«БИЗНЕС Online» публикует фрагмент «Воспоминаний», посвященный руководству именитым историком Всемирного конгресса татар (1992 — 2002), а также попыткам татарской и башкирской интеллигенций не допустить конфликта республик из-за переписи населения «БИЗНЕС Online» публикует фрагмент «Воспоминаний», посвященный руководству именитым историком всемирного конгресса татар (1992–2002), а также попыткам татарской и башкирской интеллигенций не допустить конфликта республик из-за переписи населения Фото: Альфред Мухаметрахимов

Всемирный конгресс татар. Начало  

Я о своей работе в качестве председателя Исполкома Всемирного конгресса татар долго не вспоминал. Проработав 10 лет в этом качестве, 29 августа 2002 года я покинул его прекрасное здание, которое досталось нам не без малых усилий. И больше туда не заглядывал. На то были свои причины. И только накануне 5-го съезда Конгресса постепенно начал возвращаться к этой теме. А было что вспоминать. Не так-то просто было окунуться в разгоряченный в то время татарский мир. Всюду татары требовали справедливости и свободы, которых им никогда не хватало. Создавались всевозможные общества и организации, многие из коих назывались «Туган тел». В Москве это общество было создано Рифкатом Галимовым и Нуром Гариповым. В их центре находился Татарский общественный центр, созданный по инициативе Марата Мулюкова. Его сегодня уже нет среди нас. Очень рано ушел из жизни наш прекрасный друг и товарищ. Не выдержало его сердце многих обид и оскорблений, наносившихся ему с разных сторон. Однако он вошел в историю как один первых борцов за свободу родной республики и своего народа.

Конгресс появился именно в такое время. Его создание инициировалось рядом наших активистов. В ряду этих людей я хочу назвать моего единомышленника и друга, замечательного поэта и общественного деятеля Рената Хариса. Именно его письмо с соответствующим предложением легло на стол президента республики Минтимера Шариповича Шаймиева. Волей судеб я оказался во главе Всемирного конгресса татар, который вскоре после этого прошел регистрацию в министерстве юстиции Российской Федерации.

Задача заключалась в том, чтобы восстановить единый татарский мир. С тем, чтобы каждый татарин, где бы он не проживал, мог чувствовать себя составной частью своего народа. Предстояло проведение неустанной работы по возрождению родного языка, национальных традиций и обычаев, которые к тому времени находились на стадии полного исчезновения. А это означало необходимость создания механизма проникновения в регионы проживания татар. И не только СССР и России, но и всего мира.

Людей нужно было сплачивать вокруг этих проблем. Предстояло также привлечь к их решению органы власти на местах. Нам важно было создать режим диалога между властью и местными татарами. Мы его создавали шаг за шагом, стараясь не допустить каких-либо промахов, постепенно, входя в контакты с властными органами регионов России и бывших советских республик, ставших независимыми государствами.

Этому процессу было придано определенное ускорение принятием нашего Конгресса в Межпарламентскую ассамблею государств-участников Содружества независимых государств в качестве наблюдателя. Это произошло 10 апреля 1998 года в 15 часов 30 минут, на заседании Ассамблеи в Таврическом дворце, которое было созвано специально по нашему вопросу. Исполком Конгресса состоял из 25 человек. В его бюро, кроме меня, входили в качестве заместителей председателя Римзил Валеев, руководитель местной студии радиостанции «Свобода» — «Азатлык», Роза Туфетулова, редактор журнала «Сююмбике» и руководитель женской организации «Ак калфак», Разил Валиев — председатель комиссии по вопросам культуры и национальных проблем Верховного Совета республики. В бюро входили также министр образования Фарис Харисов, министр культуры Марсель Таишев, министр средств массовой информации Ислам Ахметзянов, генеральный директор ГТРК Ильшат Аминов, президент Академии наук Татарстана Мансур Хасанович Хасанов, директор Института языка, литературы и истории Академии наук Мирфатых Закиевич Закиев. Аппарат Исполкома состоял из четырех человек. В их числе его руководитель Лиля Сахаповна Нарбекова, Таэмина Ахметовна Биктимирова, бухгалтер и два технических работника. Это были прекрасные и ответственные, по настоящему преданные своему делу люди. Если мы так быстро и оперативно установили контакты с местами, создали там свои отделения — это во многом их заслуга.

Рафаэль Хакимов об Индусе Тагирове: «Российские политики раскрыв рты слушали его!»

Аппарат располагался в небольшой комнате размером 15 кв. м. на пятом этаже здания кабинета министров. И там теснился 6 лет. Многие наши встречи и мероприятия проводили в сквере напротив оперного театра. Только потом мы переселились в здание, где ныне располагается аппарат Конгресса. На организацию работы Конгресса тогда в год выделялось 1,5 миллиона рублей денег. Сегодня только на содержание аппарата тратится более 9 миллионов рублей. Здесь невозможно пересказать всю нашу деятельность за первые 10 лет. Скажу только, что это была многогранная работа с частыми выездами на места и организацией там ряда крупных мероприятий.

В номере журнала «Чын Мирас», посвященном Конгрессу, помещен дневник его работы. В нем обозначены 80 мероприятий первого десятилетия деятельности организации. /За последние 10 лет их было всего 36/ Одной из эффективных форм нашей работы стало проведение выездных заседаний бюро Исполкома, первое из которых прошло в Нижнекамске. Следующее заседание состоялось в Екатеринбурге. Затем они были проведены в Москве, Петербурге, Саратове, Ульяновске, Астрахани, Перми, Тюмени и в других регионах проживания татар. Всего 28 выездных заседаний.

Целью этих заседаний являлось не только изучение и обобщение татарской жизни на местах, что само собой разумелось. Задача заключалась в том, чтобы свести вместе местные власти и организации. С тем, чтобы обозначить проблемы татарской жизни и определить меры их реализации. В ходе этих встреч, кои во многих случаях приобретали форму научно-практических конференций, заключались соглашения между министерствами культуры, образования, руководителей средств массовой информации Татарстана и соответствующих местных органов власти. Во многих случаях в этих мероприятиях принимали участие первые лица местных администраций. Однажды после переговоров с М. Ш. Шаймиевым президент России Б. Н. Ельцин дал местным органам власти 17 поручений по татарской проблематике. Мы по мере возможности старались контролировать и их выполнение.

Приходилось бывать во многих местах. С этой целью дошли даже до Владивостока, где вместе с местными руководителями проверили буквально по пунктам выполнение этих поручений. Вместе с Зилей Рахимьяновной Валеевой побывали и в Республике Саха-Якутия, приняли участие на якутском съезде, встретились с президентом Николаевым, другими ответственными работниками этой республики и, разумеется, с татарами, живущими в этом суровом краю, вносящими свой достойный вклад в социально-экономическое развитие республики. Обстоятельный разговор по выполнению поручений российского президента состоялся и во Владивостоке, где мы побывали во многих населенных пунктах Приморского края, где проживали татары. С такой же целью мы неоднократно посещали Пермь, где мы близко познакомились, со ставшим впоследствии министром правительства России, тогда мэром города Юрием Трутневым. Он всегда тонко вникал в нужды татар города, помогал им в организации многих культурных мероприятий. С его помощью нам удалось нормализовать натянутые отношения между местной религиозной организацией татар и живущими в значительном количестве мусульманами из среднеазиатских республик.

По части невыполненных пунктов поручения президента Российской Федерации, мы добивались от руководителей обещаний их выполнения. Во многих случаях они выполнялись. Однако были и не реализованные обещания. Так не было выполнено обещание астраханского губернатора Гужвина вернуть татарскому театру его прежнее здание. К сожалению, он ушел в мир иной, не успев этого сделать. Работая в регионах, мы всегда исходили из того, что не повернув местные органы власти к татарским проблемам, невозможно добиться сколь-либо серьезных успехов в сохранении и развитии наших школ, языка и культуры. Могу сказать с удовлетворением, что в основном нам это удалось. Во время пребывания на местах устанавливались дружеские связи с органами местной власти. Мы поддерживали постоянный контакт со многими губернаторами областей и президентами республик. Это во многом облегчало работу наших местных организаций…

Я покидаю Конгресс  

… Я уже тогда знал, что плетется некий заговор против меня. Люди, находившиеся в окружении президента, нашептывали в его уши всякие небылицы обо мне и вообще, о моей несостоятельности как председателя Исполкома. Разумеется, это была четко продуманная провокация. А всякая провокация опасна тем, что она слишком правдоподобна. Она кажется слишком убедительной. Уже в январе, то есть еще до поездки в Уфу я знал, кто эти люди и о том, что они готовят мне смену (в 2002 году исполком ВКТ возглавил Ринат Закиров, — прим. ред.). Разумеется, я хорошо знал этого кандидата на мое место. Меня это не особенно тревожило, ибо, как говорят, «на службу не напрашивайся, от службы не отказывайся».

Когда мне предложили возглавить Исполком ВКТ, я согласился. А теперь понял, что меня больше не хотят. Ну, что же, пусть будет так. Я пришел на эту работу не ради каких-то благ. Правда, тогда было только несколько досадно, поскольку со мной на эту тему не говорили. Я полагал, что хотя бы тот сменщик, которого я привлек к деятельности Конгресса, ввел в Исполком и его бюро, поддерживал во всех отношениях, сам скажет, что ему предлагают пост председателя. Молчали и те, кто его готовил. Хотя, и они в свое время получили от меня немало полезных знаний. Это было бы честно и благородно. Нет, этого не случилось. Увы, не делай добра, если не хочешь зла! На память приходит один из соратников Ленина профессор М. Н. Покровский, вырастивший немало кадров историков. Когда началась кампания по разоблачению его, так называемой антимарксистской концепции, эти его ученики активнейшим образом в нее включились. Тогда раздосадованный Покровский произнес в сердцах: «Всю жизнь я думал, что вырастил драконов, однако, оказалось, что выросли одни блохи, которые меня одного только и кусают!». Последний съезд Конгресса был для меня большим испытанием. Мой доклад на нем — это мое последнее выступление перед столь представительной аудиторией.

Он должен был быть не просто содержательным и эмоциональным, но произнесен устно. Проблему я знал, опыт публичных выступлений достаточен. При выходе на трибуну сидевший рядом Рустам Нургалиевич, видя, что я выхожу без всяких бумаг, спросил: «А где же доклад?» Слегка постучав по голове, я сказал: «Все здесь!» Произнес я его на татарском языке. Слушали меня внимательно. Зал неоднократно аплодировал мне. После доклада было очень много поздравлений. Наш выдающийся певец Идрис Газеев обнимал и целовал меня и сделал несколько совместных снимков. Бывший премьер-министр Мухаммад Сабиров, обняв меня, произнес: «Ну и здорово, посадил ты кое-кого на свои места!» А Рево Рамазанович Идиатуллин сказал: «Я не сомневался, что доклад будет удачным, но никак не думал, что до такой степени!» Разиль Валиев употребил даже слово «гениальный». Столь же высоко оценили доклад Ринат Тазетдинов и некоторые другие деятели культуры. А министр дорожного строительства В. А. Швецов, как-то встретив меня, выразил такие же чувства и сказал, что целую неделю ходил под впечатлением от моего доклада.

Сидевшему в президиуме и ведущему работу съезда Мухаметшину я сказал, что «если бы захотел остаться председателем, я был бы единодушно избран снова». Он вынужден был согласиться, сказав, «конечно!». Потому что видел, как стоя восторженно приветствовал меня зал. И то, что вынуждены были встать и присоединиться к этим приветствиям и те, кто плел вокруг меня сети заговора.

«Наша национальная идея развевается, как знамя — выше всех других знамен! — провозгласил под гул общего одобрения Индус Тагиров. Его речь была самой красочной, самой продолжительной, самой пафосной, самой… ни один из эпитетов не будет лишним, и ни один из них не даст полного представления о речи Тагирова, прерывавшейся самыми бурными аплодисментами». Так писала газета «Вечерняя Казань» в своем номере 30 августа. А Рашит Ахметов в своей газете «Звезда Поволжья» писал так: «Из несомненных удач конгресса — великолепная речь Индуса Тагирова. Она произвела на зал сильное впечатление. В конце речи в зале разразились бурные овации. Из истории Индуса Тагирова не исключишь, он сам — история. Он, конечно, классик татарской политики. В перерыве познакомился с Уралом Бакировым, помощником президента Башкортостана, который произвел впечатление талантливого аппаратчика. Мнение Бакирова было однозначно: „Зря вы сняли Тагирова, другого такого председателя исполкома вы не найдете, разбрасываетесь кадрами“».

30 августа к нам в квартиру пришли американские татары. Их было 11 человек. Среди них Рустем и Нурия Бурлыча, Сагит и Равила Салах, Адиб и Оркыя Агиши. Моя Люция, увидев их, сперва растерялась. Но увидев, насколько они просты и общительны, быстро растаяла. Да, татары, где бы они ни жили, остаются татарами. Хотя, как я уже писал, каждый из этих татар легенда. На следующий день пришли татары Самары. Они спешили, поэтому встреча прошла во дворе. Теплые слова в мой адрес. Равиль ага Ягудин, Илгиз Колычев, Фахретдин Канюкаев — все они тяжело переживали мой уход. У обычно старавшегося казаться суровым Шамиля Багаутдинова из глаз текли слезы. С финскими татарами тоже попрощались только во дворе, они спешили в Арск на свадьбу финского татарина и нашей арской девушки. Они выразили такие же теплые чувства, благодарности и сожаления о моем уходе. Вообще было очень много сказано в мой адрес в эти дни.

«И количество татар в Башкортостане уменьшилось, и ухудшились наши взаимоотношения»

Ровно через месяц после съезда Конгресса, т. е. 29 сентября, в моем компьютере зафиксированы мои мысли по поводу приближающейся переписи населения. Естественно, я не имея возможности непосредственно вмешаться в ее подготовку, внимательно следил за событиями у нас в республике и соседнем Башкортостане. К сожалению, взаимоотношения между нашими республиками обострялись. Накануне я слушал по башкирскому радио выступление председателя Союза писателей Башкортостана Раиля Бикбаева, целиком посвященной предстоящей переписи. Он выразил отрицательное отношение к одной публикации в нашей прессе, где говорилось, что башкиры — это выдумка большевиков. Досталось от Раиля и некоторым этнографам и публицистам.

В тот же день в 21:00 программа «Юлдаш» Зульфии Насретдиновой из Нуриманского района была посвящена предстоящей переписи и состояла из интервью с представителями этого района. Здесь и учительница башкирского языка и ее ученики. Все они выразили гордость за принадлежность к башкирской нации. Учительница, в восторженных тонах сказала, что, хотя ее муж татарин, но она своих детей запишет башкирами. В тот же день на ГТРК состоялась передача, посвященная татарам Башкортостана. Ее вел острый на язык и весьма талантливо журналист Ирек Муртазин. Он сказал, что отрицательное отношение к татарам в Башкортостане первым обозначил Шакиров и поднял его, не побоявшись даже Москвы, на самую высокую точку Рахимов. Муртазин четко и со своими комментариями проанализировал обсуждение этого вопроса на заседании ТОЦ и особо остановился на судьбе директора Белебеевской татарской гимназии Нурмухамета Хусаинова, особо отметив его бесстрашную защиту татарских интересов. Далее мной также на татарском языке записано следующее.

«Вот идет передача радио „Эхо Татарстана“. Роберт Миннулин остановился на татаро-башкирском вопросе. Римзил Валиев взял интервью у представителя Татарстана в Турции, посвященное переходу татар к латинской графике. Сегодня Римзилю Валиеву надо было больше внимания обратить предстоящей переписи. Мы в этом вопросе работаем намного хуже, чем башкиры». Между прочим, в моем докладе татаро-башкирским взаимоотношениям было уделено специальное внимание. Подчеркнуто, что перепись — это дело одного дня и что у каждого дня наступает утро. И мы в это утро должны остаться такими, чтобы могли прямо и смело смотреть в глаза друг друга. Однако этого не случилось. И количество татар в Башкортостане уменьшилось, и ухудшились наши взаимоотношения. В последующем уже после моего ухода из Конгресса наши президенты, озабоченные сложившейся ситуацией, создали две комиссии из представителей интеллигенции.

Комиссию со стороны Башкортостана возглавил, в последующем министр культуры, директор института истории, языка и литературы Ильдус Илишев. Нашу комиссию было поручено возглавить мне. Туда вошли Роберт Миннуллин, директор Института языка, литературы и искусства АН РТ Нурмухаммет Хисамов, ректор пединститута Джамил Нигматов, председатель Союза писателей Фоат Галимуллин. Мы провели ряд интересных и весьма полезных встреч в Казани и Уфе, составили план совместной работы. Однако по непонятным причинам наши встречи прекратились.

О наших встречах и ходе работы комиссий я информировал президента Татарстана М. Ш. Шаймиева. Эти письма сохранились и я их постараюсь перевести на русский язык и опубликовать. Сегодня 24 декабря 2014 года. Одно из писем я перевел и предлагаю вниманию читателей.  

«Уважаемый Минтимер Шарипович!  Комиссии, созданные в результате вашей договоренности с президентом Башкортостана Муртазой Рахимовым, начали свою совместную работу. Не буду говорить о том, какую работу в этом направлении провели руководители президентских аппаратов, она вам хорошо известна. Могу только сказать, что между ними имеется, можно сказать, полное взаимопонимание. Это большая поддержка для нашей работы. 18 июня наша комиссия в составе делегации Татарстана во главе с премьер-министром Рустамом Нургалиевичем приняла участие на торжествах по поводу 250-летия со дня рождения Салавата Юлаева.

В аэропорту нашего премьер-министра встретил премьер-министр Башкортостана Байдаулетов. Во время краткого интервью на вопрос журналистов „как вы смотрите на некоторое в последнее время охлаждение между Татарстаном и Башкортостаном“, он, указывая на Байдаулетова, сказал: „Наши отношения с этим человеком никогда не ухудшались. Проблемы возникают, без этого не бывает. Но мы их своевременно решаем“.

На торжествах, посвященных этой дате, после выступления Рахимова, слово было предоставлено Рустаму Нургалиевичу. Он прочитал ваше приветствие. Затем на татарском языке выразил теплые чувства Башкортостану и башкирскому народу. После банкета Рахимов проводил до машины. На второй день в родном районе Салавата состоялся Сабантуй. Был установлен памятный камень в честь Салавата Юлаева. Состоялась инсценировка, посвященная присоединению Салавата Юлаева к пугачевским повстанцам. Участвовало 300 конных всадников, одетых по тем временам. Говорят, что после этого конь, принадлежавший воину, изображавшего Юлаева, пал от разрыв сердца.

Вечером того же дня состоялась наша встреча с представителем Татарстана Бигновым. Он на встрече наших двух комиссий сообщил, что принято решение о статусе татарского языка, и оно выставлено в интернет. Я ему сказал: „Вы только не мешайте нашей работе“! А он мне в ответ: „А вы не мешайте нашей работе!“ Мне казалось, что мы объяснились с этим человеком. Но у меня нет о нем какого-либо твердого мнения.

20 июня состоялось совместное заседание наших комиссий. Это был день знакомства и обмена мнениями. Мне представляется, что заседание прошло под лейтмотивом „забудем прошлое, уставим общий лад“. Члены башкирской комиссии проявили огромный интерес к организации совместной работы и выразили позитивное отношение к проблемам, которые нам предстояло обсудить. Мы поняли, что башкирскую сторону более всего беспокоит возможность губернизации национальных республик. Это тревога звучала в выступлениях всех членов башкирской комиссии. Руководитель башкирской комиссии Илдус Губайдуллович Илишев сказал, что если это произойдет, все равно вам не отдадут западный Башкортостан, он останется в составе Уфимской губернии. Мы поняли, что он с одной стороны признает, что там проживают татары, а с другой — боится, что мы будем претендовать на эти территории. Стало ясно, что это основная проблема, которая беспокоит башкирское руководство. Поняв это, я не выразил никакого отношения словам произнесенным Илишевым. Полагаю, что с этим не следует спешить. Думаю, что и вы придерживаетесь такой же точки зрения.

По моему предложению был составлен проект общего плана нашей работы. Договорились, что после согласования, на встрече в одном из районов нашей республики примем его окончательный вариант. 23 июня договорились с Экзамом Саматовичем собрать к проекту плана рекомендации наших министерств культуры, образования и общественных организаций.

Минтимер Шарипович! Я считаю необходимым поднять вопрос о языке. Благоприятный момент для этого наступит после обострения взаимоотношений с Центром. Работа будет нелегкой. Однако альтернативы для ее продолжения нет. С уважением к Вам, Индус Тагиров.

P. S. Как-то ездил в Уфу на конференцию и сделал доклад. Вернувшись оттуда, записал на бумагу некоторые свои соображения. Их также посылаю вам».  

«В целом же ни в докладе, ни в подготовленной концепции развития татарского народа, я ничего нового не услышал и не увидел»

До последнего съезда Конгресса я нигде ничего не говорил и не писал о своей работе в качестве председателя Исполкома ВКТ. Этот пятый по счету съезд был посвящен его двадцатилетию. Я полагал, что там будут участвовать те, кто стоял у истоков Конгресса. Однако не была приглашена туда Лиля Сахаповна Нарбекова, работавшая руководителем аппарата Исполкома и посвятившая всю себя становлению Конгресса. Впрочем, она всегда заботливо относилась к моему сменщику. Предложение о его привлечении в нашу работу исходило именно от нее. Не было здесь и ректора уфимского пединститута Эдуарда Хамитова, не было и заслуженного учителя школы Удмуртии Масхута ага Гаратуева, создавшего образцовую национальную организацию татар Удмуртии. Странно, что не было и заместителя председателя Исполкома Римзиля Валеева, обеспечивавшего информационную составляющую деятельности Конгресса. Вообще можно было бы назвать некоторые другие забытые имена.

В докладе ничего не было сказано о первом десятилетии деятельности Конгресса. Как будто ее и вовсе и не было. Не были даже упомянуты лица, стоявшие у истоков Конгресса. А надо было бы специально обозначить прекрасные деяния Розы ханым Туфетуловой, бывшей не только заместителем председателя Исполкома, но и организатором женской организации «Ак калфак». Ни одним словом не была упомянута Таэмина ханым Биктимирова, находившаяся в постоянной связи с регионами проживания татар, оказывавшая им всю необходимую организационную помощь. Выступая в печати и по радио, она систематически освещала национальную жизнь на местах. В Самарской области неустанную работу по организации национальной жизни вел Равиль ага Ягудин. Наверное, не было ни одной татарской деревни в области, ни одной школы, где бы ни бывал этот замечательный человек. Он смело входил в кабинеты больших начальников, ставил там и решал проблемы национального образования. В немалой мере его усилиями в Самаре была воздвигнута соборная мечеть. Его сегодня нет среди нас. В докладе были упомянуты имена некоторых наших видных деятелей, ушедших за эти годы из жизни. Однако он не был упомянут докладчиком. Не названо было также и имя, раньше времени ушедшего из жизни замечательного сына нашего народа, председателя Национально-культурной автономии Санкт-Петербурга вице-адмирала Искендерова Марса Джемаловича. Нет, мы не умеем дорожить живыми, и не помним тех, кого уже нет среди нас! Досадно, но это факт.

Не собираюсь давать оценку в целом съезду и выступлениям на нем. Были отдельные весьма интересные и толковые выступления. В целом же ни в докладе, ни в подготовленной концепции развития татарского народа, я ничего нового не услышал и не увидел. Однако на некоторых тезисах выступавших не могу не остановиться.

Это, прежде всего, тезис всеми уважаемого председателя Совета муфтиев России Равиля Гайнутдина. Я его слова о том, что раньше руководство Конгресса не проявляло должного внимания деятельности религиозных организаций, воспринял как камень, брошенный в нашу сторону. Возможно, я ошибаюсь. Если да, то пусть уважаемый хазрат поправит меня. Между прочим вот что он говорил в 1997 году на втором съезде Конгресса: «За прошедшие пять лет Исполком Всемирного конгресса татар, проявляя заботу о каждом из нас, проделал очень много полезных дел. За это мы выражаем искреннюю благодарность господину Индусу Тагирову и молим Аллаха дать ему счастливую и долгую жизнь!».

Впрочем, не обо мне должна идти речь, а в целом о делах, проделанных в первое самое трудное десятилетие деятельности Конгресса. В том числе и связанных с взаимоотношениями с религиозными организациями. Не могу не сказать о том, что перед днями памяти в целях сохранения межконфессионального мира и согласия мы в церквях проводили встречи с представителями православной религии, в том числе и с самим Анастасием. С тем, чтобы трагическое событие 1552 года было адекватно воспринято всеми конфессиями нашей республики.

Я всегда писал и говорил, что татар после этой трагедии от полного исчезновения спасла только наша религия, и что она и сегодня должна стоять на страже нации. Ни я один, но и все руководители Конгресса всегда говорили об этом. И не только говорили, но сделали немало для того, чтобы в стране был межконфессиональный мир, уважительное отношение самих имамов к друг другу. Приходилось выезжать и в Уфу, и Москву для достижения мира и согласия в нашем доме. Однако, как это ни жаль, в выступлении уважаемого председателя совета муфтиев России Равиля хазрата об этом ничего не было сказано. Не были обозначены и такие нынешние проблемы, как постепенный уход из мечетей татарского языка, вытеснение оттуда самих татар. Хазрат был и остается нашим другом, но истина дороже.

12 декабря 2012 года мне из Москвы позвонил Альбир хазрат Крганов и сообщил, что 17 декабря в Общественной палате России в рамках евразийских чтений состоятся общественные слушания «Пути сохранения национально-религиозной идентичности татар России в современных условиях» и попросил меня приехать и выступить. Я согласился, и мы вдвоем с сотрудником газеты «Ватаным Татарстан» Рашитом Минхазевым поехали в Москву. С нами ехал и вице-президент АНТ, руководитель татарской молодежной организации «Сəлəт» Джавдет Сулейманов. Организаторами этого представительного форума, кроме Московского муфтиата ЦДУМ России, Духовного Управления мусульман г. Москвы и центрального региона, выступили Общественная палата Российской Федерации, Московский Государственный Лингвистический университет, Московский Центр Льва Гумилева и Национально-культурная автономия татар г. Москвы. Там были представители Азербайджана, Казахстана, Кыргызыстана, Белоруссии и даже Приднестровья. В первой половине дня были и выступили председатель Национально-культурной автономии татар России Ильдар Гильмутдинов и представитель Постпредства республики в Москве Алмаз Файзуллин. Много было представителей московских национальных организаций. Странно, но там не было представителей Государственного Совета республики и ВКТ, которым были посланы официальные приглашения.

Конференция открылась ровно в 10 часов утра вступительным словом Альбира хазрата Крганова. После официальных приветствий слово было предоставлено мне. Очень похвалил мое выступление видный писатель, лауреат многочисленных литературных премий Ямил Мустфин. В нем были такие эпитеты «прекрасная речь», «речь — музыка», «это гигант». А в перерыве, стоявшим рядом с ним активистам он говорил «вот у кого надо учиться!» Может быть, мне и не следовало писать об этом. Однако, пусть читатель меня простит, не удержался. Давно не слышал каких-либо хвалебных слов в свой адрес. Были на «Слушаниях» весьма интересные и содержательные выступления. Так, тепло было воспринято присутствующими выступление, посвященное проблемам национального воспитания подрастающего поколения, руководителя молодежной организации «Сəлəт» Джавдета Сулейманова.

Выступавшие с болью в сердце говорили о разногласиях в мусульманской умме страны, и призывали религиозных деятелей прекратить всякого рода раздоры и недоумения. Интересно, что русский человек, профессор Лингвистического университета, особо остановившись на проблеме межнациональных отношений, заявил, что русские в национальных республиках должны изучать язык коренной национальности.

Не могу не сказать несколько слов о деятельности Альбира хазрата Крганова. Этот умный и образованный человек, оставив образцово налаженную мусульманскую жизнь в Чувашии, согласился стать муфтием Москвы и Центрального региона. Он знал и хорошо понимал, что проблем в мусульманской умме российской столицы и Московской области более чем достаточно. Однако взялся за это трудное дело. Он всеми силами ищет и добивается взаимопонимания не только среди татар-мусульман, но и всей общественности российской столицы. В тот же день, пожелав хазрату успехов в его благородной деятельности, мы расстались с ним. Он часто звонит и рассказывает о ситуации в столице и о своих делах. А этих дел у него много, ибо он ко всему прочему и член Общественной палаты России. Сидит в одном кабинете с Николаем Сванидзе. Они часто советуются. Кроме Сванидзе, к нему обращаются за советами и другие члены Общественной палаты.

Впрочем, членом этой палаты является и представитель Мордовии, директор научно-исследовательского института при правительстве республики Юрченков Валерий Анатольевич. Он в свое время защитил кандидатскую и докторскую диссертации на нашем Совете в КФУ по угро-финнской истории и историографии. В настоящее время является членом Совета, где сам защищал свои диссертации. В Общественной палате тесно общается с Кргановым. А я с ними обоими поддерживаю постоянную связь. Меня часто приглашают активисты молодежной организации «Азатлык», приходится присутствовать и на некоторых мероприятиях Татарского Общественного Центра. Проблем и здесь немало. А где их нет? Но они решаемы. Требуются только совместные желание и конкретные дела государственных и общественных организаций. Так, как это было в 80-е и 90-е годы прошлого столетия. Я же оптимист, верю в это и говорю: «Dum spiro, spero!» — «Пока живу, надеюсь!».  

Шаймиев: «Этот человек всегда оказывался в нужное время и в нужном месте»

Мне, так или иначе, приходилось общаться с Шаймиевым. Как бы ни оговаривали меня ему, тем менее, он всегда сохранял теплые чувства ко мне. И у меня, несмотря на те, или иные обиды и несправедливости по отношению ко мне, к нему всегда было уважительное отношение. Об этом запись 2007 года, сделанная по свежим следам о торжествах по поводу его 70-летия. «Сегодня 21 января. Я под впечатлением от вчерашнего торжества в Пирамиде на приеме в честь 70-летия Минтимера Шариповича Шаймиева. Нет, речь не о том, насколько хорошо это было организовано. И не о том, как его прекрасно вели М. Е. Швыдкой и наша красавица Зухра — заместитель главы администрации Казани. И даже не о том, насколько украсило этот вечер присутствие и выступление Чингиза Айтматова или выступление Софии Ротару, которая под свое пение в музыкальном сопровождении пригласила присутствующих на белый танец.

Вообще присутствовавших высоких и именитых особ перечислить невозможно. Многие члены правительства Российской Федерации, в том числе, министр финансов Алексей Кудрин и министр культуры Соколов, выступили дуэтом. Такое сочетание, когда вместе выступают хозяин казны российской и один из главных ее поглотителей, как это метко заметил Швыдкой, бывает редко. Редко также, чтобы главы администраций переоделись в мушкетеров и с участием Михаила Боярского в стремительном танце со шпагами пропели знаменитые мушкетерские куплеты, или члены правительства, включая и руководителя аппарата президента Ю. З. Камалтынова, выступили в роли автогонщиков. Вообще там было много интересного.

Я в принципе не люблю присутствовать в больших и шумных компаниях. Но в данном случае доволен случившимся. Ибо встретился со многими приятными моей душе людьми. С муфтием Исхаковым, председателем Совета муфтиев России Равиль хазратом, Расимом Акчуриным и В. Н. Лихачевым мы просто радостно обнялись. Столь же тепло встретились мы и с Салаватом Фатхетдиновым. Я уж не говорю о тех людях, с кем я встречаюсь часто. Ахмед Мазгаров с супругой, К. М. Салихов, с которыми мы сидели за столом № 12. Вместе с нами сидел и М. Х. Хасанов. Он крепко сдал, но чувствуется, что после освобождения поста президента АНТ, постепенно входит в норму. Вообще может быть он и не сильный человек, но в уме ему не откажешь.

Однако я хочу сказать о другом. Именно о личности самого Шаймиева. Видимо, он родился под счастливой звездой и для того, чтобы сыграть выдающуюся роль в судьбе своего народа. Хочет, кто-то признавать этого или нет, это выдающаяся личность. Это человек, который, сделал для Татарстана максимально возможное на настоящее время. Вел он себя во время приема очень свободно и говорил от души и, хочется думать, во многом откровенно. Каждое его выступление со сцены было насыщено юмором. Присутствующие убедились, что он хорошо знает литературу, любит поэзию, народную музыку. Не приходится сомневаться и в том, что он любит свой народ. Я это пишу не под впечатлением тех дифирамб, воспетых в эти дни в его адрес. Многие из них не искренни, а некоторые просто эмоциональны и потому не несут никакой смысловой нагрузки.

Вообще, человек, который говорит или пишет о личности, которая сегодня занимает высокий пост, должен задаваться вопросом: смог бы я сказать то же самое и после того, когда эта личность перестанет занимать этот пост? Вот почему в моих очерках о Шаймиеве в журнале «Татарстан» и «Мəдəни җомга», равно как и в моих книгах, где описаны события, связанные с ним, он охарактеризован так, словно он и не президент. Я считаю, что человек всегда должен быть равным самому себе. И тот, кто пишет, и тот, о ком пишут. Это трудно, но стремиться к этому нужно. Говорят, что список гостей был составлен самим Шаймиевым. Может быть, это и не совсем так, но не приходится сомневаться в том, что он его тщательно откорректировал. Будущий историк, если каким-то образом он окажется в его руках, смог бы определить многие его симпатии и антипатии.

Например, в Пирамиде я видел всего нескольких депутатов Государственного Совета. Из артистов театра Камала видел лишь Шавката Биктимирова. Туфан Миннуллин также был без своей супруги Нажибы Ихсановой. Может быть, я кого-то просто не увидел, ибо приглашенных было много. Мной в свое время немало было написано о Шаймиеве…

Что я могу сказать об оценке моей деятельности общественностью республики? Нельзя сказать, что она была однозначной. Подвергался я критике и, как мне представлялось, необоснованным обвинениям. Однако все же было больше положительного в этих оценках. Десятки телеграмм, кои поступают ежегодно в дни моего рождения, тому свидетельство.

А вот как она была оценена газетой «Звезда Поволжья» в № 17 за 12–17 декабря 2006 года: «Приближается 70-летие выдающегося историка и идеолога Татарстана академика Индуса Тагирова. Талантливый ученый Индус Тагиров был членом бюро обкома партии и доверенным лицом Шаймиева, когда шла перестройка. Именно он был главным разработчиком идеи перехода Татарстана со статуса автономной республики к статусу союзной в СССР. Он один из авторов Декларации о государственном суверенитете Татарстана. Он был одним из многолетних лидеров татарской фракции Верховного Совета Татарстана. Один из разработчиков доктрины суверенитета, которая позволила Татарстану поставить недра республики под контроль собственной элиты. Он вел трудные переговоры с Москвой и разрабатывал Конституцию суверенного Татарстана. Можно оценить, что его деятельность принесла республике не менее миллиарда долларов прибыли, а возможно, и более. Индус Тагиров долгое время был председателем исполкома Всемирного конгресса татар. Именно с Тагировым советовался президент Шаймиев, когда в прошлом году встал вопрос о переназначении президента РТ на Госсовете РТ. Ко всему прочему Тагиров еще и благородный, отзывчивый и добрый человек, от него веет духом университетского профессора XIX века. Тагиров — гордость татарского народа. Поздравляем! Желаем счастья и исполнения желаний!»

Это семидесятилетие было высоко оценено и руководством республики. 25 мая 2006 года на сессии Государственного Совета, президент республики Минтимер Шарипович Шаймиев, вручая мне орден «За заслуги перед Республикой Татарстан», сказал: «Этот человек всегда оказывался в нужное время и в нужном месте, и его советы были для нас руководством к действию».