«Главная проблема – дата 21 мая безграмотна. В этот день принятия ислама не было»

Президент Татарстана Рустам Нургалиевич Минниханов отметил, что в 2022 году предполагается торжественно отметить 1100-летие принятия ислама в Булгарии

татары-кряшены представляют собой особое культурное явление, только находясь в ареале татарского мира

Юбилей на фоне эпохи. Начало века плавно перевалило за второе десятилетие. Но взгляд общества устремлен назад в прошлое. В этом движении «спиной вперед и обернувшись назад» есть определенная логика и смысл. Посмотреть в будущее мы не в состоянии. Но, кажется, если мы правильно измерим и поймем свое прошлое, то сможем не оступиться, шагая вперед. Прошли юбилеи начала века — основание Казани, образование Татарской Республики и другие важные, но менее судьбоносные даты.

Однако праздники и памятные годовщины не иссякают. Такое впечатление, что политики утром перед работой за чашкой кофе читают не газеты, а учебники истории. Вот и в своей инаугурационной речи президент Татарстана Рустам Минниханов отметил, что в 2022 году предполагается торжественно отметить 1100-летие принятия ислама в Булгарии.

Что ж, это именно тот юбилей, который нужно и должно широко отмечать, учитывая роль и значение, которое мусульманская религия сыграла в татарской истории. Она составила не только язык и саму сущность культуры, насытила ее новыми смыслами и образами, но и в соединении с тюркскими традициями вызвала к жизни уникальную тюрко-мусульманскую цивилизацию. Никак нельзя переоценить ислам, ставший настоящей крепостью веры, о которую разбились все попытки имперской власти превратить татар-мусульман в обычных православных подданных в первой половине XVIII века.

Мусульманские общины стали основой консолидации нации. Поддерживая и развивая горизонтальные связи между собой, они создали плотную сеть, обеспечивая внутреннее единство татарского мира. Именно благодаря татарскому исламу появились различные модернизаторские и обновленческие течения богословской и философской мысли, такие как джадидизм, исламский социализм, а позднее и мусульманский коммунизм. Мусульманские традиции были и являются в явной и неявной форме основой для национально-культурной идентичности татар. При всех религиозных различиях даже татары-кряшены представляют собой особое культурное явление, только находясь в ареале татарского мира, поскольку за его пределами культурно они станут практически неразделимыми в православной среде.

Мусульманская Булгария и булгарский ислам. Среди тюркских народов, вообще в Евразии, Волжская Булгария — первое государство, которое приняло ислам

В ПОСЕЛЕНИЯХ БУЛГАР ЗА РЕДКИМ ИСКЛЮЧЕНИЕМ НЕ ОБНАРУЖЕНЫ КОСТИ СВИНЕЙ И ВИННЫЕ АМФОРЫ

Вместе с тем нельзя не отметить несколько острых моментов, которые, уверен, еще будут обсуждаться и вызывать острые дискуссии.

Мусульманская Булгария и булгарский ислам. Среди тюркских народов, вообще в Евразии, Волжская Булгария — первое государство, которое приняло ислам. На сей статус никто более не может претендовать, я не думаю, что кто-то в России не согласится. Хазарский каганат не принимал, а Караханидское государство приняло лишь в конце Х века. Да, считается, что ислам проник на территорию современной России в районе Дербента в IХ веке (другие даже говорят, что в VIII веке). Но не суть важно. Потому что, когда ислам распространился там, Дербент был в составе Арабского халифата. Во-первых, это не тюркское государство, а во-вторых, оно не представляло собой какого-то государственного единства, а было в составе другого. Так что, повторю, среди тюркских государств нет других, которые бы приняли ислам раньше, чем Булгария. Здесь нет никаких противоречий.

Наличие и широкое распространение ислама среди булгар не вызывает сомнений и доказывается целым комплексом исторических и археологических данных. И все эти материалы опровергают сложившиеся в околонаучной среде представления о том, что ислам в Булгарии якобы был довольно толерантным и терпимым к разным верованиям и традициям.

Историческая правда, очевидно, была прямо противоположной. Находясь в центре языческого мира, являясь самой северной страной ислама, булгары остро чувствовали свою оторванность от мира ислама. Компенсировали свое пограничное положение они строгим исполнением всех религиозных заповедей и выработанных канонов. Например, в поселениях булгар за десятилетия раскопок (за редким исключением) не обнаружены кости свиней и винные амфоры, тогда как на Руси и у языческих соседей обо всем этом известно в предостаточном количестве. Строгим и единообразным был и погребальный обряд, с которым археологи знакомы детально. Все это было бы невозможно без прямой государственной поддержки и искоренения следов языческих традиций.

Наличие и широкое распространение ислама среди булгар не вызывает сомнений и доказывается целым комплексом исторических и археологических данных

БУЛГАРСКИЕ ПРАВИТЕЛИ ВОЕВАЛИ С ЯЗЫЧНИКАМИ

Обычно считается, что суннитский ислам ханафитского масхаба (толка), который был, судя по всем данным, распространен в средневековом Поволжье, терпимо относился к различным проявлениям «народного» ислама и некоторым послаблениям в вере. Но для Булгарии все было не так. Ощущая себя хранителями и защитниками «Стены Искандера», булгарские правители не только внедряли строгие каноны вероучения среди своих подданных, но и воевали с язычниками за пределами своих границ, что не мешало им при этом вести взаимовыгодную торговлю с Русью и Северо-Востоком Европы. Но это уже элементы «реальной политики» в Средневековье, которые указывают, что булгарские правители были не религиозными фанатиками, а очень верующими прагматиками. Разумеется, эти сведения разрушают привычную картину «веротерпимого» ислама с эпохи Средневековья, но таковы упрямые факты.

Очевидно, что память об этом строгом следовании канонам ислама сохранялась сквозь века, вплоть до раннего Нового времени, когда она стала основой для формирующихся представлений о булгарском исламе как «светлом прошлом», когда вера была крепкой, а люди — истинно верующими. Отголоском этой памяти стала мифологема о «Божественном граде Болгаре» как цели религиозно-политического возрождения, а истинная вера получила название «булгарская». Самым ярким политическим ответвлением данного движения стала идеология «ваисовцев» с их проповедью неприятия Российского государства и требованием возврата к первоначальному исламу — своеобразная смесь салафизма и социализма. В этом они предвосхитили различные реакционно-революционные движения современного мусульманского Востока, но среди татар особого успеха их проповеди не имели. Яркой отповедью их деятельности стала поэма Габдуллы Тукая «Сенной базар, или Новый Кисекбаш».

Исламское обновление у татар шло в другую сторону, к модернизации, а не к консервации прошлых традиций. Поэтому попытки возврата к политическому булгаризму в новых условиях кажутся наивными и весьма абсурдными. Такое впечатление, что некоторые наши политики, не имея четких представлений о своем прошлом, поплутав по лабиринту нехитрого набора идей, вернулись к старой булгарской теории. Причем источником «вдохновения» стали не новые идеи историков — таковых просто нет, поскольку булгаризм как научная концепция прекратила свое существование. Теперь это не течение научной мысли, а просто фантомные боли наших политиков, которые за недостатком исторического образования оперируют не фактами, а своими устаревшими представлениями, полученными еще в советской школе. Такова модель, которая исподволь, через мифическое возрождение Болгара, внедряется в головы людей, сея в умах разброд и шатание, провоцируя новый этап шараханья нашего сообщества в потемках вместо того, чтобы открыто и честно отвечать на вызовы прошлого и настоящего.  

Но и в самом праздновании юбилея ислама есть немало подводных камней, умело подложенных нашими политиками, которые не только сами плохо знают историю, но и предпочитают действовать не прибегая к научной экспертизе, что приводит к укоренению ненаучных взглядов на прошлое татар.

Согласно официальной научной версии, Волжская Булгария приняла ислам 16 мая 922 года. Но Госсовет республики в свое время решил утвердить другую дату — 21 мая. Почему она? Неизвестно

ЧЕМ НЕ УГОДИЛА НАШЕМУ ГОССОВЕТУ ДАТА 16 МАЯ?

Миф первый: день принятия ислама. Согласно официальной научной версии, Волжская Булгария приняла ислам 16 мая 922 года. Но Госсовет республики в свое время решил утвердить другую дату — 21 мая. Почему она? Неизвестно. Если не принимать во внимание нелепых указаний на каких-то астрономов, самым сильным аргументом было то, что «в мае в Болгаре делать нечего — обычно там еще холодно».

Между тем исторические источники прямо и недвусмысленно дают указания насчет возможной даты этого события. В X веке в Поволжье, в Булгарию было оправлено посольство багдадского халифа ал-Муктадира. Необычайной удачей его стали не дипломатические и миссионерские успехи, которых, к слову, практически не было, а то, что, пытаясь реабилитироваться, секретарь посольства Ахмед Ибн-Фадлан написал докладную записку в виде настоящей книги, где описывал их путешествие. Вопреки всем обстоятельствам, этот документ сохранился и стал достоянием науки.

Что писал сам Ибн-Фадлан о дате прибытия в Булгарию к правителю Алмышу: «Наше прибытие к нему было в воскресенье, когда прошло 12 ночей (месяца) мухаррама 310 года (т. е. 12 мая 922 года)…  Итак, мы оставались воскресенье, понедельник, вторник и среду в палатках, которые были разбиты для нас, пока он не собрал царей, предводителей и жителей своей страны, чтобы услышать чтение письма. Когда же наступил четверг, и они собрались…» Далее он описывает события этого волнующего и ключевого для всей истории Поволжья дня. Любому человеку, знакомому с азами арифметики и умеющему считать дни, достаточно двух минут, чтобы подсчитать, что день, когда состоялся торжественный прием посольства, пришелся на 16 мая. В отличие от многих других событий в мировой истории, в этом случае мы имеет точную дату. Она, видимо, так сильно врезалась в память секретаря посольства, что он указал ее точно и воспроизвел последовательность событий.

Так чем же не угодила нашему Госсовету конкретная дата, не оставляющая сомнений в своей точности? Бог его знает! Новую дату авторы закона неуклюже попытались прикрыть, повторюсь, неким «новым стилем» и «открытиями казанских астрономов». Вот уж действительно хуже неграмотного может быть только полуграмотный человек.

И ведь главная проблема не в том, что дата 21 мая неверна — она просто безграмотна. Гораздо интереснее, что, видимо, в этот день никакого принятия ислама просто не было

К СЛОВУ ОБ ИСТОРИЧЕСКОЙ «ГРАМОТНОСТИ» ДЕПУТАТОВ И ВЛАСТЕЙ

Не будем описывать реформу календаря, совершенную римским папой Григорием XIII в 1582 году, когда прежний юлианский календарь был заменен на более точный григорианский. При этом следующий день после заседания 4 октября был объявлен 15 октября. Но не все страны перешли на этот новый календарь. Отсюда ошибка в датах в разных странах стала накапливаться. Православная же церковь не использует его и до сего дня.

Подобная историческая безграмотность ранее уже привела к другому печальному казусу. В свое время, не разобравшись толком в деталях и не принимая во внимание возражений историков, законодатели назначили День памяти защитников Казани на 15 октября, тогда как данное историческое событие произошло 2 октября 1552 года (эту дату можно перевести и на новый стиль, но и тогда это будет 12-е число). Это все потому, что кому-то пришла в голову мысль, что для пересчета даты XVI века в ХХ потребуется 13 дней. Но по этой логике в нынешнем веке дата должна быть пересмотрена на 16 октября (ведь сейчас наступил новый век). Вот к чему приводит тривиальное историческое невежество!

Но это к слову об исторической «грамотности» депутатов и властей. В случае же с Днем принятия ислама проблема в том, что историки по общему соглашению не переводят даты на единый стиль по той единственной причине, что тогда пришлось бы пересматривать все (!) даты мировой истории до 1582 года. Но этим историки предпочитают не заниматься, оставляя попытки перевернуть прошлое с ног на голову академику-геометру Фоменко.

В конце концов, историческая хронология — это не астрономия, а способ соотнесения и синхронизации различных дат и цифр. Только представьте себе, что кто-то начнет в соответствии со своими представлениями менять все даты, а другие — нет. Результат можно проиллюстрировать на двух примерах: массовая резня протестантов в Париже в ночь на 24 августа на День святого Варфоломея окажется вовсе не «Варфоломеевской ночью», а знаменитый Юрьев день («Вот опять тебе, бабушка, и Юрьев день»), окажется вовсе не Юрьевым. Для людей, живших в Советском Союзе, которые праздник Великого Октября отмечали в ноябре, эта раздвоенность сознания вполне объяснима. Но не для современного общества и науки.

И ведь главная проблема не в том, что дата 21 мая неверна — она просто безграмотна. Гораздо интереснее, что, видимо, в этот день никакого принятия ислама просто не было. Если, действительно, обратиться к тексту Ибн-Фадлана, то можно убедиться в том, что ни в этот, ни в никакой другой день после приезда багдадского посольства правитель булгар Алмыш не принимал ислам.

Булгария стала первым тюркским государством, принявшим ислам. Но никакого принятия ислама в мае 922 года не было

НА ПЕРВЫХ ПОРАХ СРЕДИ ЗНАТИ ИСЛАМ КОНКУРИРОВАЛ С ХРИСТИАНСТВОМ И ИУДАИЗМОМ

Миф второй: багдадское посольство и принятие ислама. Мусульманство начало проникать в Среднее Поволжье довольно рано, практически одновременно с первыми купеческими караванами. На первых порах среди знати оно, видимо, конкурировало с христианством и иудаизмом (центром его распространения в Поволжье с начала VIII века становится Хазария). Но уже на рубеже IX–X веков ислам побеждает.  

Победа была в значительной мере предопределена наличием сильных мусульманских общин — выходцев из Средней Азии в Булгарии. Ни один источник — ни восточный, ни булгарский — не упоминает в связи с принятием новой религии багдадских халифов. И это неслучайно. Сами булгары четко и недвусмысленно указывают, откуда пришел ислам в Поволжье и какие религиозные связи оставались для булгар актуальными на протяжении многих веков — Средняя Азия и Бухара, даже монеты булгары чеканили в подражание саманидским дирхемам.

Вновь подчеркну, что Булгария стала первой тюркской страной, принявшей ислам. Но никакого принятия ислама в мае 922 года не было — просто потому, что правитель Булгарии и его двор к моменту приезда посольства уже были мусульманами. Скорее всего, они приняли ислам в период объединения булгарских племен примерно в 908–920 годах. Неудивительно, что уже во время прибытия его послов из Булгарии в Багдад, они прямо сказали вельможам Халифата, что их правитель — мусульманин. Но вся проблема в том, что при халифском дворе исповедовался шафиитский толк ислама, тогда как у булгар, благодаря историческим обстоятельствам, был распространен другой — ханафитский толк.

В чисто богословском аспекте данный факт играет важнейшую определяющую роль. Дело в том, что в IX–X веках в Средней Азии, особенно при дворе Саманидов, наибольшее распространение получил ханифитский мазхаб ислама, в то время как в Багдаде утвердились мазхабы аш-Шафии и Ханбаля. По ряду замечаний Ибн-Фадлана, описывавшего ошибки религиозной практики булгар (особенности чтения хутбы, двойная икама, неупоминание имени халифа и т. д.), можно заключить, что они следовали в ней как раз учению Абу Ханифы.

Булгары, как потом и все другие поволжские мусульмане, так и остались ханафитами вплоть до наших дней

ДИПЛОМАТИЧЕСКОЕ ПРИЗНАНИЕ СТРАНЫ СДЕЛАЛО БУЛГАРИЮ ИЗВЕСТНОЙ И ПОЛНОПРАВНОЙ СТРАНОЙ ИСЛАМСКОГО МИРА

Все вышеописанное убедительно свидетельствует о приоритете среднеазиатского центра ислама на выбор веры у булгар. Об этом прямо писал тот же Ибн-Фадлан, когда пытался переучить булгар и внедрить свои каноны вероучения. Но все оказалось тщетным. Булгары, как потом и все другие поволжские мусульмане, так и остались ханафитами вплоть до наших дней.

Но как же тогда трактовать приезд багдадского посольства в Поволжье и оценить его роль? Определенно, что она была важна и судьбоносна. Именно благодаря этому посольству произошло то, что можно назвать «дипломатическим признанием Булгарии в качестве мусульманской страны». Именно с этого времени начинаются регулярные торговые и дипломатические контакты между булгарами и странами Ближнего Востока. Например, через несколько лет сын булгарского правителя посетил Багдад и был принят халифом в качестве реального политического деятеля. Дипломатическое признание страны сделало Булгарию известной и полноправной страной исламского мира. И это очень серьезный факт политической истории. Впрочем, он может быть новостью только для скорых на решения чиновников и депутатов. Среди историков как раз царит полное единодушие: ислам получил распространение задолго до багдадского посольства.

В таком же ключе написаны и обобщающие труды по татарской истории — «История татар с древнейших времен», «Татарская энциклопедия» и все учебники по истории Татарстана и татарского народа. Все! Жаль, что для политиков реальная история часто отбрасывается и заменяется мифами и сказками.

Реальность такова, что распространение ислама было связано с влиянием выходцев из Средней Азии. данный факт нашел отражение даже в официальной булгарской историографической традиции

ПОСЛЕ ДВУХ ВЕКОВ ГОНЕНИЙ НА РЕЛИГИЮ У ТАТАР БУЛГАРИЗМ ПРЕВРАТИЛСЯ В КРИЗИСНЫЙ КУЛЬТ С РЕЛИГИОЗНЫМ ПОДТЕКСТОМ

Миф третий: фантомы асхабов [сподвижники] Пророка. Ни о каких асхабах Пророка ни в каких исторических источниках речи не шло, и не могло идти. Впервые они появились на страницах истории довольно поздно и в достаточно субъективном историческом сочинении «Таварихи Булгария» Хисамутдина Йалчигула конца XVIII века. На его страницах появляется легендарное указание на то, что в 9 год Хиджры (631 год по современному летоисчислению) булгары пригласили трех сподвижников (асхабов) Пророка. История эта не просто субъективна, она состоит из причудливой смеси преданий и местных легенд, переработанных автором, сдобренных провиденциализмом и благоговением перед царской властью.

Реальность такова, что распространение ислама было связано с влиянием выходцев из Средней Азии. Данный факт нашел отражение даже в официальной булгарской историографической традиции. В ее древнейшем варианте, сохранившемся в труде ал-Гарнати (середина XII века), сообщается, что ислам эмиром булгар был принят после его излечения «одним факихом из Бухары». Вслед за этим в ислам перешло все население Булгарии и именно благодаря этому обстоятельству оно победило в сражении войско хазарского кагана.

Как видим, в средние века историки были куда реалистичнее. Они понимали, что прямая ложь об асхабах Пророка будет поднята на смех и ее не воспримут всерьез. Но в преданиях, записанных в XVIII–XIX веках, сюжет этот был изложен более подробно, в нем приписывается распространение ислама в Булгарии трем асхабам (сподвижникам) Пророка Мухаммеда. Один из них излечил дочь правителя от смертельного недуга и, женившись на ней, дал начало новой исламской династии. С точки зрения исторической реальности сюжет этот носит характер легенды. Просто в это время после двух веков гонений на религию и светскую культуру у татар булгаризм превратился даже не в легенду, а в кризисный культ с религиозным подтекстом, в котором причудливо сочеталось несочетаемое.

Празднование 1100-летнего принятия ислама и дипломатического признания Булгарии необходимо именно как факт нового научного осмысления прошлого

НА ДЕЛЕ ПРОИСХОДИТ ВОЗРОЖДЕНИЕ КАКОЙ-ТО ФАНТАЗИЙНОЙ ПСЕВДОРЕАЛЬНОСТИ

Разумеется, это предание можно расценивать как попытку булгарских средневековых историков удревнить корни своего правоверия и утвердить в среде населения Булгарии чувство превосходства над соседями, не способными претендовать на родство со сподвижниками Пророка.

Внеисторическая основа этого сочинения  и изложенных в нем легенд была ясна уже такому реалистически мыслящему ­татарскому Геродоту — Шигабутдину Марджани. Он подверг эту легенду резкой критике, указав: «Бо́льшая часть известий, излагаемых в истории Хисамуддина, суть лживые предположения, пустые воображения и чистая ложь». И он был прав. Но, что было ясно еще в середине позапрошлого века разумному историку и знатоку мусульманских источников, ныне для некоторых не кажется убедительным.

Часто политики готовы раздувать любой миф, полагая, что творят благое дело, но в действительности же просто внедряют в общественное сознание нелепые мифы. Думая, что утверждают историческую традицию, они уничтожают науку, превращая прошлое в безумный кубик Рубика, который можно крутить и вертеть как угодно. На деле происходит возрождение не культурно-исторической традиции и научной картины прошлого, а какого-то подобия альтернативной истории или фантазийной псевдореальности.

Празднование 1100-летия принятия ислама и дипломатического признания Булгарии необходимо именно как факт нового научного осмысления прошлого, всех обстоятельств, их сопровождавших, а также оценки и переоценки роли и места ислама в культуре и традициях татарского мира, но именно в качестве реального научного осмысления и пропаганды, а не показного политического мероприятия, где будут воспроизводиться псевдонаучные мифы и фантазии.

Искандер Измайлов