими науками. Спустя столетие имя вятского крестьянина было занесено в Большую Советскую энциклопедию.

В мае 1881 года Бобров приезжал в Петербург, но не застал Бутлерова и оставил большое письмо, из которого следует: «Честь имею рекомендоваться, я один из тех, которые имели счастие слушать прекрасные Ваши популярные, вольные лекции в Казани. Я крестьянин Вятской губернии, назад тому 25 лет приезжал из деревни в Казань, чтобы послушать Ваши лекции…»

РЕКТОР «ОТ ВЫСОЧАЙШЕГО ИМЕНИ»   

20 февраля 1860 года Бутлеров в 32 года решением российского императора Александра II становится ректором Казанского университета, одного из старейших и крупнейших вузов империи. Вскоре ему вручают за заслуги орден Анны. На этом посту он пробыл три года. После добровольно сложил полномочия ректорства, посвятив себя полностью науке. «Ректоров тогда не выбирали, — утверждает автор книги „Бутлеровский рецепт“ Валерий Полищук. — Назначали по именному царскому указу».

Корреспонденту «БИЗНЕС Online» из других источников стало известно, что как раз Бутлеров и считается последним выборным ректором императорского университета, хотя решение принимал именно Александр. Так или иначе, но кандидатуру Александра Михайловича предложил новый попечитель учебного округа, сын знаменитого поэта и сам писатель князь Павел Вяземский, быстро сдружившийся с либеральным ученым. Царь, впрочем, утвердил самого молодого из казанских наставников юношества не полноправным ректором, а лишь «временно исправляющим должность».

Бутлеровское имя вызывало соответственный пиетет не только у попечителя. Коллеги-профессора, как покажут события, почитали его своим естественным, не «казенным» лидером и оказывали почтение даже тогда, когда с действиями ректора были далеко не согласны.

«Господин ректор между тем ходит в университет пешком, — продолжает рассказ о Бутлерове один из его биографов Полищук. — Является рано, уходит поздним вечером, а забот в его голове на десятерых хватит. И вовсе не до химии вроде бы ему — происходит такое, что впору забыть о ней вовсе, однако не забывает и продвигается в ней настолько успешно, что именно в этот, 1861-й, буйный год крестьянской реформы, волнений и бунтов умудряется совершить в труднейшей из наук переворот, какого она до тех пор не переживала».

В ПЕТЕРБУРГЕ СТУДЕНТЫ БЫЛИ ОТ НЕГО В ВОСТОРГЕ

В январе 1869 года Бутлеров перебрался на кафедру органической химии в Петербургский университет. На заседании совета данного учебного заведения Александр Михайлович был избран на кафедру органической химии. 23 января 1869 года состоялась его первая лекция, восторженно принятая петербургскими студентами.

После перехода в этот университет Бутлеров много внимания уделял организации лаборатории и подготовки лаборантов. Вместе с Дмитрием Менделеевым и Николаем Меншуткиным он добился слияния химической и технической лабораторий.

«В конце 1890-х годов Бутлеров, возвратившись из очередной поездки за границу, привез проект газового заводика, — продолжает рассказ для „БИЗНЕС Online“ Алтынова. — Газ по трубам поступал в том числе и вот в эту люстру в кабинете Александра Михайловича, равно как и во все здание. Так осуществлялось освещение всего помещения, хватало его на главное здание университета. То есть с Бутлерова началась газификация, освещение всего университета, что было новинкой для тех лет. Это была не единственная полезная вещь, которую он углядел за рубежом. В те годы шло бурное развитие индустриализации в Англии, Франции, Германии и других странах. И Бутлеров все это берет на заметку, чтобы применить, так сказать, передовой опыт, новшества науки и техники, далеко не всегда связанные с химией, уже на родине».

Бутлеров скончался от болезни в возрасте 58 лет.