«Минпросвещения РФ игнорирует в русском языке мусульманский социолект»

«Написание слова «Бог» в рамках новых правил русской орфографии предлагается закрепить с заглавной буквы, заявил министр просвещения России Сергей Кравцов»

«Слово «Бог» предлагается писать с заглавной буквы»

Написание слова «Бог» в рамках новых правил русской орфографии предлагается закрепить с заглавной буквы, заявил министр просвещения России Сергей Кравцов, отметив, что новые правила уже были рассмотрены и одобрены на правительственной комиссии по русскому языку. «Правила русской орфографии и пунктуации были приняты в 1956 году и никак не регламентировали правила написания слов, относящихся к религиозной сфере. Новый же проект правил русской орфографии предлагает следующее: слово „Бог“ предлагается писать с заглавной буквы», — сказал Кравцов на открытии ХХХ Международных образовательных чтений, обращаясь при этом к патриарху Кириллу. «Также с заглавной буквы [следует писать] имена апостолов, пророков, святых», — добавил министр. Его инициативу горячо встретили церковные иерархи.

Ранее минпросвещения опубликовало на официальном интернет-портале правовой информации проект постановления «Об утверждении основных правил русской орфографии». Согласно предложенным в нем правилам, с прописной буквы рекомендуется писать имена трех лиц Божества и высших существ, составляющих предмет религиозного почитания в монотеистических религиях: Бог, Господь, Творец, Всевышний, Спаситель, Святой Дух, Святая Троица, Богородица, Иегова, Аллах, а также такие слова, как Небо, Церковь, Провидение, Промысл, когда они употреблены в духовном смысле. Собственные имена языческих божеств тоже предлагается писать с прописной буквы, например Марс, Юнона, Перун.

И хотя заявление министра вызвало большой резонанс, никакой реформы орфографии на самом деле сейчас не происходит. Речь идет лишь о фиксации сложившейся речевой практики. К тому же все эти новшества, если сравнивать с академическим сводом 1956 года, уже были введены в 2006 году в текст полного академического справочника, одобренного орфографической комиссией РАН. 

За всей этой шумихой, вызванной заявлением министра, ускользает из внимания один существенный момент. Русский, как известно, является языком межнационального общения и государственным языком в нашей стране, где проживает почти две сотни этносов и сосуществует сразу несколько мировых религий. Другими словами, русский язык принадлежит не только русским (с этнической точки зрения) людям. Как следствие, в нем неизбежно появляются т. н. социолекты, что особенно хорошо видно на примере мусульманского русского, обретшего за последние годы просто гигантскую речевую практику. Однако минпросвещения в упор не замечает этих новых реалий. Оно просто игнорирует существование мусульманского социолекта в русском языке.

«Еще в 2006 году в журнале «Минарет» была опубликована дискуссия между Станиславом Прозоровым и Тауфиком Ибрагимом «Аллах или Бог?»

«Русификация», «арабизм» и «академизм»

Проблема выражения исламских понятий средствами русского языка давно привлекает внимание российской научной общественности. Так, например, еще в 2006 году в журнале «Минарет» была опубликована дискуссия между Станиславом Прозоровым и Тауфиком Ибрагимом «Аллах или Бог?», в которой два крупнейших исламоведа России обсуждали вопрос перевода арабо-мусульманской терминологии на великий и могучий. Причем, что любопытно, Прозоров, будучи русским человеком, выступает сторонником арабизации мусульманской терминологии на русском, а Ибрагим, араб по происхождению, напротив, выступает за максимальную русификацию исламских понятий.

Непосредственно за трансформацией русского языка в мусульманской среде следят другие ученые: заведующий кафедрой восточноевропейских исследований Амстердамского университета Михаэль Кемпер и доктор философии Амстердамского университета Альфрид Бустанов. Так, в 2015 году они опубликовали совместную статью «Ислам и русский язык: социолингвистические аспекты становления общероссийского исламского дискурса». В ней ученые проанализировали проблему русского исламского социолекта, обслуживающего формирующийся общероссийский исламский дискурс. Как мусульманская терминология влияет на русский язык? Какими средствами мусульмане выражают специфические исламские идеи? Какие исламские термины вошли в русскую лексику и как они кодифицируются? Ведет ли обогащение русского языка исламской терминологией и фразеологией к появлению отдельного исламского русского социолекта или исламское влияние остается только на уровне жаргона, касаясь лишь лексики? Эти и многие другие вопросы оказались в центре внимания двух исследователей.

Проанализировав два десятка русскоязычных текстов различных исламских лидеров и интеллектуалов России, ученые в итоге выделили три основных стиля русского исламского социолекта: «русификация», «арабизм» и «академизм». Особое внимание при анализе они уделили лексике: каков их удельный вес в конкретном тексте? Как арабские слова адаптируются к русской грамматике? В какой форме они написаны: к примеру, в академической транслитерации, принятой в российском востоковедении, или в обиходной форме, возможно, с влиянием татарской или аварской фонетики? Или наоборот: в каких случаях исламские авторы регулярно обращаются к арабской терминологии и когда они специально избегают какой-либо специфически исламской лексики, а также исламской фразеологии и особенностей стилистики.

В том же 2015 году Кемпер пишет статью «Русский язык ислама: феномен переключения кода». В ней он поднимает вопросы, касающиеся появления исламского варианта русского языка, «исламского русского социолекта», который, в свою очередь, тоже подразделяется на как минимум два основных вида: «русизм» и «арабизм». Автор рассматривает процессы переключения кода между этими двумя вариантами, а также взаимодействия между «коренными» исламскими языками в РФ (такими как татарский и аварский) как языками-донорами терминов исламских концепций арабского происхождения и русским языком, религиозная лексика которого в большой степени основывается на церковнославянском языке.

Все это не что иное, как живые, подлинные реалии русского языка. Однако минпросвещения и прочие институции российского государства их как будто бы не видят.

«Даже элементарное поздравление с Ураза- или Курбан-байрамом порождает принципиальную дилемму: что писать в правительственной телеграмме — Аллах или Бог?»

«Тем самым мы как бы маргинализируем ислам»

Появление мусульманского социолекта не просто занимательная филологическая проблема. Этот вопрос напрямую связан с конфессиональной политикой российского государства. И речь тут не о включении мусульман в пространство так называемого русского мира, а о тех идейных основах, на которых будет строиться совместное существование народов России в рамках одного единого государства.

Как уже было отмечено, мусульманский социолект неоднороден. При этом его стили в лице арабизации и русификации отражают не просто определенные вкусовые предпочтения, но прежде всего являются выражением разных идейных платформ. Каждая из разновидностей исламского социолекта транслирует в мир собственный месседж.

Арабизация зиждется на бережном отношении к аутентичности и самобытности исламской традиции, ведь, как известно, далеко не все можно перевести в систему координат другой культуры, не расплескав по пути ценнейшие оттенки смыслов, а иногда и самую суть исходного значения. Вместе с тем главный минус арабизаторов исламского социолекта заключается в нацеленности на обособление от общероссийской культурной среды. Арабизаторы, осознанно или нет, подталкивают мусульман в негласное социальное гетто, в котором их отгораживает от остального мира непроницаемый забор малопонятного новояза. Непонятность их речи рождает страх, который, в свою очередь, питает скрытые и явные проявления исламофобии в обществе. В результате мусульмане становятся чужими в собственной стране, и язык их общения в этом играет не последнюю роль.

Представители второго течения, напротив, демонстрируют открытость ислама всему миру. Они делают его послание понятным, ясным и для немусульман, тем самым способствуя созданию пространства доверия между разными религиями.

Выражение исламских понятий средствами русского языка выполняет еще одну важнейшую задачу: оно показывает общность разных ветвей мировой монотеистической традиции. Когда мы на русском используем арабское «Аллах» вместо привычного слова «Бог», то создается невольное ощущение, что апеллируем к некоему локальному богу арабов, а не к тому Единому для всего человечества Творцу, к которому взывают в молитвах все верующие люди на земле. Тем самым мы как бы маргинализируем ислам, замыкаем его актуальность в рамках узких региональных границ.

Итак, арабизация и русификация мусульманского социолекта отражают два разных типа мировосприятия. В одном случае речь идет о единении общества, в другом — о разделении. И вот в этой точке данная проблема, как мне представляется, должна быть замечена государством. Государственные структуры и аффилированные с ним институты гражданского общества так или иначе используют в своей практике те или иные элементы мусульманского социолекта. Даже элементарное поздравление с Ураза- или Курбан-байрамом порождает принципиальную дилемму: что писать в правительственной телеграмме — Аллах или Бог? Это вовсе не технический вопрос, а идейный. Он связан с тем, нацелены мы на единение нашего многонационального общества или на его разобщение. Поэтому структуры, вырабатывающие правила русского языка, должны озадачиться филологическими нормами и для мусульманского социолекта. В противном случае многие люди, включая чиновников государства, сами того не осознавая, будут вбивать клин между представителями разных религий нашей страны.