Инсайдер – егерь: «Пьяненькие богатые гости после охоты могут оставить подарки»

Об инсайдере

В День защитника Отечества мы расскажем нашим читателям о представителе настоящей мужской профессии. Герой нашей рубрики уже на пенсии, ему за 60. Из них почти 40 лет он работает егерем и живет лесной романтикой. Ежедневные встречи с дикими зверями, браконьеры с огнестрельным оружием и выпившие охотники — для него это обыденность.

«Раньше егеря жили лучше. Была стабильная зарплата — 75 рублей. У лесорубов, например, — 100 рублей за то, что они целый день валят лес» Фото: © Zamir Usmanov / Russian Look / globallookpress.com

Раньше егеря жили лучше

• Меня можно назвать сумасшедшим. Любовь к лесу мне привил мой дедушка, когда я был совсем маленьким. У меня даже фотография есть, где я стою с ружьем, которое больше, чем я. А в 12 лет я уже добывал дичь. С детства для себя решил, что буду заниматься работой, которая максимально приближена к лесу.
• Раньше егеря жили лучше. Была стабильная зарплата — 75 рублей. У лесорубов, например, — 100 рублей за то, что они целый день валят лес. Для сравнения: «Жигули» в те годы стоили около 5 тыс. рублей. Плюс мы сдавали 10 лосей, а один лось был премиальным. Ты его мог хоть продавать, хоть сам есть. А в один год вообще пришлось отстрелить 60 лосей только в нашем хозяйстве. Одним словом, работа была интереснее. Или же можно было сдавать пушнину. Шкурка куницы стоила 32 рубля — почти половина нашей зарплаты. Я практически каждый день брал эти деньги. А сегодня никого толком и не принимают, да и цены на пушнину упали.
• Со временем хозяйства начали передавать в частные руки. Сегодня я уже на пенсии, но все равно продолжаю трудиться в одном из частных хозяйств общественным егерем. У владельца хозяйства есть большая база в лесу с газом, новой баней, дом на 20 спальных мест. Зарплату я не получаю. У нас в деревне ни работы, ни зарплаты. Признаться, кое-как выживаю. Летом держу пчел, которые приносят какой-то доход. Владельцы частных хозяйств где-то платят зарплату, где-то — нет. У нас на все хозяйство только один штатный егерь. И тот должен уметь работать на компьютере, вести электронный учет, делать отчеты. Там кошмар! Куда уж мне, пенсионеру, такую работу? Я работаю больше за идею сейчас. Просто люблю это дело.

Короли охоты Татарстана: Егоров, Махеев, Тахаутдинов и сын Хуснуллина

• Охота в частных охотничьих хозяйствах считается больше любительской. А вот государственные егеря получают хорошо. У меня есть знакомый, который там работает. Им выдали снегоходы Yamaha, уазик и платят в районе 30–40 тысяч.
• В частных хозяйствах нет строгого режима. Достаточно договориться с начальством и обговорить какие-то рабочие моменты. Напряженный период для егерей — охотничий сезон. Приходится очень рано вставать: где-то в 3 или 5 утра. Надо подготовить снегоход, еду, термосы. В 7 утра тебе уже надо быть в лесу.
• Зимой выбираться в лес лучше на снегоходах. У нас в хозяйстве есть пять снегоходов, плюс у меня имеется свой личный. Если снега мало, то можно выехать и на машине. Утром ты готовишь технику, даешь охотникам информацию о тропах зверей.

«В частных хозяйствах почти каждая охота проходит одинаково: егеря приводят охотников практически впритык к зверю, те стреляют и радуются» Фото: © Zamir Usmanov / Russian Look / globallookpress.com

На охоту приезжают даже известные в республике депутаты, которых я только по телевизору до этого видел

• В обязанности егеря входит не только сопровождение охотников, но и контроль за отстрелом. Необходимо, чтобы лицензия соответствовала: одна лицензия — одно животное. В этом году было много охотников на лося, несмотря на то что лицензия стоила недешево — 45 тыс., на взрослого кабана — 16 тыс., кабаненка — 8 тыс. рублей. Лицензии активно покупают, клиенты есть.
• Среди желающих поохотиться есть самый разный контингент. Приезжают простые мужики, как я, а бывают даже известные в республике депутаты, которых я до этого только по телевизору видел. За зиму приезжает очень много народа. Очередь на всю зиму расписана. Не зря охоту называют таким мужским клубом. У нас тут эти политики, сидя у костра с рюмочкой в руке, иногда решают какие-то вопросы, о которых не могут договориться у себя в кабинетах. Видимо, атмосфера леса, которая царит вокруг, играет не последнюю роль.
• В частных хозяйствах почти каждая охота проходит одинаково: егеря приводят охотников практически впритык к зверю, те стреляют и радуются. Вот недавно, например, приезжала бригада на лося. Мне сказали, что это какие-то бизнесмены. Если охота прошла удачно, то ты помогаешь им обделать тушку. В лесу это делать запрещено, надо везти на базу. На ней есть разделочный цех. Разделаешь мясо, тебе выделят кусок. Потом, естественно, отдых. Идешь со всеми в баньку, там уже можно и по 100 граммов. Некоторые еще и девочек туда заказывают.
• Пьяненькие богатые гости, если им все понравилось, могут и подарки оставить. Кто-то — заплатить, кто-то — остатки элитного алкоголя отдать. Буквально недавно один из наших постоянных гостей мне звонит и говорит, что хочет выбраться на природу, посидеть у костра. Он приехал и говорит: «Выбирай любой карабин». Я сказал, что мне не нужен. Тогда он достал набор дорогих ножей — я тоже отказался, у меня свои есть. В итоге внучкам, говорит, отдашь «воздушку». Подарил абсолютно новую французскую пневматику за 170 тыс. рублей. Она с 80 м бутылку шампанского разбивает! Я поразился.

«Я раньше активно занимался волками, чью популяцию надо было уменьшить» Фото: © Zamir Usmanov / Russian Look / globallookpress.com

В Татарстане стало слишком много медведей

• Сейчас мы занимаемся пересчетом зверей. Работа не сильно сложная, но важная и ответственная. В лесу часто встречаешь зверей. В любой выход все равно кого-нибудь да увидишь. В лесах Татарстана можно встретить множество разных животных. Вдобавок рядом с нашим хозяйством огромный заказник, где запрещена охота. Из-за этого у нас тут лосей — просто битком! В прошлом году из-за чумы вышло постановление, что нужно отстрелить всех кабанов, но в итоге не смогли. Говорили, что из-за болезни нужно было их истребить под ноль, охоту на них продлили до марта, но у нас не получилось. Для охоты на кабана понастроили вышек. Но он остался и уже размножился.
• В Татарстане в последние годы прибавилось количество медведей. Их теперь, наверное, даже слишком много, популяция ежегодно только растет. Медведь — в Красной книге Татарстана, и сейчас идут дебаты по поводу того, чтобы вывести его оттуда. Пока случаев нападения на людей не было, но пасеки они капитально бомбят.
• Егерь — профессия не самая безопасная. В лесу можно наткнуться на того же хищника. В основном звери боятся людей и убегают, но раз на раз не приходится. Я раньше активно занимался волками, чью популяцию надо было уменьшить. Так я загнал волчицу в одну деревню, в огород. Оказавшись в тупике, она на меня набросилась. К счастью, ничего серьезного. Она уже была ранена, а я добил контрольным выстрелом. Волки часто мигрируют. Сегодня они могут быть возле тебя, а завтра уже в 40–50 километрах. А если в лесу много зайцев, то они могут задержаться в лесу на недельку-другую.
• Если говорить об опасных зверях, то лоси, например, в целом безобидные — они чаще убегают. Пострадать можно только от раненого и испуганного лося. А вот кабан может напасть. Он раз в 10 опаснее. На моей памяти они очень часто нападали на людей, собак. Было много ран, которые приходилось зашивать.
• Порой бо́льшую опасность представляет сам лес. Случается, что ты там питаешься. Но есть риск подхватить мышиную лихорадку. У меня столько знакомых переболело… Это такая адская болезнь! Один егерь у нас еле жив остался, другой — ослеп. Вчера только изучал литературу. Говорили, что лихорадкой болеешь только раз в жизни. Но, как оказалось, заразиться можно и во второй раз. Надо быть осторожным.

Самое сложное в нашей профессии — это работа с браконьерами

• Рабочий день у егерей не нормирован. Приходилось много раз ночевать в лесу, особенно когда потеряется собака. У меня всегда с собой зажигалка, спички, нож. Сейчас удобно: делают военные сухие пайки, где есть все. Говорят, что в этом ничего такого, но на самом деле в лесу сложно ночевать. Там мерзнешь, спать практически невозможно. С другой стороны, в эти моменты чувствуешь романтику леса. Ты один со своими мыслями, кругом природа, костер. Ждешь собаку. Были случаи, что она через два дня только приходила. Страшно ли ночью в лесу? Нет. А кого бояться? Я больше боюсь людей.
• Пожалуй, самое сложное в нашей профессии — это работа с браконьерами. Они всегда были. Сейчас они все из себя крутые: «Да ты кто? Да ты че?» Но, признаться, раньше было пострашнее маленько. Всякие времена случались. Были те, кто в лес с ружьем шел не от хорошей жизни, а на его пути ты… Сейчас на охоту на лося, бывает, по 20 человек приезжают. На такую группу от хозяйства идут несколько егерей, потому что надо у каждого узнать и зафиксировать фамилию, номер ружья, разрешения, поставить подписи по технике безопасности. С этим сейчас все строго, егерь отвечает за них.
• Бывают на охоте и несчастные случаи. Пусть и не часто, но они запоминаются навсегда. За мою жизнь я стал свидетелем четырех несчастных случаев. Буквально в позапрошлом году меня позвали на охоту на гусей. Я по молодости это дело любил, а сейчас, видимо, старею. Мне их жалко. Они, бедолаги, летят себе, а в них стреляют и убивают. Но в этот раз я согласился. Меня пригласили в соседнюю деревню два брата. Просили научить, где встать, и прочему. Пошел дождь, сильный ливень, и я задержался. А они были на «буханке» и остались переждать непогоду в машине. Видимо, решили пригубить. В итоге они прилегли спать в машине. У одного ружье лежало рядом. Он, видать, случайно нажал, а оно было заряжено, хотя это не по правилам техники безопасности. В итоге выстрел пришелся прямо в голову. От нее практически ничего не осталось…
• Был случай у соседей. Сидели шутили-шутили. Ружье оказалось заряженным. Парнишка прострелил другу колено.
• Несчастные случаи бывают и в лесу. Летом и зимой их меньше, бо́льшая часть приходится на осень. У нас был случай, когда поехали на лося. В этот период самцы ревут, привлекая самок. Потому их легче найти. Вот в такой период однажды мы пошли в лес. По правилам у тебя своя точка, которую нельзя покидать. Я слышу выстрел: «Кто стрелял?» Мне отвечают, что последний номер. Я выхожу к нему — его трясет. Оказывается, ему навстречу вышел лось. Он прицелился и выстрелил. Только после этого он увидел, что в 10 м дальше стоял человек, который пришел за грибами. Еще бы чуть-чуть — и оборвалось две судьбы.
• Раньше у егерей, как, например, сейчас у МВД, имелся план по протоколам. Спрашивали строго, ты был обязан найти такое-то количество нарушителей. Хоть на себя пиши… Помню, был год, когда я изъял 7 ружей у браконьеров. У них ни документов, ни разрешения, естественно, не имелось. Один против группы вооруженных людей. А что делать? Приходится идти на риск. И драться случалось, серьезные были стычки. Никто тебе в лесу просто не скажет: «На, забирай мое ружье». Сейчас этого особо уже нет. Все с документами. Уже по машине и одежде видно, кто приехал.
• Сегодня страшно то, что все стараются покупать карабины. А это очень серьезная и опасная штука. В последний раз браконьеров ловил полгода назад. Ну как браконьеров… У них не было путевки, а ружья оформили по закону. Или бывало, что путевка есть, но она на соседнее хозяйство, а они на нашем охотятся. Среди браконьеров бывали такие, кто предлагал взятки. Но я ни разу так и не взял. Случалось, что посидим возле костра, побеседуем. Мне дают слово: «Мы больше сюда не заглянем». На этом и расходимся.
• К сожалению, есть браконьеры и среди егерей. Их по большому счету никто не контролирует. Поймать такого может только другой егерь. Если тебя поймают на нарушении, то составляют протокол и увольняют с работы, отбирают лицензию.

Какие у нас звери есть — я всех перебрал. А вот соболя у нас в республике нет

• Бо́льшую часть жизни я провожу в лесу. Но у меня есть и жена, и дети. Младший сын пришел из армии, есть две внучки. Это раньше егеря безвылазно жили в лесу, а сейчас у нас есть время и на себя, и на семью. Единственное — отлучаешься надолго на кормушки, когда надо засыпать зерно и соль. С утра уезжаешь и до ночи. Но при необходимости можно куда-то отпроситься.
• Я ни грамма не жалею, что выбрал эту профессию! Пусть я не накопил больших денег себе, но дом построил, уазик у меня есть, мотоцикл «Урал». А сколько нервов я себе сохранил в лесу, в тишине. На здоровье не жалуюсь. Собираю и завариваю себе травки, пью бобровую струю. Чувствую большую пользу. Мне понравилось. В том году еще не было сосновых шишек. Обычно я из них делаю настойку, которая полезна для тех, кто перенес инсульт или мучается от головных болей. Для нее нужно до середины февраля собрать свежие сосновые шишки, наполнить ими банку и залить 10-процентным спиртом или водкой. Эта настойка и приятная, и полезная.
• Работа егеря в Татарстане не отличается от работы егерей на Урале или в Сибири. Мы практически каждый день созваниваемся с одногруппниками, с которыми вместе учились. Кто-то сейчас в Мурманске, кто-то — в Башкортостане. Мы общаемся, у них практически одно и то же. Постоянно поддерживаем контакт. Зовут к себе. Иногда хочется взять и уехать куда-то в тайгу. Особенно если еще дома с кем-то поругаешься.
• У меня была мечта добыть соболя. Пока так и не получилось. Какие у нас звери есть — я всех перебрал. А вот соболя у нас в республике нет. Похоже, что мечта так и останется мечтой.