Опрос 500 топ-менеджеров: 29% уже снизили расходы на зарплаты, 40% – собираются

Девальвация рубля и коронавирус — два фактора, которые оказывают наиболее негативное влияние на бизнес в РоссииФото: «Бизнес Online»

ПОСЛЕДСТВИЯ КОРОНАВИРУСА — СНИЖЕНИЕ ВЫРУЧКИ И СРЫВ ИСПОЛНЕНИЯ КОНТРАКТОВ

Девальвация рубля и коронавирус — два фактора, которые оказывают наиболее негативное влияние на бизнес в России. К такому выводу пришли в центре стратегических разработок (ЦСР), опросив 19–22 марта топ-менеджеров более 500 компаний, представляющих микро-, малый, средний и крупный бизнес. «На сегодняшний день 77 процентов опрошенных нами компаний отмечают отрицательный эффект от девальвации рубля, еще 73 процента говорят, что ситуация с коронавирусом оказала негативный эффект на их финансовое положение и перспективы», — объявила на этой неделе в ходе онлайн-презентации итогов опроса бизнеса руководитель центра социально-экономических исследований ЦСР Лора Накорякова.

Первые последствия от коронавируса, которые отмечает бизнес, — это снижение выручки (70%) и срыв исполнения контактов (56%). «На сегодняшний день про снижение выручки как факт, что это произошло и что отразится на финансовом балансе 2020 года, говорит 26% наших опрошенных, то есть каждая четвертая компания. Причем еще 46% (и в сумме это будет 70%) столкнутся с такой проблемой из-за снижения конечного спроса на свою продукцию», — уточнила Накорякова. Случившееся снижение выручки отмечают чаще всего компании финансового сектора (40%), в целом коммерческий сектор (31%). К пессимистам скоро добавятся компании из сферы недвижимости и строительства (51%), также технологические компании (57%) и средний бизнес (52%). При этом, как указала Накорякова, компании с госучастием и госкомпании относительно оптимистичнее в своих оценках.

Тем не менее, по ее словам, нельзя сказать, что от ситуации с коронавирусом пострадал только сектор МСБ. Страхи и риски относительно финансовых перспектив характеры также для «крупняка». Однако есть сектора, которым тяжело уже в краткосрочном периоде. «Это прежде всего финансовый сектор, так как он является платформой для кредитования любого бизнеса. Поэтому все рисковые события, с точки зрения невыплаты кредитов, снижения спроса на кредитные продукты, уже коснулись непосредственно представителей банков, страховых компаний и финансовых институтов. Также повышенный уровень пессимизма отмечается в сфере недвижимости и строительства. Опять же, это из-за снижения спроса, платежеспособности населения и других факторов», — пояснила руководитель центра социально-экономических исследований ЦСР.

Довольно сложная ситуация в среднем и крупном бизнесе еще из-за того, что средняя занятость в таких компаниях более 5 тыс. человек. Поэтому негативные последствия затрагивают человеческий капитал и, как следствие, отражаются на платежеспособности населения. Коронавирус уже сказался на кадровой политике бизнеса. Так, согласно исследованию, большинство компаний отменила командировки за рубеж (77%), также идут отмены поездок по территории России (70%). При этом 65% опрошенных компаний в ближайшее время переведут сотрудников на удаленный режим. В настоящий момент так сделала только каждая пятая компания (22%), но переход на дистанционную работу коснулся не более 50% штата. «Мы ожидаем, что перевод сотрудников на удаленный режим работы более концентрированным», — прогнозирует Накорякова.

СОСЛАТЬСЯ НА ФОРС-МАЖОР СМОГУТ НЕ ВСЕ

Еще одно из последствий эпидемии, упомянутое выше, — риск срыва контрактов. Согласно исследованию ЦСР, каждая вторая компания в России считает, что ситуация с коронавирусом повлияет на возможность выполнения обязательств по уже заключенным контрактам. Чаще всего на этот риск обращают внимание финансовый сектор, отрасли недвижимости и строительства, а также компании энергетики и ресурсов.

Как утверждает вице-президент ЦСР Екатерина Папченкова, в данном случае возможны три сценария. Во-первых, это временная или постоянная невозможность исполнения контрактов из-за различного рода ограничений (закрытие границ, карантинные зоны). «Это оценивается как один из самых больших рисков с точки зрения банкротства компании», — считает она. Во-вторых, может попросту потеряться экономический смысл контрактов в связи с изменением обстоятельств. В-третьих, есть высокий риск простого неисполнения договора в силу непростой экономической ситуации.

Однако в любом случае правовые вопросы придется решать в суде, полагает руководитель направления «Правовое развитие» ЦСР Максим Башкатов. И тут у компаний также есть три варианта: первый — освободиться от ответственности (п. 3 ст. 401 ГК РФ), второй — изменить договор (ст. 451 ГК РФ) и третий — прекратить взаимоотношения с контрагентом (ст. 416, 417/451 ГК РФ). Естественно, для большинства крупных компаний последний сценарий — разойтись с контрагентом — крайне негативный. Более-менее положительно все смотрят на сценарий отсылки к форс-мажору. «Это значит сохранить отношения в силе, но освободиться от ответственности в силу разных причин. Для МСБ этот сценарий считается наиболее выгодным»,  — утверждает Башкатов. Однако, по его мнению, суд в каждом конкретном случае должен установить, является ли обстоятельство форс-мажором, и распоряжение мэра Москвы Сергея Собянина, с правовой точки зрения, «не безусловное доказательство». «Во всех случаях будет играть роль фактор предвидимости. Если ваш договор был заключен, когда пандемия коронавируса была вблизи, мы видели, как развивалась ситуация в Китае, сослаться на форс-мажор как на существенное изменение обстоятельств они не смогут», — утверждает Башкатов.

«БИЗНЕС СТОЛКНЕТСЯ СО СКАЧКООБРАЗНОЙ ДВУКРАТНОЙ НАЛОГОВОЙ НАГРУЗКОЙ»

Тот бизнес, который все-таки намерен пережить новый кризис, уже пытается адаптироваться к изменившимся условиям. Так, согласно опросу ЦСР, в первую очередь стараются минимизировать свои затраты (80%), а затем снизить кредиторскую задолженность.

В этой связи особое значение приобретают меры господдержки. Так, 91% опрошенных бизнесменов уверены, что нужно усилить контроль для всех въезжающих в Россию пассажиров, 88% говорят о важности создания центров диагностики, профилактики заболеваний (88%), а также усилении контроля за ввозимыми грузами (84%). «Но на втором месте — 88 процентов компаний отметили, что необходимая мера со стороны государства — это налоговые льготы», — отметила Накорякова.

Руководитель направления «Налоговая политика» ЦСР Левон Айрапетян уточнил, что в ходе опроса бизнес выбрал три наиболее популярные льготы в условиях пандемии. «Наиболее востребованной оказалась не отсрочка налоговой нагрузки, а ее временное снижение. Бизнес наиболее заинтересован в снижении или обнулении таких налогов, как налог на прибыль, по упрощенной системе, страховые взносы и налог на имущество», — указал он.

Так что из всех озвученных президентом России Владимиром Путиным мерах наиболее востребованной среди бизнеса оказалось снижение страховых взносов на 50%. Чаще всего эта мера вызывает позитивный отклик у технологических компаний. В снижении налога на прибыль более заинтересованы энергетики, недвижимость и строительство. О необходимости снижения налога на имущество говорят компании обрабатывающего производства и финансовой сферы.

«Можно предположить, что бизнес более заинтересован в снижении налоговой нагрузки, чем в ее отсрочке по следующей причине. Дело в том, что, когда анонсированная 6-месячная отсрочка закончится, эти налоги все равно придется платить. Бизнес столкнется со скачкообразной двукратной налоговой нагрузкой», — пояснил Айрапетян, добавляя, что, возможно, по мере распространения коронавируса меры господдержки еще могут быть расширены.

Бизнес-консультант, член экспертного совета федеральной сети фитнес-клубов «Икс-Фит» Константин Вехов более категоричен. Он уверен, что отсрочка опасна тем, что не стимулирует бизнес к каким-то активным действиям и приведет к тому, что компании займут выжидательную позицию. Вехов полагает, что гораздо больший эффект принесла бы отмена всех налогов на период пандемии. «Я считаю, что надо применить модное слово „обнуление“ и на этот период налоги обнулить — налог на прибыль, может, НДС, страховые взносы, потому что люди сейчас будут получать зарплату меньше, если вообще будут получать. Бизнес прежде всего экономит на сотрудниках, как бы ни говорили. Бизнесу просто некуда деваться», — заявил он.

Накорякова подтвердила, что в ходе опроса выяснилось, что 29% компаний уже провели меры по оптимизации фонда оплаты труда, а еще 40% собираются это сделать в ближайшее время. «Сюда входит перевод сотрудников на удаленную работу с понижающим коэффициентом, сокращение сотрудников, зарплат, перевод на контрактную основу», — добавила она.

При этом Вехов предложил поддержать не только бизнес, но и их сотрудников, обнулив заодно НДФЛ, а работникам тех отраслей, которые принудительно закрывают, в этот период выплачивать пособия по безработице в размере прожиточного минимума.

«РИСК БАНКРОТСТВ ВПЕРВЫЕ ВЫШЕЛ В ТОП ЗА ПОСЛЕДНИЕ 7–8 ЛЕТ»

Но не коронавирусом едины. По словам Накоряковой, даже больше, чем пандемия, бизнес волнует риск дальнейшего ослабления рубля, снижения финансовых показателей, рост стоимости ввозимого из-за рубежа сырья, снижение спроса. Кроме того, многие боятся банкротства. «63 процента компаний сказали о том, что подвержены риску банкротству и для них будет критичным моментом, если не будет положительных изменений», — уточнила руководитель центра социально-экономических исследований ЦСР. — Риск банкротства впервые вышел в топ за последние 7–8 лет. Даже в 2014 году такого риска не наблюдалось. Больше, чем каждая вторая компания, оценивает для себя этот риск как высокий».

Прогнозы компаний также неутешительны. Так, согласно исследованию ЦСР, 73% респондентов ожидают снижение выручки на этот год на 22%. Прибыль имеет похожую динамику: 74% опрошенных также ожидают ее уменьшения на 22%. Каждая вторая компания говорит, что снизит численность сотрудников примерно на 13%. С уровнем зарплат динамика также негативная: 61% опрошенных компаний говорят о том, что зарплаты снизятся. Наконец, 66% ожидают снижение конечного спроса на свою продукцию и услуги на 19,5%.

В этой ситуации, по мнению главы компании Sova Capital Игоря Бурлакова, Россия даже может оказаться в выигрышном положении, поскольку есть возможность учиться на опыте купирования кризиса развитых стран. «Все ключевые страны приняли агрессивные фискальные и монетарные меры в последние две недели. Предложенные в Европе и Америке пакеты мер — самые крупные за всю историю человечества. Это вселяет некоторый оптимизм в то, как мир будет выходить из кризиса», — считает он. Всего есть три сценария: V-образное возвращение экономики к росту, U-образное и W-образное. Так что, считает Бурлаков, в ближайшие две недели уже можно будет наблюдать, какой эффект возымели предпринятые Европой и Америкой меры.

Впрочем, по его мнению, чисто налоговых мер недостаточно: нужны еще и те, которые поддержат конечного потребителя. «Ключевой риск — то, что бизнес увидит существенное снижение спроса. Сейчас этот риск недооценивается. Как вы знаете, американское правительство, чтобы нивелировать риск снижения спроса, приняло нестандартный пакет — выплата денежного вознаграждения каждому американцу. Считается, что это позволит нивелировать катастрофическое падение спроса», — привел пример Бурлаков.

Также он отметил как позитивный шаг решение центробанков развивающихся и развитых стран понизить ставки. Так что решение Банка России оставить ключевую ставку неизменной, считает эксперт, было неправильным. «Понижение ставки позволило бы бизнесу уменьшить свою кредитную нагрузку. Это был позитивный трансфер для всего бизнеса. И это стимулировало бы потребление, поскольку уменьшилось бы кредитную нагрузку на население», — пояснил он.

Так что позитивный сценарий, по мнению Бурлакова, возможен лишь при агрессивных мерах государства по стимулированию экономики, поскольку нынешний кризис нельзя сравнить ни с ситуацией 2014 или 2008 года, а, возможно, и 1998-го. «В оптимистичном сценарии мы увидим резкое падение и резкое восстановление, которое, скорее всего, будет реализовано в течение 3–5 месяцев, и в 2021 году увидим возвращение российской экономики к росту. Я склоняюсь к этому сценарию. Тем не менее, если государство будет более консервативно, мы можем упасть в ситуацию U-образного возвращения, когда на протяжении 6–12 месяцев мы увидим стабилизацию на локальном дне, и это приведет к большому удару по МСБ. Запас прочности у такого бизнеса небольшой, увидим большое количество банкротств. Но в 2021 году увидим возвращение к росту», — ожидает Бурлаков.